Антон Семёнович Макаренко - советский педагог и писатель. Макаренко один из четырёх педагогов, определивших способ педагогического мышления в ХХ веке.
Макаренко является один из самых выдающихся советских педагогов XX века. Это сейчас его система так популярна в Европе, в азиатских странах, но не актуальна в России. Это сейчас и сегодня мы можем всё - осознанно забыть, стереть, не принимать.
Вспомните, когда вы в последний раз слышали упоминание имени Макаренко? В связи с какой-нибудь серьёзной статьёй на тему о воспитании подрастающего поколения? В какой-либо публичной дискуссии о вопросах образования? Сомневаюсь. Скорее всего в обычном разговоре в ироническом контексте: мол, тоже мне, Макаренко нашёлся.
1988 год специальным решением ЮНЕСКО был объявлен годом Макаренко в связи с его 100-летним юбилеем. Тогда же были названы имена четырёх великих учителей, определивших способ педагогического мышления XX века – это А.С. Макаренко, Д. Дьюи, М. Монтессори и Г. Кершенштейнер.
Произведения Макаренко были переведены почти на все языки народов мира, а его главный труд – «Педагогическую поэму» (1935) – сравнивают с лучшими романами воспитания Ж.Ж. Руссо, И. Гёте, Л.Н. Толстого. Она также названа одной из десяти самых значительных книг по воспитанию XX века. Это ли не свидетельство международного уважения и признания заслуг?
А в России к 115-ой годовщине Макаренко было выпущено 10 000 экземпляров первого полного издания «Педагогической поэмы». Вы скажете, что за странный тираж для многомиллионной читающей страны? Однако издатели до сих пор ломают голову, как реализовать «не продаваемую» книгу.
Несовременно? Неактуально? Наверное, не осталось в педагогике нерешённых проблем, благовоспитанные девочки и мальчики послушно ходят в школу, а детская преступность на нуле?
Почти сто лет назад, оканчивая Полтавский учительский институт, Макаренко писал диплом на тему «Кризис современной педагогики». Кто возьмёт на себя смелость утверждать, что сейчас ситуация в корне изменилась?
Он был странным человеком, этот Макаренко. Проработав два года в нормальной школе, тихий, скромный учитель истории бросает всё и идёт работать директором колонии для несовершеннолетних преступников недалеко от Полтавы. Он руководил ею с 1920 до 1928 года и постигал педагогику перевоспитания в боевых условиях, как солдат на поле боя.
Что двигало этим человеком? Ведь было очевидно, что своим решительным поступком он ставит крест на спокойной размеренной жизни. Может быть, та самая активная жизненная позиция, о которой стало немодно говорить в последнее время?
В начале 20-х в России, пережившей революцию и гражданскую войну, насчитывалось более 7 миллионов беспризорных детей. Они представляли собой огромную социальную беду и опасность. В борьбу с детской преступностью и беспризорностью огромный теоретический и практический вклад внёс А.С. Макаренко.
Изобретённая им система перевоспитания полезным производительным трудом в коллективе превращала сборище малолетних преступников в дружную сплочённую команду. В колонии не было охраны, заборов, карцера. Самым суровым наказанием был бойкот, к которому прибегали крайне редко. Когда под конвоем доставляли очередного беспризорника, он брал ребёнка и категорически отказывался принимать его личное дело. Это известный макаренковский принцип авансирования хорошего в человеке! «Мы не хотим знать о тебе плохого. Начинается новая жизнь!»
В эти цифры трудно поверить, но факт – вещь упрямая. Через руки Макаренко прошло более 3000 беспризорников, и ни один не вернулся на преступный путь, все нашли свою дорогу в жизни, стали людьми.
Таких результатов не удавалось добиться ни одному исправительному учреждению в мире. Не зря его называют не только теоретиком, но и практиком массового и быстрого перевоспитания. Макаренко был уверен, что только труд по душе, а не пошив рукавиц и клейка коробочек способствует успешному перевоспитанию.
С 1928 до 1936 года он руководит трудовой коммуной им. Дзержинского и с нуля строит два завода по производству электромеханики и фотоаппаратов ФЭД, т.е. хайтека своего времени. Дети смогли освоить сложные технологии, успешно работали и выдавали продукцию, пользующуюся огромным спросом. Смело, не правда ли? Попробуйте представить себе колонию для малолетних преступников, которая производит антивирусные программы или компьютерные приставки!
Он был удивительным человеком, этот Макаренко. Вчистую освобождённый от воинской службы по причине слабого здоровья – врождённый порок сердца, ужасная близорукость и ещё целый «букет» болезней – любил военную форму, дисциплину, армейский порядок.
Имея совершенно непрезентабельную внешность – круглые очки с толстыми стёклами, большой нос, тихий хриплый голос – пользовался успехом у красивых женщин. Его, немногословного и медлительного, обожали воспитанники и так ревниво к нему относились, что он решил не жениться, чтобы их не травмировать. Кстати, так и сделал: только оставив педагогическую работу, он расписался со своей гражданской женой.
Любил детей, но к несчастью не имел своих, однако воспитал двоих приёмных. Девочка, дочь родного брата, белогвардейца, успевшего эмигрировать во Францию, стала впоследствии матерью известной актрисы Екатерины Васильевой. А с любимым братом он поддерживал отношения до 1937 года, пока жена, измученная постоянным страхом ареста, не потребовала прекратить переписку.
Он умер от разрыва сердца в возрасте 51 года, и это был тяжёлый удар для мировой педагогики. Систему Макаренко изучают и ценят во всём мире. Так, в Японии его работы переиздаются массовыми тиражами и считаются обязательной литературой для руководителей предприятий. Практически все фирмы строятся по лекалам трудовых колоний Макаренко.
А вот в Россию, на родину, его система возвращается в виде зарубежных методик «мозгового штурма», «умения работать в команде», «тим-билдинга», «повышения мотивации сотрудника». Всё это усердно изучается на всевозможных тренингах и семинарах, притом за немалые деньги. А может, проще вернуться к первоисточникам?
