Модные тенденции и тренды. Аксессуары, обувь, красота, прически

"Хочу, чтобы все..."

Понятие «ас» появилось в годы 1-й мировой войны, и оно обозначало опытного летчика, сбившего в воздушных боях лично не менее 5 вражеских самолетов. Правда, для получения этого титула летчик и его командование должны были вести подсчет побед, чтобы определить точно, когда пилот-истребитель стал асом. Однако ни в Японии, ни в СССР в 30-е годы такой подсчет не велся. Японцы считали это зазорным потому что, по их мнению, уничтожение врага для настоящего самурая является обычной рутинной работой, а подвигом можно считать только героическую гибель в бою. В коллективистском же Советском Союзе ценились только совместные действия, выпячивание своей личности и индивидуальных успехов считалось неприличным. Именно эти специфические взгляды японцев и советских людей стали причиной того, что сегодня очень трудно определить рейтинг асов Номонганского конфликта. Однако любопытные историки и исследователи истории авиации все же проделали такую работу, обратившись к боевым отчетам японских и советских пилотов, участвовавших в сражении на Халхин-Голе. Конечно, результаты этих исследований нельзя считать абсолютно точными, тем более что сами пилоты в своих отчетах во много раз завышали урон, нанесенный противнику, зачастую выдавая желаемое за действительное. И тем не менее, благодаря этим исследованиям мы сегодня можем познакомиться с наиболее выдающимися летчиками Номонганского конфликта и отдать должное их способностям и боевым качествам.

Японские асы

Как уже говорилось в предыдущем посте, лучшим японским асом «Номонганского конфликта» считается Хиромичи Синохара, заявивший о 58 победах. За ним следует Кендзи Симада (27 побед), Томио Ханада (25), Сёго Саито (24), Бундзи Йосияма (более 20 побед), Сабуро Того (22), Дзёдзо Ивахаси (20), Сабуро Кимура (19), Рётаро Йобо (18), Такео Исии (18), Соичи Сузуки (17), Мамору Ханада (17), Мунейоши Мотожима (16), Ринчи Ито (16), Иосихико Вадзима (16), Ивори Сакаи (15), Масатоси Масузава (12). Далее представлены биографии лишь некоторых из этих летчиков.

Капитан Кендзи Симада
(27 побед)

Вежливый и учтивый толстячок Кендзи Симада (1911-1939) совсем не походил на военного летчика. Однако под этой непритязательной внешностью скрывался один из лучших асов японской армейской авиации. Симада окончил военное училище и поступил в лётную школу в июле 1933 года. В марте 1938 года он был произведён в капитаны и назначен на должность командира 1-го чутая 11-го Сентая. 24 мая 1939 года Симада привёл свою эскадрилью к китайско - монгольской границе. А спустя 3 дня Симада принял боевое крещение, когда патрулировал воздушное пространство над Халхин - Голом во главе шестёрки истребителей. Японцам встретилось 9 советских И-16. В ходе боя Симада записал на свой счёт 3 самолёта, его товарищи заявили еще о 6 победах.
За время боев над Халхин-Голом Симада показал себя не только выдающимся асом, но и талантливым командиром, умеющим организовать схватку так, чтобы удачно использовать всю мощь своей авиачасти. Недаром его 1-й Чутай добился более 180 воздушных побед, заняв первое место по результативности в японской армейской авиации. Среди пилотов его Чутая находился и лучший ас ВВС Японии - Хиромичи Синохара.
Однако, несмотря на все свои способности, Кендзи Симада не дожил до окончания «Номонганского инцидента» буквально несколько часов. В последний день боев - 15 сентября 1939 года - капитан Симада принял участие в рейде японской авиации на Тамсак - Булак. В последний раз его видели ведущим бой против нескольких И-16; на базу Симада не вернулся. В соответствии с военными традициями Японии Кендзи Симада посмертно был повышен в чине - ему было присвоено звание майора.
Окончательный счёт Симады определить точно довольно трудно. Большинство источников приводят цифру 27, но некоторые утверждают, что ему удалось сбить более 40 самолётов. Однако эти разногласия не умаляют главного - под руководством Симады его Чутай смог стать первой по результативности частью японских ВВС.

Майор Дзёдзо Ивахаси
(20 побед)

Дзёдзо Ивахаси (1912-1944) окончил военное училище и был произведён в младшие лейтенанты в июле 1933 года. К началу «Номонганского инцидента» Ивахаси уже командовал 4-м Чутаем 11-го Сентая, базировавшимся в Харбине. Поэтому ему не пришлось участвовать в первых боях на Халхин – Голе: к месту событий Ивахаси попал лишь в июне. Но уже 24 июня он одержал свои первые победы, сбив 2 истребителя противника.
Благодаря командирским навыкам Ивахаси, 4-й Чутай смог одержать под его руководством более 100 побед. Однако многие его подвиги так и остались не замеченными общественностью, потому что Ивахаси глубоко презирал газетчиков и отказывался давать им интервью. Всего в боях над Халхин - Голом Ивахаси заявил 20 побед; за эти успехи и успешное командование частью он был награждён орденом «За мужество» 4-го класса.
По окончании боев в Монголии Ивахаси возвратился в Японию; поначалу он служил инструктором в авиашколе в Акено, а затем стал лётчиком - испытателем. Во время 2-й мировой войны Ивахаси возглавил департамент инспекции вооружений, отдав много сил для введения в строй нового мощного армейского истребителя Накадзима - Ки-84. В марте 1944 года Ивахаси был назначен на должность командира только что сформированного 22-го Сентая, вооруженного новыми Ки-84. С этой частью он в августе прибыл в Ханькоу (Китай) и принял там участие в боях против американских и китайских ВВС. Здесь 28 августа в небе над Йочоу майор Ивахаси уничтожил истребитель Р-40. В течение следующего месяца 22-й Сентай занимался под его руководством перехватом американских «суперкрепостей» В-29, летавших с аэродромов в Китае бомбить Японию. 21 сентября 1944 года Ивахаси получил приказ нанести удар по такому аэродрому в Сиане. Майор и его ведомый на бреющем полёте расстреливали цели на аэродроме, когда огнём зенитной артиллерии самолёт Ивахаси был сбит, упал на землю и взорвался. Некоторые источники сообщают, что Ивахаси сумел напоследок протаранить стоявший на земле Р-47. Всего за свою службу Ивахаси одержал 21 воздушную победу (20 – на Халхин-Голе). Посмертно его представили к званию подполковника.

