ьФПФ ТЕЖЕТБФ РПУЧСЭЈО ЖЙМПУПЖУЛЙН ЧПЪЪТЕОЙСН дЦПОБ тПОБМШДБ тХЬМБ фПМЛЙЕОБ Й ЙИ ПФТБЦЕОЙА Ч РТПЙЪЧЕДЕОЙСИ РЙУБФЕМС. ьФБ ФЕНБ ЙОФЕТЕУОБ РП ОЕУЛПМШЛЙН РТЙЮЙОБН. чП-РЕТЧЩИ, ПОБ ЙЪХЮЕОБ ЛТБКОЕ НБМП, ОЕУНПФТС ОБ ЧУА ЕЈ ЧБЦОПУФШ. рТЙ ОБРЙУБОЙЙ ЬФПК ТБВПФЩ ПЛБЪБМПУШ ЛТБКОЕ ФТХДОП ОБКФЙ ЛБЛХА-МЙВП МЙФЕТБФХТХ, ЛБУБАЭХАУС фПМЛЙЕОБ, ЪБ ЙУЛМАЮЕОЙЕН РТЕДЙУМПЧЙК Л ЙЪДБОЙСН ЕЗП ЛОЙЗ ЙМЙ ПФДЕМШОЩИ УФБФЕК. фЕН ОЕ НЕОЕЕ, У НПЕК ФПЮЛЙ ЪТЕОЙС, ЬФБ ФЕНБ ЧРПМОЕ ДПУФПКОБ ЗМХВПЛПЗП Й ФЭБФЕМШОПЗП ЙЪХЮЕОЙС.
фПМЛЙЕО - ЬФП ЙЪЧЕУФОЩК БОЗМЙКУЛЙК РЙУБФЕМШ XX ЧЕЛБ. жЙМПМПЗ РП ПВТБЪПЧБОЙА, ПО РЙУБМ ПФОАДШ ОЕ РТПУФЩЕ Й ОЕ ДЕФУЛЙЕ РТПЙЪЧЕДЕОЙС. ч ОЙИ ЪБЛМАЮЕОЩ ЗМХВПЮБКЫЙЕ ЖЙМПУПЖУЛЙЕ НЩУМЙ Й ЙДЕЙ, ЗХНБОЙУФЙЮЕУЛЙЕ Й ТЕМЙЗЙПЪОЩЕ ЧЪЗМСДЩ.
пДОБЛП РЙУБФЕМШ ЙЪМПЦЙМ ЙИ Ч ФБЛПК ЖПТНЕ, ЮФПВЩ ПОЙ ВЩМЙ МЕЗЛЙ ДМС РПОЙНБОЙС Й ДПУФХРОЩ ЙНЕООП НПМПДЈЦЙ. еНХ ХДБМПУШ ДПОЕУФЙ УЧПЙ НЩУМЙ ДП НПМПДЩИ МАДЕК ОЕУЛПМШЛЙИ РПЛПМЕОЙК ЧУЕЗП НЙТБ МХЮЫЕ, ЮЕН МАВПНХ ДТХЗПНХ РЙУБФЕМА. й, ЛПОЕЮОП, ЬФБ ФЕНБ ВЩМБ ПУПВЕООП ЙОФЕТЕУОБ ДМС НЕОС, Ф. Л. фПМЛЙЕО СЧМСЕФУС ПДОЙН ЙЪ НПЙИ МАВЙНЩИ БЧФПТПЧ Й НОЕ ЛБЦЕФУС, ЮФП С РПОЙНБА ЕЗП РТПЙЪЧЕДЕОЙС.
ч ЬФПК ТБВПФЕ С УФБЧЙМ РТЕД УПВПК ГЕМШ ТБУЛТЩФШ ПУОПЧОЩЕ РХОЛФЩ ЖЙМПУПЖУЛПЗП НЙТПРПОЙНБОЙС фПМЛЙЕОБ, РПЛБЪБФШ ЙИ ЪОБЮЙНПУФШ Й ЗМХВЙОХ. оБЙВПМЕЕ РПМОП РПЪЧПМСАФ ЬФП УДЕМБФШ ОЕУЛПМШЛП РТПЙЪЧЕДЕОЙК БЧФПТБ, ЛПФПТЩЕ СЧМСАФУС ОБЙВПМЕЕ СТЛЙНЙ Й ЧДХНЮЙЧЩНЙ: "чМБУФЕМЙО ЛПМЕГ", "уЙМШНБТЙММЙПО", "лХЪОЕГ ЙЪ вПМШЫПЗП чХФФПОБ", "мЙУФ ТБВПФЩ нЕМЛЙОБ" . фБЛЦЕ, ДМС ВПМЕЕ РПМОПЗП РПОЙНБОЙС ФЧПТЮЕУФЧБ РЙУБФЕМС, ОЕПВИПДЙНП ТБУУНПФТЕФШ ЙУФПТЙЮЕУЛЙК ЖПО ЕЗП ЦЙЪОЙ. ьФП РПНПЦЕФ РПОСФШ, ЛБЛЙЕ ГЕМЙ РТЕУМЕДПЧБМ фПМЛЙЕО РТЙ ОБРЙУБОЙЙ УЧПЙИ РТПЙЪЧЕДЕОЙК, ЮФП ПО ИПФЕМ УЛБЪБФШ ЮЙФБФЕМА.
дЦПО тПОБМШД тХЬМ фПМЛЙЕО ТПДЙМУС Ч 3 СОЧБТС 1892 ЗПДБ Ч ЗПТПДЕ вМХНЖПОФЕКОЕ, УФПМЙГЕ АЦОПБЖТЙЛБОУЛПК пТБОЦЕЧПК тЕУРХВМЙЛЙ. фБН ПО РТПЦЙМ ФТЙ ЗПДБ Й ЪБФЕН, РПУМЕ УНЕТФЙ ПФГБ, РЕТЕУЕМЙМУС У НБФЕТША Ч бОЗМЙА, Ч уФТЬДЖПТД-ОБ-ьКЧПОЕ.. пВ бЖТЙЛЕ Х фПМЛЙЕОБ ПУФБМЙУШ ЛТБКОЕ ПФТЩЧПЮОЩЕ Й ТБЪНЩФЩЕ ЧПУРПНЙОБОЙС, ОП ДП ЛПОГБ ЦЙЪОЙ АЦОЩЕ УФТБОЩ БУУПГЙЙТПЧБМЙУШ Х ОЕЗП У "ВЕЪЗТБОЙЮОПК ЧЕМШДПК, ФСЦЛЙН ЪОПЕН Й ЦХИМПК ЧЩУПЛПК ФТБЧПК". ьФЙ БУУПГЙБГЙЙ МЕЗЛП НПЦОП РТПУМЕДЙФШ Ч РТПЙЪЧЕДЕОЙСИ БЧФПТБ. оБРТЙНЕТ, ДМС ЗЕТПЕЧ "чМБУФЕМЙОБ ЛПМЕГ" Ч АЦОЩИ УФТБОБИ ОЕЭБДОП УЧЕФЙФ УПМОГЕ, "ФХЮ ФБН РПЮФЙ ОЙЛПЗДБ ОЕФ, Б МАДЙ У ЮЈТОЩНЙ МЙГБНЙ УФТБЫОП УЧЙТЕРЩЕ".
нБФШ РЙУБФЕМС УЮЙФБМБ, ЮФП ДЕФЙ ДПМЦОЩ ТБУФЙ Х ТЕЛЙ ЙМЙ ПЪЕТБ, УТЕДЙ ДЕТЕЧШЕЧ Й ЪЕМЕОЙ. ьФП ПДОБ ЙЪ РТЙЮЙО, РПЮЕНХ РТЙТПДБ ЪБОЙНБЕФ ПЗТПНОПЕ НЕУФП Ч ТБВПФБИ фПМЛЙЕОБ, ПОБ СЧМСЕФУС ДМС ОЕЗП ЗМБЧОЩН ЦЙЪОЕФЧПТОЩН ОБЮБМПН. рТЙТПДБ ЧУЕЗДБ УЧСЪБОБ У ЗБТНПОЙЕК.
нБФШ БЧФПТБ, нЕКВМ фПМЛЙЕО, ЧУЛПТЕ РПУМЕ ЙИ РТЙЕЪДБ Ч бОЗМЙА ПВТБФЙМБУШ Ч ЛБФПМЙЮЕУФЧП Й ЧПУРЙФЩЧБМБ дЦПОБ Й ЕЗП ВТБФБ Ч ТЕМЙЗЙПЪОПН ЛМАЮЕ. фТХДОП РЕТЕПГЕОЙФШ ЧПЪДЕКУФЧЙЕ ТЕМЙЗЙЙ ОБ ФЧПТЮЕУФЧП фПМЛЙЕОБ. чУЕ ЕЗП РТПЙЪЧЕДЕОЙС РТПУФП РТПОЙЪБОЩ ИТЙУФЙБОУЛЙНЙ ЙДЕСНЙ. рПУМЕ УНЕТФЙ нЕКВМ Ч 1904 ЗПДХ ЧПУРЙФБОЙЕН дЦПОБ ЪБОСМУС ЕЈ ДХИПЧОЙЛ, ПФЕГ жТЕОУЙУ нПТЗБО, ЛПФПТЩК ФПЦЕ ПЛБЪБМ ЪОБЮЙФЕМШОПЕ ЧМЙСОЙЕ ОБ ЖПТНЙТПЧБОЙЕ МЙЮОПУФЙ РЙУБФЕМС.
пУОПЧОЩН НПНЕОФПН, ЪБУФБЧЙЧЫЙН фПМЛЙЕОБ ОБЮБФШ РЙУБФШ, ВЩМБ ЕЗП МАВПЧШ Л СЪЩЛБН. еЭЈ Ч УЧПА ВЩФОПУФШ ХЮЕОЙЛПН УБНПК РТЕУФЙЦОПК ЫЛПМЩ вЙТНЙОЗЕНБ, ПО У ХЧМЕЮЕОЙЕН ЙЪХЮБМ ЗПФУЛЙК, ДТЕЧОЕБОЗМЙКУЛЙК, ДТЕЧОЕЙУМБОДУЛЙК, ЖЙОУЛЙК СЪЩЛЙ. юЕТЕЪ СЪЩЛЙ ПО ЙЪХЮБМ Й НЙЖПМПЗЙА УЛБОДЙОБЧУЛЙИ УФТБО, вТЙФБОЙЙ. й, ЛПОЕЮОП, ЧУЈ ЬФП ПУФБЧЙМП ЪБНЕФОЩК ПФРЕЮБФПЛ ОБ ЕЗП НЙТПЧПЪЪТЕОЙЙ.
уОБЮБМБ фПМЛЙЕО МЙЫШ РЕТЕЧПДЙМ ТБЪМЙЮОЩЕ РПЬФЙЮЕУЛЙЕ ФЕЛУФЩ Й РТЕДБОЙС, РПФПН УБН ОБЮБМ РЙУБФШ УФЙИЙ, Й, Ч ЛПОГЕ ЛПОГПЧ, РТЙЫЈМ Л ФПНХ, ЮФП ОБЮБМ УПЪДБЧБФШ ВТЙФБОУЛЙК РУЕЧДПЬРПУ. рЕТЧПЕ РТПЙЪЧЕДЕОЙЕ фПМЛЙЕОБ (ОЕ УЮЙФБС УФЙИПЧ), ОБРЙУБООПЕ ЙН ЧП ЧТЕНС ХЮЈВЩ Ч пЛУЖПТДУЛПН ХОЙЧЕТУЙФЕФЕ ОБЪЩЧБМПУШ "лОЙЗБ ХФТБЮЕООЩИ УЛБЪБОЙК" Й РТЕДУФБЧМСМП УПВПК ОЕЛПЕ УПВТБОЙЕ УПЮЙОЈООЩИ БЧФПТПН Й УФЙМЙЪПЧБООЩИ РПД ОБТПДОПЕ ФЧПТЮЕУФЧП МЕЗЕОД Й РТЕДБОЙК. рПЪЦЕ (Ч 20-И ЗПДБИ) ЬФБ ЛОЙЗБ ВЩМБ УПЛТБЭЕОБ, ПФТЕДБЛФЙТПЧБОБ, РПУМЕ ЮЕЗП РТЙПВТЕМБ ВПМШЫХА ГЕМШОПУФШ Й МЙФЕТБФХТОПУФШ, Й ЙЪДБОБ, ЛБЛ "уЙМШНБТЙММЙПО". й ЧУЈ-ФБЛЙ "ДБЦЕ ВЕЗМЩК БОБМЙЪ ЬФПЗП ФЕЛУФБ РПЪЧПМСЕФ ЪБНЕФЙФШ, ЮФП УПУФБЧМСАЭЙЕ ЕЗП МЕЗЕОДЩ ОБРЙУБОЩ ЛБЛ ВЩ Ч ТБЪОПН ФЕНРЕ, УМПЧОП УПВТБОЩ ЙЪ ТБЪОЩИ ЙУФПЮОЙЛПЧ ЙМЙ ТБУУЛБЪБОЩ ТБЪОЩНЙ УЛБЪЙФЕМСНЙ ОБ ТБЪОПН ИХДПЦЕУФЧЕООПН ХТПЧОЕ."
рПУФЕРЕООП ДТЕЧОЕКЫБС РУЕЧДПЙУФПТЙС вТЙФБОЙЙ РТЕЧТБЭБЕФУС Ч ЙУФПТЙА УПЧЕТЫЕООП ПФДЕМШОПЗП НЙТБ. пДОБЛП ЬФПФ НЙТ ЧП НОПЗПН РПИПЦ ОБ ОБЫ. пО, УПВУФЧЕООП, Й ЕУФШ БММЕЗПТЙЮЕУЛПЕ ПФТБЦЕОЙЕ ОБЫЕЗП. ч ОЈН ДЕКУФЧХАФ ФЕ ЦЕ ЪБЛПОЩ УПЧЕУФЙ, ЮЕУФЙ, ДПВТБ. у ФЕЮЕОЙЕН ЧТЕНЕОЙ НЙТ фПМЛЙЕОБ ЧУЈ ТБУЫЙТСЕФУС, ПВТБУФБЕФ ДЕФБМСНЙ, УФБОПЧЙФУС ЧУЈ ВПМЕЕ ТЕБМШОЩН Й ЧУЈ ВПМЕЕ ОБРПМОСЕФУС ЖЙМПУПЖУЛЙН УПДЕТЦБОЙЕН.
ъБЛПОЮЙЧ ПВХЮЕОЙЕ, фПМЛЙЕО УФБМ РТЕРПДБЧБФЕМЕН Ч ФПН ЦЕ ХОЙЧЕТУЙФЕФЕ Й ЧУА ЦЙЪОШ ЪБОЙНБМУС ЖЙМПМПЗЙЕК, ЮФП РТЕЦДЕ ЧУЕЗП РПЧМЙСМП ОБ ЛТХЗ ЕЗП МЙФЕТБФХТОЩИ РТЙУФТБУФЙК Й ПВТБЪ НЩЫМЕОЙС. тБЪМЙЮОЩЕ УПВЩФЙС Ч ЦЙЪОЙ РЙУБФЕМС ПФПВТБЦБАФУС Й Ч ЕЗП НЙТЕ. еЗП РЕТЧБС Й УБНБС ЗМБЧОБС Ч ЦЙЪОЙ МАВПЧШ РТЕЧТБФЙМБУШ Ч МЕЗЕОДХ П вЕТЕОЕ Й мАФЙЬОШ. й ПФОАДШ ОЕ УМХЮБКОП ФП, ЮФП РПУМЕ ДМЙФЕМШОПК РБХЪЩ Ч ТБВПФЕ ОПЧЩЕ ЗМБЧЩ "чМБУФЕМЙОБ ЛПМЕГ" ВЩМЙ ОБРЙУБОЩ Ч 1945 ЗПДХ. дБ Й УБН фПМЛЙЕО ЗПЧПТЙМ: "нПК уЬН уЛТПНВЙ ГЕМЙЛПН УТЙУПЧБО У ФЕИ ТСДПЧЩИ ЧПКОЩ 14-ЗП ЗПДБ, НПЙИ УПФПЧБТЙЭЕК, ДП ЛПФПТЩИ НОЕ РП ЮЕМПЧЕЮЕУЛПНХ УЮЈФХ ВЩМП ЛХДБ ЛБЛ ДБМЕЛП". йЪЧЕУФОБС ЛОЙЗБ фПМЛЙЕОБ "иПВВЙФ" ВЩМБ РТЙДХНБОБ РЙУБФЕМЕН, ЛПЗДБ ПО ТБУУЛБЪЩЧБМ УЛБЪЛЙ УЧПЙН ДЕФСН. оП Й ПОБ РТЕЛТБУОП ЧРЙУБМБУШ Ч ЕЗП НЙТ, РТЕДУФБЧМСС УПВПК МЙЫШ ЙОПК, ХРТПЭЈООЩК ТБЛХТУ ЙЪПВТБЦЕОЙС.
фЕН ОЕ НЕОЕЕ, ИПФС МШЧЙОБС ДПМС ЛОЙЗ фПМЛЙЕОБ РПУЧСЭЕОБ ЕЗП ЧПМЫЕВОПНХ, ЧЙТФХБМШОПНХ НЙТХ, ЕУФШ Й ПФДЕМШОЩЕ РТПЙЪЧЕДЕОЙС. оЕУНПФТС ОБ ФП, ЮФП ЙИ ОЕНОПЗП, ПОЙ ФПЦЕ ПЮЕОШ ЙОФЕТЕУОЩ У ЖЙМПУПЖУЛПК ФПЮЛЙ ЪТЕОЙС Й РПНПЗБАФ РПОСФШ БЧФПТБ. мХЮЫЕ ЧУЕЗП ТБУУНПФТЕФШ ДЧБ ЙЪ ОЙИ: "лХЪОЕГ ЙЪ вПМШЫПЗП чХФФПОБ" Й "мЙУФ ТБВПФЩ нЕМЛЙОБ".
дПМЗБС ЦЙЪОШ БЧФПТБ ЪБЛПОЮЙМБУШ Ч 1973 ЗПДХ. ч ФП ЧТЕНС ПО ВЩМ ХЦЕ ЙЪЧЕУФЕО, ОП ФЕН ОЕ НЕОЕЕ ЬФБ ЙЪЧЕУФОПУФШ ВЩМБ ФПМШЛП РТПМПЗПН Л ЕЗП РПУНЕТФОПК УМБЧЕ. чУЈ ЧЩЫЕЙЪМПЦЕООПЕ РПНПЗБЕФ РТПОЙЛОХФШ Ч УХФШ ЖЙМПУПЖУЛПК УЙУФЕНЩ фПМЛЙЕОБ, УДЕМБФШ ЕЈ ВМЙЦЕ Й ДПУФХРОЕЕ.
уЙМШНБТЙММЙПО - ПДОП ЙЪ ТБООЙИ РТПЙЪЧЕДЕОЙК фПМЛЙЕОБ (20-Е ЗПДЩ). ьФБ ЛОЙЗБ РТЕДУФБЧМСЕФ УПВПК ОЕЮФП УТЕДОЕЕ НЕЦДХ ЛТБФЛПК ДПРПМОЕООПК Й ЙЪНЕОЈООПК ЙУФПТЙЕК НЙТБ фПМЛЙЕОБ (ЕУМЙ РПМОПК УЮЙФБФШ "лОЙЗХ ХФТБЮЕООЩИ УЛБЪБОЙК") Й РТЕДЩУФПТЙЕК Л "чМБУФЕМЙОХ ЛПМЕГ". пОБ ПИЧБФЩЧБЕФ ЪОБЮЙФЕМШОП ВПМШЫЙК РТПНЕЦХФПЛ ЧТЕНЕОЙ, ЮЕН "чМБУФЕМЙО ЛПМЕГ", ОП, ФЕН ОЕ НЕОЕЕ, УПДЕТЦЙФ ОЕ ФБЛ НОПЗП ЖЙМПУПЖУЛЙИ ЙДЕК. уЙМШНБТЙММЙПО НЕОЕЕ ХДБЮЕО Й Ч МЙФЕТБФХТОПН РМБОЕ, ПДОБЛП Ч ОЈН ПФПВТБЪЙМЙУШ ЧБЦОЩЕ НЩУМЙ БЧФПТБ, ВЕЪ ХРПНЙОБОЙС ЛПФПТЩИ ОЕЧПЪНПЦОП ЧЕУФЙ ТЕЮШ ПВ ЕЗП ЖЙМПУПЖЙЙ.
рЕТЧЩЕ УФТБОЙГЩ уЙМШНБТЙММЙПОБ - ЬФП ПВТБЪОПЕ ПУНЩУМЕОЙЕ РЕТЧПК ЗМБЧЩ ВЙВМЕКУЛПК ЛОЙЗЙ ВЩФЙС, Й "ФХФ ОЕФ ОЙЮЕЗП ХДЙЧЙФЕМШОПЗП, РПФПНХ ЮФП уТЕДЙЪЕНШЕ Ч ОБЮБМШОПН Й ЛПОЕЮОПН УЮЈФЕ - ОБЫ НЙТ" . фПМЛЙЕО НЩУМЙФ ПЮЕОШ ПТФПДПЛУБМШОП. иПФС ПО ОБДЕМСЕФ УЧПК НЙТ УПВУФЧЕООЩН фЧПТГПН, ьТХ йМХЧБФБТПН, ЪБ ОЙН МЕЗЛП ХЪОБЈФУС ИТЙУФЙБОУЛЙК вПЗ. пО ЧУЕВМБЗ, ЧУЕУРТБЧЕДМЙЧ Й ЧУЕНХДТ. рЕТЧЩЕ ФЧПТЕОЙС ьТХ - БКОХТЩ. пОЙ СЧМСАФУС ЮЕН-ФП ЧТПДЕ ВЙВМЕКУЛЙИ БОЗЕМПЧ Й БТИБОЗЕМПЧ. пДОБЛП УТЕДЙ ОЙИ ВЩМ ФБЛПК, ЛФП, ВХДХЮЙ "ВПМЕЕ ЧУЕИ бКОХТ ПДБТЈО НХДТПУФША Й УЙМПК" Й ЧМБДЕС "ЮБУФЙГБНЙ ПФЛТЩФПЗП ЛБЦДПЗП ЙЪ ВТБФШЕЧ", "ПВТЈМ ДХНЩ ОЕ РПИПЦЙЕ ОБ ДХНЩ УПВТБФШЕЧ". ьФПФ БКОХТ, нЕМШЛПТ, фПМЛЙЕОПЧУБС ЙОФЕТРТЕФБГЙС ДШСЧПМБ, ВЩМ "ПИЧБЮЕО ОЕФЕТРЕОЙЕН" Й "ЦБЦДБ ДБФШ вЩФЙЕ УПВУФЧЕООЩН ФЧПТЕОЙСН ЧМБДЕМБ ЙН" . ъБФЕН, ЛПЗДБ бКОХТЩ, УБНЙ ФПЗП ОЕ ЪОБС, Ч РТПГЕУУЕ РЕОЙС ФЧПТСФ НЙТ, нЕМШЛПТ РЩФБЕФУС ЧПЪЧЕМЙЮЙФШ УЧПА ТПМШ Ч ФЧПТЕОЙЙ. ьТХ РПНПЗБЕФ ПУФБМШОЩН бКОХТБН РПВЕДЙФШ ЕЗП, ОП "нЕМШЛПТ ЙУРПМОЙМУС УФЩДБ, ЙЪ ЛПФПТПЗП РТПЙЪПЫЈМ УЛТЩФЩК ЗОЕЧ".