По поводу украинских спекуляций на его национальности. Кто читал Педагогическую поэму, у того вопросов нет - там позиция самого Макаренко относительно «самостийных» четка и двусмысленно нетолкуема. Сохранились и письма самого А.С. Макаренко с упоминанием по данному вопросу. Так, в письме А.М. Горькому из Харькова от 5 октября 1932 г. Антон Семёнович пишет:
«Дорогой Алексей Максимович… мне надоела Украина, ибо я всегда был просто русским человеком, а Москву люблю.»
Национальность Макаренко не была тайной и для его современников. Так, в прощальном слове от Союза советских писателей БССР прямо сказано:
«Союз советских писателей БССР выражает своё глубокое соболезнование по поводу безвременной смерти талантливого русского писателя, орденоносца Антона Семёновича Макаренко, автора выдающихся произведений, широко известных белорусскому читателю. Правление Союза Советских писателей БССР»
Антон Семёнович Макаренко (1 (13) марта 1888, Белополье Сумского уезда Харьковской губернии — 1 апреля 1939, станция Голицыно под Москвой) — советский педагог и писатель.
Свидетельством международного признания А. С. Макаренко стало известное решение ЮНЕСКО (1988), касающееся всего четырёх педагогов, определивших способ педагогического мышления в ХХ веке. Это — Джон Дьюи, Георг Кершенштейнер, Мария Монтессори и Антон Макаренко.
Антон Семёнович Макаренко родился 13 марта 1888 года в городе Белополье Сумского уезда Харьковской губернии в семье рабочего-маляра вагонных железнодорожных мастерских. У него был младший брат Виталий, впоследствии поручик, белый офицер-марковец, который надолго пережил брата и оставил о нём ценные воспоминания.
В 1897 году поступил в начальное железнодорожное училище.
В 1901 году с семьёй переехал в Крюков, (в настоящее время район города Кременчуга Полтавской обл.).
В 1904 окончил четырёхклассное училище в Кременчуге и одногодичные педагогические курсы (1905).
В 1905 году работал там же учителем в железнодорожном училище, затем на станции Долинская.
1914—1917 гг. — учёба в Полтавском учительском институте, который он закончил с золотой медалью. Тема диплома была весьма «щекотливой» — «Кризис современной педагогики».
В 1916 был призван в армию, но по слабости зрения демобилизован.
В 1917—1919 был заведующим железнодорожной школой при Крюковских вагонных мастерских.
В 1919 г. переехал в Полтаву.
По поручению Полтавского Губнаробраза организовал трудовую колонию для несовершеннолетних правонарушителей в селе Ковалёвка, близ Полтавы, в 1921 году колонии было присвоено имя М. Горького, в 1926 году колония была переведена в Куряжский монастырь под Харьковом; заведовал ею (1920—1928), с октября 1927 года до июля 1935 года был одним из руководителей детской трудовой коммуны ОГПУ имени Ф. Э. Дзержинского в пригороде Харькова, в которых продолжил на практике воплощать разработанную им педагогическую систему. М.Горький интересовался педагогической деятельностью А.Макаренко, оказывал ему всяческую поддержку. Педагогические достижения выдвинули Макаренко в число известных деятелей советской и мировой культуры и педагогики.
Член Союза советских писателей (с 1934 года).
С 1 июля 1935 года переведён в Киев, в центральный аппарат НКВД УССР, где работал на должности помощника начальника отдела трудовых колоний до ноября 1936 года. Некоторое время — до переезда в марте 1937 г. из Киева в Москву, руководил педагогической частью трудовой колонии № 5 в Броварах под Киевом.
После переезда в Москву занимался в основном литературной деятельностью, публицистикой, много выступал перед читателями, педагогическим активом. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31.01.1939 г. награждён орденом Трудового Красного Знамени. Незадолго до кончины, в феврале 1939 года подал заявление о принятии его кандидатом в члены ВКП(б).
Скоропостижно скончался в вагоне пригородного поезда на станции Голицыно 1 апреля 1939 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище.
В 1914 или 1915 году написал первый рассказ, послал его Максиму Горькому, но тот признал рассказ слабым в литературном отношении. После этого Макаренко в течение тринадцати лет писательской деятельностью не занимался, но вёл записные книжки. Переписка Горького и Макаренко продолжалась с 1925 по 1935 год. После посещения колонии для несовершеннолетних Горький посоветовал Макаренко вернуться к литературной работе. После книг о коммуне имени Ф. Э. Дзержинского «Марш 30 года» (1932) и «ФД — 1» (1932) было закончено главное художественное произведение Макаренко — «Педагогическая поэма» (1933-1935). В последние годы жизни Макаренко продолжил работу как над художественными произведениями — «Флаги на башнях» (1938), так и над автобиографическими материалами — повесть «Честь» (1937—1938), роман «Пути поколения» (не закончен). Кроме того он продолжает активно разрабатывать методику педагогической деятельности и воспитания в целом, публикует ряд статей. В 1936 году вышла его первая крупная научно-педагогическая работа «Методика организации воспитательного процесса». Летом-осенью 1937 года выходит в свет первая часть «Книги для родителей». В произведениях Макаренко выражены его педагогический опыт и педагогические взгляды.
Деятельность и труды педагога получили высокую оценку Л. Арагона, А. Барбюса, Д. Бернала, У. Бронфенбреннера, А. Валлона, В. Галля, А. Зегерс, Я. Корчака, С. Френе и других деятелей культуры и образования.
Ведущее место в зарубежном «макаренковедении» занимает основанная в 1968 году в ФРГ лаборатория по изучению наследия А. С. Макаренко, являющаяся подразделением самого крупного учреждения педагогического «остфоршунга» — исследовательского центра сравнительной педагогики Марбургского университета. Там была предпринята попытка издания трудов Макаренко на немецком и русском языках с восстановлением цензурных купюр, но в 1982, после выхода семи томов, издание было прекращено.
В 2003 г. в Москве впервые осуществлено издание «Педагогической поэмы» без цензурных сокращений. Редактор издания — научный сотрудник Педагогического музея А. С. Макаренко Светлана Сергеевна Невская.