Фельдфебель Хиромичи Синохара
(58 побед)

Самый результативный пилот японской армейской авиации Хиромичи Синохара (1913-1939) обрёл славу во время боёв на Халхин - Голе, где всего за 3 месяца сбил 58 самолётов противника. За свои успехи Синохара получил среди сослуживцев прозвище "Рихтгофена Востока"; впоследствии ни один японский армейский лётчик - истребитель не смог побить его результата.
Сын крестьянина, Хиромичи Синохара в 1931 году вступил в ряды 27-го кавалерийского полка. Этот полк в Манчжурии охранял японских переселенцев от китайских бандитов. В июне 1933 года Синохара поступил в лётную школу, которую закончил в январе 1934 года, после чего был определен в 11-й Сентай, дислоцированный в Харбине. В составе этой части Синохара и принял участие в «Номонганском инциденте». Уже 27 мая в своём первом бою Синохара сбил над Халхин - Голом сразу 4 И-16. А менее чем через 24 часа пилот сбил еще разведчик Р-5 и 5 истребителей И-15бис. Свой рекорд - 11 воздушных побед за один день, который никто из японских лётчиков не смог побить - Хиромичи Синохара поставил 27 июня 1939 года. В тот день началось японское контрнаступление, и более 100 японских самолётов сошлись в схватке со 150 советскими истребителями. Завязался грандиозный воздушный бой, который продлился более получаса. Синохара использовал простую, но действенную тактику: врезался в строй самолётов противника, разбивал его и расстреливал самолёты по одиночке, используя свое прекрасное умение метко стрелять.
Однако не всегда молодому асу везло в бою. Так, 25 июля Синохара едва не погиб: из-за пробоины в бензобаке пилоту пришлось совершить вынужденную посадку на монгольской территории. Но товарищ Синохары - сержант Ивасаки - приземлился поблизости и подобрал аса.
Удача окончательно отказала фельдфебелю Хиромичи Синохара 27 августа 1939 года. В тот день Синохара вылетел сопровождать бомбардировщики. Японские самолёты были перехвачены советскими истребителями, и в завязавшемся бою Синохара был сбит. Однако сослуживцы Хиромичи утверждают, что перед своей гибелью Синохара успел уничтожить 3 истребителя противника, доведя таким образом свой боевой счёт до 58 побед. Посмертно фельдфебель Хиромичи Синохара по традиции японской армии был произведён в младшие лейтенанты.

Майор Ивори Сакаи
(15 побед)

Майор Ивори Сакаи (1909 - ?) был одним из самых старых японских лётчиков – истребителей: к началу Номонганского конфликта ему уже исполнилось 30 лет. Свою летную карьеру Сакаи начинал в качестве пилота гражданской авиации; в 1928 году ему присвоили унтер - офицерское звание и зачислили в резерв военной авиации.
Свою военную службу капрал Сакаи начал в Корее; затем летчик служил в Шантунге на территории Китая. После возвращения в Японию Сакаи некоторое время был инструктором в Истребительной школе Акено, а в 1932 году он поступил в военное училище, которое окончил на следующий год, получив звание младшего лейтенанта.
Боевое крещение Ивори Сакаи принял 11 марта 1938 года в Китае: в тот день он участвовал в налёте на Сиань и одержал свою первую победу - сбил китайский И-15. Через месяц, 10 апреля, он сбил сразу 3 самолёта, а 20 мая - ещё 1; в мае 1939 года Сакаи получил звание капитана.
В Номонганском инциденте капитан Сакаи принял участие как пилот 2-го Чутая 64-го Сентая с августа 1939 года; когда 1 сентября 1939 года его командир капитан Андзаи погиб, Сакаи занял место руководителя 2-го Чутая. На него, как и на других пилотов японской авиации, легла тяжелейшая нагрузка: от 4 до 6 боевых вылетов в день; однажды Сакаи пришлось совершить за день 7 боевых вылетов! Тогда после возвращения на аэродром Ивори насчитал в своём самолёте более 50 пробоин…
До заключения перемирия капитан Сакаи успел одержать 10 побед; вскоре он был переведён в Сеул, где он начал обучать молодых пилотов искусству ведения воздушного боя по "методу Сакаи". В июле 1941 года он вернулся в Истребительную школу Акено, где у него учились многие будущие японские асы 2-й мировой войны. В марте 1942 года Сакаи был произведён в майоры и назначен лётчиком – испытателем. Ему довелось облётывать и вводить в строй новые истребители Ки-61 "Хиен", Ки-84 "Хайате"; в самом конце войны Сакаи облетал прототип новейшего истребителя Ки-100 "Госикисен". На момент окончания 2-й Мировой войны на счету майора Сакаи было 15 воздушных побед (все одержаны в Китае и над Халхин - Голом); к этому времени он провел в воздухе более 5000 часов, посидев за штурвалами самолётов 50 типов.

Сержант Бундзи Йосияма
(20 побед)

Сержант Бундзи Йосияма (1916-1939) стал одним из лучших пилотов Номонганского вооружённого конфликта. Бундзи мечтал стать моряком, но когда его не приняли в Школу торгового флота, он решил попытать счастья в авиации, и поступил в летную школу. В ноябре 1934 года Йосияме присвоили квалификацию лётчика - истребителя и направили в 11-й Сентай, базировавшийся в Харбине (Манчжурия).
Первую свою победу Бундзи Йосияма одержал 28 мая 1939 года в схватке с группой советских истребителей майора Забалуева. Йосияма, летевший в составе 1-го Чутая, в завязавшейся схватке сбил один И-152. А 27 июня при ударе по советским аэродромам в Тамсак - Булаке Йосияма записал на свой счёт еще 4 советских истребителя (3 И-16 и 1 И-152). На обратном пути Йосияма приземлился в районе озера Буир - Нур и подобрал своего сбитого однополчанина - сержанта Эйсаку Судзуки.
25 июля Йосияма сбил ещё 3 истребителя противника и снова приземлился за линией фронта, чтобы подобрать Синтаро Кадзиму из 4-го Чутая. По мере того, как Йосияма сбивал всё новые самолёты, его репутация в полку неуклонно росла, и вскоре он назначен ведомым командира 1-го Чутая, капитана Кендзи Симады. 20 августа Йосияме удалось серьёзно повредить ещё один советский истребитель; тот совершил вынужденную посадку, а Йосияма приземлился рядом и застрелил советского пилота. Затем он взял пистолет и наручные часы убитого им лётчика в качестве сувенира, и вернулся на свой аэродром.
Сержант Бундзи Йосияма погиб 15 сентября 1939 года. В тот день истребители его части сопровождали бомбардировщики, летевшие бомбить советские аэродромы в районе озера Буир - Нур. С этого задания ас не вернулся, а на следующий день было объявлено перемирие… До своей гибели Иосияма совершил 90 боевых вылетов, сбил (по японским данным) 20 самолётов достоверно и ещё 25 вероятно.