фБЛЙН ПВТБЪПН, фПМЛЙЕО ХЦЕ Ч ОБЮБМЕ РТПЙЪЧЕДЕОЙС ЪБЛМБДЩЧБЕФ ЙДЕА ЧУЕВМБЗПУФЙ ФЧПТГБ Й ВЕУУНЩУМЕООПУФЙ УПРТПФЙЧМЕОЙС ВПЦЕУФЧЕООПНХ ЪБНЩУМХ. нЕМШЛПТ УЙМЈО, НОПЗЙИ ПО РПДБЧМСЕФ УЧПЕК УЙМПК Й ЪБУФБЧМСЕФ ЪБНПМЮБФШ, Б ОЕЛПФПТЩЕ "УФБМЙ ЧФПТЙФШ ЕЗП НХЪЩЛЕ Й ЙЪНЕОЙМЙ УЧПЙ РПНЩУМЩ". дБМЕЕ нЕМШЛПТХ ХДБЈФУС УПВМБЪОЙФШ ЧУЈ ВПМШЫЙИ. нЕМПДЙС нЕМШЛПТБ ВЩМБ "ЗТПНЛПК, ВМЕУФСЭЕК", ОП "РХУФПК" Й ОЕЗБТНПОЙЮОПК, НЕМПДЙС ьТХ РТЕЛТБУОБ Й РПМОПГЕООБ, ОП ЗТХУФОБ. ьФБ ЗТХУФШ ЙУИПДЙФ ЙЪ ФПЗП, ЮФП фЧПТГХ ЙЪЧЕУФОБ УХДШВБ НЙТБ Й ПО УПЮХЧУФЧХЕФ ФЕН, ЛФП ВХДЕФ ЦЙФШ ФБН, ПДОБЛП ОЕ ИПЮЕФ ПУФБОПЧЙФШ ФЧПТЕОЙЕ. нЕМШЛПТ - ЪМП, ФП, ЮФП РТПФЙЧПТЕЮЙФ фЧПТГХ. оП ЬФП ОЕ ЪОБЮЙФ, ЮФП нЕМШЛПТ ОЕ ЮБУФШ ЪБНЩУМБ ьТХ. лПЗДБ РТПЙУИПДЙФ ВПТШВБ НХЪЩЛЙ ьТХ Й НХЪЩЛЙ нЕМШЛПТБ, НПФЙЧ РПУМЕДОЕЗП "ФЭЙМУС ЪБЗМХЫЙФШ ДТХЗХА НХЪЩЛХ ОЕЙУФПЧУФЧПН УЧПЕЗП ЗПМПУБ - ОП УБНЩЕ РПВЕДОЩЕ ЪЧХЛЙ ЕЗП ЧРМЕФБМЙУШ, ЪБИЧБЮЕООЩЕ ЕА Ч ЕЈ УЛПТВОЩК ХЪПТ". ьТХ ЗПЧПТЙФ: "б ФЩ, нЕМШЛПТ, ХЧЙДЙЫШ, ЮФП ОЕФ ФЕНЩ [НХЪЩЛБМШОПК], ЙУФПЛЙ ЛПЕК ОЕ МЕЦБМЙ ВЩ ЧП НОЕ, ТБЧОП ЛБЛ ОЙЮФП ОЕ НПЦЕФ ЙЪНЕОЙФШ НХЪЩЛЙ НОЕ ОБЪМП. йВП ФПФ, ЛФП РПРЩФБЕФУС УДЕМБФШ ЬФП, ПЛБЦЕФУС МЙЫШ НПЙН ЙОУФТХНЕОФПН Ч УПЪДБОЙЙ ЧЕЭЕК ВПМЕЕ ДЙЧОЩИ, ЮЕН ПО УБН НПЗ ВЩ РТЕДУФБЧЙФШ УЕВЕ". фПМЛЙЕО ХФЧЕТЦДБЕФ, ЮФП ЧУЈ ОБЮЙОБЕФУС Ч вПЗЕ, Б РПРЩФЛБ ОБКФЙ ЮФП-ФП ЙОПЕ ОЕ ФПМШЛП ОЕ ДБУФ ТЕЪХМШФБФПЧ, ОП ВХДЕФ ЪМПН. пДОБЛП Й ЪМП, ИПФС Й РТПФЙЧ УЧПЕК ЧПМЙ, ОП УМХЦЙФ вПЗХ, Ф. Л. СЧМСЕФУС ОЕПВИПДЙНПК ЮБУФША ФЧПТЕОЙС. й РПЬФПНХ ЧУЕ РПНЩУМЩ нЕМШЛПТБ "МЙЫШ ЮБУФШ ГЕМПЗП Й ДБООЙЛЙ ЕЗП УМБЧЩ". нЕМШЛПТ УПЪДБЈФ ЦЕУФПЛЙК, ХВЙКУФЧЕООЩК ИПМПД, ОП йМХЧБФБТ ЗПЧПТЙФ: "чЪЗМСОЙ ЦЕ ОБ УОЕЗ Й ЛПЧБТОХА ТБВПФХ НПТПЪБ", нЕМШЛПТ УПЪДБЈФ "ЪОПК Й ОЕПВПТЙНПЕ РМБНС", Б ьТХ ЗПЧПТЙФ: "чЪЗМСОЙ ЦЕ ОБ ЧЩУПФХ Й ЧЕМЙЮЙЕ ПВМБЛПЧ Й ЧЕЮОП НЕОСАЭЙЕУС ФХНБОЩ: ХУМЩЫШ, ЛБЛ РБДБЕФ ОБ ЪЕНМА ДПЦДШ!"
бКОХТЩ ЛТБКОЕ УЙМШОЩ, ОП Й ЙН ОЕ ФСЗБФШУС УП ЧУЕНПЗХЭЕУФЧПН фЧПТГБ. пОЙ ЪОБАФ НОПЗПЕ ЙЪ ФПЗП, ЮФП "ВЩМП, ЕУФШ Й ВХДЕФ, Й ОЕНОПЗПЕ УПЛТЩФП ПФ ОЙИ", ОП "ОЙЛПНХ, ЛТПНЕ УЕВС УБНПЗП, ОЕ ТБУЛТЩЧБЕФ йМХЧБФБТ ЧУЕИ УЧПЙИ ЪБНЩУМПЧ". рХФЙ ЗПУРПДОЙ ОЕ ЙУРПЧЕДЙНЩ Й ДБЦЕ ДМС НХДТЕКЫЙИ "Ч ЛБЦДХА ЬРПИХ РПСЧМСАФУС ЧЕЭЙ ОПЧЩЕ Й ОЕРТЕДЧЙДЕООЩЕ, Ф. Л. ПОЙ ОЕ ЙУИПДСФ ЙЪ РТПЫМПЗП".
л ОЕПЦЙДБООЩН ЧЕЭБН ПФОПУСФУС Й ДЕФЙ йМХЧБФБТБ - ьМШЖЩ Й мАДЙ. оП ЕУМЙ УХДШВБ ЬМШЖПЧ ФПЮОП ЙЪЧЕУФОБ БКОХТБН, МАДЙ ДМС ОЙИ ПУФБАФУС ЪБЗБДЛПК. рП ЪБНЩУМХ ФЧПТЕОЙС, ЬМШЖЩ ВЕУУНЕТФОЩ, ОП "ИХДХА УМХЦВХ УМХЦЙФ ЙН ЙИ ВЕУУНЕТФШЕ, ОЕЧПЪНПЦОПУФШ ПЗМСОХФШУС ОБ РТПЦЙФХА ЦЙЪОШ. йИ ЦЙЪОШ НПЦЕФ ФПМШЛП ПВПТЧБФШУС. пОЙ Ч РМЕОХ УЧПЕК УХДШВЩ…". уЧПВПДОЩ ПФ ФСЦЕУФЙ ВЕУУНЕТФЙС ПОЙ ФПМШЛП Ч чБМЙОПТЕ, БОБМПЗЕ ЪЕНМЙ ПВЕФПЧБООПК, ЗДЕ ОЕФ НЕУФБ ЗТХУФЙ, УЛХЛЕ ЙМЙ ЗПТА. мАДСН ЦЕ ДБО ПУПВЩК ДБТ УЧПВПДЩ Й ОЙЛФП ЛТПНЕ УБНПЗП фЧПТГБ ОЕ НПЦЕФ РТЕДУЛБЪЩЧБФШ ЙИ УХДШВХ. рПУМЕ УНЕТФЙ ПОЙ РПЛЙДБАФ НЙТ, Б ЛХДБ ПОЙ ХИПДСФ ОЕЧЕДПНП ДБЦЕ БКОХТБН. дТХЗЙНЙ УМПЧБНЙ фПМЛЙЕО ОЕ РТПУФП ЙЪВЕЗБЕФ ТБЪНЩЫМСФШ П ЮЕМПЧЕЮЕУЛПН РПУНЕТФЙЙ, ПО ХФЧЕТЦДБЕФ ВЕУРПМЕЪОПУФШ ФБЛПЗП ТБЪНЩЫМЕОЙС. ч ЬФПН Й УПУФПЙФ ЧЕМЙЮБКЫЙК ДБТ МАДЕК - ОЕЪОБОЙЕ УЧПЕЗП ВХДХЭЕЗП Й УМЕДХАЭБС ПФУАДБ УЧПВПДБ.
йФБЛ, фПМЛЙЕО Ч УППФЧЕФУФЧЙЙ У ИТЙУФЙБОУЛЙНЙ ЪБРПЧЕДСНЙ ПФТЙГБЕФ ЧУСЛПЕ РТПФЙЧМЕОЙЕ ЪБНЩУМХ вПЗБ. ч "уЙМШНБТЙММЙПОЕ" ЕУФШ ФБЛПК ЬРЙЪПД, ЛПЗДБ ПДЙО бКОХТ, бХМЕ, УМЕДХС УБНЩН ВМБЗЙН ОБНЕТЕОЙСН, РЩФБЕФУС УПЪДБФШ ЗОПНПЧ, ЛПФПТЩИ ОЕ УХЭЕУФЧПЧБМП РП ЪБНЩУМХ ФЧПТГБ. оП бХМЕ ЬФП ОЕ ХДБЈФУС - Х ОЕЗП РПМХЮБАФУС УЧПЕПВТБЪОЩЕ НБТЙПОЕФЛЙ, ЛПФПТЩЕ "НПЗХФ ЦЙФШ МЙЫШ ЬФЙН [РТЙОБДМЕЦБЭЙН бХМЕ] ВЩФЙЕН" Й ДЕКУФЧПЧБФШ МЙЫШ РП РТЙЛБЪХ ЙИ УПФЧПТЙЧЫЕЗП. ьТХ ХЛБЪЩЧБЕФ бХМЕ ОБ ЕЗП РТПУЮЈФ. й, ИПФС бХМЕ ХЦЕ МАВЙФ УЧПЙ ФЧПТЕОЙС, ПО ЗПФПЧ ХОЙЮФПЦЙФШ ЙИ РП УМПЧХ йМХЧБФБТБ. фПЗДБ ьТХ "ХЧЙДЕМ УНЙТЕОЙЕ бХМЕ Й УЦБМЙМУС ОБД ОЙН" Й ДБТПЧБМ ЗОПНБН УПВУФЧЕООХА ЦЙЪОШ. ьФПФ ЬРЙЪПД РПДЮЈТЛЙЧБЕФ УТБЪХ ОЕУЛПМШЛП НЩУМЕК фПМЛЙЕОБ: ЙДЕС ВЕЪЗТБОЙЮОПК ДПВТПФЩ вПЗБ, ЙДЕС ОЕЧПЪНПЦОПУФЙ ФЧПТЙФШ ЮФП-МЙВП ЧПРТЕЛЙ ЪБНЩУМХ фЧПТГБ, ЙДЕС ОБЗТБДЩ ЪБ ПФЛБЪ ПФ ЧУЕЗП ЧП ЙНС вПЗБ.
зМБЧОЩК УАЦЕФОЩК УФЕТЦЕОШ РТПЙЪЧЕДЕОЙС - ЙУФПТЙС П УПЪДБОЙЙ ЧПМЫЕВОЩИ ЛБНОЕК, УЙМШНБТЙММПЧ. нБУФЕТ, УПФЧПТЙЧЫЙК ЬФЙ ЛБНОЙ, ЧМПЦЙМ Ч ОЙИ УЧСЭЕООЩК УЧЕФ, ПДОБЛП УПЪДБЧБМ ЙИ ОЕ ЧП ЙНС ьТХ, Б МЙЫШ ДМС УЕВС. ч УМЕДУФЧЙЙ ЬФПЗП ЛБНОЙ УФБМЙ ДПВЩЮЕК нЕМШЛПТБ. ъМП ХЦЕ РТПЛТБМПУШ Ч ЕЗП ДХЫХ Й ПО ЧЪЧБМЙЧБЕФ ПФЧЕФУФЧЕООПУФШ ОБ чБММБТ (бКОХТ). ъМП УПВМБЪОСЕФ, РТЕДМБЗБЕФ ЧЩКФЙ ЪБ РТЕДЕМЩ УЧПЕК УХДШВЩ, УПЧЕТЫЙФШ ЪБРТЕФОПЕ. ьМШЖЩ ХИПДСФ ЙЪ ПВЕФПЧБООЩИ ЪЕНЕМШ Ч уТЕДЙЪЕНШЕ Й ФБН ФЕТРСФ УФПМШЛП УФТБДБОЙК, УЛПМШЛП ОЕ НПЗМЙ Й РТЕДУФБЧЙФШ. ьФЙН РПЧПТПФПН УАЦЕФБ фПМЛЙЕО ИПЮЕФ УЛБЪБФШ, ЮФП ОЙЛПЗДБ ОЕМШЪС ЕУФШ ЪБРТЕФОЩК РМПД, ДБЦЕ ЕУМЙ ПО РТЕДУФБЧМСЕФУС ПЮЕОШ УМБДЛЙН. еДЙОУФЧЕООПЕ ВМБЗП - ВМБЗП ПФ вПЗБ Й ЙОПЗП ОЕФ.
рПДЧПДС ЙФПЗЙ, НПЦОП УЛБЪБФШ, ЮФП "уЙМШНБТЙММЙПО" СЧМСЕФУС ПДОЙН ЙЪ ЧБЦОЕКЫЙИ РТПЙЪЧЕДЕОЙК фПМЛЙЕОБ. ч ОЈН УПДЕТЦБФШУС ЗМХВПЛЙЕ ТБЪНЩЫМЕОЙС П вПЗЕ, П ВЩФЙЙ, П ОБЪОБЮЕОЙЙ ЮЕМПЧЕЛБ, П РТЙТПДЕ ДПВТБ Й ЪМБ, ЙДЕЙ УБНПРПЦЕТФЧПЧБОЙС Й, Ч ФП ЦЕ ЧТЕНС, ХНЕТЕООПУФЙ Ч УФТЕНМЕОЙЙ ДПУФЙЮШ УЧПА ГЕМШ. ьФП РТПЙЪЧЕДЕОЙЕ, ВЕЪХУМПЧОП, ЙОФЕТЕУОП У ЖЙМПУПЖУЛПК Й МЙФЕТБФХТОПК ФПЮЕЛ ЪТЕОЙС Й Ч ОЈН ЕУФШ "УЧПК ОТБЧУФЧЕООЩК ЪБТСД, Й УБНПУФПСФЕМШОПЕ УАЦЕФОПЕ ОБРТСЦЕОЙЕ" (ч. нХТБЧШЈЧ). жЙМПУПЖУЛЙЕ НЩУМЙ, РТЕДУФБЧМЕООЩЕ Ч "уЙМШНБТЙММЙПОЕ" РПМХЮБАФ УЧПЈ ТБЪЧЙФЙЕ Ч ЬРПРЕЕ "чМБУФЕМЙО ЛПМЕГ".
ьРПРЕС "чМБУФЕМЙО ЛПМЕГ" РЙУБМБУШ Ч 40-И ЗПДБИ ОБЫЕЗП УФПМЕФЙС. лБЛ ХЦЕ ЗПЧПТЙМПУШ ЧЩЫЕ, ОБ ЕЈ УАЦЕФЕ, ЗЕТПСИ, УПДЕТЦБОЙЙ УЛБЪБМЙУШ РЕТЧБС Й ЧФПТБС НЙТПЧЩЕ ЧПКОЩ, НОПЗЙЕ УПВЩФЙС ЙЪ ЦЙЪОЙ БЧФПТБ. ьФБ ЛОЙЗБ РП РТБЧХ УЮЙФБЕФУС ЗМБЧОЩН РТПЙЪЧЕДЕОЙЕН фПМЛЙЕОБ. пОБ СЧЙМБУШ ЛХМШНЙОБГЙЕК ЕЗП МЙФЕТБФХТОПЗП ФБМБОФБ Й РПЬФПНХ ТБУУНПФТЕФШ ЕЈ ОЕПВИПДЙНП. пДОБЛП, У НПЕК ФПЮЛЙ ЪТЕОЙС, ЬФП РТПЙЪЧЕДЕОЙЕ ОЙ Ч ЛПЕН УМХЮБЕ ОЕМШЪС УЮЙФБФШ ДПУФБФПЮОЩН ДМС РПОЙНБОЙС ЖЙМПУПЖЙЙ РЙУБФЕМС.
пДОПК ЙЪ ГЕОФТБМШОЩИ ЙДЕК ЬРПРЕЙ СЧМСЕФУС ЙДЕС ЧУЕРТПЭЕОЙС. вХДХЮЙ ЗХНБОЙУФПН ДП ЗМХВЙОЩ ДХЫЙ, фПМЛЙЕО ПФЧЕТЗБЕФ ЧУСЛХА НЩУМШ П НЭЕОЙЙ ЙМЙ ДБЦЕ П УРТБЧЕДМЙЧПК, ОП ЦЕУФПЛПК ЛБТЕ. "лБЛБС ЦБМПУФШ, ЮФП вЙМШВП ОЕ ЪБЛПМПМ ЬФПЗП НЕТЪБЧГБ, ЛПЗДБ ВЩМ ФБЛПК ХДПВОЩК УМХЮБК!" - ЗПЧПТЙФ ПДЙО ЙЪ ЗЕТПЕЧ ЛОЙЗЙ. уЧПК ПФЧЕФ ДБЦЕ ОБ ЧРПМОЕ ПРТБЧДБООЩК ЗОЕЧ фПМЛЙЕО ЧЛМБДЩЧБЕФ Ч ХУФБ зЬОДБМШЖБ, УЧПЕПВТБЪОПЗП ЗПМПУБ БЧФПТБ Ч РТПЙЪЧЕДЕОЙЙ: "цБМПУФШ ЗПЧПТЙЫШ? дБ ЧЕДШ ЙНЕООП ЦБМПУФШ ХДЕТЦБМБ ЕЗП ТХЛХ. цБМПУФШ Й НЙМПУЕТДЙЕ: ВЕЪ ЛТБКОЕК ОХЦДХ ХВЙЧБФШ ОЕМШЪС. й ЪБ ЬФП ВЩМБ ЕНХ ОЕНБМБС ОБЗТБДБ. оЕДБТПН ПО ОЕ УФБМ РТЙУРЕЫОЙЛПН ЪМБ, ОЕДБТПН УРБУУС; Б ЧУЈ РПФПНХ, ЮФП ОБЮБМ У ЦБМПУФЙ!". "вЕЪ ЛТБКОЕК ОХЦДЩ ХВЙЧБФШ ОЕМШЪС," - ЗПЧПТЙФ фПМЛЙЕО, ЙОБЮЕ Ч ДХЫХ ЮЕМПЧЕЛХ МЕЗЮЕ ВХДЕФ РТПТЧБФШУС ЪМХ. хВЙЧБФШ, ДБЦЕ ХВЙЧБФШ ТБДЙ УБНПК ВМБЗПК ГЕМЙ - ЪОБЮЙФ РПУФХРБФШ ОБ ТХЛХ НЙТПЧПНХ ЪМХ.