Сам А. С. Макаренко так подводит итог своих трудов в эпилоге «Педагогической поэмы»:
«Мои горьковцы тоже выросли, разбежались по всему советскому свету, для меня сейчас трудно их собрать даже в воображении. Никак не поймаешь инженера Задорова, зарывшегося в одной из грандиозных строек Туркменистана, не вызовешь на свидание врача Особой Дальневосточной Вершнева или врача в Ярославле Буруна. Даже Нисинов и Зорень, на что уже пацаны, а и те улетели от меня, трепеща крыльями, только крылья у них теперь не прежние, не нежные крылья моей педагогической симпатии, а стальные крылья советских аэропланов. И Шелапутин не ошибался, когда утверждал, что он будет лётчиком; в лётчики выходит и Шурка Жевелий, не желая подражать старшему брату, выбравшему для себя штурманский путь в Арктике....
и Осадчий — технолог, и Мишка Овчаренко — шофёр, и мелиоратор за Каспием Олег Огнев и педагог Маруся Левченко, и вагоновожатый Сорока, и монтёр Волохов, и слесарь Корыто, и мастер МТС Федоренко, и партийные деятели — Алёшка Волков, Денис Кудлатый и Волков Жорка, и с настоящим большевистским характером, по-прежнему чуткий Марк Шейнгауз, и многие, многие другие. ...
— ... Мальчики? Линзы с точностью до микрона? Хе-хе!
Но уже пятьсот мальчиков и девчат бросились в мир микронов, в тончайшую паутину точнейших станков, в нежнейшую среду допусков, сферических аберраций и оптических кривых, смеясь, оглянулись на чекистов.
— Ничего, пацаны, не бойтесь, — сказали чекисты.
Развернулся в коммуне блестящий, красивый завод ФЭДов, окружённый цветами, асфальтом, фонтанами. На днях коммунары положили на стол наркома десятитысячный «ФЭД», безгрешную изящную машинку. Многое уже прошло, и многое забывается. Давно забылся и первобытный героизм, блатной язык и другие отрыжки. Каждую весну коммунарский рабфак выпускает в вузы десятки студентов, и много десятков их уже подходят к окончанию вуза.
»
…наши дети — это наша старость.
Научить человека быть счастливым — нельзя, но воспитать его так, чтобы он был счастливым, можно.
Воспитание происходит всегда, даже тогда, когда вас нет дома.
«Наше педагогическое производство никогда не строилось по технологической логике, а всегда по логике моральной проповеди. Это особенно заметно в области собственного воспитания… Почему в технических вузах мы изучаем сопротивление материалов, а в педагогических не изучаем сопротивление личности, когда её начинают воспитывать?»
Отказаться от риска — значит отказаться от творчества.
Моя работа с беспризорными отнюдь не была специальной работой с беспризорными детьми. Во-первых, в качестве рабочей гипотезы я с первых дней своей работы с беспризорными установил, что никаких особых методов по отношению к беспризорным употреблять не нужно.. (Макаренко А. С., ПСС, т.4, М.1984, с.123).
Книги — это переплетённые люди.
«Вы можете быть с ними сухи до последней степени, требовательны до придирчивости, вы можете не замечать их… но если вы блещете работой, знанием, удачей, то спокойно не оглядывайтесь: они на вашей стороне… И наоборот, как бы вы ни были ласковы, занимательны в разговоре, добры и приветливы… если ваше дело сопровождается неудачами и провалами, если на каждом шагу видно, что вы своего дела не знаете… никогда вы ничего не заслужите, кроме презрения…»
Сорок сорокарублёвых педагогов могут привести к полному разложению не только коллектив беспризорных, но и какой угодно коллектив
С вершин «олимпийских» кабинетов не различают никаких деталей и частей работы. Оттуда видно только безбрежное море безликого детства, а в самом кабинете стоит модель абстрактного ребёнка, сделанная из самых лёгких материалов: идей, печатной бумаги, маниловской мечты… «Олимпийцы» презирают технику. Благодаря их владычеству давно захирела в наших педвузах педагогически техническая мысль, в особенности в деле собственного воспитания. Во всей нашей советской жизни нет более жалкого технического состояния, чем в области воспитания. И поэтому воспитательское дело есть дело кустарное, а из кустарных производств — самое отсталое.
Одним из распространённых приёмов критиков системы А. С. Макаренко было и остаётся утверждение, что эта система хорошо работала якобы только в руках своего создателя. Это опровергается как подробным выверенным описанием системы в произведениях самого А. С. Макаренко (поневоле и преимущественно в виде художественно-научного изложения), так и успешной многолетней деятельностью целого ряда его последователей.
Среди наиболее известных последователей и продолжателей деятельности А. С. Макаренко из его воспитанников нужно назвать в первую очередь Семёна Афанасьевича Калабалина и его супругу Галину Константиновну (в «Педагогической поэме» — Семён Карабанов и Галина Подгорная («черниговка»)) и А. Г. Явлинского (1915—1981) (отца известного политического деятеля Г. А. Явлинского).
Среди последователей, не являвшихся непосредственно воспитанниками Антона Семёновича, известны фамилии проф., д.п.н. В. В. Кумарина (начал с успешного внедрения Системы Макаренко в детском доме Владимирской обл., затем трудился в России и на Украине, обе диссертации посвящены изучению Системы Макаренко), Г. М. Кубракова (Казахстан) и др.
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%B0%D0%BA%D0%B0%D1%80%D0%B5%D0%BD%D0%BA%D0%BE_%D0%90._%D0%A1.
(1888-1939) советский педагог и писатель
Для современного читателя имя Макаренко Антона Семеновича, связано с определенным периодом нашей истории - тридцатыми годами, когда организовывались первые советские колонии для малолетних преступников. Именно тогда и были написаны основные книги Макаренко.
Он родился в семье мастера-железнодорожника в украинском городке Белополье, неподалеку от Харькова. После школы Антон поступил в одногодичную учительскую семинарию в Кременчуге, а после ее окончания в 1905 году начал работать учителем начальных классов в железнодорожных школах. Там ему приходилось преподавать практически все предметы, а также заниматься воспитанием учеников, поскольку иногда случалось, что в одном классе оказывались учащиеся разного возраста, требовавшие индивидуального подхода.