Младший лейтенант Масатоси Масудзава
(12 побед)

Масатоси Масудзава (1915-?) являлся одной из самых ярких фигур японской армейской авиации. Этот великолепный пилот отличался безумной храбростью. Он постоянно шёл на самый отчаянный риск, но каждый раз оставался в живых, что принесло ему среди товарищей репутацию неуязвимого. Единственной слабостью Масудзавы была неудержимая страсть к спиртному. Масузава сам признавался, что ему нередко приходилось вести воздушные бои, будучи пьяным в стельку…
Масудзава начал службу в качестве простого пехотинца. Однако, узнав, что лётчики пользуются большей славой и лучшим довольствием, чем пехотинцы, Масудзава перевелся в лётную школу, которую окончил в феврале 1938 года. К началу военных действий на Халхин - Голе Масудзава уже служил в рядах 1-го Сентая. Свою первую победу он одержал 27 июня в районе Тамсак - Булака, а на момент заключения перемирия на его счету было 12 побед. Техника ведения боя была у Масудзавы проста и эффективна - уверенно атаковать противника, рассеять его и уничтожать по одному. В многочисленных схватках самолёт Масудзавы был весь изрешечен пулями, но сам пилот был словно заговорён – ни одного ранения! Вот уж поистине – Бог покровительствует храбрецам и пьяницам…
Во 2-й мировой войне Масудзава в чине фельдфебеля сражался с американцами над Новой Гвинеей, получил тяжелое ранение, долго лечился. После выписки из госпиталя Масудзаву списали, как негодного к лётной службе, но острая необходимость в лётных инструкторах дала шанс бывшему боевому пилоту снова подняться в небо. В марте 1944 года его направили в 39-ю учебно - тренировочную эскадрилью, которая была оснащена самолётами Ки-79 - учебной модификацией истребителя Ки-27. Основной задачей этой части была подготовка пилотов - камикадзе.
16 февраля 1945 года Масудзаве внь пришлось «тряхнуть стариной». В тот день американская палубная авиация нанесла удар по японским аэродромам, расположенным в районе Токио. Это был первый налёт американцев на японский архипелаг со времён знаменитого рейда Дулиттла в 1942 году. Когда поступило сообщение о приближении вражеских самолётов, Масудзава во главе 16 инструкторов и курсантов вылетел на перехват. Несмотря на то, что в Масудзава и его подчиненные сидели в учебных Ки-79, вооружённых всего одним 7,7-мм пулемётом, а американцы – в мощно вооруженных и хорошо защищенных истребителях "Hellcat", Масудзава не только уцелел, но и ухитрилсяг сбить один самолёт противника. Почти все его товарищи в той схваке погибли, а «неуязвимый» Масудзава вновь вернулся на аэродром без единой царапины!
Войну Масудзава закончил имея на боевом счету 15 воздушных побед, 12 из которых были им одержаны над Халхин-Голом.

Младший лейтенант Сёго Саито
(24 победы)

Во время Номонганского инцидента Сёго Саито (1918-1944) получил прозвище "Короля таранов". Саито стал летчиком-истребителем в ноябре 1938 года, по окончании авиашколы в Токорадзаве. Когда в мае 1939 года в монгольских степях начались боевые действия, Саито служил в рядах 24-го Сентая, базировавшегося в маньчжурском городе Хайлар. Свою первую победу он одержал 24 мая в не совсем обычных обстоятельствах. Вылетев позже всех, Саито обнаружил в воздухе группу самолётов и решил, что это его товарищи. Когда же он приблизился, выяснилось, что это советские И-152. Отступать было поздно, и Саито принял неравный бой, из которого вышел победителем.
Вновь Сёго Саито отличился 22 июня. Когда более 100 советских истребителей пересекли Халхин – Гол, японцы смогли противопоставить этой армаде только 18 Ки-27 из 24-го Сентая. В этом бою сержант Саито сбил 3 самолёта противника, а когда 3 советских истребителя совершили вынужденную посадку, Саито прошёл над ними на бреющем полёте и поджёг стоящие на земле машины. Вновь оказавшись в самой гуще схватки, Саито обнаружил, что израсходовал все боеприпасы. И тут его взяли в клещи 6 И-16. Понимая, что у него нет шансов уцелеть, Саито таранил ближайшего к нему истребителя и срубил часть его хвостового оперения своим крылом. Противник рассыпал строй, а Саито, воспользовавшись замешательством, вырвался из клещей и ушёл от преследования.
21 июля Саито сбил 4 истребителя противника и ещё 1 вероятно. Кроме того, ему удалось спасти жизнь своему командиру, которому на хвост сел советский истребитель. Саито попытался таранить противника и тот, уходя от неожиданной атаки, оторвался от своей жертвы. Спустя 2 дня сержант Саито сбил 1 бомбардировщик, но подоспевшие истребители противника изрешетили японский самолёт, а сам Саито был ранен в ногу. Однако пилот нашёл в себе силы выйти из боя и вернуться на аэродром, где он был госпитализирован.
На момент заключения перемирия Саито имел на счету 24 победы и был самым результативным лётчиком 24-го Сентая. В начале 2-й Мировой войны часть Саито перебросили на Филиппины, затем на Новую Гвинею, где он сбил несколько американских самолётов, в числе которых были бомбардировщики В-24, однако точное число его побед неизвестно. Саито погиб 2 июля 1944 года, сражаясь с американцами в качестве пехотинца.

