Анализ стихотворения "Разговор с фининспектором о поэзии" следует начать с рассмотрения истории создания произведения. Произведение «Разговор с фининспектором» создано Владимиром Владимировичем в 1926 году. Следует отметить, что большинство его произведений посвящено политике, социальным проблемам. Это обусловлено революцией и сложной ситуацией того времени.
Основная тема рассматриваемого стихотворения - общественное значение творца и поэзии. В стихотворении лирический герой беседует, делится своими мыслями со слушателем, непосвященным. Поэт в красках рассказывает инспектору о своей работе, пытается погрузить его в атмосферу, ранее ему не знакомую. Именно поэтому он применяет в своем разговоре наиболее доступные для слушателя приземленные слова и сравнения с тем, что известно фининспектору, о чем он имеет представление.
Стихотворение показывает серьезное отношение лирического героя к своей деятельности, создание великого произведения - долгий кропотливый труд.
Маяковский, действительно, творил в нелегкое время для поэтической деятельности, поэты должны были платить высокие налоги, их труд не ценился должным образом. В своем стихотворении герой старается доказать фининспектору несправедливость этого. По его словам, труд поэта ничуть не легче труда работника завода. Он говорит, что написание стихов сравнимо с добычей радия. Труд поэта - непростой, и далеко не каждый может добиться истинных успехов на творческой арене. Герой осуждающе говорит о таких поэтах, называя их ворами чужого слова.
Тема поэта и поэзии, их места и роли в обществе волновала многих авторов, и каждый по-своему рисовал читателю свое видение, но, несомненно, поэт способен вести за собой, изменять мировоззрение людей и обличать пороки общества.
Анализ стихотворения "Разговор с фининспектором о поэзии" позволяет глубже понять смысл произведения и научиться по достоинству оценивать труд истинных творцов. Мы понимаем и сущность Маяковского, как поэта, открываем для себя мир поэзии "с изнанки". Это творение подтверждает способность Маяковского удивить своего читателя, его неординарность и истинный талант творца.
.Гражданин фининспектор!
Простите за беспокойство.
Спасибо...
не тревожьтесь...
я постою...
У меня к вам
дело
деликатного свойства:
о месте
поэта
в рабочем строю.
В ряду
имеющих
лабазы и угодья
и я обложен
и должен караться.
Вы требуете
с меня
пятьсот в полугодие
и двадцать пять
за неподачу деклараций.
Труд мой
любому
труду
родствен.
Взгляните -
сколько я потерял,
какие
издержки
в моем производстве
и сколько тратится
на материал.
Вам,
конечно, известно
явление «рифмы».
Скажем,
строчка
окончилась словом
«отца»,
и тогда
через строчку,
слога повторив, мы
ставим
какое-нибудь:
ламцадрица-ца
.
Говоря по-вашему,
рифма -
вексель.
Учесть через строчку!-
вот распоряжение.
И ищешь
мелочишку суффиксов и флексий
в пустующей кассе
склонений
и спряжений.
Начнешь это
слово
в строчку всовывать,
а оно не лезет -
нажал и сломал.
Гражданин фининспектор,
честное слово,
поэту
в копеечку влетают слова.
Говоря по-нашему,
рифма -
бочка.
Бочка с динамитом.
Строчка -
фитиль.
Строка додымит,
взрывается строчка,-
и город
на воздух
строфой летит.
Где найдешь,
на какой тариф,
рифмы,
чтоб враз убивали, нацелясь?
Может,
пяток
небывалых рифм
только и остался
что в Венецуэле.
И тянет
меня
в холода и в зной.
Бросаюсь,
опутан в авансы и в займы я.
Гражданин,
учтите билет проездной!
- Поэзия
- вся!-
езда в незнаемое.
Поэзия -
та же добыча радия.
В грамм добыча,
в год труды.
Изводишь
единого слова ради
тысячи тонн
словесной руды.
Но как
испепеляюще
слов этих жжение
рядом
с тлением
слова-сырца.
Эти слова
приводят в движение
тысячи лет
миллионов сердца.
Конечно,
различны поэтов сорта.
У скольких поэтов
легкость руки!
Тянет,
как фокусник,
строчку изо рта
и у себя
и у других.
Что говорить
о лирических кастратах?!
Строчку
чужую
вставит - и рад.
Это
обычное
воровство и растрата
среди охвативших страну растрат.
Эти
сегодня
стихи и оды,
в аплодисментах
ревомые ревмя,
войдут
в историю
как накладные расходы
на сделанное
нами -
двумя или тремя.