Девятилетняя работа учителем оказалась хорошей школой, о которой Антон Макаренко с благодарностью вспоминал всю жизнь. Однако он вскоре понял, что имеющихся у него знаний недостаточно, и поступил в Полтавский учительский институт. Там он проучился три года и в 1917 году, когда начались революционные события, вновь стал преподавать.
После Октябрьской революции, Антон Макаренко стал директором школы в городке Крюков на Днепре, а через год перебрался в Полтаву, где также стал заведовать школой. В 1920 году его судьба резко меняется. Началась борьба с детской беспризорностью, и Макаренко получил задание организовать колонию для перевоспитания несовершеннолетних правонарушителей. Она находилась в деревне Куряж, неподалеку от Полтавы.
Поскольку среди направленных в колонию подростков было много правонарушителей, а также уголовных преступников, Антону Макаренко пришлось разработать систему достаточно жесткого казарменного воспитания. Она основывалась на принципах коллективной педагогики. Единственным инструментом воздействия он считал воспитание коллективного начала, которое и являлось основным средством подавления личности. Этот принцип в середине двадцатых годов подвергся жестокой критике со стороны специалистов-педологов.
Литературной работой Антон Семенович занялся в начале века. Но в то время он практически писал для себя, только в начале двадцатых годов прислал один из своих очерков Максиму Горькому , который приветствовал педагогические изыскания Антона Макаренко, но весьма прохладно отозвался о его литературных способностях. Тем не менее Макаренко продолжал писать и в 1932 году выпустил свою первую книгу - сборник очерков «Марш тридцатого года». Он рассказал в нем историю перевоспитания нескольких беспризорников, а также описал свою систему воспитания.
Книга была послана Горькому в Италию, и после его благожелательного отзыва, Макаренко создал свое основное произведение - «Педагогическую поэму». По форме это автобиографический роман, в котором главный герой занимается перевоспитанием беспризорников. Книга Антона Семеновича Макаренко соединяет черты литературного произведения и научного труда.
Любопытно, что начиная с первого издания она выходила с большими цензурными сокращениями, поскольку издатели старались смягчить жесткую систему воспитания, предлагаемую Макаренко.
Критика со стороны специалистов-педологов привела к тому, что в 1927 году он был отстранен от руководства колонией, однако благодаря контакту с ОГПУ переехал в Харьков, где организовал коммуну им. Ф. Дзержинского, в которой продолжал развивать свою систему воспитания.
Важно заметить, что во время путешествия по СССР в 1928 году Горький посетил колонию Антона Макаренко, а также открытую им к тому времени Полтавскую колонию беспризорников. Писатель пришел в восторг и стал решительным сторонником его педагогических методов.
К тому времени необходимость в этой системе оказалась настолько насущной, что власти практически закрывали глаза на то, что предлагаемая Макаренко теория и практика воспитания - не что иное, как развитие взглядов Троцкого , в свое время раскритикованных еще В. И. Лениным.
Антон Семенович Макаренко соблюдал внешние приличия и говорил о том, что нужно перевоспитывать через труд, поэтому в колонии было организовано производство, в частности, выпускались фотоаппараты ФЭД.
Правда, с 1937 года он уходит с педагогической работы «переезжает в Москву. Там он целиком посвящает себя литературе и в том же году выпускает «Книгу для родителей», в которой предлагает ввести разработанную им систему семейного воспитания. Она основывалась на жестком контроле, а сама семья рассматривалась как одна из форм коллектива. Другие отношения не признавались. Примечательно, что книга Макаренко явилась одним из средств обоснования широко применявшегося в те годы принципа обоюдной ответственности детей и родителей.
В последующие годы Макаренко опубликовал еще одну повесть - «Флаги на башнях» (1938), в которой рассказал о жизни своих воспитанников уже в юношеском возрасте, а также после их выхода из колонии. В отличие от «Педагогической поэмы», в этой книге Антон Макаренко дал сильно идеализированное изображение своих воспитанников.
Последние три года своей жизни он тяжело болел туберкулезом, но продолжал работать до последнего дня: выступал с лекциями, публицистическими статьями в газетах, писал киносценарии по своим произведениям. Последнее из них - автобиографический роман «Пути поколения», в котором он рассказал о своем детстве и юности, - осталось незавершенным.
Еще до Великой Отечественной войны, произведения Антона Макаренко были переведены на немецкий язык, а в начале восьмидесятых годов в Западной Германии было опубликовано полное собрание сочинений писателя без цензурных изъятий и купюр.
Анто́н Семёнович Мака́ренко - советский педагог и писатель, прозаик. Свидетельством международного признания А. С. Макаренко стало известное решение ЮНЕСКО (1988), касающееся всего четырёх педагогов, определивших способ педагогического мышления в ХХ веке. Это - Джон Дьюи, Георг Кершеннтейнер, Мария Монтессори и Антон Макаренко.