Советские асы Халхин-Гола

Как уже здесь говорилось, в советской авиации 30-х годов не было принято подсчитывать личные победы; в коллективистской стране на всех уровнях пропагандировался коллективизм, и потому среди «сталинских соколов» более ценились групповые победы, которые, кстати, шли не на счет отдельного летчика, а записывались в общий счет подразделения. Именно поэтому сегодня достаточно сложно составить список советских асов Халхин-Гола, тем более определить места по рейтингу. Однако исследователи, получившие в конце 20-го века доступ к архивам, попытались составить такой рейтинг, опираясь на отчеты «сталинских соколов» о проведенных боях. Конечно, утверждать, что данный список точен «на сто процентов» нельзя, однако пока ничего более достоверного историки предложить не могут…
Первым среди асов 1939 г был, вероятно, ветеран войн в Испании и Китае Сергей Грицевец, заявивший о 12 победах в небе Монголии. Следующими в списке лучших асов Халхин-Гола следуют Н.П. Жердев (11 побед), М.П. Нога (9), В.Г. Рахов и С.П. Данилов (по 8), А.В. Ворожейкин и А.А. Зайцев (по 6), Г.П. Кравченко, В.П.Трубаченко, И.И. Красноюрченко и В.М. Найденко (по 5). Этими летчиками и ограничивается список советских асов Халхин-Гола, так как остальные летчики одержали в небе Монголии менее 5 побед (5 побед считаются в мире рубежом, превращающим летчика-истребителя в аса). Тем не менее, советская пропаганда причислила к асам ряд летчиков, не одержавших нужного количества побед, но отличившихся в боях каким-то другим способом. Так, например, Звездой Героя Советского Союза и титулом аса были награждены старший лейтенант В.Ф. Скобарихин (2 победы) и капитан В.П. Кустов (посмертно) за уничтожение вражеских самолетов таранными ударами. Этой же чести был удостоен капитан А.И. Балашов, который получил в бою смертельное ранение в голову, однако сумел вернуться на аэродром и совершить посадку, чем спас боевую машину (сам вскоре скончался в госпитале).

Грицевец Сергей Иванович
(12 побед на Халхин-Голе + 30 в Китае и Испании)

С.И. Грицевец (1909-1939) –самый известный советский ас 30-х годов и один из первых в истории Дважды Героев Советского Союза (правда, так и не получивший ни одной Золотой Звезды). Сын белорусского крестьянина, он в 1931 году по комсомольской путевке поступил в Оренбургскую авиашколу, по окончании которой и стал летчиком-истребителем. В 1937 году Грицевец был направлен в Китай, где советские летчики обучали китайских пилотов летному делу, а так же вместе со своими подопечными участвовали в воздушных боях. Здесь Сергей и проявил свои бойцовские качества, доведя к концу командировки личный счет до 24 побед над японскими самолетами (правда, в официальной энциклопедической литературе о китайской командировке Грицевца не упоминается, однако о ней говорится во многих мемуарах советских «китайских» асов, воевавших с Сергеем плечо к плечу). Летом 1938 г только что вернувшийся из Китая Грицевец добровольно направился в Испанию для участия в гражданской войне. Здесь Сергей Иванович провел всего 3,5 месяца, успев одержать 6 побед: в октябре 1938 г все советские добровольцы были отозваны из Испании. Таким образом, к концу 1938 года счет аса составлял не менее 30 побед – цифра для того времени почти невероятная! Поэтому не удивительно, что в феврале 1939 г С.И. Грицевец был удостоен звания Героя Советского Союза.
После первого, «провального» этапа Халхин-Гольских событий, стоившего ВВС РККА огромных потерь, в Монголию была спешно отправлена группа «испанских» и «китайских» асов Сталина. В задачу группы входила передача молодежи боевого опыта и обеспечение захвата господства в воздухе советской авиацией; естественно, что в этой группе оказался и лучший «сталинский сокол» Сергей Грицевец. Обучив молодых летчиков тому, что умел сам он приступил к боевой работе уже 22 июня, успев уничтожить до окончания конфликта не менее 12 вражеских самолетов. Победы в схватках прославленному асу обеспечивали прекрасное умение владеть машиной и способность к импровизации, сбивающей с толку противника. Так, например, в одной из схваток Грицевец дал, казалось бы, бесполезную очередь с дальней дистанции по оторвавшемуся от него противнику; однако прошедшая рядом трасса заставила японца свернуть в сторону, поневоле сократив расстояние между ним и Грицевцом. Нагнав врага, Сергей демонстративно начал закладывать крутой крен в хвост японца, а когда тот бросился в крутой разворот, чтобы «стряхнуть» противника с хвоста, Грицевец резко вернул машину в исходное положение, и в результате японец сам влез в прицел «сталинского сокола»…
Хотя Сергей Иванович стал наиболее результативным советским асом Халхин-Гола, самую большую известность принесли ему не победы, а спасение жизни командира 70-го ИАП майора Забалуева. Когда сбитый Забалуев оказался на земле, к нему бросились японские пехотинцы; и тут рядом приземлился «Ишачок» Горовца. Влезая в кабину Сергея, Забалуев зацепил ногой сектор газа, отчего мотор едва не заглох. В последний миг Грицевец все же успел перехватить рычаг и дать полный газ, взлетев в небо под градом японских пуль, посылаемых почти в упор…
За этот подвиг Сергей Иванович 29 августа 1939 года был удостоен звания Дважды Героя. К этому времени прославленный ас пересел с «Ишака» на «Чайку» - новейший истребитель-биплан И-153. И вновь, уже в первом вылете, Грицевец принял нестандартное решение: полет он и его группа совершали с неубранными шасси. В результате японцы решили, что к ним приближаются устаревшие И-15бис и смело пошли на них в атаку. Сблизившись с японцами, группа Грицевца дружно убрала шасси и резко увеличила скорость, врезавшись в строй оторопевшего противника. Результатом схватки стали 4 сбитых И-27…
В сентябре 1939 года Сергей Иванович был отозван в Москву – его назначили советником авиабригады Белорусского Военного округа, которая готовилась прикрывать с воздуха части Красной Армии, входившие на территорию принадлежавших Польше Западной Украины и Белоруссии. В сумерках 16 сентября Грицевец приземлился на аэродроме бригады под Оршей, а в следующий миг в него врезался совершавший посадку самолет майора П. Хары, не увидевший во тьме препятствия на полосе…
К моменту своей гибели Сергей Иванович Грицевец, имевший на счету 42 воздушные победы, являлся лучшим советским асом «межвоенного» периода и одним из немногих Дважды Героев Советского Союза. Однако ас так и не получил ни одной Золотой Звезды – первое вручение знаков этой награды состоялось только в ноябре 1939 г – уже после гибели Грицевца…

Жердев Николай Прокофьевич
(11 побед на Халхин-Голе, 5 + 6 побед в Испании и Вов)