Пуд,
как говорится,
соли столовой
съешь
и сотней папирос клуби,
чтобы
добыть
драгоценное слово
из артезианских
людских глубин.
И сразу
ниже
налога рост.
Скиньте
с обложенья
нуля колесо!
Рубль девяносто
сотня папирос,
рубль шестьдесят
столовая соль.
В вашей анкете
вопросов масса:
- Были выезды?
Или выездов нет?-
А что,
если я
десяток пегасов
загнал
за последние
15 лет?!
У вас -
в мое положение войдите -
про слуг
и имущество
с этого угла.
А что,
если я
народа водитель
и одновре
менно -
народный слуга?
Класс
гласит
из слова из нашего,
а мы,
пролетарии,
двигатели пера.
Машину
души
с годами изнашиваешь.
Говорят:
- в архив,
исписался,
пора!-
Все меньше любится,
все меньше дерзается,
и лоб мой
время
с разбега круши
т.
Приходит
страшнейшая из амортизаций -
амортизация
сердца и души.
И когда
это солнце
разжиревшим боровом
взойдет
над грядущим
без нищих и калек,-
я
уже
сгнию,
умерший под забором,
рядом
с десятком
моих коллег.
Подведите
мой
посмертный баланс!
Я утверждаю
и - знаю - не налгу:
на фоне
сегодняшних
дельцов и пролаз
я буду
- один!-
в непролазном долгу.
Долг наш -
реветь
медногорлой сиреной
в тумане мещанья,
у бурь в кипеньи.
Поэт
всегда
должник вселенной,
платящий
на го
ре
проценты
и пени.
Я
в долгу
перед Бродвейской лампионией,
перед вами,
багдадские небеса,
перед Красной Армией,
перед вишнями Японии -
перед всем,
про что
не успел написать.
А зачем
вообще
эта шапка Сене?
Чтобы - целься рифмой
и ритмом ярись?
Слово поэта -
ваше воскресение,
ваше бессмертие,
гражданин канцелярист.
Через столетья
в бумажной раме
возьми строку
и время верни!
И встанет
день этот
с фининспекторами,
с блеском чудес
и с вонью чернил.
Сегодняшних дней убежденный житель,
выправьте
в энкапеэс
на бессмертье билет
и, высчитав
действие стихов,
разложите
заработок мой
на триста лет!
Но сила поэта
не только в этом,
что, вас
вспоминая,
в грядущем икнут.
Нет!
И сегодня
рифма поэта -
ласка,
и лозунг,
и штык,
и кнут.
Гражданин фининспектор,
я выплачу пять,
все
нули
у цифры скрестя!
Я
по праву
требую пядь
в ряду
беднейших
рабочих и крестьян.
А если
вам кажется,
что всего дело
в -
это пользоваться
чужими словесами,
то вот вам,
товарищи,
мое стило
,
и можете
писать
сами!
Предназначение поэта, по мнению Маяковского, в том, чтобы побуждать людей к деятельности, к развитию. Поэт – борец за справедливость, человек, который не биться говорить о насущных проблемах. Поэзия – способ выражения своего мнения.
Стихотворение «Нате!» было написано в 1913г., автор размышляет о роли поэта и поэзии в жизни общества. У молодого человека только начинает формироваться представление о мире, о месте человека в нем, о своем предназначении.
Все стихотворение написано по принципу противопоставления буржуазного общества, которое воспринимает поэзию как развлечение, и поэта, для которого поэзия – способ выражения своих чувств, переживаний. Поэт создает карикатурные образы «ценителей искусства», которые на самом деле ничего не понимают в нем, но стараются казаться знатоками. Маяковский с отвращением относится к подобным людям, потому что они не понимают его авторского замысла, глубины души. Основа произведения – конфликт общества и поэта. Поэзии – это не развлечение; «Нате!»– призыв воспринимать стихотворения как высшую форму творческой деятельности, а не дань моде. Поэт с досадой говорит о необходимости творить ради толпы, которая этого не ценит.
Цель жизни поэта – служение народу.
Стихотворение «Необычайное приключение…» было написано в 1920 году. Главный герой стихотворения - солнце. Два солнца олицетворяют «солнце» как звезда и солнце поэзии. Они неразрывно связаны. Идея произведения – сила воздействия поэзии на человеческое сознание и общество в целом. Стих строится на диалоге Солнца и поэта. Через сравнение существования Солнца и жизни поэта автор показывает, насколько они похожи. Предназначение Солнца – светить, наполнять мир светом, поэта – служить на благо народа, творить. Солнце и поэт выполняют важные функции в жизни общества.