Родился в семье рабочего-маляра. В 1904 окончил 4-классное училище в г.Кременчуге, затем годичные учительские курсы. В 1905–1914 преподавал в железнодорожных училищах. В 1916–1917 служил ратником в действующей армии, демобилизован в связи с близорукостью. В 1917 с золотой медалью окончил Полтавский педагогический институт, написав выпускное сочинение Кризис современной педагогики. Имея реальные перспективы научной карьеры, с 1918, однако, избрал путь практической педагогики, работал инспектором Высшего начального училища в г.Крюков Посад Кременчугского уезда, заведовал начальным городским училищем в Полтаве. С сентября 1920 – заведующий Полтавской колонией для правонарушителей (впоследствии – им. М.Горького), где решил осуществить методику «горьковского отношения к человеку». Именно Горькому в 1914 отослал Макаренко на отзыв свой первый рассказ Глупый день, а с 1925 состоял с ним в переписке. В 1928 Горький, лично познакомившись с Полтавской колонией и Харьковской коммуной, провидчески заметил в письме к Макаренко: «Огромнейшего значения и поразительно удачный педагогический эксперимент Ваш имеет мировое значение». Хорошо изучив к этому времени педагогическую литературу, Макаренко, вопреки распространенной концепции врожденной доброкачественности или порочности людей, в духе коммунистического неопросветительства исходил из принципа правильного воспитания как определяющего условия для формирования достойного человека. Доказывать это бескорыстный энтузиаст начал в полуразрушенных зданиях первой колонии на зыбучих песках, а с 1927 – под Харьковом, объединившись с колонией, имевшей по всей Украине печальную славу притона самых неисправимых воров и беспризорников. Последовавшие вскоре беспрецедентные успехи педагога-новатора были основаны на использовании огромного воспитательного потенциала коллектива, сочетании школьного обучения с производительным трудом, соединении доверия и требовательности. Первые статьи Макаренко о колонии появились в 1923 в полтавской газете «Голос труда» и в журнале «Новыми стежками». В 1927 были написаны первые главы Педагогической поэмы. Тогда же Макаренко разработал проект управления детскими колониями Харьковской губернии для широкого внедрения своего опыта, однако в связи с нападками со стороны педагогической общественности (основой которых были не столько действительные упущения Макаренко, сколько консерватизм, а то и обыкновенная зависть менее удачливых коллег), после объявления летом 1928 Наркомпросом Украины его системы воспитания «несоветской», подал заявление об уходе с работы. В 1932 опубликовал первое большое художественно-педагогическое произведение Марш 30 года – цикл очерков, объединенный основными действующими лицами, пока еще в краткой форме, но уже в свойственной Макаренко документально-«кинематографической», неявно-наставительной манере, лишенной сентиментальности, тяготеющей к юмору как своеобразному «смягчающему» способу передачи остроты внутренних переживаний и внешних коллизий, рассказывающий о жизни воспитательной колонии новаторского типа. С 1928 Макаренко работает над формированием нового коллектива – коммуны им. Ф.Э.Дзержинского под Харьковом, которая не только способствовала перевоспитанию «трудных» подростков в процессе коллективного труда, но и окупала самое себя, давая государству огромную прибыль, и даже начала выпуск сложных приборов – фотоаппаратов ФЭД и первой модели отечественных электросверлилок, что выразилось в названии следующей книги Макаренко – ФД-1 (1932; уцелевшая часть рукописи опубл. в 1950). С помощью Горького в 1933–1935 была издана Педагогическая поэма, вскоре принесшая ее автору всемирную известность и открывшая новую страницу в истории педагогики. Уникальное художественное произведение о научном творчестве в области практического воспитания, оно не только показывало путь должного развития личности, основанный на принципе целеполагания, «положительной» активности, продуктивности, гуманистической взаимопомощи и социальной ответственности и, главное, уважительного доверия к человеку, но и давало живые и убедительные типы воспитанников с разнообразными, зачастую агрессивными задатками и сложными судьбами, эволюцию их характеров, а также подкупающий правдивостью образ самого Макаренко – наставника, организатора, старшего друга, раскрывая процесс воспитания в конкретных (зачастую забавных, заранее проецирующих на «разрешимость» конфликта) ситуациях, психологический динамизм которых проявлялся главным образом в диалогах с их эффектом читательского присутствия и тонкой речевой индивидуализацией. В 1933, после того как Харьковский театр стал шефом руководимой им коммуны, Макаренко пишет пьесу Мажор (опубл. в 1935 под псевд. Андрей Гальченко), нацеленную на передачу бодрого, жизнерадостного настроя коммунаров. Следующей была «производственная» пьеса из жизни заводских оптиков, борющихся за устранение брака, – Ньютоновы кольца (неопубл.), Макаренко написал также сценарии Настоящий характер, Командировка (оба опубл. 1952), роман Пути поколения (незаконч., также из заводской жизни). В 1935 Макаренко был переведен в Киев помощником начальника отдела трудовых колоний НКВД Украины, куда в сентябре 1936 на него из коммуны им. Ф.Э.Дзержинского поступил политический донос (Макаренко обвинялся в критике И.В.Сталина и поддержке украинских оппортунистов). Писателю дали возможность «скрыться», он переехал в Москву (1937), где завершил работу над Книгой для родителей (1937; в соавторстве с женой, Г.С.Макаренко). Повести Честь (1937–1938; основана во многом на воспоминаниях автора о детстве) и Флаги на башнях (1938) продолжили темы предшествующих художественно-педагогических произведений писателя, но уже в романтически-апологетической тональности, акцентируя не столько трудности процесса, сколько блеск успешного результата многолетних усилий и отточенной педагогической техники (в ответ на упреки критики в идеализации изображаемого Макаренко писал: «Это не сказка и не мечта, это наша действительность, в повести нет ни одной выдуманной ситуации... нет искусственно созданного колорита, и жили мои колонисты, представьте себе, во дворце» («Литературная газета», 1939, 26 апр.). «Запрограммированный» оптимизм Макаренко-воспитателя во второй половине 20 в. был скорректирован достижениями современной педагогики, учитывающей и чуждое Макаренко обращение к наследственности, сфере подсознания, к национальному менталитету и т.п. Однако время борьбы с «макаренковщиной» тоже прошло: концепция и практический опыт Макаренко изучаются и поныне, находя отклик у многих педагогов разных стран вплоть до начала 21 в. Активная публицистическая и литературно-художественная деятельность Макаренко в Москве была прервана скоропостижной смертью в вагоне пригородного поезда 1 апреля 1939.
АНТОН МАКАРЕНКО
Антон Семенович Макаренко , выдающийся отечественный педагог, родился 1 (13) марта 1888 года в городе Белополье Харьковской губернии, ныне районный центр Сумской области Украины.
Отец, Семен Григорьевич, сын рабочего из Харькова, работал старшим маляром Белопольского железнодорожного депо Харьковской железной дороги.
Мать, Татьяна Михайловна, урожденная Дергачева, была дочерью николаевского солдата.
В 1895 году семилетнего Антона отдали в двухклассное начальное училище.
В январе 1901 года семья Макаренко переезжает в город Крюков. А. Макаренко становится учеником Кременчугского четырехклассного городского училища.
В 1904 году Макаренко заканчивает Кременчугское городское училище на «отлично».