Николай Жердев (1911-1942) – второй по результативности ас Халхин-Гола. В 1932 г окончил Луганскую авиашколу, затем служил летчиком истребительной эскадрильи Белорусского военного округа. С марта по сентябрь 1938 года Николай в качестве добровольца принимал участие в гражданской войне в Испании, где в 15 воздушных боях сбил 3 вражеских самолета, в том числе 1 – таранным ударом. По возвращении на Родину Николай Жердев был назначен помощником командира истребительного полка, а в конце мая 1939 г он был направлен на Халхин-Гол для оказания помощи частям, сражавшимся против японцев. Участвуя в боях с июня по сентябрь, Николай Жердев провел 105 боевых вылетов (в том числе 14 – на штурмовку вражеских позиций), и в 46 боях он лично сбил 11 самолетов. За эти успехи капитан Жердев в ноябре 1939 г был удостоен звания Героя Советского Союза.
По окончании Номонганского инцидента Николай Жердев служил инспектором по технике пилотирования 44-й истребительной дивизии. В мае 1940 г во время полета над границей Жердев потерял ориентировку и сел на аэродроме в оккупированной немцами Польше. Германцы через три дня вернули пилота и самолет в СССР, однако эта ошибка повлекла для Николая большие неприятности и серьезно отразилась на дальнейшей карьере аса. Поэтому майор Жердев в Великой Отечественной войне участвовал в довольно скромной должности штурмана 821-го ИАП (4-й ВА Северо-Кавказского фронта). Он погиб в авиакатастрофе в рядовом вылете 15 ноября 1942 года. Общий счет аса за его боевую карьеру составил 16 личных + 6 групповых побед.

Рахов Виктор Георгиевич
(8 побед)

Виктор Рахов (1914-1939) окончил Качинскую авиашколу в 1933 году, и был направлен служить в 188-ю истребительную эскадрилью. Позже он стал инспектором по лётной подготовке ВВС РККА, а с 1936 года – летчиком-испытателем в НИИ ВВС. Участвовал во многих авиационных парадах в Москве и Тушино.
С мая 1939 года Виктор Рахов сражался в боях на реке Халхин-Гол в должности командира звена 22-го истребительного авиационного полка. За время конфликта старший лейтенант Рахов совершил 68 боевых вылетов. Впервые Виктор отличился 24 июня 1939 года, когда он во главе звена посадил на своей территории японский истребитель Ki-27. А 20 августа 1939 года Виктор совершил подвиг, сделавший его известным на весь Советский Союз. В воздушном бою Рахов увидел, что японские истребители атакуют самолёт лётчика Трубаченко; к этому времени боеприпасы Виктора были уже израсходованы, и тогда Рахов, спасая товарища, решил пойти на таран. Он нагнал противника, пристроился к нему сзади и пропеллером обрубил хвостовое оперение, после чего произвёл успешную посадку на своём аэродроме.
Всего в 15 воздушных боях Виктор Рахов сбил 8 японских самолётов. Последнюю победу одержал в бою 27 августа 1939 года, но и сам был тяжело ранен, и с большим трудом привёл самолёт на свой аэродром. А 29 августа 1939 года Виктор умер от ран в Читинском военном госпитале, так и не узнав, что в этот день ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

Ворожейкин Арсений Васильевич
(6 побед на Халхин-Голе + 59 в ВОв)

А.В. Ворожейкин (1912 - 2001) окончил Харьковскую авиашколу в 1937 г, и стал летчиком истребительного полка. Как член ВКП(б) был назначен комиссаром эскадрильи. Весной 1939 г Арсения перевели на Дальний Восток, где начались бои в районе Халхин-Гола; летал он в составе 22-го ИАП на пушечном И-16 тип 17 с бортовым номером «22». Полк сразу же после появления в зоне боев понес большие потери, однако Ворожейкин в этих боях не участвовал. В полк срочно прибыл для обучения молодежи имевший богатый боевой опыт Сергей Грицевец; Арсений внимательно прислушивался к советам знаменитого аса, и это впоследствии очень пригодилось ему в бою. Правда, в первой воздушной схватке, когда Ворожейкин погнался за одиночным разведчиком, он в азарте с дальней дистанции бесполезно расстрелял по врагу весь боезапас, а потом заблудился в наступивших сумерках и чудом нашел в полной темноте свой аэродром. Но потом дело пошло лучше: 22 июня 1939 г Арсений одержал первую воздушную победу, уничтожив истребитель Ки-27. 4 июля Ворожейкину пришлось в восьмом за день вылете сопровождать бомбардировщики СБ; на перехват поднялись японские истребители, и Арсений буквально разнес своим залпом подкрадывавшийся к СБ Ки-27; потом он атаковал второго и поразил его очередью, но увидеть, что стало с японцем не успел: его самого подбил третий самолет. Ворожейкин пошел на вынужденную посадку прямо в степь, японец бросился вдогонку, поливая «Ишак» свинцом, и когда врага по инерции пронесло вперед, спутная струя от японского винта перевернула самолет Арсения и швырнула его на землю. Ворожейкин пришел в себя только ночью. Выбравшись из обломков «Ишака», он побрел было к своим, но лицом к лицу столкнулся с японским летчиком со сбитого истребителя; началась рукопашная схватка, настолько ожесточенная, что для спасения своей жизни Арсению пришлось откусить у японца пальцы! Расправившись с противником, Ворожейкин доплелся до базы и тут же был отправлен в госпиталь. Здесь выяснилось, что при катастрофе у Арсения произошел компрессионный перелом поясничных позвонков; просто удивительно, как в таком состоянии летчик смог победить японца в рукопашной схватке и добраться до своих! Врачи заявили, что Ворожейкину нельзя больше летать, но Арсений взялся тренировать поясницу специальным комплексом упражнений, и добился допуска к полетам (правда, его предупредили, что в случае попытки прыжка с парашютом он будет обречен). Вернувшись в свою часть, Ворожейкин вновь приступил к боевой работе. В одном из вылетов едва не погиб: при штурмовке войск противника пришлось выходить из пике в сторону горы и во избежание столкновения с ней переходить в резкий набор высоты; тут-то и дала себя знать сломанная поясница - Арсений от боли впал в полубессознательное состояние и только чудом не потерял управления. В следующий миг рядом разорвался зенитный снаряд и на «Ишаке» захлебнулся мотор. Машина рухнула вниз, но не ударилась о скалы, а проскользнула в ущелье, и этого случайно появившегося «запаса высоты» всего в несколько десятков метров оказалось достаточно, чтобы мотор прочихался и вытянул И-16 из гибельной ситуации.
Всего за время Халхин-Гольских событий Арсений Ворожейкин провел 30 боев, в которых сбил 6 японских самолетов. Зимой 1939-40 гг. он участвовал в Советско-Финской войне, а затем – в Великой Отечественной войне, которую Ворожейкин закончил Дважды Героем Советского Союза. Общий счет прославленного аса составил 65 побед (6 личных на Халхин-Голе + 46 личных и 13 групповых в Великой Отечественной).