Стихотворение «Разговор с фининспектором о поэзии» написан в 1926г. Автор рассматривает тему предназначения поэта и поэзии, роли искусства в жизни человека. Основа произведения – отличие творческих личностей(поэтов) от обычных людей. Причиной написания стихотворения послужил новый закон о налогах, по которому поэты должны платить налог на прибыль. Маяковский отделает поэта от обычных рабочих. Поэзия - специфический труд, издержки от производства которого исчисляются не в материальных благах, а в духовных. Поэт – труженик, поэзия – кропотливый труд, требующий таланта.
Назначение поэзии и поэта заключается в обращение к человеческому духу и разуму. Поэзия должна побуждать людей видеть прекрасное в обыденных вещах, призывать людей к самосовершенствованию.
Гражданин фининспектор!
Простите за беспокойство.
Спасибо...
не тревожьтесь...
я постою...
У меня к вам
дело
деликатного свойства:
о месте
поэта
в рабочем строю.
В ряду
имеющих
лабазы и угодья
и я обложен
и должен караться.
Вы требуете
с меня
пятьсот в полугодие
и двадцать пять
за неподачу деклараций.
Труд мой
любому
труду
родствен.
Взгляните -
сколько я потерял,
какие
издержки
в моем производстве
и сколько тратится
на материал.
Вам,
конечно, известно
явление «рифмы».
Скажем,
строчка
окончилась словом
«отца»,
и тогда
через строчку,
слога повторив, мы
ставим
какое-нибудь:
ламцадрица-ца.
Говоря по-вашему,
рифма -
вексель.
Учесть через строчку!-
вот распоряжение.
И ищешь
мелочишку суффиксов и флексий
в пустующей кассе
склонений
и спряжений.
Начнешь это
слово
в строчку всовывать,
а оно не лезет -
нажал и сломал.
Гражданин фининспектор,
честное слово,
поэту
в копеечку влетают слова.
Говоря по-нашему,
рифма -
бочка.
Бочка с динамитом.
Строчка -
фитиль.
Строка додымит,
взрывается строчка,-
и город
на воздух
строфой летит.
Где найдешь,
на какой тариф,
рифмы,
чтоб враз убивали, нацелясь?
Может,
пяток
небывалых рифм
только и остался
что в Венецуэле.
И тянет
меня
в холода и в зной.
Бросаюсь,
опутан в авансы и в займы я.
Гражданин,
учтите билет проездной!
- Поэзия
- вся!-
езда в незнаемое.
Поэзия -
та же добыча радия.
В грамм добыча,
в год труды.
Изводишь
единого слова ради
тысячи тонн
словесной руды.
Но как
испепеляюще
слов этих жжение
рядом
с тлением
слова-сырца.
Эти слова
приводят в движение
тысячи лет
миллионов сердца.
Конечно,
различны поэтов сорта.
У скольких поэтов
легкость руки!
Тянет,
как фокусник,
строчку изо рта
и у себя
и у других.
Что говорить
о лирических кастратах?!
Строчку
чужую
вставит - и рад.
Это
обычное
воровство и растрата
среди охвативших страну растрат.
Эти
сегодня
стихи и оды,
в аплодисментах
ревомые ревмя,
войдут
в историю
как накладные расходы
на сделанное
нами -
двумя или тремя.
Пуд,
как говорится,
соли столовой
съешь
и сотней папирос клуби,
чтобы
добыть
драгоценное слово
из артезианских
людских глубин.
И сразу
ниже
налога рост.
Скиньте
с обложенья
нуля колесо!
Рубль девяносто
сотня папирос,
рубль шестьдесят
столовая соль.
В вашей анкете
вопросов масса:
- Были выезды?
Или выездов нет?-
А что,
если я
десяток пегасов
загнал
за последние
15 лет?!
У вас -
в мое положение войдите -
про слуг
и имущество
с этого угла.
А что,
если я
народа водитель
и одновременно -
народный слуга?
Класс
гласит
из слова из нашего,
а мы,
пролетарии,
двигатели пера.
Машину
души
с годами изнашиваешь.
Говорят:
- в архив,
исписался,
пора!-
Все меньше любится,
все меньше дерзается,
и лоб мой
время
с разбега крушит.
Приходит
страшнейшая из амортизаций -
амортизация
сердца и души.
И когда
это солнце
разжиревшим боровом
взойдет
над грядущим
без нищих и калек,-
я
уже
сгнию,
умерший под забором,
рядом
с десятком
моих коллег.
Подведите
мой
посмертный баланс!
Я утверждаю
и - знаю - не налгу:
на фоне
сегодняшних
дельцов и пролаз
я буду
- один!-
в непролазном долгу.