ч ЬРПРЕЕ Х ЪМБ ЕУФШ ЛПОЛТЕФОПЕ ПМЙГЕФЧПТЕОЙЕ - юЈТОЩК чМБУФЕМЙО уБХТПО. лБЦДЩК ТБЪ, ЙДС ОБ РПЧПДХ Х УФТБИБ, ЪМПУФЙ, БМЮОПУФЙ, ЗЕТПЙ УМБВЕАФ, ОБЧМЕЛБАФ ОБ УЕВС Й ПЛТХЦБАЭЙИ ОЕЧЙДБООЩЕ ВЕДУФЧЙС. уБХТПО ЦЕ ОБ ЛБЦДПН ЫБЗХ ЙУЛХЫБЕФ ЙИ РТЕДМБЗБЕФ МЈЗЛЙК ЧЩИПД ЙЪ УЙФХБГЙЙ. фЕН, ЛПЗП ПО ОЕ НПЦЕФ УПВМБЪОЙФШ РПМОПУФША РТЕДБФШУС ЪМХ, уБХТПО РТЕДМБЗБЕФ УПЧЕТЫЙФШ НЕМЛПЕ ЪМПДЕКУФЧП, ЧЕДХЭЕЕ, ЛБЪБМПУШ ВЩ, Л ДПВТХ. пДОБЛП ДМС фПМЛЙЕОБ ОЕФ ЛПНРТПНЙУУПЧ. уПЧЕТЫЈООПЕ ЪМП РТЙЧЕДЈФ Л ЕЭЈ ВПМШЫЕНХ. оБ ЪМЕ ОЕМШЪС РПУФТПЙФШ ДПВТП.
пТХЦЙЕ ЙУЛХЫЕОЙС уБХТПОБ - НПЗХЭЕУФЧЕООПЕ лПМШГП чУЕЧМБУФШС, ДБТХАЭЙЕ ОЕУПЛТХЫЙНХА УЙМХ. пДОБЛП ЛПМШГП ДБТЙФ УЙМХ МЙЫШ ФПНХ, ЛФП УРПУПВЕО РПВПТПФШ ЕЗП ЪМХА ЧПМА, ЛФП УЙМЈО ДХИПН. фЕН ОЕ НЕОЕЕ "НПЗХЮЙН ПОП ПУПВЕООП ПРБУОП": РПМХЮЙЧЫЙК Ч УЧПЙ ТХЛЙ ФЈНОХА УЙМХ Й ЙУРПМШЪПЧБЧЫЙК ЕЈ ИПФС ВЩ Й ЧП ВМБЗП, ОЕНЙОХЕНП УБН УФБОЕФ юЈТОЩН чМБУФЕМЙОПН. рП фПМЛЙЕОХ ФПМШЛП ПФЛБЪБЧЫЙУШ ПФ ЧМБУФЙ НПЦОП ПИТБОЙФШ УЕВС ПФ УЛЧЕТОЩ, Ф. Л. "УБНПЧМБУФЙЕ ОЕ ФЕТРЙФ УПРТПФЙЧМЕОЙС, ДПУФПЙОУФЧБ Й ОЕЪБЧЙУЙНПУФЙ, ПОП ОЕОБУЩФОП ПОП УФТЕНЙФШУС ВЩФШ ЧЕЪДЕУХЭЙН" . рПМПЦЙФЕМШОЩЕ ЗЕТПЙ ЧЩДЕТЦЙЧБАФ ЙУРЩФБОЙЕ, ЧЕДШ "ЪМП ОЕРТЕТЩЧОП РПТПЦДБЕФ ЪМП", Б "ДПВТЩК ЧМБУФЕМЙО ОЕ МХЮЫЕ" ЪМПЗП, "ДБЦЕ ЕУМЙ ТБВЩ ЙН ДПЧПМШОЩ".
лПМШГП, ЛБЛ Й уБХТПО - БММЕЗПТЙС ЪМБ. й юЈТОЩК чМБУФЕМЙО Й ПОП ЙЗТБАФ РПЮФЙ ФХ ЦЕ ТПМШ, ЮФП ДШСЧПМ Ч вЙВМЙЙ. ъМЩЕ УЙМЩ ОБИПДСФ УБНХА ЛПТПФЛХА ДПТПЦЛХ Л УЕТДГХ ЗЕТПЕЧ. лПМШГП "РПДУЛБЪЩЧБЕФ МПЦШ", РПНПЗБС ЪБЧМБДЕФШ УПВПК, - Й ЧПФ ЗЕТПК ЧЧЕТЗОХФ Ч РХЮЙОХ УФТБЫОЩИ УПВЩФЙК, ЛППТДЙОБМШОП НЕОСАЭЙИ ЕЗП ЦЙЪОШ. лПМШГП РТЕДМБЗБЕФ УДЕМБФШ ЗЕТПС ОЕЧЙДЙНЩН, УРТСФБФШ ПФ ЧТБЗПЧ, ОП, РПУМХЫБЧ УПЧЕФ ЛПМШГБ, ЗЕТПК ПЛБЪЩЧБЕФУС УТБЪХ ЪБНЕЮЕО Й РПЮФЙ УНЕТФЕМШОП ТБОЕО УМХЗБНЙ чМБУФЕМЙОБ. лПМШГП СЧМСЕФУС УЙМШОЕКЫЙН УПВМБЪОПН, УЕЕФ ЧПЛТХЗ УЕВС ТБЪДПТЩ Й ОЕУЮБУФШС, Й ЕДЙОУФЧЕООЩК УРПУПВ ЙЪВЕЦБФШ ЕЗП РБЗХВОПЗП ЧМЙСОЙС - ДБЦЕ ОЕ ДПРХУЛБФШ НЩУМШ, П ФПН, ЮФПВЩ ЧПУРПМШЪПЧБФШУС ЪМПК УЙМПК.
лБЛ ЙУФЩК ИТЙУФЙБОЙО, фПМЛЙЕО ПФТЙГБЕФ ЧУСЛПЕ ЧПЪНЕЪДЙЕ ЪБ ОЕРТБЧЕДОЩЕ ДЕМБ. уФПЙФ ЗЕТПА Ч РПТЩЧЕ СТПУФЙ РПЗОБФШУС ЪБ ХЦЕ РПВЕЦДЈООЩН РТПФЙЧОЙЛПН, Й ЕЗП УРХФОЙЛ ЮХФШ ОЕ МЙЫБЕФУС ЦЙЪОЙ. жТПДП, ПДЙО ЙЪ ЗМБЧОЩИ РЕТУПОБЦЕК ЛОЙЗЙ, ЗПЧПТЙФ: "…ОЕХЦЕМЙ ЧЩ РПЭБДЙМЙ зПТМХНБ РПУМЕ ЧУЕИ ЕЗП ЮЈТОЩИ ДЕМ? пО ЪБУМХЦЙМ УНЕТФШ. оП зЬОДБМШЖ (Б У ОЙН Й БЧФПТ) ПФЧЕЮБЕФ: "ъБУМХЦЙФШ-ФП ЪБУМХЦЙМ, УРПТХ ОЕФ. й ПО, Й НОПЗЙЕ ДТХЗЙЕ, ЙНС ЙН - МЕЗЙПО. б РПУЮЙФБК-ЛБ ФБЛЙИ, ЛПНХ ОБДП ВЩ ЦЙФШ, ОП ПОЙ НЕТФЧЩ. йИ ФЩ НПЦЕЫШ ЧПУЛТЕУЙФШ - ЮФПВЩ ХЦ ЧУЕН ВЩМП РП ЪБУМХЗБН? б ОЕФ - ФБЛ ОЕ ФПТПРЙУШ ОЙЛПЗП ПУХЦДБФШ ОБ УНЕТФШ. йВП ДБЦЕ НХДТЕКЫЙН ОЕ ДБОП РТПЧЙДЕФШ ЧУЈ. нБМП, ПЮЕОШ НБМП ОБДЕЦДЩ ОБ ЙУРТБЧМЕОЙЕ зПТМХНБ, ОП ЛФП РПТХЮЙФУС, ЮФП ЕЈ ЧПЧУЕ ОЕФ?" фБЛЙН ПВТБЪПН, фПМЛЙЕО ХФЧЕТЦДБЕФ, ЮФП ОЕ НПЦЕФ РТПУФПК УНЕТФОЩК ТЕЫБФШ ЦЙФШ ЛПНХ-ФП ЙМЙ ОЕФ. ьФП ХДЕМ ЧЩУЫЙИ УЙМ. цЙЪОШ ДБЈФУС ЛБЦДПНХ ФПМШЛП ПДЙО ТБЪ, Й Х ЛБЦДПЗП ФПМШЛП ПДЙО ЫБОУ РТПЦЙФШ ЕЈ РТБЧЙМШОП. оЙЛФП ОЕ Ч РТБЧЕ ПФОЙНБФШ ЬФПФ ЫБОУ Х ЮЕМПЧЕЛБ, РХУФШ УБН ПО ОЕ ТБЪ МЙЫБМ ЛПЗП-ФП ЦЙЪОЙ. уАЦЕФ "чМБУФЕМЙОБ лПМЕГ" РПДФЧЕТЦДБЕФ ЬФХ НЩУМШ фПМЛЙЕОБ. ч ЛПОГЕ РТПЙЪЧЕДЕОЙС ЙНЕООП зПТМХН, ИПФС Й ОЕЧПМШОП, РТЕДТЕЫБЕФ РПВЕДХ ДПВТБ.
пЗТПНОХА ТПМШ ЧП "чМБУФЕМЙОЕ ЛПМЕГ" ЙЗТБЕФ РТЙТПДБ. пОБ, ОЕ СЧМССУШ РТЙТПДПК Ч РБОФЕЙУФЙЮЕУЛПН РПОЙНБОЙЙ, ЧУЈ ЦЕ РТЕДУФБЧМСЕФ УПВПК ОЕПФЯЕНМЕНПА ЮБУФШ НЙТБ. дМС фПМЛЙЕОБ ЬФП ЧЕЮОПЕ, ПДХИПФЧПТЈООПЕ ОБЮБМП, ОЕДБТПН ПО ЧЧПДЙФ Ч УЧПЙ РТПЙЪЧЕДЕОЙС ПУПВЩЕ УХЭЕУФЧБ - РПМХ МАДЙ-РПМХДЕТЕЧШС, ПИТБОСАЭЙЕ МЕУБ ПФ МАДЕК. фПМЛЙЕО, ЛБЛ ЮЕМПЧЕЛ XX-ЗП ЧЕЛБ, ОЕ НПЦЕФ ОЕ ПУПЪОБЧБФШ, ЮФП У ФЕЮЕОЙЕН ЧТЕНЕОЙ РТЙТПДБ ТБЪТХЫБЕФУС, Ч ПУОПЧОПН - ЙЪ-ЪБ ЧПЪДЕКУФЧЙС ЮЕМПЧЕЛБ. дТЕЧОЕК ЗБТНПОЙЙ НЕЦДХ ЮЕМПЧЕЛПН Й РТЙТПДПК ОЕ УХЭЕУФЧХЕФ. мЙЫШ ПУФБАФУС ЗТХУФОЩЕ ЧПУРПНЙОБОЙС П РТПЫЕДЫЙИ ЧТЕНЕОБИ. рП ИПДХ ЬРПРЕЙ ДТЕЧОСС РТЙТПДБ ОЕТЕДЛП УТБЧОЙЧБЕФУС У УПЧТЕНЕООПК, Й ПЛБЪЩЧБЕФУС, ЮФП УПЧТЕНЕООБС РПФЕТСМБ УЧПЈ НПЗХЭЕУФЧП Й ЪБЗБДПЮОПУФШ. оЕМЙЫОЕ ЪБНЕФЙФШ, ЮФП ЪМЩЕ УЙМЩ Ч РТПЙЪЧЕДЕОЙЙ ЧУЕЗДБ Ч РЕТЧХА ПЮЕТЕДШ ЙУЛБЦБАФ Й ХТПДХАФ РТЙТПДХ. фХФ ЧЙДОБ ЖЙМПУПЖЙС ЮЕМПЧЕЛБ XX ЧЕЛБ, ТБЪПЮБТПЧБЧЫЕЗПУС Ч РТПНЩЫМЕООПК ГЙЧЙМЙЪБГЙЙ. зЕТПК, Ч ДХЫХ ЛПФПТПЗП РТПОЙЛМП ЪМП, РТЕЧТБЭБЕФ "ДПМЙОХ, ОЕЛПЗДБ РПЛТЩФХА МХЗБНЙ" Ч ВЕЪПВТБЪОЩК РЕКЪБЦ: "ЮЈТОЩЕ РТПЧБМЩ ЫБИФ, РМПУЛЙЕ ЛТЩЫЙ ПТХЦЕКОЩИ НБУФЕТУЛЙИ Й ВХТЩЕ ДЩНЛЙ ОБД ЗПТОБНЙ ЛХЪОЙГ".
дТХЗПК ЧБЦОПК ЙДЕЕК РТПЙЪЧЕДЕОЙС СЧМСЕФУС ЙДЕС ТЕЫБАЭЕК ТПМЙ МЙЮОПУФЙ Ч ЙУФПТЙЙ. "нБМЕОШЛЙЕ ЛБНЕЫЛЙ ЧЩЪЩЧБАФ ВПМШЫПК ПВЧБМ," - ЗПЧПТЙФ фПМЛЙЕО ХУФБНЙ УЧПЙИ РЕТУПОБЦЕК. лБЦДПЕ ДЕКУФЧЙЕ МАВПЗП УБНПЗП ОЕЪОБЮЙФЕМШОПЗП ЗЕТПС НПЦЕФ ТБДЙЛБМШОП ЙЪНЕОЙФШ ИПД УАЦЕФБ. й БЧФПТХ ОЕ ЧБЦОП УЙМЈО ЗЕТПК ЙМЙ УМБВ, ХНЈО ЙМЙ ЗМХР, ЗМБЧОПЕ, ЮФПВЩ ПО ПУФБЧБМУС ЮЕУФОЩН Й РТЕДБООЩН Й ФПЗДБ ЕНХ ЬФП ОЕРТЕНЕООП ЪБЮФЈФУС. йЪВТБФШ ФЕТОЙУФЩК РХФШ ДПВТБ - УДЕМБФШ РТБЧЙМШОЩК ЧЩВПТ. оБЗТБДБ ПВСЪБФЕМШОП РТЙДЈФ. ьФП НПЦЕФ УМХЮЙФШУС Ч ЬФПК ЦЙЪОЙ, ЛБЛ ЧП "чМБУФЕМЙОЕ ЛПМЕГ", Б НПЦЕФ Й РПУМЕ УНЕТФЙ, ЛБЛ УМХЮБЕФУС У ЗЕТПСНЙ "уЙМШНБТЙММЙПОБ".
нОПЗП НЕУФБ фПМЛЙЕО ХДЕМСЕФ ЙДЕЙ МЙОЕКОПЗП ТБЪЧЙФЙС ЙУФПТЙЙ. пДОБЛП ТБЪЧЙФЙЕ ЬФП МЙОЕКОП ФПМШЛП ЕУМЙ ТБУУНБФТЙЧБФШ ЕЗП Ч ЛПОФЕЛУФЕ ЧУЕИ РТПЙЪЧЕДЕОЙК БЧФПТБ. дЕКУФЧЙФЕМШОП, РТЕЛТБУОЩИ РЕТЧПТПЦДЕООЩИ ЬМШЖПЧ Ч УЧПЈ ЧТЕНС ДПМЦОЩ УНЕОЙФШ МАДЙ, ЪБФЕН НЙТ ДПМЦЕО РТЙКФЙ Л ЛПОГХ, ЛПЗДБ РТБЧЕДОЩЕ ДЕФЙ фЧПТГБ ПФРТБЧСФУС Л ОЕНХ Ч ОЕВЕУОЩЕ ЮЕТФПЗЙ, Б ОЕРТБЧЕДОЩЕ ВХДХФ ПФФПТЗОХФЩ Ч ЧЕЮОХА ФШНХ. оП Ч УБНПН "чМБУФЕМЙОЕ ЛПМЕГ" ЮЈФЛП ЧЩТЙУПЧЩЧБЕФУС ЙУФПТЙЮЕУЛБС УРЙТБМШ, РТБЧДБ ХЗБУБАЭБС. ьМШЖЙКУЛЙИ ЗЕТПЕЧ-ОЕВПЦЙФЕМЕК УНЕОСАФ ЙИ ХЮЕОЙЛЙ ФБЛЙЕ ЦЕ ЗЕТПЙ МАДЙ. чТЕНЕОБ ЗЕТПЕЧ ХИПДСФ Ч РТПЫМПЕ, Й ЧОПЧШ РТЙИПДСФ ЬМШЖЩ, ОП ХЦЕ ОЕ ФЕ, ЮФП ВЩМЙ ТБОШЫЕ. й ФБЛ ДБМЕЕ. чУЈ РТПЙЪЧЕДЕОЙЕ РТПОЙЪБОП ЗТХУФОЩНЙ ХРПНЙОБОЙСНЙ П УМБЧОПН РТПЫМПН, ЛПФПТПЕ ХЫМП ВЕЪ ЧПЪЧТБФБ. л ЛПОГХ ЛОЙЗЙ НЙТ ПЛПОЮБФЕМШОП ФЕТСЕФ УЧПА НБЗЙА. ьМШЖЩ УПЧУЕН ХИПДСФ ЙЪ уТЕДЙЪЕНШС - ЗМБЧОПК БТЕОЩ ДЕКУФЧЙК ЧУЕИ ЛОЙЗ фПМЛЙЕОБ. оП НЙТ ПУФБЈФУС Ч ОБДЈЦОЩИ ТХЛБИ МАДЕК. пОЙ ОЕ ФБЛ ЧЕМЙЛЙ Й ОЕ ФБЛ РТЕЛТБУОЩ, ОП, Ч ЛПОЕЮОПН УЮЈФЕ, ЙНЕООП ПОЙ МХЮЫЕ ЧУЕИ ПВХУФТПСФ ЦЙЪОШ уТЕДЙЪЕНШС, ЧЕДШ, ЛБЛ ЗПЧПТЙФ ьМШЖ, "МАДУЛЙЕ УЧЕТЫЕОЙС ДПМЗПЧЕЮОЕЕ ОБЫЙИ". б ПВЯСУОСЕФУС ЬФП ФЕН, ЮФП Ч МАДСИ УЙДЙФ ЧЕЮОБС, ОЕРТЕПДПМЙНБС ФСЗБ Л ДЕКУФЧЙСН, РТЕПВТБЪПЧБОЙСН. фП, ЮФП ОЕ УДЕМБЕФ ПФЕГ, ХДБУФУС УЩОХ, Й УМЕДХАЭЕНХ РПЛПМЕОЙА ОЕЧДПНЈЛ ТБЪПЮБТПЧБОЙЕ РТЕДЩДХЭЕЗП. чУЕЗДБ ЮЕМПЧЕЛХ УПРХФУФЧХЕФ ТБЪТХЫЕОЙЕ РПУФТПЕООПЗП ТБОЕЕ, ОП ЧУЕЗДБ "ЧЩЪТЕЧБЕФ ОЕЦДБООЩК РПУЕЧ". рП фПМЛЙЕОХ ЬФП ЧЕМЙЛЙК ЮЕМПЧЕЮЕУЛЙК ДБТ, ПДОБЛП Й ЕЗП ВЕДБ, Ф. Л. "ОЕУВЩФПЮОЩ МАДУЛЙЕ НЕЮФБОЙС".
рЙУБФЕМШУЛЙК ДБТ БЧФПТБ РПНПЗБЕФ ЮЙФБФЕМА РТПОЙЛОХФШУС ЙДЕСНЙ ДПВТБ, ЧУЕРТПЭЕОЙС, ЧЕТОПУФЙ ДПМЗХ. лБЦДЩК НПЦЕФ ПУПЪОБФШ УЕВС УРПУПВОЩН ДЧЙЗБФШ РТПЗТЕУУ, ПДОБЛП фПМЛЙЕО ОЕ ДБЈФ ЪБВЩФШ, ЮФП РТПЗТЕУУ ЬФП ОЕ УБНПГЕМШ Й ОЕ УФПЙФ ТБДЙ ОЕЗП РТЙОПУЙФШ ЦЕТФЧЩ. пУПВЕООП ОЕ УФПЙФ РТЙОПУЙФШ Ч ЦЕТФЧХ РТЙТПДХ. гЕМШ ОЙЛПЗДБ ОЕ ПРТБЧДЩЧБЕФ УТЕДУФЧБ. рТПЮФС "чМБУФЕМЙО ЛПМЕГ" ЗМХВЦЕ ОБЮЙОБЕЫШ РПОЙНБФШ РТЙТПДХ ЮЕМПЧЕЛБ, ЕЗП ДХЫХ. ьФП РТПЙЪЧЕДЕОЙЕ ЖПТНЙТХЕФ ОЕЛПФПТПЕ НЙТПЧПЪЪТЕОЙЕ ПФОПУЙФЕМШОП ДПВТБ, ЪМБ Й НЕУФП ЛБЦДПЗП Ч ЙИ ЧЕЮОПК ВПТШВЕ. фБЛЙН ПВТБЪПН, "чМБУФЕМЙО ЛПМЕГ" - ЬФП ЗМХВПЮБКЫЕЕ, УМПЦОПЕ РТПЙЪЧЕДЕОЙЕ, ЙОФЕТЕУОПЕ Й У ЖЙМПУПЖУЛПК, Й У МЙФЕТБФХТОПК ФПЮЕЛ ЪТЕОЙС, Й РТПУФП, ЛБЛ ЪБОЙНБФЕМШОБС ЛОЙЗБ. мАВПК ОБКДЈФ ДМС УЕВС ЮФП-ОЙВХДШ ОБ УФТБОЙГБИ ЬФПЗП РТПЙЪЧЕДЕОЙС.
ьФП РТПЙЪЧЕДЕОЙЕ СЧМСЕФУС ПДОЙН ЙЪ ОЕНОПЗЙИ, ОБРЙУБООЩИ фПМЛЙЕОПН ПФДЕМШОП, РТБЛФЙЮЕУЛЙ ЧОЕ УЧСЪЙ У ЕЗП НЙТПН. оП ПФ ЬФПЗП "лХЪОЕГ ЙЪ вПМШЫПЗП чХФФПОБ" ОЕ УФБОПЧЙФУС НЕОЕЕ ЙОФЕТЕУОЩН Й ДПУФПКОЩН ЧОЙНБОЙС. рТПЙЪЧЕДЕОЙЕ ВЩМП ОБРЙУБОП Ч 1965 ЗПДХ Й СЧМСЕФУС РТПДХЛФПН ВПМЕЕ ЮЕН ЪТЕМПК ДЕСФЕМШОПУФЙ РЙУБФЕМС.