В августе 1904 года, в 16 лет, Макаренко становится слушателем одногодичных педагогических курсов при Кременчугском городском училище, имевших целью подготовку преподавателей начальной школы.
Весной 1905 года А.С. Макаренко успешно окончил курсы и получил свидетельство, дававшее право преподавать в начальной школе.
1 сентября 1905 года, в 17 лет, Макаренко приступил к работе в Крюковском двухклассном железнодорожном училище. Он стал учителем русского языка, рисования и черчения.
1 сентября 1911 года, по распоряжению инспектора народных училищ Херсонской губернии, Макаренко был переведен в железнодорожное училище на станции Долинская. Антон Семенович стал воспитателем в ученическом общежитии.
В августе 1912 года А.С. Макаренко поступает в учительский институт в Полтаве и июле 1917 года заканчивает его с золотой медалью.
По окончании института Макаренко становится учителем Полтавского Высшего начального училища, в котором проработал до конца 1917 года.
В декабре 1917 года он переезжает в город Крюков.
В 1918 году, в 30 лет, Антон Семенович возвращается в Крюковское железнодорожное училище, которое в 1917 году было преобразовано в Высшее начальное училище.
Теперь Макаренко стал руководителем педагогического коллектива, ответственным за воспитание детей. В качестве директора училища Антон Семенович проработал там до осени 1919 года.
В августе 1919 года после занятия Крюкова белогвардейцами Антон Семенович переезжает в Полтаву, где становится заведующим начальной школы.
В сентябре 1920 года, в 32 года, Макаренко принимает предложение Полтавского отдела народного образования организовать и возглавить колонию для беспризорных и несовершеннолетних правонарушителей. Уже в 1921 году Макаренко ставит вопрос о присвоении колонии имени М. Горького.
В 1923 г. в Полтавской газете «Голос труда» появилась статья Макаренко «Колония имени Горького», а во второй книжке полтавского журнала «Новыми стежками» («Новыми тропами») - статья «Опыт образовательной работы в Полтавской трудовой колонии имени М.Горького».
В ноябре 1924 года закончилось восстановление усадьбы Трепке, и колония, до этого времени рассредоточенная в двух местах, воссоединилась на берегах Коломака.
К лету 1925 года в колонии было 140 воспитанников: 130 мальчиков и 10 девочек. В этом же году решается вопрос о создании в колонии комсомольской организации.
В 1926 году А.С.Макаренко выступил с докладом «Организация воспитания трудного детства» на Всеукраинской конференции детских городков. Доклад произвел большое впечатление на участников собрания.
9 мая 1926 года Антон Семенович вместе с 4 воспитателями и 11 воспитанниками выехал на новое место работы - в Куряж. 15 мая 1926 года коллектив колонии имени Горького прибыл в Куряж в полном составе. 26 марта 1927 года в Куряже, где за 10 месяцев сформировался новый, дружный коллектив, праздновали годовщину рождения М. Горького.
В 1928 году начинаются нападки на Макаренко со стороны его противников-педологов, имевших тогда большую силу и влияние.
Летом 1927 года Макаренко начал работать во вновь организованной Харьковской трудовой коммуне им. Ф.Э. Дзержинского. В ноябре он был назначен начальником коммуны.
14 марта 1928 года на заседании секции социалистического воспитания Украинского НИИ педагогики совместно с представителями наркомпроса Украины был заслушан доклад Макаренко о его педагогических взглядах и об итогах работы в Горьковской колонии. Принятая резолюция осудила воспитательные методы Макаренко. 3 сентября 1928 года А.С. Макаренко был уволен с должности заведующего колонией имени Горького.
1929-36 годы связаны, в основном, с работой Антона Семеновича в коммуне им. Ф.Э. Дзержинского. Ядром коллектива коммунаров стали 60 воспитанников колонии, направленных в коммуну еще в 1927 году. Позднее, после ухода Макаренко из Куряжа, к ним присоединились еще около 100 горьковцев. 15 января 1928 года в коммуне образована комсомольская организация. В 1927-29 годах коммунары работали в деревообделочной мастерской и в кузнице. С 1 июля 1930 года коммуна перешла на полную самоокупаемость. В мае 1931 года состоялась закладка нового завода электроинструментов.
В 1932 году выходит в свет первая книга А.С.Макаренко «Марш 30-го года». 7 января 1932 года торжественно открыт первый Советский завод электросверлилок. 28 декабря 1932 года страна получила первую серию фотоаппаратов марки «ФЭД», сделанную руками дзержинцев.
В 1934 году при коммуне была открыта школа-десятилетка.
В 1933-35 годах выходит в свет «Педагогическая поэма».
Сентябрь 1935 года. Макаренко назначен на должность помощника начальника отдела трудовых коммун Народного комиссариата внутренних дел УССР.
10 октября 1936 года Антон Семенович берет на себя заведование колонией в Броварах (вблизи Киева), временно оставшейся без руководителя. Это была запущенная колония с очень запущенной дисциплиной. Но уже 7 ноября 1936 года Макаренко вывел на демонстрацию прекрасный строй колонистов.
В отношениях с воспитанниками придерживался принципа: «Как можно больше требований к человеку и как можно больше уважения к нему».
В 1937 году Макаренко переезжает в Москву. В этом же году выходит книга «Книга для родителей».
В 1938 году - книга «Флаги на башне».
Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.
Педагогическая система, созданная А.С. Макаренко, оказала влияние на всю отечественную и мировую педагогику.
Михаил РОЩИН. "ПЕДАГОГИКА ЗДРАВОГО СМЫСЛА"
С 20-х годов не унимаются страсти ученых, учителей, литераторов и политиков вокруг Антона Макаренко (1888 - 1939). Выдающийся педагог, он полвека назад успешно решал в детских коллективах, созданных им из беспризорников, острые сегодняшние проблемы: экономика и нравственность, дети и деньги, воспитательная роль труда. Но случилось так, что «гордости отечественной педагогики» при жизни пришлось терпеть непонимание.