Долг наш -
реветь
медногорлой сиреной
в тумане мещанья,
у бурь в кипеньи.
Поэт
всегда
должник вселенной,
платящий
на горе
проценты
и пени.
Я
в долгу
перед Бродвейской лампионией,
перед вами,
багдадские небеса,
перед Красной Армией,
перед вишнями Японии -
перед всем,
про что
не успел написать.
А зачем
вообще
эта шапка Сене?
Чтобы - целься рифмой
и ритмом ярись?
Слово поэта -
ваше воскресение,
ваше бессмертие,
гражданин канцелярист.
Через столетья
в бумажной раме
возьми строку
и время верни!
И встанет
день этот
с фининспекторами,
с блеском чудес
и с вонью чернил.
Сегодняшних дней убежденный житель,
выправьте
в энкапеэс
на бессмертье билет
и, высчитав
действие стихов,
разложите
заработок мой
на триста лет!
Но сила поэта
не только в этом,
что, вас
вспоминая,
в грядущем икнут.
Нет!
И сегодня
рифма поэта -
ласка,
и лозунг,
и штык,
и кнут.
Гражданин фининспектор,
я выплачу пять,
все
нули
у цифры скрестя!
Я
по праву
требую пядь
в ряду
беднейших
рабочих и крестьян.
А если
вам кажется,
что всего делов -
это пользоваться
чужими словесами,
то вот вам,
товарищи,
мое стило,
и можете
писать
сами!
Гражданин фининспектор!
Простите за беспокойство.
Спасибо…
не тревожьтесь…
я постою…
У меня к вам
дело
деликатного свойства:
о месте
поэта
в рабочем строю.
В ряду
имеющих
лабазы и угодья
и я обложен
и должен караться.
Вы требуете
с меня
пятьсот в полугодие
и двадцать пять
за неподачу деклараций.
Труд мой
любому
труду
родствен.
Взгляните —
сколько я потерял,
какие
издержки
в моем производстве
и сколько тратится
на материал.
Вам,
конечно, известно явление «рифмы».
Скажем,
строчка
окончилась словом
«отца»,
и тогда
через строчку,
слога повторив, мы
ставим
какое-нибудь:
ламцадрица-ца.
Говоря по-вашему,
рифма —
вексель.
Учесть через строчку! —
вот распоряжение.
И ищешь
мелочишку суффиксов и флексий
в пустующей кассе
склонений
и спряжений.
Начнешь это
слово
в строчку всовывать,
а оно не лезет —
нажал и сломал.
Гражданин фининспектор,
честное слово,
поэту
в копеечку влетают слова.
Говоря по-нашему,
рифма —
бочка.
Бочка с динамитом.
Строчка —
фитиль.
Строка додымит,
взрывается строчка,-
и город
на воздух
строфой летит.
Где найдешь,
на какой тариф,
рифмы,
чтоб враз убивали, нацелясь?
Может,
пяток
небывалых рифм
только и остался
что в Венецуэле.
И тянет
меня
в холода и в зной.
Бросаюсь,
опутан в авансы и в займы я.
Гражданин,
учтите билет проездной!
— Поэзия
— вся! —
езда в незнаемое.
Поэзия —
та же добыча радия.
В грамм добыча,
в год труды.
Изводишь
единого слова ради
тысячи тонн
словесной руды.
Но как
испепеляюще
слов этих жжение
рядом
с тлением
слова — сырца.
Эти слова
приводят в движение
тысячи лет
миллионов сердца.
Конечно,
различны поэтов сорта.
У скольких поэтов
легкость руки!
Тянет,
как фокусник,
строчку изо рта
и у себя
и у других.
Что говорить
о лирических кастратах?!
Строчку
чужую
вставит — и рад.
Это
обычное
воровство и растрата
среди охвативших страну растрат.
Эти
сегодня
стихи и оды,
в аплодисментах
ревомые ревмя,
войдут
в историю
как накладные расходы
на сделанное
нами —
двумя или тремя.
Пуд,
как говорится,
соли столовой
съешь
и сотней папирос клуби,
чтобы
добыть
драгоценное слово
из артезианских
людских глубин.
И сразу
ниже
налога рост.
Скиньте
с обложенья
нуля колесо!
Рубль девяносто
сотня папирос,
рубль шестьдесят
столовая соль.
В вашей анкете
вопросов масса:
— Были выезды?
Или выездов нет?-
А что,
если я
десяток пегасов
загнал
за последние
15 лет?!
У вас —
в мое положение войдите —
про слуг
и имущество
с этого угла.