Кравченко Григорий Пантелеевич
(5 побед на Халхин-Голе + 15 побед в Китае и ВОв)

Григорий Кравченко (1912-1943) наряду с Сергеем Грицевцом является первым Дважды Героем Советского Союза (звание обоим асам присвоено в один день). Сын крестьянина-бедняка, он поступил в летное училище в 1931 г, а уже через 11 месяцев стал инструктором Качинской авиашколы. В 1934 году Григорий перевелся в истребительную авиацию, а в 1938 г старший лейтенант Кравченко отправился добровольцем в Китай для участия в боевых действиях против японской авиации. С 13 марта по 24 августа 1938 г в многочисленных боях он сбил 9 самолетов противника, при этом сам дважды был сбит, но остался в строю. По возвращении из Китая майор Григорий Кравченко стал летчиком-испытателем в НИИ ВВС, испытал и ввел в строй целый ряд боевых самолетов. За эти успешные испытания и за победы в Китае Григорий 22 февраля 1939 г был удостоен звания Героя Советского Союза.
В конце мая 1939 г Кравченко, как опытный летчик и имеющий боевой опыт ас был направлен командованием на Халхин-Гол для обучения ведению боя молодых летчиков и укрепления воюющих частей.
По прибытии в Монголию Григорий Пантелеевич был назначен советником в 22-й истребительный авиационный полк, а после гибели в бою комполка майора Глазыкина он был назначен командиром этого полка. По советским данным лётчики полка под его руководством уничтожили в воздухе и на земле более 100 вражеских самолётов. Сам Кравченко с 22 июня по 29 июля провёл 8 воздушных боёв, сбил 3 самолёта лично и 4 в группе. 10 августа за мужество в боях с агрессорами Президиум Малого Хурала МНР наградил Григория Пантелеевича Кравченко орденом «Красного знамени за воинскую доблесть» (орден вручил маршал МНР Чойбалсан). А 29 августа 1939 года майор Кравченко был во второй раз удостоен звания Героя Советского Союза - Г. П. Кравченко и С. И. Грицевец стали первыми дважды Героями Советского Союза. Кроме самого Кравченко, ещё 13 лётчиков его 22-го ИАП было удостоено звания Герой Советского Союза, 285 человек - награждены орденами и медалями, а сам полк стал Краснознамённым.
В октябре 1939 г майор Г. П. Кравченко был назначен начальником отдела истребительной авиации Главного управления ВВС РККА. 4 ноября 1939 года Героям Советского Союза впервые вручались медали «Золотая Звезда»; и Григорию Пантелеевичу Кравченко первому в стране Председатель Президиума Верховного Совета СССР М.И. Калинин прикрепил на гимнастерку сразу две медали «Золотая Звезда». А 7 ноября 1939 года Кравченко был ведущим пятерки истребителей и открывал воздушный парад над Красной Площадью. В ноябре 1939 года Кравченко был выдвинут кандидатом, а затем был избран в депутаты Московского областного Совета депутатов трудящихся.
Зимой 1939-1940 гг Григорий Пантелеевич участвовал в Советско-Финской войне в качестве руководителя Особой бригады, состоявшей из 6 авиаполков. В ходе этой войны Кравченко получил звание комдива и второй орден Красного Знамени. Затем – участие в присоединении Эстонии и назначение на должность командующего ВВС Прибалтийского особого военного округа.
В Великой Отечественной войне участвовал с июня 1941 года как командир 11-й смешанной авиационной дивизии на Западном и Брянском фронтах. С 22 ноября 1941 года по март 1942 года был командующим ВВС 3-й армии Брянского фронта. Затем, в марте-мае 1942 года, командиром 8-й ударной авиационной группы Ставки Верховного Главнокомандования (Брянский фронт). С мая 1942 года формировал 215-ю истребительную авиационную дивизию, и в качестве её командира участвовал в боях на Калининском (ноябрь 1942 - январь 1943) и Волховском (с января 1943 года) фронтах. 23 февраля 1943 года в воздушном бою Кравченко сбил «Фокке-Вульф 190», однако его самолет Ла-5 был подбит и загорелся. Перелетев через линию фронта, Кравченко не смог дотянуть до своего аэродрома, и был вынужден покинуть самолет, однако парашют не раскрылся (вытяжной трос, с помощью которого открывается ранец парашюта, перебило осколком), и Гигорий Пантелеевич погиб.
Общее число побед, одержанных Г. П. Кравченко, ни в одном из источников, не приводится (за исключением книги П. М. Стефановского «300 неизвестных», где указано 19 побед, одержанных в боях с японцами). Возможно, эти цифры отражают общий итог его боевой деятельности. Согласно некоторым мемуарным источникам, в своём последнем бою он одержал сразу 4 победы (3 самолёта сбил пушечным огнём, ещё один - умелым маневром вогнал в землю). Некоторые западные источники указывают на 20 побед, одержанных в 4-х войнах, но так ли это на самом деле – пока утверждать невозможно...

Якименко Антон Дмитриевич
(3+4 победы на Халхин-Голе, 15+35 побед в Вов)