Первые годы его жизни прошли в маленьком украинском городке Белополье., Здесь он родился в семье маляра железнодорожных мастерских. Потом в Кременчуге, куда перевели отца, окончил железнодорожное училище и в 17 лет стал учителем в железнодорожной школе. Вообще «тема» железной дороги всю жизнь сопровождает Макаренко. Он и умер на железной дороге, на подмосковной станции Голицыно. Спешил в город из Дома творчества, вез на киностудию сценарий. Помог какой-то тетке поднять тяжелые узлы на подножку вагона. Помог — а натруженное, измочаленное, давно больное сердце разорвалось. Был 1939 год, весна, 1 апреля. Ему шел 52-й... 1888 — 1939, Какая жизнь между этими двумя датами? В его официальной биографии, впрочем, как и у многих наших крупных политических и общественных деятелей 20—40-х годов, немало белых пятен, «секретов» и «табу». Биография великого педагога «улучшалась», чтобы, не дай бог, он не был скомпрометирован в глазах тех, для кого должен был служить примером. С ретушированных детских фотографий глядит на нас крепыш-отличник. А в воспоминаниях родного брата Макаренко Виталия читаем, что был Антон мальчиком болезненным, вечно простуженным, страдал от своей хилости, некрасивости, ранней близорукости. Но был самолюбив и всегда стремился во всем быть первым. Мы привыкли к такому облику Макаренко: очки, рубаха-косоворотка, фуражка. Но в молодости он всегда был франтом, носил накрахмаленные сорочки с галстуком, сюртуки, пенсне.
С пяти лет отец выучил его писать, читать. Он умел петь, рисовать, играть на скрипке, интересно рассказывал, представлял. И всю жизнь потом и рисовал и страстно любил театр. Из «улучшенной» биографии «выпал» и сам Виталий Семенович, младший любимый брат, ученик и коллега. Два года, с 1917-го до 1919-го, они вместе работали в школе. Потом их дороги разошлись. Запись в анкете Макаренко от 1935 года: «Мой брат с августа 1919-го был в армии Деникина, подпоручик. Сейчас в эмиграции. Местожительство мне неизвестно, связей не имею». В 70-е годы брата разыскали в доме для престарелых в Париже сотрудники лаборатории Макаренко при Марбургском университете. Они помогли ему написать книгу «О моем брате», которая стала источником ценных биографических сведений. Всех интересует педагог Макаренко, но если изучать его биографию не предвзято, легко увидеть, что он прежде всего писатель. Здесь корень его незаурядности, наблюдательности, внимания к человеку. Живет, между прочим, в нашем сознании и такой стереотип Макаренко — интеллигент, растерявшийся перед «бандой» своих воспитанников-колонистов, не знающий, с чего начать. В этом «виноват» и сам Макаренко. Книги, написанные им, воспринимались как автобиографические («Педагогическая поэма», «Флаги на башнях», «Марш 30 года»). А его часто редактировали «под эпоху», произвольно сокращали целые страницы и даже главы. И этот эпизод с растерявшимся интеллигентом, в истерике хватающимся за кочергу, дающим колонисту оплеуху, скорее, момент литературный, чем реальный. В 1920 году, когда Макаренко стал заведующим колонией несовершеннолетних правонарушителей, той самой, о которой он рассказал в своей «Педагогической поэме», ему исполнилось 32 года, и он имел уже 16-летний учительский стаж. Совсем еще молодым, работая в железнодорожной школе, он состоял в «надзирателях» в интернате для детей рабочих, стрелочников, будочников, получая за это десятку надбавки к жалованью. Он побывал уже и директором школы. Закончил педагогический институт с золотой медалью за дипломную работу, которая, между прочим, называлась «Кризис современной педагогики». Так что «свою» педагогику в колонии начинал человек опытный, исходивший в своей практике и из жизни, и из солидной суммы знаний.
Из анкеты Макаренко: "Астрономию знаю хорошо... знания имею в общей биологии. Общие положения и новейшая философия, химия мне хорошо известны, географию знаю прекрасно, и особенно промышленную жизнь мира и сравнительную географию. Свободно чувствую себя в области экономической политики... История — мой любимый предмет, читал все, что имеется на русском языке, по психологии. Люблю изящную литературу. Из новей шей знаю и понимаю Горького..." Максим Горький был его кумиром. Самоучка и «босяк» Горький внушал надежду. Его вера в чело века восторгала. Антон и сам пробовал в юности сочинять. В 1914 году написал рассказ и послал Горькому. И получил короткий ответ: тема интересная, написано слабо. Это отбило охоту писать, но подтолкнуло к учебе. Рассказ Макаренко утерян. Но известно, о чем шла в нем речь. О молодой попадье, в которую влюблен юный учитель, о ее измене мужу и мучениях совести.
Самое интересное, что сюжет его взят из жизни. Некрасивый, неуклюжий, «четырехглазый», большеносый Антон рано и много влюблялся, причем в самых привлекательных девочек, мучился, писал стихи, дневник, старался взять умом, вдохновением, начитанностью. Женщины за версту чуют ум и страсть и всегда предпочтут их пустой красоте или глупой силе. И биографы зря умалчивают, как юный учитель победил местного попа, который, говорят, был весьма красив. «Перевоспитанная» попадья Елизавета Федоровна уехала на учительские курсы в Полтаву, И потом всю жизнь была верным соратником Maкаренко. И, между прочим, это ей в 1920 году предложили возглавить колонию, а она назвала вместо себя Макаренко. Педагогика первых лет Советской власти без конца экспериментировала. Учили без уроков, без предметного построения, учили бригадами, не учили вообще. Многие выступали за свободное воспитание: каким человек уродился, таким и будет. Было школьное самoуправлениe, все было, и была серьезная проблема: безпризорщина. Восемь миллионов детей оказались на улице, потеряв дом и родителей. Их надо было не просто накормить и одеть, но вернуть из воришек, воров, бандитов в общество, в работники, «перевоспитать».