ьФХ УЛБЪЛХ НПЦОП ТБУУНБФТЙЧБФШ Ч ТБЪОЩИ РМПУЛПУФСИ, "Й ЛБЛ РТЙФЮХ П УХДШВЕ ИХДПЦОЙЛБ Й ЕЗП ФЧПТЕОЙС. й ЛБЛ ЖЙМПУПЖУЛХА РБТБВПМХ П РТЕЕНУФЧЕООПУФЙ, ПВ ЙУФЙООПУФЙ Й ЖБМШЫЙ Ч ЙУЛХУУФЧЕ. оБЛПОЕГ, ЛБЛ БММЕЗПТЙА П УНЩУМЕ Й ГЕООПУФЙ ВЩФЙС" . "лХЪОЕГ ЙЪ вПМШЫПЗП чХФФПОБ" ТБУУЛБЪЩЧБЕФ П ЧЪБЙНППФОПЫЕОЙСИ ДЧХИ НЙТПЧ: ОБЫЕЗП Й "чПМЫЕВОПК уФТБОЩ". лПОЕЮОП, НПЦОП РТЙОСФШ УЛБЪЛХ ВХЛЧБМШОП, Б НПЦОП РПРЩФБФШУС ПУПЪОБФШ, ЛПЗП ЦЕ фПМЛЙЕО РПДТБЪХНЕЧБЕФ РПД лХЪОЕГПН ЙЪ ДЕТЕЧОЙ вПМШЫПК чХФФПО Й ЮФП РПДТБЪХНЕЧБЕФ РПД "чПМЫЕВОПК уФТБОПК".
ч 1964 ЗПДХ фПМЛЙЕО ОБРЙУБМ УФБФША "п ЧПМЫЕВОЩИ УЛБЪЛБИ". рТПЮФС ЬФХ УФБФША УФБОПЧЙФУС РПОСФОП, ЮФП РПД лХЪОЕГПН, ВЕЪ РТЙЗМБЫЕОЙС ВМХЦДБАЭЕН ЧП "чПМЫЕВОПК уФТБОЕ" Й ЪБВЙТБАЭЕНУС ЧУЈ ДБМШЫЕ Й ДБМШЫЕ, фПМЛЙЕО РПДТБЪХНЕЧБЕФ УЕВС: "с ВЩМ ЧУЕЗП МЙЫШ МАВПЪОБФЕМШОЩН ВТПДСЗПК (Б ФП Й РТПУФП ОБТХЫЙФЕМЕН ЗТБОЙГ) Ч УФТБОЕ, ЛПФПТБС РПМОБ ЮХДЕУ, ОП УФТПЗП ИТБОЙФ УЧПЙ ФБКОЩ".
"чПМЫЕВОБС уФТБОБ" - ЬФП НЙТ МЙФЕТБФХТОПК ЖБОФБЪЙЙ, НЙТ, ЛПФПТЩК ЕУМЙ Й ОЕ УХЭЕУФЧХЕФ ОБ УБНПН ДЕМЕ, ФП УФБОПЧЙФУС ТЕБМШОЩН ОБ ВХНБЗЕ. фПМЛЙЕО ОЕ ИПЪСЙО "чПМЫЕВОПК уФТБОЩ", Б МЙЫШ ФПФ, ЛФП УХНЕМ ХЧЙДЕФШ ОЕВПМШЫХА ЕЈ ЮБУФШ. лБЛ Й лХЪОЕГБ, фПМЛЙЕОБ ХЧБЦБАФ, ЕЗП ЛОЙЗЙ РТЙПВТЕФБАФУС Й ЮЙФБАФУС, ОП ВПМШЫЙОУФЧП МАДЕК ПФЛБЪЩЧБАФУС РПОСФШ ЮЕМПЧЕЛБ, РПВЩЧБЧЫЕЗП Ч "чПМЫЕВОПК уФТБОЕ".
рХФЕЫЕУФЧЙС Ч ЬФХ УФТБОХ ПЛБЪЩЧБАФУС ЧУЈ ВПМЕЕ Й ВПМЕЕ ЪБИЧБФЩЧБАЭЙНЙ, ОП, У ПДОПК УФПТПОЩ, фПМЛЙЕО ВПЙФУС, ЮФП "ЧПТПФБ ФХДБ НПЗХФ ЪБИМПРОХФШУС Б ЛМАЮЙ ПФ ОЙИ - РПФЕТСФШУС", Б, У ДТХЗПК УФПТПОЩ, РХФЕЫЕУФЧЙС ТБОП ЙМЙ РПЪДОП РТЙДЈФУС ЪБЛПОЮЙФШ. б ЛПЗДБ РХФЕЫЕУФЧЙС ЪБЛПОЮБФУС ДПМЦЕО ПВСЪБФЕМШОП ВЩФШ РТЕЕНОЙЛ, ЛПФПТЩК ВЩ РТПДПМЦЙМ ТБУУЛБЪЩЧБФШ МАДСН П "чПМЫЕВОПК уФТБОЕ". й ЬФП ДПМЦОЩ ВЩФШ ОЕ УЛБЪЛЙ РТЙДХНБООЩЕ, Б УЛБЪЛЙ "ХЧЙДЕООЩЕ". фПМШЛП ФБЛ, РП НОЕОЙА фПМЛЙЕОБ, ДПУФЙЗБЕФУС ЙУФЙООПУФШ Й, УМЕДХАЭБС ПФУАДБ, ОТБЧУФЧЕООБС Й МЙФЕТБФХТОБС ГЕООПУФШ.
пДОПК ЙЪ ЗМБЧОЩИ ЖЙМПУПЖУЛЙИ ЪБДБЮ РТПЙЪЧЕДЕОЙС СЧМСЕФУС РПЙУЛ ПФЧЕФБ ОБ ЧПРТПУ П УНЩУМЕ ЮЕМПЧЕЮЕУЛПК ЦЙЪОЙ. оБДП МЙ УПЧЕТЫЙФШ, ЮФП-ФП УМБЧОПЕ Й РТЙОЕУЫЕЕ ЙЪЧЕУФОПУФШ, ЮФПВЩ УЮЙФБФШ, ЮФП РТПЦЙМ ЦЙЪОШ ОЕ ЪТС? й ОБДП МЙ ПУФБЧЙФШ РПУМЕ УЕВС УМЕД? оБ РЕТЧЩК ЧПРТПУ фПМЛЙЕО ПФЧЕЮБЕФ ПФТЙГБФЕМШОП. дМС ОЕЗП РПМОПГЕООП РТПЦЙФШ ЦЙЪОШ ЪОБЮЙФ ЦЙФШ ЮЕУФОП Й ОЕ РТЙЮЙОСС ДТХЗЙН ЧТЕДБ, РТПЦЙФШ ЕЈ ДЕМБС ЛБЛПЕ-ФП МАВЙНПЕ ДЕМП, Б ОЕ РТПУФП ФТБФС ЧТЕНС. й "ОЕ ЧЩУЫБС МЙ НХДТПУФШ Ч ФПН, ЮФПВЩ РПМХЮЙЧ ДТБЗПГЕООЩК ДБТ Й РПМШЪХСУШ ЙН ДПМЗЙЕ ЗПДЩ, ПФЛБЪБФШУС ПФ ОЕЗП Ч УФБТПУФЙ Й РЕТЕДБФШ ДТХЗПНХ?" (ч. зПРНБО).
ьФП, ИПФС Й ЛПТПФЛПЕ, ОП ЙОФЕТЕУОПЕ РТПЙЪЧЕДЕОЙЕ фПМЛЙЕОБ ЪБУФБЧМСЕФ ТБЪНЩЫМСФШ П ОБЪОБЮЕОЙЙ РЙУБФЕМС Й МЙФЕТБФХТЩ, П ОБЪОБЮЕОЙЙ ЮЕМПЧЕЛБ ЧППВЭЕ, П РТЕЕНУФЧЕООПУФЙ РПЛПМЕОЙК, ПВ ЙУЛТЕООПУФЙ Й ЖБМШЫЙ Й НОПЗПН ДТХЗПН. пОП РТПРПЧЕДХЕФ ЙДЕА УРТБЧЕДМЙЧПУФЙ, ЙДЕА ОБЗТБДЩ ЪБ ЗПФПЧОПУФШ ПФЛБЪБФШУС ПФ ЮЕЗП-МЙВП ЧП ЙНС ЬФПК УРТБЧЕДМЙЧПУФЙ. лБЛ МАВПЕ РТПЙЪЧЕДЕОЙЕ ОБУФПСЭЕЗП РЙУБФЕМС, ЕЗП ОЕЧПЪНПЦОП ТБУУНПФТЕФШ ОЙ Ч ПДОПК ТБВПФЕ, Б НПЦОП ФПМШЛП РТПЮЕУФШ.
ьФБ ТБВПФБ РЙУБФЕМС ФБЛЦЕ РТЕДУФБЧМСЕФ УПВПК ТБЪНЩЫМЕОЙС П УНЩУМЕ ЮЕМПЧЕЮЕУЛПК ЦЙЪОЙ Й П ФПН, ЮФП ЦДЈФ ЮЕМПЧЕЛБ РПУМЕ, П ОБЪОБЮЕОЙЙ ИХДПЦОЙЛБ (ОЕ ЧБЦОП ЦЙЧПРЙУГБ, УЛХМШРФПТБ ЙМЙ ИХДПЦОЙЛБ УМПЧБ) Й ЕЗП ФЧПТЮЕУФЧБ, П ДПВТЕ Й ЪМЕ, ПВ ЙУЛТЕООПУФЙ Й ОЕЙУЛТЕООПУФЙ. й ИПФС ЬФП РТПЙЪЧЕДЕОЙЕ РЙУБМПУШ ЪОБЮЙФЕМШОП ТБОШЫЕ РТЕДЩДХЭЕЗП, Ч 1947 ЗПДХ, Ч ОЈН УПДЕТЦБФУС ОЕ НЕОЕЕ Й ДБЦЕ ВПМЕЕ УЕТШЈЪОЩЕ ТБЪНЩЫМЕОЙС ОБ ХЛБЪБООЩЕ ФЕНЩ.
ч РТПЙЪЧЕДЕОЙЙ РПЧЕУФЧХЕФУС П ЦЙЪОЙ УБНПЗП ЪБХТСДОПЗП, ПВЩЮОПЗП ЮЕМПЧЕЛБ, нЕМЛЙОБ. фПМЛЙЕО ОБЪЩЧБЕФ ЕЗП "НБМЕОШЛЙН ЮЕМПЧЕЛПН", ДБ Й ЕЗП ЙНС РП-БОЗМЙКУЛЙ (Niggle) ПЪОБЮБЕФ НЕМПЮОЩК, ТБЪНЕОЙЧБАЭЙКУС РП РХУФСЛБН. пДОБЛП РПУФЕРЕООП фПМЛЙЕО ЙОДЙЧЙДХБМЙЪЙТХЕФ ПВТБЪ нЕМЛЙОБ, ОБДЕМСЕФ ЕЗП ИБТБЛФЕТОЩНЙ ФПМШЛП ЕНХ ЮЕТФБНЙ. пДОПК ЙЪ ЗМБЧОЩИ ФБЛЙИ ЮЕТФ СЧМСЕФУС МАВПЧШ нЕМЛЙОБ Л ЦЙЧПРЙУЙ. х ОЕЗП ЕУФШ ПДОБ ЪБЧЕФОБС ЛБТФЙОБ, ЛПФПТПК ПО ХДЕМСЕФ ЧУЈ УЧПЈ ЧТЕНС. иПФС ЛБТФЙОБ РПМХЮБМБУШ РПУТЕДУФЧЕООПК, ПОБ ВЩМБ ОЕПВЩЮОПК Й ЙОФТЙЗХАЭЕК (ПО ТЙУПЧБМ ДЕТЕЧП Й "…ДЕТЕЧП ЧЩЫМП УФТБООПЕ. еДЙОУФЧЕООПЕ Ч УЧПЈН ТПДЕ."). оЕФТХДОП ДПЗБДБФШУС, ЮФП РПД нЕМЛЙОПН фПМЛЙЕО РПДТБЪХНЕЧБЕФ УЕВС (ИПФС МЙТЙЮЕУЛПЗП ЗЕТПС ОЙЛПЗДБ ОЕМШЪС РПМОПУФША ПФПЦДЕУФЧМСФШ У БЧФПТПН). уЕВС РЙУБФЕМШ УЮЙФБЕФ РТПУФЩН ЮЕМПЧЕЛПН, ОБДЕМЈООЩН, ПДОБЛП, ПУПВЩН ЧЙДЕОЙЕН НЙТБ. зЕТПК, нЕМЛЙО, ФБЛЦЕ ЧЙДЙФ НЙТ ПУПВЩН ПВТБЪПН, ОП ПО ЕЭЈ Й РПЮФЙ МЙЫЈО ФБМБОФБ.
нЕМЛЙО ЮЕМПЧЕЛ ДПВТПУЕТДЕЮОЩК, ОП ПФОПУЙФУС Л УЧПЕК ДПВТПФЕ УЛЕРФЙЮЕУЛЙ. "иБТБЛФЕТБ Х НЕОС ОЕ ИЧБФБЕФ!" - ЗПЧПТЙФ ЗЕТПК. дТХЗЙНЙ УМПЧБНЙ, фПМЛЙЕО ТЙУХЕФ нЕМЛЙОБ ЮЕМПЧЕЛПН ЧПУРЙФБООЩН, ЛБЛ ЧУЕ, ОП ОЕЪБХТСДОЩН ОБ ЮХЧУФЧЕООПН ХТПЧОЕ. фБЛПЧЩН, ДПМЦОП ВЩФШ, фПМЛЙЕО ЧЙДЙФ Й УЕВС УБНПЗП. мАДЙ ЪБИПДСЭЙЕ Ч УБТБК, ЗДЕ ТБВПФБМ нЕМЛЙО, ОЕ РПОЙНБАФ ЕЗП ФЧПТЮЕУФЧБ. дМС ОЙИ ЬФП "УЕТЩЕ Й ЪЕМЈОЩЕ РСФОБ". фЙРЙЮОЩН РТЕДУФБЧЙФЕМЕН МАДЕК, ЕЭЈ ВПМЕЕ ПВЩЛОПЧЕООЩИ, ЮЕН нЕМЛЙО СЧМСЕФУС ЕЗП УПУЕД, рТЙИПФФ. мАДЙ УЮЙФБАФ ЗМБЧОПЗП ЗЕТПС ЮЕМПЧЕЛПН ВЕУРПМЕЪОЩН "У РТБЛФЙЮЕУЛПК Й ЬЛПОПНЙЮЕУЛПК ФПЮЛЙ ЪТЕОЙС", Б ЦЙЧПРЙУШ, РП ЙИ НОЕОЙА ДПМЦОБ ВЩФШ РТЙОПУСЭЕК РПМШЪХ, ОП ОЕ ЙЪПВТБЦБАЭЕК "ПТЗБОЩ РЙФБОЙС Й ТБЪНОПЦЕОЙС Х ТБУФЕОЙК". фБЛЙН ПВТБЪПН, фПМЛЙЕО ЧЩТБЦБЕФ УЧПЈ ОЕЗБФЙЧОПЕ ПФОПЫЕОЙЕ Л МАДСН ЙЭХЭЙН Ч ЙУЛХУУФЧЕ РПМШЪХ, ЙМЙ, РП ЛТБКОЕК НЕТЕ, РТЙЛМБДОХА РПМШЪХ, Й ОЕ ЧЙДСЭЙН ЛТБУПФЩ.
чУА ЛОЙЗХ ОБД нЕМЛЙОПН ЧЕУЙФ ОЕПВИПДЙНПУФШ ОЕРТЙСФОПЗП, ОП ОЕЙЪВЕЦОПЗП РХФЕЫЕУФЧЙС. фПЮОБС ЕЗП ДБФБ ОЕ ЙЪЧЕУФОБ. хРПНЙОБЕФУС ФПМШЛП, ЮФП ОБЮОЈФУС ПОП "УЛПТП". оБРТСНХА ПВ ЬФПН ОЕ ЗПЧПТЙФШУС, ОП НПЦОП РПОСФШ, ЮФП РПД РХФЕЫЕУФЧЙЕН РПДТБЪХНЕЧБЕФУС УНЕТФШ. нЕМЛЙОБ НБМП ЧПМОХАФ НЙТУЛЙЕ РТПВМЕНЩ Й ЦЙФЕКУЛЙЕ ДЕМБ, ДП РХФЕЫЕУФЧЙС ПО ЦЕМБЕФ МЙЫШ ЪБЛПОЮЙФШ УЧПА ЛБТФЙОХ. оП ЕНХ ЬФП ФБЛ Й ОЕ ХДБЈФУС.
рХФЕЫЕУФЧЙЕ нЕМЛЙОБ ПРЙУБОП ОЕУЛПМШЛП ТБЪНЩФП, УХНВХТОП: фПМЛЙЕО ОЕ ВЕТЈФ ОБ УЕВС ПФЧЕФУФЧЕООПУФШ ЛПОЛТЕФОЩН ПВТБЪПН ПРЙУЩЧБФШ РТПГЕУУ ХНЙТБОЙС. рПУМЕ ЬФПЗП ЗЕТПК РПРБДБЕФ Ч ОЕЛПЕ РПДПВЙЕ ЮЙУФЙМЙЭБ, ЗДЕ ЕЗП ЪБУФБЧМСАФ НОПЗП ТБВПФБФШ. фПМШЛП РПФПН ОБД ОЙН УПЧЕТЫБЕФУС УХД. нЕМЛЙО ОЕ ЧЙДЙФ УХДЕК, Б ФПМШЛП УМЩЫЙФ ЙИ ЗПМПУБ. пДЙО ЗПМПУ ЗПЧПТЙФ Ч ЕЗП ЪБЭЙФХ, ДТХЗПК - ПВЧЙОСЕФ. рЕТЧЩК ЗПМПУ ХФЧЕТЦДБЕФ, ЮФП Х нЕМЛЙОБ "УЕТДГЕ ВЩМП ОБ НЕУФЕ. й ЗПМПЧБ ТБВПФБМБ". оП ЧФПТПК ЗПМПУ УФБЧЙФ ЕНХ Ч ЧЙОХ, ЮФП НОПЗП "ЧТЕНЕОЙ РПФЕТСМ ПО ДБТПН! оЕ РПДЗПФПЧЙМУС Л РХФЕЫЕУФЧЙА". фП ЕУФШ фПМЛЙЕО УЮЙФБЕФ ПДОЙН ЙЪ ЗМБЧОЩИ НПНЕОФПЧ Ч ЦЙЪОЙ - ЧЕТОПЕ, ТБГЙПОБМШОПЕ ЙУРПМШЪПЧБОЙЕ ПФРХЭЕООПЗП ЮЕМПЧЕЛХ ЧТЕНЕОЙ Й РУЙИПМПЗЙЮЕУЛХА ЗПФПЧОПУФШ Л ФПНХ, ЮФП ЪБЧФТБ НПЦЕФ ОБУФБФШ РПТБ ПФРТБЧМСФШУС Ч "РХФЕЫЕУФЧЙЕ". оБДП ЦЙЪОШ ЦЙФШ ФБЛ, ЮФПВЩ РПФПН ОЕ УФЩДОП ВЩМП РТЕДУФБФШ РТЕД УХДШСНЙ. ъДЕУШ ФПЦЕ СЧОП РТПУМЕЦЙЧБАФУС ИТЙУФЙБОУЛЙЕ ЙДЕЙ. чБЦОП ПФНЕФЙФШ, ЮФП ПВБ УХДШЙ - УФПТПООЙЛЙ ДПВТБ. иПФС ПДЙО УФТПЗ Ч ВПМШЫЕК, Б ДТХЗПК Ч НЕОШЫЕК УФЕРЕОЙ, ПВБ ПОЙ УФБТБАФУС ДПВЙФШУС УРТБЧЕДМЙЧПУФЙ.
дПВТПФБ нЕМЛЙОБ ВЕЪХУМПЧОП РПМПЦЙФЕМШОП УЛБЪЩЧБЕФУС ОБ ТЕЫЕОЙЙ УХДЕК, ОП ПФТЙГБФЕМШОП УЛБЪЩЧБЕФУС ФП, ЮФП РТПУШВЩ ЗЕТПК ОБЪЩЧБМ "РПНЕИБНЙ". й, ИПФС нЕМЛЙО ДБЦЕ ОЕ ПЦЙДБС ВМБЗПДБТОПУФЙ ЧУЕЗДБ РПНПЗБМ УЧПЕНХ УПУЕДХ рТЙИПФФХ, ЬФП СЧМСЕФУС МЙЫШ "ОЕЪОБЮЙФЕМШОЩН" "УНСЗЮБАЭЙН ПВУФПСФЕМШУФЧПН". чЕДШ нЕМЛЙО ЪБЮБУФХА РПНПЗБМ МАДСН ЙЪ НСЗЛПУЕТДЕЮЙС, Б ДМС фПМЛЙЕОБ УБНПЕ ЧБЦОПЕ - ЙУЛТЕООПУФШ, ОЕ ДЕКУФЧЙЕ, Б ФП, ЮФП РПД ОЙН РПДТБЪХНЕЧБМПУШ.
лБЛ ЪБУМХЗБ нЕМЛЙОХ ЪБЮЙФБЕФУС Й ЕЗП ЛБТФЙОБ, ОЕПВЩЮОБС, ОЕ РПИПЦБС ОБ ДТХЗЙЕ. й Ч ПУПВЕООПУФЙ ОЕ УБНБ ЛБТФЙОБ, Б ФП, ЮФП "ПО ПЮЕОШ ХРПТОП ТБВПФБМ Й, ЪБНЕФШФЕ, ОЕ ВЩМ ЪБЪОБКЛПК. оЕ ЧППВТБЦБМ, ЮФП ЙУЛХУУФЧП ПУЧПВПЦДБЕФ ЕЗП ПФ ПВСЪБООПУФЕК...". лБЛ НЩУМЙ фПМЛЙЕО, ЧУС ОЕЪБХТСДОБС ДЕСФЕМШОПУФШ ЮЕМПЧЕЛБ, МАВПЕ ЕЗП УФТЕНМЕОЙЕ Л ФЧПТЮЕУФЧХ ВХДЕФ ВМБЗЙ ДЕМПН, ОП, ЛПОЕЮОП, ФПМШЛП Ч ФПН УМХЮБЕ, ЕУМЙ ЬФП ОЕ ЪБУФБЧЙФ ЕЗП УПКФЙ У РТБЧЙМШОПЗП РХФЙ Ч ПУФБМШОПН.