А что,
если я
народа водитель
и одновременно —
народный слуга?
Класс
гласит
из слова из нашего,
а мы,
пролетарии,
двигатели пера.
Машину
души
с годами изнашиваешь.
Говорят:
— в архив,
исписался,
пора!-
Все меньше любится,
все меньше дерзается,
и лоб мой
время
с разбега крушит.
Приходит
страшнейшая из амортизаций —
амортизация
сердца и души.
И когда
это солнце
разжиревшим боровом
взойдет
над грядущим
без нищих и калек,-
я
уже
сгнию,
умерший под забором,
рядом
с десятком
моих коллег.
Подведите
мой
посмертный баланс!
Я утверждаю
и — знаю — не налгу:
на фоне
сегодняшних
дельцов и пролаз
я буду
— один! —
в непролазном долгу.
Долг наш —
реветь
медногорлой сиреной
в тумане мещанья,
у бурь в кипенье.
Поэт
всегда
должник вселенной,
платящий
на горе
проценты
и пени.
Я
в долгу
перед Бродвейской лампионией,
перед вами,
багдадские небеса,
перед Красной Армией,
перед вишнями Японии —
перед всем,
про что
не успел написать.
А зачем
вообще
эта шапка Сене?
Чтобы — целься рифмой —
и ритмом ярись?
Слово поэта —
ваше воскресение,
ваше бессмертие,
гражданин канцелярист.
Через столетья
в бумажной раме
возьми строку
и время верни!
И встанет
день этот
с фининспекторами,
с блеском чудес
и с вонью чернил.
Сегодняшних дней убежденный житель,
выправьте
в энкапеэс
на бессмертье билет
и, высчитав
действие стихов,
разложите
заработок мой
на триста лет!
Но сила поэта
не только в этом,
что, вас
вспоминая,
в грядущем икнут.
Нет!
И сегодня
рифма поэта —
ласка
и лозунг,
и штык,
и кнут.
Гражданин фининспектор,
я выплачу пять,
все
нули
у цифры скрестя!
Я
по праву
требую пядь
в ряду
беднейших
рабочих и крестьян.
А если
вам кажется,
что всего делов —
это пользоваться
чужими словесами,
то вот вам,
товарищи,
мое стило,
и можете
писать
сами!
К написанию этого стихотворения Маяковского подтолкнуло изменение в советском законодательстве, по которому творческая интеллигенция должна была часть своего дохода отдавать государству.
В написанном в 1926 году «Разговоре с фининспектором о поэзии» Маяковский в присущей ему ироничной манере указывает госчиновнику на то, что творческих людей нельзя ставить в одном ряду с обычными тружениками. Поэта возмутила не сумма, которую от него требовалось выплачивать, а сам факт того, что он должен отныне платить за свои строчки, как крестьянин платил налог за голову скота. Его возмутил подобный формальный подход и требование делиться и так скромным заработком.
Маяковский указывает воображаемому чиновнику, что «труд мой любому труду родствен». У него, как и у представителя любой другой профессии есть свои издержки, которые измеряются не в количестве истраченных чернил или листов бумаги, а в тех душевных силах, которые автору приходится прикладывать. Поэт указывает, что формальный подход к учету не может покрыть износ «машины души». Автор указывает, что к моменту, когда нужно будет сводить посмертный баланс, он окажется «в непролазном долгу». Разумеется, он подразумевает не деньги и прочие материальные блага. По мнению поэта, он не сможет рассчитаться с вселенной, так как все его мысли будут заняты расчетами с государственной казной. Его возмущает огромное количество вопросов в анкете фининспектора. Он не понимает, как можно подсчитать затраченные на написание одной строчки силы. Автор предлагает записать его в слои беднейших крестьян, потому как не знает, нужны ли будут его сочинения потомкам.
Завершает Маяковский это стихотворение предложением: мол, раз уж чиновники считают, что писать стихи не составляет никакого труда, то пусть встанут на его место и пишут их сами.
Стихотворение относится к жанру гражданской лирики, то есть в нем автор излагает свое мнение относительно происходящего вокруг него, критикует несправедливое, по его мнению, положение вещей. Для того чтобы убедить далекого от творческой деятельности человека в важности и сложности работы поэта, Маяковский прибегает к различным эпитетам, метафорам и сравнениям. Выражениями вроде «мелочишка суффиксов и флексий», «словесная руда» или «касса склонений и спряжений» он высмеивает формальный подход к своей профессии. Написанные тоническим стилем строки лишь подчеркивают мысль о том, что труд поэта – не такой уж и простой.