Антон Якименко (1913 - 2006) по международной шкале определения асов в 1939 году еще не достиг этого титула (3 личные победы вместо 5), хотя в СССР его официально признали таковым, присвоив за участие в боях над Халхин-Голом звание Героя Советского Союза.
Сын крестьянина, Антон закончил Луганскую школу военных пилотов в 1935 г в звании старшины, после чего был направлен в 22-й истребительный полк, входивший тогда в состав 64-й легкобомбардировочной бригады, базировавшейся в Забайкалье. Здесь Якименко быстро продвинулся по службе, став командиром звена, а вскоре - штурманом эскадрильи. Но этот рост не сопровождался повышением в звании, потому что Антон не числился кадровым военнослужащим, а являлся «срочником». В результате сложилась парадоксальная ситуация, когда старшина срочной службы командовал кадровыми лейтенантами и капитанами! К началу 1939 г срок службы Якименко подошел к концу, однако нуждавшееся в нем руководство полка тянуло с отчислением Антона из части, а сам Якименко, уже не мысливший себя без полетов, вопроса о демобилизации не поднимал. В конце концов, командир полка майор Куцевалов направил в Наркомкат обороны просьбу о переводе Якименко в кадровый состав и присвоении ему без обучения в училище звания "лейтенант". Однако вопрос этот решался довольно долго, и Антону Якименко пришлось принять участие в Халхин-Гольских событиях все в том же звании старшины.
В боях на Халхин-Голе старшина Якименко сражался с 23 мая 1939 г, выполнив за время конфликта около 100 боевых вылетов. 17.06.39 г в районе озера Буин-Нур Антон сбил свой первый японский истребитель; это произошло, когда он тройкой прорывался из разведки прямо сквозь строй 18 преградивших "ишачкам" дорогу И-27. Вторую победу Якименко одержал 22.06.39 г, едва при этом не расставшись с жизнью. 12.07.39 г в ожесточенной "собачьей свалке" над баян-цаганской излучиной реки Халхин-Гол Антон сбил свой 7-й самолет, но и сам был ранен в ногу "зависшими" во время атаки у него в хвосте японцами. Тем не менее, Якименко сумел вырваться из вражеских "клещей" и «на бреющем» дойти до своего аэродрома. Ранение оказалось довольно тяжелым, поэтому Антон в боях на Халхин-Голе больше не участвовал. На память о тех событиях ему остались Монгольский орден Красного Знамени и Звезда Героя Советского Союза, которой Антон был награжден 29 августа 1939 г.
После боев на Халхин-Голе ставший лейтенантом Якименко по ходатайству своего командира Г.П. Кравченко получил назначение на должность... заместителя командира 67-го ИАП в городе Ржеве! История повторилась: теперь лейтенант Якименко командовал капитанами и майорами...
В составе 67-го ИАП Антон в 1940 г принимал участие в походе на Бессарабию, ставшую после этого Молдавской ССР. Здесь же, в Молдавии, он и встретил начало Великой Отечественной войны.
В октябре 1941 года Антон Дмитриевич стал командиром 427-го истребительного авиационного полка, Волховского фронта. В 1942 году его полк воевал на Калининском фронте, а в 1943 г - под Курском. После этого сражения по решению командира авиакорпуса генерала Подгорного была создана специальная авиагруппа для выполнения внезапно возникающих важных задач. Эта группа в случае необходимости бросалась командованием на выручку связанных боем авиаподразделений, или на их усиление, чтобы сорвать удар вражеской авиации по советским наземным войскам. Эта группа получила название «Меч», возглавил ее Антон Якименко (остававшийся в то же время командиром 427-го полка). В группу вошли те летчики, которых Антон Дмитриевич лично проверил в бою и знал, кто на что способен. Опознавательным знаком этой группы стал ярко-красный цвет передней части самолета – от винта до кабины. Впоследствии группа «Меч», являвшаяся фактически резервом командира авиакорпуса, получила на вооружение новейшие истребители Як-3.
Потом полк Якименко участвовал в боях за Бессарабию, за освобождение Румынии, Венгрии, Чехословакии. Победу Якименко встретил в Чехословакии, в районе города Брно. За годы войны в небе Украины, Сталинграда, Курска, Румынии, Венгрии, Австрии и Чехословакии Антон Дмитриевич произвел 1055 боевых вылетов, сбил лично 15 и в группе - 35 немецких самолетов. Трижды Якименко был ранен в боях.
Десять его воспитанников, стали Героями Советского Союза.

После нескольких спровоцированных Японией вооруженных инцидентов (1935-1936 гг.) на границе Монгольской Народной Республики (МНР) и марионеточного государства Маньчжоу-Го в первой половине 1939 г. в районе р. Халхин-Гол началось сосредоточение крупных воинских формирований вооруженных сил Японии и советско-монгольских войск. Ограниченный воинский контингент РККА находился на территории Монгольской Народной Республики в соответствии с протоколом о взаимопомощи от 12 марта 1936 г., подписанным между СССР и Монголией.

Истребитель И-16 из 70-го ИАП на аэродроме Тамсаг-Булак

Общая численность японских ВВС, дислоцированных в Маньчжоу-Го (на 1 мая 1939 г.), составляла 355 самолетов. Находившийся в Монголии 57-й Особый корпус РККА имел 82 самолета (100-я смешанная авиабригада). К концу мая их количество возросло до 203 аппаратов за счет дополнительной переброски на ТВД из Забайкалья 23-й авиабригады. Общее руководство ВВС РККА в зоне конфликта было возложено на начальника ВВС ЗаБВО комкора В.И.Изотова. Авиационная группировка противника (к концу мая) не превышала 76 самолетов (68,5% истребители).

Боевые действия начались 11 мая 1939 года. Первый воздушный бой (по японским источникам) состоялся 20 мая. 21 мая (по нашим данным) советская авиация понесла первые потери - был сбит связной самолет Р-5 (лётчик Степан Павлович Супрун). В ходе воздушных боев за период (20(21)-31 мая) ВВС РККА потеряли 17 боевых машин.

Экипаж бомбардировщика СБ - участники боёв. Слева-направо: лётчик К.С. Швецов, штурман С.Б. Исаев, моторист А.Н. Ковалёв, стрелок-радист Н.Я. Мыльников, техник К.Н. Балакин.

Советский истребитель И-153 «Чайка»

Для улучшения руководства авиационными частями в составе советской воздушной группировки в Монгольской Народной Республике была проведена реорганизация: вместо 100-й и 23-й смешанных авиабригад образовали истребительную (22-й и 70-й иап, полковник Т.Ф.Куцевалов) и бомбардировочную (38-й и 150-й сбп, полковник В.Е.Нестерцев) бригады.

В частях резко активизировалась летная и боевая учеба, а в штабе воздушной группировки были разработаны инструкции и рекомендации для летного состава по ведению боев с японскими самолетами.

Большое внимание уделялось организации службы ВНОС. 18 августа 1939 г. в районе боевых действий командование ВВС организовало на ТВД 25 постов ВНОС на расстоянии 10-15 километров друг от друга.

Для решения этой задачи были привлечены: отдельная рота связи и телефонно-кабельная рота 57-го особого корпуса (с 15 июля - 1-й армейской группы), 20-я отдельная радиорота, 5 отдельных рот связи (60-я, 64-я, 82-я, 85-я и 597-я), 123-я отдельная рота ВНОС, две отдельные (123-я и 139-я) и 756-я кабельно-шестовая роты, две отдельные телеграфно-эксплуатационные роты (672-я и 673-я).

Позднее командующим 1-й армейской группы (создана на основе 57-го особого корпуса) комкором Г.К.Жуковым была утверждена специальная «Инструкция постам ВНОС». Материальное обеспечение личного состава, находившегося на постах ВНОС, производилось по линии ВВС и войсковых частей.

Лётчик В. Скобарихин возле своего И-16

Руководство службой ВНОС фактически осуществлялось штабом ВВС 1-й армейской группы через 7-й отдел штаба и начальника связи. Для охраны некоторым постам ВНОС были приданы бронемашины.