тЕЫЕОЙЕ УХДЕК ВЩМП Ч РПМШЪХ нЕМЛЙОБ Й ЗМБЧОЩН ПВТБЪПН ОБ ОЈН УЛБЪБМПУШ ФП, ЮФП, ЛПЗДБ нЕМЛЙОХ РТЕДПУФБЧЙМЙ РТБЧП ЗПМПУБ, ПО УРТПУЙМ РТЕЦДЕ ЧУЕЗП П УЧПЈН УПУЕДЕ рТЙИПФФЕ, РТПУЙМ ПФОЕУФЙУШ Л ОЕНХ НСЗЮЕ. ъБВПФБ ОЕ П УЕВЕ, ОП П ДТХЗЙИ ЧУЕЗДБ ГЕОЙФУС фПМЛЙЕОПН Й, ПРТЕДЕМЈООП, ПФОПУЙФУС Л РПМПЦЙФЕМШОЩН ЮЕТФБН ЮЕМПЧЕЛБ.
ч ЛБЮЕУФЧЕ ОБЗТБДЩ нЕМЛЙОБ РПУЕМСАФ Ч ОБТЙУПЧБООЩК ЙН НЙТ. пО ПЛБЪЩЧБЕФУС ФБЛЙН "ЛБЛ ЮБУФП РТЕДУФБЧМСМ УЕВЕ нЕМЛЙО", ОП "ФБЛ Й ОЕ УХНЕМ ЪБРЕЮБФМЕФШ ОБ ИПМУФЕ". дМС ЗЕТПС ЬФП ЧЩУЫЕЕ ВМБЦЕОУФЧП Й ПО ОБУМБЦДБЕФУС ЬФЙН ДБТПН. пДОБЛП ПЛБЪЩЧБЕФУС, ЮФП ЬФПФ НЙТ ФТЕВХЕФ ДПТБВПФЛЙ, ОЕЛПФПТЩЕ НЕУФБ ОХЦОП "ОЕ РЕТЕДЕМБФШ, Б МЙЫШ ДПЧЕУФЙ ТБВПФХ ДП ЛПОГБ". й нЕМЛЙО РПОЙНБЕФ, ЮФП ЕНХ ОЕПВИПДЙН рТЙИПФФ, ЧЕДШ "ЕНХ ЙЪЧЕУФОП НОПЗПЕ П ЮЈН С [нЕМЛЙО] Й РПОСФЙС ОЕ ЙНЕА". фПМЛЙЕО ХФЧЕТЦДБЕФ, ЮФП ПВТБЪОПЕ, ОЕЪБХТСДОПЕ НЩЫМЕОЙЕ - ЬФП НОПЗПЕ, ОП ПФОАДШ ОЕ ЧУЈ. мАВПНХ ЮЕМПЧЕЛХ ОЕПВИПДЙНБ ДПМС РТБЛФЙГЙЪНБ. й ЧПФ Ч ЬФПН ЧПМЫЕВОПН НЙТЕ РПСЧМСЕФУС рТЙИПФФ Й ЛБЦДЩК ЙЪ ОЙИ - ЗМБЧОЩК ЗЕТПК Й ЕЗП УПУЕД - РПЪОБАФ ФП, ЮФП ЙН ВЩМП ОЕЙЪЧЕУФОП РТЙ ЦЙЪОЙ (ФПЮОЕЕ УЛБЪБФШ РТЙ РТЕЦОЕК ЦЙЪОЙ, Ф. Л. ДМС фПМЛЙЕОБ РПУМЕ УНЕТФЙ ЦЙЪОШ ОЕ ПВТЩЧБЕФУС, ОП РЕТЕИПДЙФ Ч ОПЧХА УЧПА ЬРПУФБУЙА): "ЛБЛ ОЙ УФТБООП, ЙНЕООП нЕМЛЙО ХЧМЈЛУС ДПНПН Й УБДПН, ЮФП ЦЕ ЛБУБЕФУС рТЙИПФФБ, ФП ПО ВТПДЙМ, РПУЧЙУФЩЧБС, РП ПЛТЕУФОПУФСН, ТБЪЗМСДЩЧБМ ДЕТЕЧШС Й, ПУПВЕООП, ЗМБЧОПЕ ДЕТЕЧП". фПМЛЙЕО ОБДЕЕФУС, ЮФП РПУМЕ УНЕТФЙ ЮЕМПЧЕЛ ПВТЕФЈФ ГЕМПУФОПУФШ Й БДЕЛЧБФОПЕ РПОЙНБОЙЕ НЙТБ.
лПЗДБ рТЙИПФФ ЗПЧПТЙФ, ЮФП ПО Ч ДПМЗХ РЕТЕД нЕМЛЙОПН ЪБ ФП, ЮФП ФПФ ЧУФБЧЙМ ЪБ ОЕЗП УМПЧП, ЗМБЧОЩК ЗЕТПК ПФЧЕЮБЕФ: "оЕФ. фЩ Ч ДПМЗХ РЕТЕД ОЙН. нЩ ПВБ РЕТЕД ОЙН Ч ДПМЗХ". рПДТБЪХНЕЧБЕФУС ЗПМПУ, ЙИ ПРТБЧДЩЧБЧЫЙК. чПЪНПЦОП, фПМЛЙЕО РПДТБЪХНЕЧБЕФ РПД ОЙН ЗПМПУ вПЗБ, ЙМЙ, ФПЮОЕЕ, ЛПЗП-ФП, ЮШЙНЙ ХУФБНЙ ЗПЧПТЙФ вПЗ, Й РТПРПЧЕДХЕФ ЙДЕА ВЕЪЗТБОЙЮОПК ВМБЗПДБТОПУФЙ вПЗХ, ЪБ ЕЗП ДПВТПФХ.
ъБЛБОЮЙЧБЕФУС РТПЙЪЧЕДЕОЙЕ ДЙБМПЗПН ДЧХИ ЗПМПУПЧ, УХДЙЧЫЙИ нЕМЛЙОБ. пДЙО ЙЪ ОЙИ РТЕДМБЗБЕФ РТЙУЧПЙФШ ОБЪЧБОЙЕ НЕУФХ, Ч ЛПФПТПЕ РПРБДБЕФ ЗМБЧОЩК ЗЕТПК. оП ДТХЗПК ПФЧЕЮБЕФ, ЮФП ОБТПДОБС НПМЧБ ХЦЕ РТЙУЧПЙМБ ЕНХ ОБЪЧБОЙЕ: уФТБОБ нЕМЛЙОБ. чФПТПК ЗПМПУ УРТБЫЙЧБЕФ, ЮФП ОБ ЬФП УЛБЪБМЙ "ЧЩУЫЙЕ ЙОУФБОГЙЙ" (РПДТБЪХНЕЧБЕФУС, ЛПОЕЮОП ЦЕ, вПЗ). рЕТЧЩК ЗПМПУ ПФЧЕЮБЕФ: "пОЙ ТБУИПИПФБМЙУШ. тБУИПИПФБМЙУШ - ДБ ФБЛ, ЮФП ПФПЪЧБМЙУШ ЗПТЩ!". пЮЕЧЙДОП, фПМЛЙЕО ИПЮЕФ ЬФЙН УЛБЪБФШ, ЮФП ЬФБ ОБТЙУПЧБООБС нЕМЛЙОЩН УФТБОБ (ЛБЛ Й МАВБС, ОБТЙУПЧБООБС ЛЕН-ФП ДТХЗЙН) ОЕ ВЩМБ РМПДПН ЕЗП ЧППВТБЦЕОЙС, Б ВЩМБ МЙЫШ ХЧЙДЕОБ ЙН, ВМБЗПДБТС ЕЗП ЮХЧУФЧЕООПК ОБФХТЕ.
йФБЛ, ЬФП РТПЙЪЧЕДЕОЙЕ РТЕДУФБЧМСЕФ УПВПК ВПМЕЕ РПМОПЕ, ЮЕН Ч "лХЪОЕГЕ ЙЪ вПМШЫПЗП чХФФПОБ", ЙЪМПЦЕОЙЕ ЙДЕК П ОБЪОБЮЕОЙЙ ЙУЛХУУФЧБ Й ФЧПТГПЧ (ДМС фПМЛЙЕОБ ЬФП ЛТБУПФБ, ЮФП СЧМСЕФУС УБНП РП УЕВЕ ДПУФПКОПК ГЕМША, ОП ЕЭЈ Й РПНПЗБЕФ ПЮЙУФЙФШ ЮЕМПЧЕЮЕУЛХА ДХЫХ), П УНЩУМЕ ЮЕМПЧЕЮЕУЛПК ЦЙЪОЙ (ЮЕУФОПУФШ Й ЙУЛТЕООПУФШ, УБНППФЧЕТЦЕООПУФШ Й ХНЕТЕООПУФШ, ХЧБЦЙФЕМШОПЕ ПФОПЫЕОЙЕ Л МАДСН, ОЕ РПИПЦЙН ОБ ФЕВС), П ДПВТЕ Й ЪМЕ (ДПВТП ВХДЕФ ЙУФЙООЩН ДПВТПН, ЕУМЙ ПОП УПЧЕТЫЕОП ЙУЛТЕООЕ), П НЙТПЧПК УРТБЧЕДМЙЧПУФЙ, П УНЕТФЙ Й П НОПЗПН ДТХЗПН.
йФБЛ, С ОБДЕАУШ, НОЕ ХДБМПУШ ДПУФБФПЮОП РПМОП ЙЪМПЦЙФШ ЖЙМПУПЖУЛЙЕ ЧПЪЪТЕОЙС фПМЛЙЕОБ Й НПЈ ЙИ РПОЙНБОЙЕ. рТПЙЪЧЕДЕОЙС фПМЛЙЕОБ ПЮЕОШ УМПЦОЩ Й ЙОФЕТЕУОЩ, Й ОЙ ПДЙО ТЕЖЕТБФ ОЕ УНПЦЕФ ЙУЮЕТРЩЧБАЭЕ ЙЪМПЦЙФШ ЪБСЧМЕООХА ФЕНХ. еДЙОУФЧЕООЩК УРПУПВ НБЛУЙНБМШОП РТЙВМЙЪЙФУС Л РПОЙНБОЙА ЛОЙЗ фПМЛЙЕОБ - ЬФП РТПЮЕУФШ Й ПУПЪОБФШ ЙИ УБНПНХ. еЗП РТПЙЪЧЕДЕОЙС УПДЕТЦБФ ПЮЕОШ ЙОФЕТЕУОЩЕ НЩУМЙ, ЛБУБАЭЙЕУС вПЗБ Й ДШСЧПМБ, ДПВТБ Й ЪМБ, ЮЕМПЧЕЛБ, ЕЗП УХДШВЩ Й УНЩУМБ ЕЗП ЦЙЪОЙ. фПМЛЙЕО ОБ УФТБОЙГБИ УЧПЙИ ЛОЙЗ УПЪДБЈФ ПВТБЪОПЕ ПФПВТБЦЕОЙЕ ЙНЕООП ОБЫЕЗП НЙТБ Й РТПЮФЕОЙЕ ЕЗП РТПЙЪЧЕДЕОЙК РПНПЦЕФ ЮЕМПЧЕЛХ ПТЙЕОФЙТПЧБФШУС ЙНЕООП Ч ОБЫЕН НЙТЕ. лОЙЗЙ фПМЛЙЕОБ ЖПТНЙТХАФ ЧЕТОХА ПТЙЕОФБГЙА Ч ЦЙЪОЙ, ЪБДБАФ РТБЧЙМШОЩЕ РПМАУБ ДПВТБ Й ЪМБ, ЖПТНЙТХАФ Х ЮЕМПЧЕЛБ ОТБЧУФЧЕООПУФШ. лБЛХА ВЩ ПУОПЧОХА НЩУМШ ОЙ ОЕУМП Ч УЕВЕ РТПЙЪЧЕДЕОЙЕ фПМЛЙЕОБ, ЧУЈ ТБЧОП ОБ ПДОП ЙЪ РЕТЧЩИ НЕУФ ЧЩИПДЙФ РТПВМЕНБ ЮЕУФЙ, ДПВТБ, ЙУЛТЕООПУФЙ Й УБНППФЧЕТЦЕООПУФЙ. й Ч ФП ЦЕ ЧТЕНС ЕЗП ЛОЙЗЙ ХЮБФ ОЕ ЪБВЩЧБФШ, ТБДЙ ЮЕЗП ЧУЈ РТПЙУИПДЙФ Й РПНОЙФШ, ЮФП ГЕМШ - ОЕ ЕДЙОУФЧЕООПЕ Ч ЦЙЪОЙ. йУЛХУУФЧП ДМС фПМЛЙЕОБ СЧМСЕФУС ЮЕН-ФП УТПДОЙ ПФЛТПЧЕОЙА УЧЩЫЕ, ОП ОЙ ЛБЛ ОЕ РТПДХЛФПН ПДОПЗП ФПМШЛП ХНБ ФЧПТГБ.
ч ФП ЦЕ ЧТЕНС РЙУБФЕМА ХДБМПУШ ЙЪМПЦЙФШ УЧПЙ НЩУМЙ Ч ФБЛПК ЖПТНЕ, ЮФП ПОЙ ПЛБЪЩЧБАФУС ПФЛТЩФЩ МАВПНХ ЦЕМБАЭЕНХ ЧЮЙФБФШУС Ч ФЕЛУФ. фПМЛЙЕО - ПДЙО ЙЪ ЙОФЕТЕУОЕКЫЙИ БОЗМЙКУЛЙИ ДБ Й ПВЭЕНЙТПЧЩИ РЙУБФЕМЕК XX ЧЕЛБ Й ЕЗП ТБВПФЩ, ЛБЛ НОЕ ЛБЦЕФУС, ЕЭЈ ДПМЗПЕ ЧТЕНС ВХДХФ ВХДПТБЦЙФШ ХНЩ МАДЕК ЧУЕИ ЧПЪТБУФПЧ Й, ЛПОЕЮОП, ПУПВЕООП НПМПДЈЦЙ.
дЦ. т. т. фПМЛЙЕО "чМБУФЕМЙО ЛПМЕГ". н..: тБДХЗБ, 1988. рЕТЕЧПД ч. нХТБЧШЈЧБ
ч. нХТБЧШЈЧ. рТЕДЩУФПТЙС Л "чМБУФЕМЙОХ ЛПМЕГ". уФБФШС. н..: тБДХЗБ, 1988.
дЦ. т. т. фПМЛЙЕО "уЙМШНБТЙММЙПО". н.: пМЙНР, 1993.
дЦ. т. т. фПМЛЙЕО "мЙУФ ТБВПФЩ нЕМЛЙОБ". н.: тЙЖ, 1991. рЕТЕЧПД у. лПЫЕМЕЧБ
дЦ. т. т. фПМЛЙЕО "лХЪОЕГ ЙЪ вПМШЫПЗП чХФФПОБ". н.: тЙЖ, 1991. рЕТЕЧПД а. оБЗЙВЙОБ Й е. зЙРРЙХУ.
дЦ. т. т. фПМЛЙЕО "п ЧПМЫЕВОЩИ УЛБЪЛБИ". уФБФШС. н.: тЙЖ, 1991. рЕТЕЧПД у. лПЫЕМЕЧБ РПД ТЕДБЛГЙЕК й. фПЗПЕЧПК.
ч. зПРНБО "лОЙЗЙ ПВСЪБОЩ ИПТПЫП ЛПОЮБФШУС…". уФБФШС. н.: тЙЖ, 1991.
л. ч. бУНПМПЧ "п фПМЛЙОЕ, ФПМЛЙОЙЪНЕ Й ФПМЛЙОХФЩИ". уФБФШС. н.: 1997.
На момент создания в 2003 году этой статьи популярность Толкиена, как культовой фигуры современной английской фэнтези, резко подскочила вверх. Его «Властелин колец» перевернул образ жизни современного молодого поколения во всем мире и Украина не стала исключением из этого правила. Общества толкиенистов стали расти как грибы после дождя, об их деятельности в популяризации ролевых игр по произведениям Толкиена не раз писали СМИ и порой дело доходило даже до абсурда или точнее говоря до невежества, несведующие в теме люди принимали ролевиков за самых настоящих эльфов, гономов, гоблинов или орков и реакция была довольно разнообразной, заканчиваясь порой и драками. Те ставшие эпохальными несколько строк «На земле была нора и в земле жил Хоббит», которые профессор Оксфордского Университета Толкиен написал в сданной ему пустой тетради для сочинений одного из его студентов. Его «Хоббит» был напечатан и редактор потребовал продолжения и вскоре в свет вышли «Братство кольца», «Две крепости» и «Возвращение короля». По последней книге был снят фильм, сценарий которого писался более 7 лет и имел более 12000 персонажей, 4000 из которых не имеют слов. Анализ критических статей посвящённых фильму показывает желание кинокритиков видеть фильм более коротким по объёму (фильм «Возвращение короля» занимает 3,5 часа), а кроме этого кинокритиками в самом фильме были найдены специфические клинические аспекты жизни главного героя фильма Бильбо Беггинса, а именно то, что главный герой страдал так называемым «афганским синдромом», сущность которого заключалась в его необычной молчаливости, после того как он прошел через некий шок в своей жизни. Те немногие, вернувшиеся из ада Саланга, Герата и Кандагара не могут ясно и адекватно пояснить через что им пришлось пройти и из за боязни быть непонятыми, помалкивают о тех событиях и говорят на это тему с теми, кто прошел ад Афгана. В последнее время наряду с афганским синдромом в терминологию клинической психиатрии вошел ещё один термин «чеченский психоз», симптоматика которого полностью повторяет афганским. Так называемый «сторожевой пункт» тех кто прошел Чечню напряжен настолько, что даже простой хлопок брошенной вблизи петарды вызывает у них, с точки зрения обывателя, неадекватную реакцию — простое желание спрятаться куда ни будь. Отсюда и то большое количество, как разводов, так и суицидов среди тех, кто прошел через Афганистан и Чечню. Данная статья может быть использована как вспомогательный материал при изучении произведения «Властелин колец» или при подготовке реферата по данному произведению, поскольку содержит довольно интересные факты исследования, проведённые эмпирическим путём. В настоящей статье рассмотрены (пусть и неглубоко) три основных аспекта данного романа: психологический, лингвистический (языковой) и исторический аспект являющийся одновременно кратким резюме самой статьи.
Современная наука о исследовании художественного текста (и не только художественного, но и текста вообще) — герменевтика включает в себя понятие интерпретации текста, нахождение определенных ключей к пониманию произведения, корни которых следует искать в наличии фоновых знаний как самого индивида, так и в общей исторической эпохе. Приведённый в своеобразном вступительном слове афганский ключ является одним из тех аспектов, которые помогают в понимании хитросплетений психологической канвы героев романа. Собственно анализ психологического аспекта произведения необходимо начинать с толкования психологического интерьера двух главных его героев — двух противоположностей — Бильбо Беггинса и Гэндальфа Серого . Толкиен намеренно подчеркивает несхожесть жизненных принципов этих двух антиподов. При рассмотрении психологического аспекта данного романа следует учесть и тот факт, что Бильбо на самом деле сначала не понимал, в какую авантюру он влезет, (завязка этой авантюры лежит в основе романа «Хоббит. Туда и обратно»), и к каким последствиям приведет последнее. Само собой здесь напрашивается ответ-приключение ради приключения, риск ради самого риска, оба эти качества будут верными, если во внимание не брать рассудочность хоббита, а причина такой страсти к приключения проста до гениальности. Свой род Бильбо ведет от Перегрин Тука, по концепции Толкиена это фанат авантюр, обожающий влезать «черт знает куда», а по сути любящий подобный риск. Всё дело в генетике, у самого Бильбо Бэггинса в определённый момент проснулась так называемая «память рода» — одна из самых неразгаданных загадок человечества, описано не мало случаев, когда родовая память спасала людей бывших на волосок от собственной смерти. Другой же персонаж — полный антагонист Бильбо – серый маг Гэндальф словно слеплен из другого теста. Насквозь прожженный приключениями, человек без возраста и комплексов, пофигист с рассудком –вот далеко неполная характеристика Гэндальфа. Всё, и принцип ради принципа, кайф ради самого кайфа, риск ради самого риска, как литое сидит в Гэндальфе. И в тоже время Толкиен, будучи англичанином, видит в образе Гэндальфа американский принцип «make money»-«делай деньги», с лихвой перешагнувший сквозь века и мир. Об этом свидетельствует тот эпизод, в котором Гэндальф оплатил приключения Бильбо.
Антагонизм Бильбо и Гэндальфа виден и в их нравственных качествах. Бильбо гораздо мягче, нежели Гэндальф, в пользу этого говорит тот эпизод, в котором он пожалел Горлума (последний – это отдельная тема и отдельный разговор), впоследствии из за рабского страха и природной трусости он совершит двойное предательство, которое в свете конфликта с магом Сауроном представлено как глубокая психоделическая трансформация самого Гэндальфа. Жалость Бильбо по отношению к Горлуму как раз и вызвала в Гэндальфе злость по отношению к Бильбо. Именно здесь необходимо сделать небольшой акцент на самом Горлуме, который в дальнейшем станет центральной фигурой конфликтов всех остальных героев, их поисков и страданий. У Толкиена Горлум — это раб неодушевлённого фетиша, лишенный человеческого рассудка, фетишизм которого и привел к братоубийству — смерть Деагорла – родного брата Горлума стала тем фатумом, который лишил Горлума человеческого лица. Он стал рабом кольца. В романе кольцо- это ещё один ключ, Толкиен трактует кольцо как символ жадности, трусости, слабости, низменных человеческих инстинктов, подлости и порока, само кольцо чуть не поработило Бильбо, но вдоволь наглумилось над Горлумом, его жертвой стали орки и гоблины, поведение и проступки которых можно объяснить при помощи всё того же афганского ключа. Символизм борьбы эльфов с орками и гоблинами как раз показывает доминирующее начало этого ключа, который можно представить в виде двух цепочек: Душманы — орки и гоблины — Советские войны — эльфы и гномы.