Как начиналась колония Макаренко? Нашли старый монастырь, наложили заплаты на крышу, чтобы не протекала, и привезли ребят, беспризорников от 14 до 18 лет, собранных в течение нескольких дней на вокзалах и улицах. И сказали им: — Вы здесь хозяева. Нет кроватей — сделайте для себя кровати, нет столов — сделайте столы, стулья, побелите стены, вставьте стекла, почините двери... С первых дней работы он установил, что никаких особых методов по отношению к беспризорным употреблять не нужно. Жизнь заставила всех работать, и работать совместно, и больших и маленьких. Объекты — чистка ли картошки, колка дров или чтение книги — вызвали к жизни рабочую группу, отряд, то из двух человек, то из тридцати, смотря по задаче. Если один «сачковал», сразу приходилось труднее другим, и они этого одного тут же и «воспитывали». Вот и все. Как в семье. Вообще как у людей. Оставалось только разумно управлять этим процессом, ставить цели, повышать требования. «Максимум требования, максимум уважения» — его принцип. И еще — безграничное доверие. ...Озлобленного, затравленного парнишку вытащил Макаренко из тюрьмы, из камеры смертников. «Погромы, грабежи, закоренелый мародер», — говорилось в уголовном деле Семена Калабалина. А Макаренко с первой минуты общения с юным бандитом на "вы". И за воротами тюрьмы вдруг: «Подождите меня здесь, я шапку забыл». Парень удивился: шапка-то на голове! И остался ждать этого странно вежливого человека в очках. А еще через полчаса он подумал, что Макаренко ненормальный! Ему, вору и погромщику: «Вот тебе сто тысяч, получи зерно для всей колонии». А потом даже не пересчитал ни товар, ни оставшиеся деньги. У одной из бывших воспитанниц Макаренко, ставшей педагогом, как-то спросили: «Как вы объясните феномен Макаренко-воспитателя?» «Феномена не было, — ответила она. — Воспитывал он, как и жил — сердцем».
Довольно скоро колония стала стабильным учебно-воспитательным трудовым учреждением. Макаренко не только возил ребят на все спектакли харьковских театров. У них был свой театр. И уже тогда, в конце 20-х, они с успехом экспериментировали, вовлекая в действие и зрительный зал. Труд и учеба, быт и творчество - в полной гармонии. Но чем больше он делал, чем больше любили его дети, чем очевиднее был его «конечный продукт»: смелые, дисциплинированные, работящие, веселые ребята и неиздерганные педагоги, тем злее становились атаки тех, кто случайно, не по способностям занимал руководящие посты в народном образовании. Вот строки из писем Макаренко, своего рода репортаж о том, как старое уничтожало новое.
2 февраля 1927 г. «На нашу колонию сейчас ведется целая война co всех сторон. Бьют, конечно, по системе. Все наши недостатки, недоделки, случайные ошибки считают элементами системы...»
4 апреля 1928 г. Обследование за обследованием, объявляют мне выговоры, по округу запретили систему колонии... В качестве обследователей приезжают мальчишки, с которыми даже говорить трудно. В то же время не могут не признать, что колония действительно перевоспитывает».
18 апреля 1928 г. «Я веду колонию 8 лет. Уже выпустил несколько сот рабочих и студентов. Посреди общего моря расхлябанности и дармоедства одна наша колония стоит, как крепость... А меня едят даже не за ошибки, а за самое дорогое, что у меня есть, — за мою систему. Ее вина только в том, что она моя...» (В 1928 году в колонию приедет A.M.Горький. Он проживет здесь два дня, будет умиляться ребячьей жизнью и напишет о гениальном педагоге самые замечательные слова. Он не знал, что Макаренко уже отстранен от заведования колонией)
1 января 1933 г. «Колония живет плохо, после меня переменилось уже четыре заведующих, глупости там наделаны непоправимые, коллектива нет, проходной двор...»
Его систему ученые мужи тогдашнего просвещения признали несоветской. Реальная практика и в самом деле расходилась с тем, что строил Макаренко. «Коллектив учителей и коллектив детей — это не два коллектива, а один, и коллектив педагогический. Если почувствуете, что вам не "хватает знаний, не стесняйтесь сесть за парту рядом с воспитанниками». Но за стенами колонии было другое. «Каждый человек должен входить в жизнь, умея сопротивляться вредному влиянию. Не оберегать, а учить сопротивлятъся». А в жизни детей оберегали от всего. Он призывал в каждом преступнике видеть человека (как принято в мире людей), а жизнь в те годы строилась на подозрении, что каждый человек преступно ненадежен.
Известна история ФЭДа, фотоаппарата, почти не уступавшего зарубежной лейке. Его выпускали на своем заводе четырнадцати — семнадцатилетние мальчики и девочки еще одного коллектива, созданного Макаренко, — коммуны имени Дзержинского. ФЭД — 300 деталей с точностью до 0,001 мм. А он не побоялся предложить это ребятам. Коммуна жила очень богато, потому что была на хозрасчете. Хорошая организация труда не только целиком покрывала содержание завода, общежитий, школы, но и давала государству 5 млн. чистой прибыли в год. «Я мог тратить в год двести тысяч на летние походы, сорок — на билеты в харьковские театры. Мог купить автобус, легковую и грузовую машины». Какая школа имела в те годы такие возможности? Но хозрасчет в стране повсюду сворачивали. Коммуна довольно быстро была превращена в придаток завода «ФЭД», коммунары — просто в рабочих. Коммуну стали возглавлять начальники с петлицами. А разумный, реальный, нужный и детям и взрослым педагог Макаренко оказался «утопическим, неприменимым». Его отзывают в Киев и назначают помощником начальника трудовых колоний Украины. Он ходит на работу в комиссариат внутренних дел, пишет методики, борется с ужесточением карательной практики. Но эта самая практика уже перемалывает людей и в том доме, где он работает. Сейчас известно, что были арестованы, расстреляны или сами стрелялись в ночных кабинетах те, с кем работал Макаренко.
Он оставил педагогическую работу, занявшись литературой, буквально бежал из Киева в Москву. Трагическое сплетение: Москва, мир литературы, признание, награждение орденом, возможность работать и вместе с тем — его клеймят за недооценку педагогической теории, научных методов воспитания, за культ интуиции в воспитании; повсюду отказываются от его системы, ужесточают режим в детских исправительных учреждениях, в школах вводятся почти гимназические порядки.
Он слишком опередил свое время.