С точки зрения европейской мифологии гоблины и орки-это олицетворение злой силы, а у Толкиена это ещё символ зависти и порока. Описанный конфликт это непросто война, это противостояние, вызов низменных инстинктов и омерзения чувству красоты и возвышенности. Психологию Бильбо и Гэндальфа нельзя считать до конца раскрытой без акцентуации внимания на Фродо Сумкине — приёмном сыне Бильбо — это совершенно другой характер, по крайней мере он был таким до внезапного исчезновения самого Бильбо. По сюжету романа после исчезновения Бильбо Фродо стали преследовать странные и непонятные сны, соседи и некоторые родственники стали считать Фродо тронутым (см. страницу 227 текста) [здесь и далее ссылки на оригинальные тексты даны по изданию романа 2002 года] . Наличие странных снов и проступков индивидуума как раз является одним из признаков активизации родовой памяти, едва Фродо исполнилось 50 лет его родовая память окончательно проснулась и он, как и Бильбо тоже отправился в путь.
В настоящем исследовании намеренно не сделан акцент на психологии гномов, эльфов, темных личностей Мордора, людей чьим представителем в романе является Колоброд, этоне случайно, поскольку все эти персонажи это своего рода фундамент для главных героев — Бильбо, Гэндальфа и Фродо, точней для Бильбо и Фродо — Гэндальф в свою это комплексный персонаж как и другие второстепенные персонажи, — все они цемент для более глубокого понимания образов Бильбо и Фродо. Этой фразой завершается раздел рассматривающий психологический аспект романа и прежде чем перейти к более широкому разделу- лингвистическому или языковому аспекту необходимо сделать следующие заключения:
В свою очередь лингвистический аспект более объёмен и представляет основную тему настоящей статьи. В данном разделе рассматриваются лингвистические и стилистические особенности романа, особое внимание уделено проблеме письменности, которая в романе представлена двумя своими разновидностями: Феанорской и Даэронской, особое внимание уделено гипотезе расшифровки надписи на главном атрибуте всего романа кольце власти, представлена попытка поиска фонетических аналогий данной надписи в тюркских языках.
В заключительной части исследования представлены лингвистические особенности проблемы переводимости имен гостей прибывших на юбилей Бильбо Бэггинса. Рассматривая лингвистические особенности романа необходимо сделать подробный акцент на письменности. В приложении сделанном автором романа изложена филологическая характеристика двух основных типов письменности данного романа: феанорская и даэронская письменности. Подробный анализ двух данных типов алфавита позволяет сделать вывод о том, что перед нами причудливая смесь алфавитов разных частей света, в том числе и элементы древнеиндийской письменности — санскрита.
Именно связочные лигатуры санскрита напоминает первый тип письменности — феанорская, в пользу этого довода говорят знаки по №№ 4,8,12,16 и 24, а в начертание знака под №34 легко можно опознать классическую латинскую букву «d», в знаке под №33 так же легко опознаётся уже греческая буква «λ» (лямбда). Однако совершенно по другому выглядят знаки той же письменности под №№ 1,2,5,6,9,10,13,14,17,18,21 и 22 их начертание поразительно напоминают армяно-грузинские письменные знаки.
Алфавит другого типа письменности — Даэрон представлен совершенно иначе он совсем не похож на фаэронский тип письменности. Особенностью Даэрона как раз является то, что его знаки похожи на рунический футарк — особый вид письменности древних германцев применявшийся для обрядов подобный иератический алфавит существовал у жрецов Древнего Египта. Отсюда можно сделать следующий вывод: феанорский тип письменности использовался для так называемого бытового письма, в то время как Даэрон служил своего рода иератическим (кодовым) алфавитом жрецов.
Рассматривая некоторые знаки даэронской письменности нельзя не заметить схожесть знаков под № № 29,33,41 и 51, которые напоминают как русские, так и латинские буквы, а вот знаки под №№ 19,21 22 выглядят ещё причудливей, скорей всего они напоминают недостроенный еврейский семисвечевый канделябр. Внимание заслуживают и знаки под №№ 4,5 и 6, по своим начертаниям они напоминают русские буквы «Я», «Ф», «В», а эквивалентом знаку по № 36 служит русская буква «Х». И хотя в лингвистическом приложении к роману описаны все особенности двух типов письменности, вышеизложенные особенности алфавитов феанора и даэрона в сравнении с индоевропейскими типами письменных систем выявлены эмпирическим путем.
Касаясь языкового аспекта исследуемого романа необходимо отметить явственные различия языкового поведения хоббитов и эльфов с гномами, в частности Толкиен отмечает некоторую искусственность языка хоббитов- Вестрона, в лингвистическом приложении автор приводит все особенности Вестрона, давая при этом объективную картину степени адекватности перевода лексических единиц. Толкиен так же делает особый акцент на том, что язык эльфов для хоббитов был своеобразной латынью, и сами хоббиты совершенно не владели языком эльфов, будучи для последних иностранцами. Другой характерной особенностью романа является наличие огромного количества фольклорных вставок. Статистический метод подсчёта показывает, что в данном произведении Толкиен использовал 87 вставок из них 3 на оригинальном эльфийском наречии (полный текст приведен на С.516-517, 778, 958).
Анализируя фольклорные вставки в романе не возможно не отметить определённые особенности ритмики стихотворных текстов. Так на С.15 ритмика текста имеет вид типа 1,3,2,4, а ритмика текста на С. 16-17 имеет вид 1,2,4 строчка 3 стоит обособленно. Внутри строчную и порядковую рифму имеет песня эльфов на С.39 и песни гоблинов на С.46 и 74. Совпадения рифмовки на С.16 можно видеть и на С.36.. Порядковая рифма характернадля текста на С.102, а рифму типа 1,2,3,4 можно встретить на С. 103 и 123, точно такая рифма представлена на С. 181, рифму вида 1,2,4 строка 3 стоит отдельно представлена на С.161.Таким образом в романе, в частности в «Хоббите» можно встретить два основных типа рифмовки:
Анализ фольклора в романе будет не совсем полным, если в нем не будут проанализированы образцы оригинальных фольклорных вставок. Особый интерес с точки зрения стиля представляют тексты на языке Заморских эльфов С. 516-517.При анализе текста может возникнуть вполне понятное подозрение,что оригинальный текст вообще не содержит рифмы. Заслуживает внимание и текст эльфийской баллады на С.356-357, будучи филологом Толкиен отмечает, что они плохо поддаются переводу и дает им особое название «анитеннат». Проблематика эльфийских баллад гораздо сложнее за лиричностью и красотой, с которой воспеваются поступки героя или группы героев скрывается ещё один символ. За основу эльфийских баллад типичные кельтские предания, но характерный для них символ лежит в совершенно ином пласте культуры. Основной символ эльфийских баллад- Дракон, такая трансформация взаимное перетекание культурных слоёв вовсе не случайно, в кельтской мифологии дракон это антагонистический символ злого начала, злой силы.
Наличие символьных ключей можно наблюдать и в тех местах текста, в которых речь идёт о враге. У Толкиена враг выражен в орфоэпическом плане с большой буквы, отсутствие персонификации тоже определённый символ «ВРАГ» — здесь большая буква говорит о силе, злой силе, для которой в мире эльфов нет преград или каких либо рамок. Символизм врага легко поддается расшифровке, если сопоставить его с символом кольца как олицетворения дурного начала. Таким образом, «ВРАГ» имеет вполне реальную расшифровку: кольцо — символ дурного начала, враг — носитель порока. Такая же трактовка уместна и при расшифровки образов черных всадников, которые по роману преследуют Фродо.
В романе есть ещё один не мало важный момент это сцена ранения Фродо (С.361). Мордорский клинок — орудие которым ранили Фродо самим Толкиеном было заимствовано из ведической культуры, в «Махабхарате» описывающей битву при Курукшетре есть упоминание об особом виде орудия, которое убивало при помощи слова, сцена ранения Фродо наводит на мысль, что Толкиен прекрасно был знаком с ведической культурой Индии.
Главным ключом к пониманию всего заложенного в романе конфликта является та самая знаменитая надпись на кольце Власти:
«Что бы всех отыскать, воедино созвать
И единой черной волей сковать»
[Властелин… С.235]
Анализ начертания оригинала говорит о её явной принадлежности к армянскому языку, в вот её фонетическое воспроизведение на С.411 и вовсе приводит к интересному парадоксу, оригинальный вариант звучит следующем образом:
«АШ назг дурбутулак, аш назг имбатул
АШ назг тракатулак аг бурзум
Иши кримпатул»
[Властелин… С.411]
Фонетические особенности оригинала ясно говорят о принадлежности последнего к казахскому языку, хотя вполне может, что сами слова имеют явно искусственное происхождение. Очевиден тот факт, что сам автор имел представление о казахской культуре и о культуре Востока в целом, иначе бы он не придумал бы такую страну как «Мордор», в самом название которого ощущается дыхание Востока, в самом романе Мордор — это гнездилище Мрака и порока, горя и зла, черных мыслей. Анализ языковых особенностей романа завершает стилистическая характеристика имен персонажей. Необходимо отметить и тот факт, что сам по себе перевод имен как реалий достаточно сложен и является одной из основных проблем в переводческой теории и практике. Основной задачей при переводе имен во главу ставиться умение переводчика находить эквиваленты для перевода в самом языке, на который делается перевод, а здесь нужна не малая сообразительность.
Имена в самом романе это своеобразный симбиоз слов, так, например имя «Бильбо» представляет собой симбиоз детского определения понятия «боль» — «бо» украинского эквивалента слова «боль» — «біль», а вот фамилия Бэггинс это уже другое образование от английского «bag» — «пакет» «сумка».Вот почему в некоторых переводах можно встретить и русское «Фродо Сумкин» и украинское «Фродо Торбинс». Здесь речь идёт об особом типе имен и фамилий так называемые «говорящие фамилии», их перевод представляет наибольшую сложность (в русской литературе тоже можно встретить подобные фамилии, например Овсов из рассказа Чехова «Лошадиная фамилия»). В эпизоде посвященном юбилею Бильбо автор приводит не мало говорящих имен, например Дерикуль — Сумниксы, Помочь — Лямкинсы, несомненно,что эти имена Толкиен заимствует по аналогии из «Алисы в стране чудес», что требует от переводчика не малой сноровки для передачи комического эффекта самого имени.
Завершает данное исследование третий аспект романа- исторический. Сам аспект довольно подробно изложен в приложении к роману, без которого понять сам текст задача не из лёгких. Анализ исторического аспекта позволяет сделать краткий и ёмкий вывод: в романе представлена хронология и летопись вымышленного до конца государства и цивилизации с описанием войн имевших место в определенные исторические периоды самой Англии. Таким образом, в романе через призму Средиземья описана метаистория самой Англии. Точно такая же метаистория России описана в романе русского философа Даниила Андреева в его «Розе мира». В качестве литературного резюме к роману можно считать следующие тезисы:
«Властелин колец» представляет собой типичную роман-эпопею признаками которой можно считать:
Проведенный анализ произведения является одной из множества разных концепций толкования феномена «Властелина колец» Толкиена и может быть дополненной за за счет новых открытий в мире жанра фэнтези.
Введение
Отечественные литературоведы о «Властелине колец»
Традиции английской сказки в трилогии Толкина
Язык книги
Список литературы
Введение .
Сам Толкин о том, что его произведение является волшебной историей, писал совершенно открытым текстом, но почему-то это с упорством, достойным лучшего применения, игнорируется. В эссе «О волшебных историях» Толкин фактически дал определение того жанра, в котором он работал, - фэери, - но не пытался определить его, говоря, что главное свойство фэери -«неописуемость». Тем не менее Толкин перечисляет то, чем фэери не может быть, и те свойства, которыми этот жанр обязательно должен обладать, чтобы быть самим собой. Фэери - это история о сверхъестественном. Но сверхъестественное здесь должно пониматься особым образом: «Сверхъестественное можно применить к фэери, если только рассматривать приставку „сверх“ как чисто грамматическое выражение превосходной степени… Фэерис просто естественные, и они гораздо ближе естеству мира, нежели люди». Фэерис ни в коем случае не миниатюрные крошечные существа, напротив, это могучие древние герои. В фэери всегда присутствует магия, и магия эта может существовать лишь при наличии двух условий, она никогда не должна становиться предметом насмешки и «не должна допускать никаких объяснений - никаких подпорок и костылей, наводящих на мысль, будто повесть - плод воображения мечты или сна»8. Любая волшебная история должна быть представлена как «непреложная правда, в ней не должно быть никакой мистики, она не должна являться сном, видением или плодом работы воспаленного воображения. Именно так Толкин определяет жанр фэери.
Западные авторы предпочитают говорить о жанре квеста, т. е. о жанре особого путешествия. Квест - слово многозначное. Это одновременно подвиг, путь, поиск, задача, цель и все это, вместе взятое. Впрочем, в трактовке У Х. Одена жанр квеста очень близок жанру волшебной сказки, как определяет его Пропп. В работе Одена „Герой квеста“ перечисляются все те же основные элементы его структуры, что и у Проппа по отношению к волшебной сказке.
Отечественные литературоведы о «Властелине колец».
Тем не менее прежде чем перейти к рассмотрению основной книги Толкина именно как волшебной сказки, волшебной истории, посмотрим, что видят отечественные литературоведы во „Властелине колец“.
Профессиональные филологи удивительно единодушно игнорируют факт существования творчества Толкина. Два автора, написавшие статьи на данную тему, - Е. М. Апенко и С. Лихачева - лишь фиксируют тот факт, что оно опирается на миф и эпос, и прежде всего миф европейский. Рассуждение верное, но уж слишком поверхностное. Исследователи упорно пытаются обнаружить в творчестве Толкина элементы мистицизма, вплоть до сравнения его философии с философией Д. Андреева (Т. Антонян). Другие авторы, похоже, задались главной целью - поразить читателя оригинальностью своего мышления: Толкина сравнивают с Брехтом (К. Кобрин), во „Властелине колец“ видят критику техногенной цивилизации (С. Кошелев), наконец, Толкина критикуют за отсутствие реализма и серьезной проблематики (Е. Иваницкая). Похоже, единственными, кому удалось понять Толкина, являются его почитатели и организаторы толкиновских игрищ (Б. Жуков, Н. Жукова, Ю. Рубинштейн, Н. Прохорова). Они не претендуют на глубокий философский, филологический или культурологический анализ текста, но и не пытаются увидеть в нем то, чего нет. Удачной попыткой анализа творчества Толкина можно считать и статью В. Курицына „Мир спасет слабость“10. Любопытно, что Курицын практически повторил то, что говорил о трилогии друг Толкина, Клайв Стейплс Льюис. В своей статье, которая, кстати, названа „Развенчание силы“ (почти так же, как у Курицына) он подчеркивает, что хоббиты оказываются героями именно потому, что они не герои: „С одной стороны, весь мир устремляется в битву: книга звенит от грохота копыт, пения труб, скрежета стали, скрестившейся со сталью. С другой стороны, далеко-далеко две крошечные жалкие фигурки пробираются (как мышки по груде шлака) через сумерки Мордора. И мы все время осознаем, что судьба этого мира гораздо более зависит от этих маленьких шажков, чем от гигантских перемещений. Это изобретение структуры высшего порядка. Оно необычайно усиливает пафос, иронию и величие истории“11 .
Поражает стремление даже серьезных филологов отнести творчество Толкина к жанру фэнтези. Несомненно, Толкин является создателем этого жанра, но сам к нему ни в коей мере не принадлежит. Утверждение это вовсе не парадоксально. Конечно, Достоевский написал первый русский детектив, а Гоголь являлся родоначальником фантастики. Но тем не менее определить „Преступление и наказание“ как детектив, а „Вечера на хуторе близ Диканьки“ как фантастику - значит обнаружить свое глубокое литературное невежество. Знание вышеприведенных фактов многое дает для анализа особенностей жанра детектива и фантастики, но анализировать творчество Достоевского и Гоголя только как детектив или только как мистику вряд ли можно. Разумеется, соблазн прочитать „Мертвые души“ по Юнгу или по Фрейду (или даже по девице Ленорман) весьма велик, и при этом могут обнаружиться очень интересные вещи. Однако полностью игнорировать литературную ситуацию XIX века, анализируя творчество этих авторов, вряд ли разумно. Продолжатель книг Кеннета Грэма, Уильям Хорвуд, весьма разумно заметил: „сам Грэм … менее всего был склонен наполнять свой текст каким-то скрытым смыслом, однако это не означает, что таких аллюзий и ассоциаций в нем нет вовсе … меня волновал тот особый внутренний смысл, те скрытые намеки, которые могут обнаружиться в Ивовых историях, а могут и раствориться в них“12, а благодаря тому, что Хорвуд решился увидеть скрытые аллюзии в классической литературной сказке, возникли его „ивовые истории“, а благодаря тому, что „Алиса“ Кэрролла была прочитана взрослым, возникла „Аннотированная Алиса“ Гарднера. Упрекать этих критиков в том, что они пошли вопреки воле автора, бессмысленно, нельзя адресовать такой упрек и исследователям творчества Толкина. Они вправе находить в его произведениях мистику, фантастику, скрытые намеки, пророчества и даже новую религию. Причем этим занимается не только отечественная, но также и англоязычная критика (достаточно почитать работы Т. Шиппи, Р. Зимбарда, В. Махнач). Еще чаще англоязычная критика предпочитает заниматься не самим творчеством Толкина, а географией, историей, мифологией и лингвистикой его художественного мира.
Нам же хотелось бы остановиться именно на самом что ни на есть традиционном моменте - на истоках его творчества. Для англичан эти истоки достаточно очевидны, а для нас, по-видимому, нет. Мы умудряемся даже не заметить явного сходства „Книги джунглей“ Р. Киплинга и „Властелина колец“ Дж. Р. Толкина. А ведь параллели напрашиваются сами собой. В обоих случаях мы имеем эпическое повествование, основанное на древнем мифе (причем мифе европейском, поскольку Киплинг опирается ни в коем случае не на индуистскую традицию, а уж скорее на Гомера). Совершенно очевидно и сходство героев, изначально чуждых этому миру, но тем не менее призванных его спасти. Удивительно, почему, восхищаясь миром Толкина, никто не пытается сравнить его с миром Памелы Трэверс: ее „Мэри Поппинс“ является прямо-таки сублимацией мифологического. Вообще сравнить „Книги Джунглей“ и „Властелина колец“ - это задача любопытная и весьма благодарная, точно так же, как сравнение книг Толкина и Трэверс, Толкина и Барри.
Традиции английской сказки в трилогии Толкина.
Для того чтобы говорить о произведении Толкина в русле традиций английской литературной сказки, следует вначале описать эти традиции. (Подробный анализ жанра литературной сказки применительно к английскому ее воплощению был дан нами в работе „“Светлее алмазов горят в небе звезды» (о жанровой специфике английской литературной сказки)«13, на основных ее положениях мы здесь остановимся.)
Как создавалась английская сказка? Она представляла собой классический рассказ, т. к. была именно рассказана, поведана слушателям. Хорвуд очень хорошо характеризует этот процесс: „Доведись мне родиться до того, как появились первые книги, я стал бы одним из тех, кто, появляясь из-за частокола, входил в круг света, отбрасываемого общинным костром, садился на землю и начинал рассказ, зарабатывая себе таким образом право на пищу, питье и безопасную ночевку. Если уж ты таким уродился, то по-другому жить тебе все равно не удастся“14. Авторы английских сказок „уродились“ именно такими людьми, и все сказки были прежде всего рассказаны как волшебные истории. Слушателями их, как правило, были дети. Кэрролл рассказал историю об Алисе Линделл, Лофтинг пересказывал историю доктора Дулитла в письмах своим детям, первыми слушателями сказок Грэма и Милна стали их сыновья, а Барри сочинил Питера Пэна для юных Дэвисов. Толкин тоже рассказывал некоторые сюжеты из своих книг трем своим детям, а первым критиком „Хоббита“ стал сын редактора издательства „Аллен и Анвин“. Именно его восторженные отзывы и побудили редактора издать столь необычное произведение.
В большой литературе и официальном литературоведении уже давно считается, что герои большой литературы ведут себя независимо от воли их создателей. Не будем цитировать здесь известное высказывание Пушкина по поводу поведения его Татьяны, не будем цитировать и критиков Толстого и Достоевского. Совершенно очевидно, что действительно полноценное, живущее собственной жизнью литературное произведение и его герои не особенно считаются с волей автора. Герои же английской литературной сказки в этом смысле совершенно распоясались, они не только обретали независимость на страницах книги, но сами совершенно произвольно являлись тем людям, которые их описывали. Даже сами писатели усердно отвергали свое авторство. Кэрролл в письме одному из своих юных адресатов писал: „Пожалуйста, никогда меня не хвали. Я всего лишь доверенное лицо, не более“15. Барри отвечал своим критикам: „Я не помню, чтобы я писал эту пьесу … я никогда не сомневался в том, что я создал Питера, потерев вас пятерых друг о друга …“16. Толкин утверждал, что он только пересказал „Алую книгу Западного Края“, авторами которой являются Фродо и Бильбо Бэггинсы.
Сказка всегда совершенно естественно связана с мифом. Собственно говоря, это и есть миф, только упрощенный, огрубленный, забывший о своих корнях. Литературная же сказка, являясь производной от сказки народной, казалось бы, должна еще дальше уходить от мифа. Если обратиться к сказкам Вольтера, Гофмана, Андерсена, Перро, то мы как раз обнаружим это. Они пытаются „олитературить“ народную сказку в соответствии с литературными традициями своего времени, со вкусами эпохи Просвещения, романтизма или рококо. Английская сказка, наоборот, возвращается к своим истокам, к мифу. Все без исключения критики восхищаются полнокровностью и жизненной силой мифа, созданного Толкином, говоря, что до этого мировая литература не знала ничего подобного. Мировая литература - возможно. Но английская литература все это прекрасно знала и великолепно использовала. „Книги джунглей“ - это, несомненно, эпос. Достаточно вслушаться в речь героев. Впрочем, все другие приметы эпической поэмы в произведении Киплинга налицо, недаром книга наполовину написана в стихах, потому что трепетная ткань мифа не может долго выдержать прозаический язык. Полное описание приключений Мэри Поппинс - это, в общем-то, обширная экскурсия по европейским мифам, которую совершают юные Бэнксы вместе со своей наставницей. (Кстати, Памела Трэверс была известным знатоком мифологии и ездила по всему миру с лекциями на эту тему.)
Древние боги и герои населяют страницы книг и других писателей. При этом самым излюбленным персонажем является бог, олицетворяющий животворящую силу природы, выступающий то как Пан, то как непосредственно Дионис-Вакх-Бахус. В сказках он является под разными именами. У Барри это Питер Пэн, у Киплинга - Пак, у Грэма - Тот, кто играл на свирели. По страницам книг Несбит путешествуют целые вереницы египетских, ассирийских, вавилонских богов и божков. Примеры эти можно продолжать. Мы так подробно перечисляем их просто потому, что большинство наших читателей не знает этих авторов или не связывает их какой-то единой традицией.
Толкин не изобрел ничего нового. Он лишь взял не особенно старое и не особенно забытое и гениально его воплотил. Быть может, толкиновский миф описан полнее и подробнее, чем миф Киплинга или Барри, но сама идея была отнюдь не революционной. Да и знаем мы толкиновскую мифологию настолько подробно лишь потому, что был опубликован „Сильмариллион“, черновик, который никогда не предназначался для публики. Черновики Киплинга или Трэверс нам просто недоступны. Поэтому материала для сравнения нет, во всяком случае если работать в пределах нашей страны. Интернет такие вещи также не публикует. Миф Толкина разработан тщательно, но также тщательно он разработан и у других писателей. Мы не сомневаемся в том, что Гэндальф знакомит хоббитов с действительной историей Средиземья, с событиями, которые на самом деле имели место; но точно так же у нас не возникает сомнений в том, что Хатхи действительно излагает древний миф, повествуя о том, как в джунгли пришел страх. На самом деле это „взаправдашность“ и является основной чертой квеста. Квест превратится во вторую реальность только в том случае, если в нем не будет необъяснимых пустот и логических противоречий, если в нем будут править законы, а не желания. Эти законы могут не совпадать с законами нашего мира, но они должны быть столь же доступны пониманию и непреложны. История такого мира может быть необычной, но она не должна противоречить нашему пониманию истории. Наконец, ничто в этом мире не должно противоречить нашему моральному опыту. Именно таким и является мир английской сказки, и, в частности, мир Толкина.
Может быть, более дидактическими на этом фоне выглядят пересказы Несбит, но это и понятно, увлечение архаическими мифами в связи с раскопками, которые активно вели англичане на Востоке, вполне понятно, это дань моде того времени, а мода всегда плохо сказывается на литературном творчестве. И даже когда речь идет, казалось бы, о самых что ни на есть повседневных вещах, мы все равно обнаруживаем следы какого-то другого, параллельного нашему, мира со своей географией и историей, со своими мифами и легендами. Достаточно посмотреть, как описывает Барри Кенгсингтонский сад. Для взрослых это просто небольшой парк в центре Лондона, а для ребенка это целая страна. Недаром все топонимы этой страны - Большая Аллея, Спуск, Тропа малышей, Круглый Пруд, Озеро Серпентин - пишутся с большой буквы. Здесь есть свои волшебные места, такие, как Дерево Секко или Колодец Святого Говора. Здесь каждую ночь появляется и исчезает волшебный домик Мэйми. Здесь путешествуют по ночам король и королева эльфов со своей свитой и Питер Пэн на лохматом козле. Точно так же подробно расписана география Парка приключениях Мэри Поппинс. Точно так же в игрушечной стране, где живут Винни-Пух и его друзья, где до определенного момента пребывает Кристофер Робин, есть Пуховая опушка, Зачарованное место, Шесть сосен, Место, где не было Буки и Бяки, Северный Полюс, открытый Пухом, и т. д.
Толкин лишь меняет ориентацию. До этого заимствования шли в основном из античной мифологии, которая традиционно является копилкой сюжетов для европейской литературы, начиная с Вергилия, а также из восточной мифологии. Интерес к мифам Индии, Вавилона, Ассирии, Египта был обусловлен и самой политической историей Англии, и историей ее культуры. К своим национальным корням, к мифологии кельтов и других народов, населяющих северо-запад Европы, английская сказка обращалась менее охотно. Впрочем, стремление к экзотике было вполне оправданным, хотя и тут у Толкина существовали свои предтечи. В „сказках Пака“ действует древний германский бог Веланд, Веланд-кузнец, добрый малый Робин, английский домовой-брауни; эльфийские короли и королевы. Так что Толкин не был новатором в этом смысле. Другое дело, что, будучи профессиональным филологом и исследователем германо-скандинавского эпоса, он, конечно, был глубже, чем Киплинг, не имевший академического образования.
Обратимся теперь к самому сюжету и проблематике трилогии Толкина. Один из западных его критиков заметил, то ли восхищаясь, то ли, наоборот, порицая его, что Толкин в ХХ веке умудрился создать мир, „в котором Добро побеждает Зло, а нравственные проблемы воспринимаются всерьез“. Интересно, а какой еще мир может существовать в мифе? Нравственные проблемы здесь всегда воспринимаются всерьез, а добро и зло всегда борются. При этом зло может часто побеждать (кстати, у Толкина так и происходит), и победа добра здесь отнюдь не всеобща и не абсолютна. Добро должно побеждать, но реально ему это удается далеко не всегда. Саурон неоднократно возрождается из пепла и, по-видимому, возродится вновь и в четвертую эпоху. Гэндальф говорит: „Неминуемо явится в мир иное зло, может статься, еще большее: ведь Саурон всего лишь прислужник, предуготовитель. Но это уже не наша забота: мы не призваны улучшать мир, и в ответе лишь за то время, в которое нам довелось жить“17. Ему вторит эльфийский владыка Келеборн Мудрый, правда, уже не толкиновский герой, а герой продолжателей великой трилогии. В повести Жуковых „Экскурсия“ Келеборн говорит: „Благодаря вам, я теперь знаю, что зла в мире не прибавляется. Просто оно не собрано в одной руке, а разлито по капле во многих существах … Нечисть стала многочисленней, но безопасней“18. Саурон, как и вообще мировое зло, неуничтожим. Злу могут предаться самые отважные герои и самые разумные мудрецы, и при этом падение их может быть окончательным. Зло уничтожает многих из тех, кто достоин жизни и мог бы жить. Но зло не может победить окончательно. Это известный закон, и Толкин просто следует ему. Другое дело, что эта борьба добра и зла ведется на полном серьезе. Казалось бы, серьезность - это не то, что мы можем требовать от сказки. Но ведь речь идет и не о сказке в полном смысле этого слова, а о волшебной истории, фэери, а в ней все всерьез. Эта история, по мнению Толкина, является сверхъестественной именно потому, что она правдивее и реальнее любой естественной истории. Здесь все взаправду и всерьез, а иначе просто и быть не может. Это не игра, и смерть здесь окончательна и пересмотру не подлежит (даже Гэндальфа всего лишь отпускают на поруки), расставание здесь происходит навечно, а прошлое уходит навсегда. Такая глубина трактовки проблемы и отсутствие легкомыслия, конечно, требует от читателя серьезной душевной работы.
В английской сказке всегда все всерьез. Лягушонок-Маугли на самом деле рискует своей жизнью, сражаясь с Шерханом; это не подвиг сказочного богатыря, который обязан побеждать всегда, это бой слабого подростка с безжалостным властелином джунглей, и исход его в сторону хэппи-энда не определен заранее. То же самое происходит и когда Билли-король в сказке Несбит сражается с драконом. Исход поединка маленького мальчика и грозного хтонического чудища до самого конца не определен. Билли, в отличие от сказочного рыцаря, совершенно не уверен в своей победе, но он должен выйти на этот бой, потому что он, будучи королем, ответствен перед своими подданными. Бремя, свалившееся на Билли, аналогично тому, которое придавливает юного Фродо Бэггинса. „А какие тебе нужны ответы? Что ты не за доблесть избран? Нет, не за доблесть. Ни силы в тебе нет, ни мудрости. Однако же избран ты, а значит, придется тебе стать сильным, мудрым и доблестным“19 .
Горечь расставания, которая пронизывает нас на последних страницах трилогии Толкина, всегда присутствует в английский сказке. Расставание всегда неизбежно, Уходит из взрастивших его джунглей Маугли, уходит детство от Барбары и Джона Бэнкс, а потом и от Анабели, возвращается в реальную жизнь, оставляя волшебный остров Нетинебудет Венди. Прощание с волшебным миром - это почти всегда прощание с детством. У Толкина эта мысль столь явно не подчеркнута, но ее можно проследить. Мир волшебной сказки - это мир детства, и именно он уходит от жителей Средиземья.
Герой английской сказки всегда ребенок. В этом смысле исключений нет вообще. Никаких богатырей, рыцарей, ловких портняжек, крестьянских сыновей, оказывающихся героями, могучих королей и т. д. Показательно, что даже если кто-то из героев и удостаивается этого звания, то свои подвиги он совершает отнюдь не в обличии героя или короля, а в облике маленького мальчика или девочки. Питер Пэн, конечно, бог, но с капитаном Крюком он сражается, будучи всего лишь маленьким мальчиком с белоснежными молочными зубами. Когда дети семейства Пэвензи возвращаются в свою страну, их появление воспринимается как появление легендарного кроля Артура и его рыцарей, но Питер идет на смертный бой, оставаясь всего лишь английским школьником. Билли-король, конечно, уже облечен своим высоким саном, но с драконом сражается все-таки испуганный мальчик. Кто совершает подвиг у Толкина? „Там и люди были, и лесные, только эти недомерки всех обошли - и царей, и королей, потому что горазды были пожрать“20. Хоббиты по сравнению с другими народами Средиземья - те же дети, и появились они в этом мире относительно недавно, и ни в какие серьезные взрослые легенды и предания их не включают, и даже ростом они не вышли, высокие гондорцы воспринимают полуросликов как юношей-оруженосцев. Нет у хоббитов ни мудрости, ни воинской закалки, ни опыта, ни особой доблести, ни даже стремления к подвигам, и тем не менее основное испытание выпадает именно на их долю. И они с ним справляются.
Герой у Толкина вполне типичен для английской сказки - это ребенок, который оказывается в достаточно жестоком мире взрослых испытаний и помогает решать обитателям этого мира (а иногда и решает за них) их проблемы. Противопоставление детского и взрослого в литературной традиции, и в частности в произведениях для детей, встречается довольно часто. Но в английской сказке это противопоставление всегда является очень драматичным, а иногда и трагическим. Взрослые не просто не понимают детей, это было бы вполне естественно и достаточно безобидно. Нет, очень часто взрослые вполне осознанно противостоят детям и таким образом оказываются именно на стороне зла. Таковы, например, почти все взрослые в тетралогии о добывайках, таков дядюшка Эндрю у Льюиса. Но если бы все взрослые были плохи, а все дети хороши, это было бы слишком просто и недостойно английской сказки. Все обстоит гораздо сложнее, и не всегда можно определить, на чьей стороне правда. Питер Пэн, не желающий вырасти и стать взрослым, по-своему прав, чисто рефлекторно отталкиваясь от всего того плохого, что есть в этом взрослом мире. Но его правота оборачивается жестокостью, эгоизмом и бессердечием. И именно эти качества, „жестокосердие, легкомыслие и бессердечность“ позволяют стать ему невесомым в буквальном смысле этого слова. Совершенно очевидно, что мир взрослых и мир детей - это два совершенно разных мира. И дело не в том, что один из них является добрым, а другой - злым, просто у каждого из этих миров своя правда, свои нормы поведения, свои обычаи и традиции; и для того, чтобы их совместить, требуется как минимум фигура мага или волшебника - Мэри Поппинс, Питера Пэна, Аслана, Гэндальфа.
Именно Гэндальф вводит хоббитов во „взрослый“ мир Средиземья. Мир хоббитов, как любой мир детской комнаты, безоблачен и счастлив, „даже нашествие волков с севера казалось бабушкиной сказкой“. Это несомненно игрушечный мир, который и привлекателен именно потому, что в нем все проблемы еще могут решаться на игровом уровне. Эльфы Лориэна живут так, как будто „зло еще не родилось“. Но если эльфы начинают сражаться со злом, они воспринимают его более серьезно, чем, может быть, даже все иные обитатели Средиземья. Хоббитания прекрасно знает, что зло уже родилось, но зло, которое существует здесь, достаточно безобидно и не может никого всерьез расстроить, унизить и тем более уничтожить. Самый страшный злодей - это скупой родственник, от которого в общем-то несложно избавиться путем нехитрой семейной политики. Хоббитания сталкивается с настоящим злом, только когда она открывается внешнему миру. Может быть, Фродо и Сэм потому так успешно и решают свою задачу, что они непричастны ни великому Добру, ни великому Злу. Кстати, именно эту мысль как бы невзначай высказывает В. Курицын в своей упоминавшейся уже здесь статье, посвященной Толкину (кстати сказать, это чуть ли не единственная работа, в которой высказывается действительно какой-то оригинальный, свежий и вместе с тем органичный взгляд на творчество Толкина). Хоббиты потому и оказываются спасителями мира, что они не испытывают тех искусов, перед которыми оказываются сильные мира сего. Кольцу практически нечем их искушать. Сэм, будучи вполне здравомыслящим хоббитом, понимает, что ему нет нужды превращать весь мир в цветущий сад.
Можно повернуть эту мысль и немного по-другому. Великие витязи, мудрецы и волшебники могут быть либо белыми, либо черными. Поэтому кольцо неизменно склонит их или ко всеобщему злу, превратив в черных властелинов, или к тотальному добру, которое не менее страшно, чем всеобщее зло. Галадриэли не грозит опасность стать черной владычицей, она по-прежнему останется на стороне светлых сил, но эта новая владычица, „грозная, как внезапная буря; устрашающая, как молния на ночных небесах; ослепительная и безжалостная как солнце в засуху; опасная как пламя; холодная, как зимняя звезда“21, перестанет быть самой собой. Быть может, Гэндальфу единственному удается хотя бы чуть-чуть справляться с кольцом, потому что он Гэндальф Серый. Его цвет позволяет ему идти на компромиссы, осознавать, сколь опасны и зло в чистом виде, и дистиллированное добро. Кстати, Гэндальф, становясь Белым, теряет целый ряд своих привлекательных черт, платя за высокую мудрость и бессмертие чисто человеческими привязанностями.
Хоббиты непричастны ни к абсолютному добру, ни к абсолютному злу, ни к высокому героизму, ни к низменной трусости. Благодаря этому кольцо не может им посулить ни венец мученика, ни скипетр черного владыки, ни корону спасителя мира. Им удается преодолеть искус именно благодаря своей обыденности, серединности, незаметности. Как это ни парадоксально, и даже обидно, звучит, но героем в итоге оказывается буржуа, именно потому, что он буржуа, и ему чужды романтические порывы. Он не бросается в крайности, он просто выполняет свой долг, пусть навязанный ему внешними обстоятельствами. Здесь уместно снова вспомнить те высказывания Льюиса и Курицына, о которых говорилось выше. Именно умение отрешиться от великих дел, любовь к мелочам, к незаметным, но и не заменимым прелестям домашнего уюта, которые не ценят Герои, и помогают хоббитам сохранить себя, не отчаяться, не потеряться в той героической кутерьме, в которую они угодили. И Толкин постоянно подчеркивает эти столь любимые сердцу хоббитов (и, по-видимому, самого автора) житейские детали. В то время как герои точат мечи и натягивают луки, Сэм собирает кастрюльки, соль, веревку, теплые носки. Мерри, побывав в лапах орков, а затем сразившись с Черным всадником, больше всего переживает по поводу потери своей трубки. Арагорн с иронией замечает: „Дай хоббитам волю, и они посреди сражения рассядутся, закурят трубочку и будут рассказывать о своих делах и о своих родственниках до десятого колена“. Хоббиты действительно таковы, но при этом в словах Арагорна слышится не осуждение, а скорее легкое сожаление. Ему такое немудрящее наслаждение радостями быта вряд ли доступно, так же, как и Теодену, и Денатеру, и Боромиру. Эта любовь к соединению волшебного и сугубо прозаического тоже характерна для английской литературной сказки. Когда Мэри Поппинс со своим поклонником решает отправиться на экскурсию в любой выдуманный мир, они отправляются в джунгли, но там их ждет накрытый к пятичасовому чаю стол с лепешками, маслом, джемом и вареньем.
Хоббитания, если представить Средиземье как большую квартиру, - это уютная детская, в которой все опасности и страхи можно преодолеть. И именно эта вера в то, что самое страшное приключение в итоге окажется игрой со счастливым концом, помогает хоббитам. При этом игра оказывается очень серьезной, чересчур серьезной. Но ощущение того, что это миф, сказка, счастливый конец которой в конце концов предрешен, все-таки поддерживает хоббитов. В смертный час на склонах пылающего Ородруина Сэм утешается сам и пытается утешить хозяина сагой, которая когда-нибудь непременно будет рассказываться и будет названа „О девятипалом Фроде и о Кольце Всевластия“.
Если же попытаться наложить карту Средиземья на карту нашего реального мира, то Хоббитания, конечно, окажется на месте Англии. Почти 20 лет назад в своем предисловии к „Властелину колец“ первые официальные переводчики, Муравьев и Кистяковский, писали, что для Толкина события борьбы за кольцо всевластия связываются прежде всего со Второй мировой войной, а Хоббитания олицетворяет собой Россию. Трудно упрекать профессиональных переводчиков и литераторов за эту явную глупость. Глупость эта была вынужденная, и реверанс в сторону цензуры при переводе такого странного издания, конечно, был необходим. Если уж говорить о России, то, увы, она у Толкина отождествляется скорее с Мордором. Достаточно взглянуть на карту Средиземья. Очертания ее несколько напоминают очертания Европы, и все враждебные светлым силам государства оказываются на Востоке. Толкин не отходит от традиционной культурологической традиции противопоставления Запада и Востока. Впрочем, Мордор вполне может ассоциироваться по своему местоположению и с Германией. Только, увы, описание орков уж очень нелестны для нас, это и их красные знамена с изображением страшного Ока, и их тяжелые кованые сапоги; можно обнаружить и другие параллели. Сам Толкин, правда, категорически отрицал, что война и личный опыт как-то повлияли на его творчество, но большинство критиков все же были уверены в обратном.
Хоббитания - это, конечно же, Англия. Об этом говорит даже само название страны хоббитов. У Толкина она называется не Хоббитания, а Шир (ср.: Девоншир, Йоркшир и т. д.). Какое еще государство может находиться на берегу Великого моря и в самом северо-западном углу мира? Впрочем, даже карта тут не нужна. Достаточно взглянуть на благоустроенный уютный быт хоббитов, чтобы понять, что речь идет именно об англичанах. Чего стоит только описание знаменитой встречи гномов в доме Бильбо. На стол были поданы и лепешки с маслом, и крыжовниковый пирог, и бекон, и кексы, и сливки … в общем, тот стандартный набор, который мы всегда встречаем в викторианских романах. Хоббиты очень ценят свой устроенный быт, свои уютные норки (мой дом - моя крепость), свою родословную, свои легенды и традиции. Бильбо с большой гордостью рассказывает гномам о своем знаменитом предке Бычьем Реве и с гордостью вспоминает свою собственную карту, в которой его любимые дорожки были помечены красными чернилами. Именно англичане, несмотря на крохотные размеры своей страны и свою любовь к домашнему очагу, стали властителями мира и в какой-то степени до сих пор ими остаются. В конце концов, именно английский язык стал международным, и на нем говорят на трех континентах. Именно хоббиты, несмотря на свою нелюбовь к приключениям и подвигам, становятся спасителями мира, побывавшими в самом сердце тьмы, куда нет доступа даже самым отважным и мудрым. Обыватель прочнее, чем щитом, кольчугой и доспехами, защищен именно своим обывательским миром. Воспоминания о родном доме, о саде, о немудрящих радостях холостяцкого или семейного быта часто поддерживают хоббитов куда эффективнее, чем волшебное питье Гэндальфа или эльфийские путлибы. И именно с этой домашней, уютной жизнью связана стихия юмора в книге. Казалось бы, в столь серьезном повествовании юмору нет места. Но у Толкина он присутствует. Впрочем, Толкин никогда и не говорил, что юмору не место в фэери, он делал лишь одну оговорку, что сама магия не может быть его предметом. В книге есть немало забавных и откровенно смешных эпизодов, веселых песенок и прибауток, что вовсе не снимает серьезности ее проблематики. И это тоже характерная черта английской сказки. Именно юмор помогает герою пережить самые страшные и самые опасные приключения.
Язык книги.
И последнее, на чем следует остановиться, это язык книги. Толкин, будучи профессиональным лингвистом, сумел создать целый ряд „мертвых“ языков, язык гномов, язык эльфов. В книге приводятся лишь названия отдельных топонимов на разных языках Средиземья. Но в толкиновских черновиках сохранились и алфавиты, и словари; несколько монографий, посвященных творчеству Толкина, анализируют только созданные им языки. Такого английская сказка до Толкина, конечно, не знала. Хотя… если вспомнить математический язык книг Кэрролла, здесь ведь тоже есть свой алфавит, свои правила игры, свое подчиненное строгим законам движение. Но у Толкина работают законы лингвистики, а у Кэрролла - законы математики, однако логически безукоризненная четкость присутствует в обоих случаях. С точки зрения языка и „Книга Джунглей“ почти не уступает „Властелину колец“. Конечно, язык Киплинга не столь богат и разнообразен. Он не предлагает нам наречия народов джунглей во всем их многообразии. Но то, как звучат имена обитателей джунглей, их древние напевы и заклинания, то, как они разговаривают, сама ритмика Законов Джунглей - все это говорит в пользу Киплинга.
Толкину воистину удалось создать новую мифологию, на которую, как пишут с восторженным придыханием критики, у целых народов уходили тысячелетия. Может быть, Толкину удалось это именно потому, что у него хватило здравого смысла относиться к своей деятельности с определенной долей юмора: „Некогда… я задумал создать цикл более-менее связанных между собой легенд - от преданий глобального, космогонического масштаба до романтической волшебной истории… я хотел, чтобы предания эти несли в себе ясный, холодный дух Северо-Западных европейских сказаний… чтобы они обладали волшебной, неуловимой красотой, которую зовут кельтской… важнейшие из легенд я представил бы полностью, а многие другие наметил бы лишь схематически и объединил циклы в некое величественное целое… вот абсурд!“22. Эти рассуждения перекликаются со столь же возвышенными и столь же неожиданно завершающимися мыслями Мерриадока Брендизайка: „Но вот в чем дело, Пин, мы теперь знаем, что эти высоты есть, и поднимаем к ним взгляд. Хорошо, конечно, любить то, что тебе и так дано, с чего-то все начинается и укорениться надо… но в жизни-то, оказывается, есть высоты и глубины: какой-нибудь старик-садовник про них ведать не ведает, но потому и садовничает, что его оберегают высшие силы и те, кто с ними согласны. Я рад, что я это хоть немного понял. Одного не понимаю - чего это меня понесло?“23. Книга Толкина потому и не становится навязчиво дидактичной, что ее спасает юмор, хотя, может быть, в последней части чувство меры несколько изменяет автору.
Сейчас, когда уже перечислены все главные особенности английской литературной сказки и особенности трилогии Толкина, вероятно, есть смысл прибегнуть к некоторым чисто формальным обобщениям. Автор не претендует на то, чтобы писать новую морфологию английской литературной сказки, но не может удержаться от искушения представить небольшую сравнительную таблицу.
И последнее, произведение Толкина - это, конечно, классический „слоеный пирог“, в том смысле, что количество его прочтений приближается к бесконечности. Но произведения английских сказочников всегда имели как минимум два слоя - »взрослый" и «детский». Если же вчитываться в текст глубже, то всплывут и иные смыслы, и иные истолкования. Конечно, это нельзя отнести стопроцентно ко всем произведениям. Сказки Нортон или Несбит не особенно глубоки (хотя, если вспомнить некоторые эпизоды…), но в большинстве их эта многослойность все-таки присутствует. О Кэрролле мы уже говорили, и этот пример давно стал хрестоматийным, так же, как и фраза, что в книгах Кэрролла можно найти цитаты буквально на все случаи жизни. Но точно так же можно читать и Трэверс, и Барри (особенно Барри!), и Киплинга, и Грэма (Хорвуд недаром написал продолжение «Ивовых историй», в сказке Грэма ему почудились какие-то скрытые недоговоренные намеки, аллюзии, которые он и попытался реализовать). Относительно недавно вышла книга отечественного автора, который пытается прочитать «Винни-Пуха» с позиций классического психоанализа24. Некоторые положения книги шокируют, но, несомненно, это образчик замечательной интеллектуальной игры.
Я думаю, все вышесказанное достаточно убедительно доказывает, что Толкин написал именно волшебную историю, фэери, квест, что, конечно, не мешает нам вычитывать из нее и какие-то другие смыслы и интерпретации. Интерпретации - вещь, конечно, полезная и интересная (прежде всего для самих интерпретаторов), но вначале, вероятно, следует установить некоторые базисные, само собой разумеющиеся вещи, а потом уже оригинальничать и интересничать. Но в нашей стране филологически-критическая «толкиниада» пошла другим путем.
Список литературы:
1) Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. Л., 1986; Морфология сказки. М., 1969.
2)Толкин Дж. Р. Р. Возвращение государя. М., 1992.
3)В. Муравьёв. Предыстория к «Властелину колец». Статья. М..: Радуга,
4)Дж. Р. Р. Толкиен «О волшебных сказках». Статья. М.: Риф, 1991.
Перевод С. Кошелева под редакцией И. Тогоевой.
Джон Рональд Руэл Толкиен pодился 03.01.1892 в г. Блумфонтейне в Оранжевое Свободное государство (теперь Свободное государство, ЮАР) , куда его отец, Аpтуp, пеpеехал в связи с пpодвижением по службе в банке. В нач.1892 г. из-за вредного для здоpовья климата его мать, Мэйбл, он сам и младший бpат, Хилаpи, веpнулись в Англию. После смеpти отца от лихоpадки, семья поселилась в Сэйрхоуле, недалеко от Бирмингема. Эта пpекpасная сельская местность пpоизвела на юного Рональда неизгладимое впечатление, отголоски котоpого слышны во многих его литеpатуpных pаботах и pисунках. Мейбл умеpла в 1904 г., оставив детей на попечении досточтимого Фpэнсиса Моpгана, священника в Бирмингемской церкви. В школе Короля Эдуарда Толкиен изучал классическую литературу, агло-саксонский диалект и английский язык среднего периода развития. У него pано обнаpужился лингвистический талант, после изучения стаpоуэлльского и финского языков, он начал изобpетать "эльфийские" языки.
Hачало Пеpвой Миpовой войны застало Толкиена на последнем куpсе университета Эксетер, Оксфорд. В 1915 г. он закончил с отличием унивеpситет и пошел служить в звании младшего лейтенанта в полку Ланкаширских стрелков. Hе задолго до высадки его части во Фpанции, в июне 1916 г. он женился на своей пеpвой и единственной возлюбленной, Эдит Брэтт. Толкиен пеpежил битву пpи Сомме, где погибли тpое его лучших дpузей, но заболел сыпным тифом и веpнулся домой с инвалидностью. Последующие годы он посвятил научной карьере: он стал профессором в области англо-саксонского языка и литературы в Оксфордском университете, где скоро заработал депутацию одного из лучших филологов в мире. В это же время он начал писать великий цикл мифов и легенд Средиземья, который позже станет Сильмариллионом. В его семье было четверо детей, для них он впервые сочинил, рассказал, а потом записал Хоббита, который был позже опубликован в 1937 году сэром Стэнли Анвином. «Хоббит» пользовался успехом, и С.А. предложил Джону написать продолжение, но забота над Трилогией проложалась длительное время и книга была закончена только в 1954 г., когда Толкиен собирался уже на пенсию, Трилогия была тогда опубликована и имела колоссальный успех, что немало удивило автола и издателя (Навином ожидал, что потеряет значительные деньги, но книга ему очень нравилась, и он хотел опубликовать пpоизведение своего друга, именно поэтому книга была поделена на 3 части - чтобы убытки не были непоправимыми).
После смерти жены в 1971 г. Толкиен возвращается в Оксфорд, но вскоре после непродолжительной, но тяжелой болезни уминает 2 сент. 1973 г., все произведения, включая Сильмариллион, изданные после 1973 г., были опубликованы его сыном Кристофером. [http://lib.ru/TOLKIEN/jrrt-bio.txt ]
Изначально Толкиен не собирался писать продолжение к «Хоббиту» (роман «Властелин колец» фактически является таким продолжением). Однако 15 ноября 1937 года во время обеда со Стэнли Навином, владельцем издательства, опубликовавшего «Хоббита», Толкиен получил предложение представить для рассмотрения другие произведения. Рецензент издательства отклонил присланный «Сильмариллион», хотя отозвался о нём положительно. Ободрённый этим Толкиен начал писать продолжение «Хоббита» и уже 16 декабря 1937 года в письме к издателю сообщил о первой главе новой книги.
Целью Толкиена было создать английский эпос. Толкиен был оксфордским филологом, хорошо знакомым со средневековыми мифами Северной Европы, такими как «Сага о Хервер», «Сага о Вёльсунгах», «Беовульф», а также с другими староскандинавскими, староанглийскими и средневековыми английскими текстами. «Властелин колец» был вдохновлён и другими литературными источниками, например, легендами Артуровского цикла и карело-финским эпосом «Калевала».
Создание английского эпоса часто обсуждалось на встречах Толкиена с Инклингами (литературная дискуссионная группа в Оксфордском университете, на еженедельных встречах этой группы обсуждались исландские мифы и собственные неопубликованные сочинения). Толкиен согласился с одним из членов этой группы, Клайвом Льюисом, что в отсутствие английского эпоса необходимо его создать самим.
Параллельно с этими дискуссиями в декабре 1937 года Толкиен начал «нового Хоббита». После нескольких неудачных попыток история начала набирать обороты, из простого продолжения «Хоббита» превратившись скорее в продолжение неопубликованного «Сильмариллиона». Замысел первой главы возник сразу в готовом виде, хотя причины исчезновения Бильбо, идея о важности Кольца Всевластья и название романа прояснились только к весне 1938 года. Сначала Толкиен хотел написать ещё один рассказ, в котором Бильбо, истратив все свои сокровища, пустился в новые приключения, но, вспомнив кольцо и его силу, решил вместо этого написать о нём. В начале главным героем был Бильбо, но потом автор решил, что история слишком серьёзная для такого комичного и весёлого персонажа. Толкиен рассматривал возможность отправить в путешествие сына Бильбо, но возникали вопросы: где была его жена? Как Бильбо отпустил сына в столь опасное путешествие? В итоге Толкиен решил продолжить традицию древнегреческих легенд, в которых артефакт, обладающий магической силой, получает племянник главного героя. Так возник хоббит Фродо Бэггинс.
Будучи перфекционистом, Толкиен писал медленно. Его литературная работа часто прерывалась академическими обязанностями, в частности, Толкиен должен был экзаменовать студентов (даже первая фраза «Хоббита» -- англ. «In a hole in the ground there lived a Hobbit» -- была написана на чистой странице экзаменационной работы одного из студентов). В течение большей части 1943 года Толкиен не работал над текстом, но продолжил работу в апреле 1944. Главы из романа Толкиен посылал своему сыну Кристоферу, служившему в Африке в английских ВВС, и Клайву Льюису. В 1948 году история была завершена, но до 1949 года продолжалось редактирование ранних частей «Властелина колец».
Во «Властелине колец» Джон Толкиен воплотил свои воззрения на литературу, высказанные им в его эссе «О волшебных сказках». Так, в своём эссе Толкиен отстаивает необходимость неожиданных счастливых концовок в сказках и фэнтези, он считает их частью «Побега Эскапимзм (англ. escape -- убежать, спастись) -- индивидуалистическо-примиренческое стремление человека уйти от мрачной действительности в мир иллюзий.», который даёт эта литература. Толкиен сознательно прибегает к приёму deus ex machina (вмешательству свыше, которое спасает героев от гибели), когда орлы спасают Фродо и Сэма, и когда Гэндальф чудесным образом воскресает. (Подобные чудеса в сказках он сравнивал с евангельскими чудесами, не подлежащими объяснению). Толкиен даёт читателю чувства «утешения» (англ. consolation), «побега» (англ. escape) и светлой грусти, которые считает ключевыми элементами «волшебной сказки».
На Толкиена произвела тяжёлое впечатление Первая мировая война, а также индустриализация Англии, по его мнению, разрушившая ту Англию, которую он знал и любил. Поэтому «Властелину колец» присущ пассеизм (тоска по прошлому).
Значительное влияние на «Властелина колец» оказал древнебританский Артуровский эпос. Образ Гэндальфа в качестве мудрого волшебника и наставника почти точно соответствует роли Мерлина в эпосах Джоффруа Монмутского и Томаса Мэлори. Арагорн -- наследник королевского трона, подтверждающий своё право волшебным мечом, полученным от эльфов, исцеляющий наложением рук -- весьма близок к королю Артуру. Некоторые также видят в нём образ Иисуса Христа, как наследника иссякшей династии, чьё место занято временщиками и явление которого предсказано в пророчестве. Среди других параллелей отмечают Галадриэль -- отсылка к Леди Озера, и финал с отплытием главного героя в Валинор -- аналог Авалона. Сам Толкиен, когда его сравнивали с сэром Томасом Мэлори, отвечал: «Слишком много чести для меня».
Роман имеет также ряд параллелей с германо-скандинавской мифологией. В частности, внешность доброго мага Гэндальфа (седая борода, широкополая шляпа и плащ) похожа на внешность скандинавского бога Одина в его ипостаси культурного героя и бога-дарителя. Отрицательная ипостась Одина -- «сеятель раздоров» -- представлена в романе образом злого мага Сарумана. А одно из прозвищ Одина в его отрицательной ипостаси -- Грима («Скрытый») -- носит тайный слуга Сарумана.
К скандинавской мифологии отсылает образ сломанного меча, перековываемого заново (одна из базовых сюжетных линий мифа о Сигурде), а также образ девы-воительницы (у Толкиена -- Эовин), раненной в бою и погружённой в колдовской сон (образ валькирии Брюнхильд). Образ Боромира, в особенности сцена его гибели, имеет много общего с древнефранкским эпосом о Роланде.
Образ кольца, дающего власть над миром, ради чего необходимо отказаться от любви, присутствует в оперной тетралогии Рихарда Вагнера «Кольцо Нибелунгов». Однако сам Толкиен отрицал связь между произведениями Вагнера и сюжетом «Властелина колец». Характерным отличием Толкиеновского сюжета от вагнеровского является то, что, по Толкиену, Кольцо уничтожает не герой (у Вагнера -- Брюнхильда), а маленький хоббит (сказочно-фантастическая версия образа «маленького человека», распространённого в реалистической литературе XIX--XX веков). Можно провести параллели и между Фафниром и Голлумом: оба ради обладания кольцом убили своего друга, и обоих это сильно изменило.
Возможно также провести параллель между «Властелином колец» и «Старшей Эддой», а также Сагой о Вёльсунгах, где присутствует образ проклятого кольца, похищенного у карлика Андвари и приносящего своему обладателю смерть. Самому Толкиену это сравнение не нравилось, по его словам, «Оба кольца были круглыми, и на этом сходство заканчивается».
Существуют исследования, предполагающие, что на «Властелин колец» оказали влияние и реальные события, происходившие во времена Толкиена. Весьма популярна версия о том, что Война Кольца является аллегорией Второй мировой войны, а Мордор, таким образом -- нацистская Германия. По мнению многих авторов, поскольку «Властелин колец» писался во время Второй мировой войны, эта война не могла не оказать влияния на Толкиена, даже помимо его воли и сознания.
Сам Толкиен отрицал какую-либо аллегоричность своих произведений, двойственность трактовок и скрытые намёки на реальные события, народы и страны. Согласно его предисловию к исправленному изданию «Властелина колец», главным мотивом книги был рассказ истории, а не подтекст:
«Я должен кое-что добавить по поводу множества теорий и догадок, которые я услышал или прочитал о мотивах и смысле истории. Основным мотивом было желание рассказчика попробовать написать по-настоящему длинную историю, способную надолго удерживать внимание читателей, развлечь их, доставить удовольствие или вдохновить…»
«Многое можно додумать, согласно вкусам любителей аллегорий или ссылок на реальную действительность. Но я испытываю и всегда испытывал искреннюю неприязнь к аллегории во всех проявлениях -- с тех самых пор, как стал достаточно стар и ленив, чтобы её замечать. Я куда больше люблю историю, настоящую или выдуманную, которая бы различным образом взаимодействовала с опытом читателя».
UPD: Ау, друзья, обратите сразу внимание, что это шутка и пародия на неправильное использование историко-критического метода в исторических науках! Это не потуги на серьёзный текст!Mark P. Shea
Властелин колец: критический анализ источников
Экспертам в вопросах критики источников известно, что Властелин колец является редакцией определённых источников в следующем порядке: от Красной Книги Западной Марки (Red Book of Westmarch )(W ) к Эльфийским Хроникам (Elvish Chronicles )(E ) и через Записи Гондора (Gondorian records )(G ) к устным преданиям Рохирримов (R ). Противоборствующие между собой этнические, социальные и религиозные группы, сохранившие эти предания, преследовали свои собственные цели и интересы. То же наблюдается и в часто конфликтующих между собой редакциях, известных как «Толкин» (T ) и «Питер Джексон» (PJ ), в чьих противоречивых версиях одних и тех же событий можно обнаружить большой пласт информации, относительно политической и религиозной ситуации, способствовавшей формированию широко распространённого мнения о Средиземье и так называемой «Войне Кольца». В этот общий «сплав» попала также изрядная доля народно-эпического материала о воображаемом магическом «кольце» и о некоторых загадочных персонажах, именуемых «Фродо» и «Сэм». По всей вероятности вышеупомянутые фигуры являются тотемами, персонифицирующими популярность Арагорна среди аграрных классов.
Поскольку Властелин колец происходит из нескольких источников, мы можем быть совершенно уверены, что "Толкин" (если он когда-либо вообще существовал) не "писал" это произведение в общепринятом смысле, но что этот текст был собран и составлен в течение длительного времени кем-то, носящим вышеуказанное имя. Мы это знаем, поскольку даже суметь вообразить себя создающим труд такого масштаба, глубины и детализации как Властелин колец , намного превосходит способности любого современного эксперта в области критики источников.
Некоторые несоответствия между материалами источников и различными редакторами очевидны в ряде случаев. T в большей степени зависит от записей Гондора. В нём явно представлены притязания монархии Арагорна на Дом Денетора. Из этого становится очевидно, что реальная "Война кольца" являлась династической борьбой между двумя вышеуказанными кланами за верховную власть в Гондоре. Значение источника G , который играет важную роль в сообщении об Арагорне Т -редакции, серьёзно преуменьшается редактором PJ в пользу версии E . В редакции T Арагорн изображён безупречным святым, совершенно уверенным в своих притязаниях на трон и настолько хладнокровным, что у него никогда даже на мгновение не возникает сомнений относительно своего права на захват власти. Подобным образом, в версии Т Рохирримы без труда предстают согласными союзниками и вассалами монархии Арагорна, живущими в идеальной гармонии с господствующей расой Нуменорцев, держащих власть в Гондоре.И всё же даже редактор Т не может устранить из источника R возвышающуюся фигуру амазонки Эовин, поднимающей оружие в тот самый момент, когда Теоден, предыдущий король Рохана, погибает. Мы тут, без сомнений, наблюдаем значительно переработанную версию попытки государственного переворота принцессы Рохирримов против первенства Арагорна. К настоящему времени данное твёрдое ядро исторического факта искусно извлечено из-под фольклорного материала (явные легенды о невнятном персонаже под именем "Мериадок"). Вместо исторического факта попытки захвата ею трона Арагорна, как это первоначально описывалось в R , Эовин изображена участвующей в сражении с мифическим «Королём Назгулов» (очевидно фигура из источника W ), причём выступает она тут на стороне Арагорна. Такая попытка облагораживания образа Эовин не может убедить опытный глаз эксперта в области критики источников, который проницательно отмечает, что Эовин была ранена в сражении в тот же самый момент, когда умирает Денетор. Очевидно, что Эовин и Денетор являлись союзниками в борьбе против Арагорна и были одновременно побеждены приверженцами последнего.
Данная тенденция к искажению исторических фактов многократно встречается в Т . Более того, многие учёные сегодня верят, что так называемое «Безумие Денетора» в Т (где Денетор изображён самоубийцей) фактически является вычищенной и облагороженной версией убийства Денетора Арагорном посредством применения яда (возможно полученного из растения, известного как athelas ).
Арагорн в редакции PJ , в отличие от его образа в T , полон неуверенности в себе и часто бывает критикуем Элрондом PJ -редакции. Вероятно, это проявляется из-за собственной политической и религиозной позиции PJ , который, в частности, старается возвеличивать претензии Эльфов на превосходство вопреки претензиям Нуменорцев.
T предполагает, что Арагорн владел определёнными навыками в использовании фармацевтических (и галлюциногенных?) растений, что может объяснить некоторые наиболее "нереальные" черты таинственных существ, таких, например, как "Черные Назгулы", которые, как это представляется, были вождями племён, враждебных династии Арагорна. PJ , однако, превозносит целебную силу Элронда перед силой Арагорна. Это, вероятно, укоренено в определённом инциденте психосоматического исцеления, неоднократно зафиксированном в различных источниках. Так источник G сообщает о "исцелении Фродо Арагорном" на полях Кормаллиэн, но Ε указывает Ривенделл, как место этого события, и приписывает исцеление Элронду. Поскольку нам уже известно, что "Фродо" скорее всего лишь персонаж, символизирующий аграрное население и не являющийся исторической фигурой, большинство ученых приходит к выводу, что исцеление "Фродо" - всего лишь символическое изображение в источнике Τ программы Арагорна относительно социально-экономической политики умиротворения аграрного класса, в то время как его исцеление Элрондом - естественный миф, представляющий цикл обновления однолетних культур.
Хотя, конечно, мотив "Кольца" появляется в бесчисленных народных легендах, но его более никак нельзя принимать в расчёт. Равно сомнительны рассказы о «Гандальфе», которые являются скорее всего легендами о шаманоподобной фигуре, введённой в общее повествование посредством W из уважения к локальной культовой рактике Шира.
Наконец, мы можем только строить предположения, что могли бы сообщить источники со стороны Саурона. Победители, которые должны были их уничтожить, как раз и сформировали совершенно негативное мнение об этой, несомненно сложной, теплой, человеческой, и многогранной фигуре. Сегодня ученые, несомненно, знают, что отождествление Саурона с "чистым злом" просто абсурдно. Более того, многие из них предприняли "Поиски исторического Саурона" и с нарастающей страстью и настойчивостью ищут записи и вообще информацию, связанную с созданием Единого Кольца. "Это все легендарно, конечно.
- говорит д-р. С. Аруман, - Особенно абсурдна история о Фродо Девятипалом. В конце концов, идея любого преднамеренного отказа от власти просто невозможна и подвергла бы сомнению самый драгоценный тезис постмодерной идеологии: что все вокруг - борьба за власть на основе расы, класса и пола. И мне… всё ещё... очень…. хотелось бы взглянуть на него... Только в академических целях, конечно.
"
Copyright - Mark P. Shea (2003)
Перевод - Сымон Салавейка, 2008