В связи отсутствием на самолетах-истребителях командных радиостанций (рации стояли только на бомбардировщиках и некоторых Р-5Ш) было принято решение организовать на передовых постах ВНОС пункты наведения, с которых при помощи сигнальной связи (комплекты сигнальных полотнищ и стрелы наведения) осуществлялось целеуказание экипажам истребителей, находящимся в воздухе. 9 из 25 постов ВНОС были оборудованы пунктами наведения.

Все элементы системы управления были связаны между собой линиями проводной связи, вдоль которых располагалась охрана и аварийные команды; для дублирования проводной связи были подготовлены все имевшиеся радиосредства, но они бездействовали из соображения радиомаскировки. Для скрытого управления частями были разработаны переговорные таблицы и условные позывные должностных лиц. Имелась единая кодированная карта района боевых действий, разбитая на квадраты, пронумерованные трехзначными цифрами.

Для прикрытия группировок войск, транспортной сети, аэродромов и других объектов привлекались подразделения зенитной артиллерии. Уже в мае 1939 г. на ТВД действовали: отдельный зенитно-артиллерийский дивизион (озад) 6-й кавалерийской бригады, 37-й, 67-й и 150-й озад и 64-я зенитная батарея. Однако повышенная активность японской авиации потребовала усиления советской ЗА в Монголии. 1 июня 1939 г. на фронт прибыла 3-я батарея 66-го озад (командир - старший лейтенант Шахалошвилли) с задачей прикрыть центральную переправу через р. Халхин-Гол. Батарея с задачей справилась хорошо - переправа была сохранена (в один из дней она сбила 2 самолета противника).

В первые месяцы военного конфликта подразделения зенитной артиллерии решали преимущественно задачи по прикрытию от ударов японской авиации наземных объектов, переправ через р. Халхин-Гол, командного пункта 1-й армейской группы, аэродромных узлов, группировок танков и артиллерии.

Советская авиация, в первую очередь, стремилась нанести максимальный урон живой силе противника, ослабить его воздушную группировку (на земле и в воздухе), разрушить военную инфраструктуру врага в зоне боевых действий. 17 июня три эскадрильи 22-го иап провели штурмовку позиций японских войск вглубь маньчжурской территории, подвергнув пулеметному обстрелу транспортный узел Халун-Аршан.

В. Скобарихин в кабине своего истребителя с поврежденным при воздушном таране крылом

22 июня над оз. Буир-Нур состоялось первое крупное воздушное сражение, в котором одновременно участвовало 105 советских самолетов (56 И-16 и 49 И-15) и «более 120» - с японской стороны. В ходе сражения наши потери составили 17 аппаратов, японские – 10.

24 июня свое первое боевое крещение получили бомбардировщики СБ. 23 самолета (150-й сбп) подвергли бомбардировке японские войска на восточном берегу Халхин-Гола. В качестве ответного хода (с целью ослабить советскую воздушную группировку) 27 июня японская авиация (104 самолета) совершила налеты на аэродромы 22-го и 70-го истребительных авиаполков. В результате наши потери (крупнейшие в ходе всего военного конфликта) составили: 22 истребителя (9 И-15биси 13И-16), 11 человек погибло, 20 человек ранено . Потери японской стороны составили 6 аппаратов.

В июле 1939 г. на вооружение советской авиации в Монголии стали поступать новые образцы авиационной техники: И-153 «Чайка» и И-16 тип 17 (И-16П). Общая численность ВВС РККА в МНР (на 1 июля) составила 280 самолетов, противник располагал 100- 110 аппаратами.

Тыловое обеспечение авиационных частей осуществлялось шестью авиабазами: 144-я авиабаза - 22-й иап; 703-я авиабаза -70-й иап; 145-я авиабаза - 56-й иап; 108-я и 218-я авиабазы - 38-й, 56-й и 150-й бап. 103-я авиабаза обеспечивала работу двух передовых аэродромов.

С начала боевых действий стала быстро развиваться аэродромная сеть, и к концу событий советская авиация располагала десятью аэродромными узлами. Быстрому развитию аэродромной сети благоприятствовал рельеф местности. С целью введения противника в заблуждение в районе передовых аэродромов, южнее горы Хамар-Даба, оборудовались ложные аэродромы с расположенными на них макетами самолетов И-16.

Места ложных аэродромов периодически менялись, а макеты на них переставлялись.

Как правило, каждая авиабаза обеспечивала боевую работу авиации с одного аэроузла, состоявшего из 4-6 аэродромов (площадок) с соответствующими складами и коммуникациями. Командир авиабазы во всех отношениях был подчинен командиру авиационного полка, дислоцировавшегося на данном аэроузле.

Руководство по обеспечению боевой деятельности авиации на каждом аэродроме или площадке осуществлял комендант, в распоряжении которого находились все имевшиеся силы и средства обеспечения. На него же возлагалась охрана аэродрома и материальной части, организация противовоздушной и химической обороны.

Зенитная группировка усилилась за счет зенитной батареи 36-й мотострелковой дивизии (с 5 июня) и 266-го отдельного зенитного артиллерийского дивизиона (с 10 июня).

Советские авиаторы - участники боёв на Халхин-Голе. Крайний слева - заместитель начальника ВВС РККА Я.В. Смушкевич, рядом - лётчик-истребитель И.А. Лакеев.

В первые дни июля японское военное командование приступило к проведению операции «Второй период номонханского инцидента».

В ночь со 2-го на 3-е июля войска генерала Кобаяси форсировали р. Халхин-Гол и после ожесточенного боя захватили на ее западном берегу гору Баян-Цаган, находящуюся в 40 километрах от маньчжурской границы. Сразу же после этого японцы сосредоточили здесь свои главные силы и стали интенсивно строить фортификационные сооружения и возводить эшелонированную оборону. В дальнейшем планировалось, опираясь на господствовавшую над местностью гору Баян-Цаган, ударить в тыл оборонявшихся на восточном берегу р. Халхин-Гол советских войск, отрезать и в дальнейшем уничтожить их. Действия наземных войск были поддержаны с воздуха японскими бомбардировщиками. Огнем нашей ЗА и атаками истребителей было сбито 6 самолетов противника.

В течение дня наша авиация неоднократно совершала бомбово-штурмовые удары по позициям и переправам японских войск.

6 июля летчик 2-й эскадрильи 22-й иап В.Скобарихин совершил первый среди советских летчиков на Халхин-Голе воздушный таран . За время воздушных боев (2-6 июля) противник потерял 32 самолета (потери ВВС РККА составили 20 аппаратов).

В ночь с 7 на 8 июля первые боевые вылеты на Халхин-Голе совершили тяжелые бомбардировщики ТБ-3 (3 самолета), сбросив на г. Ганьчжур до 1,6 тонны бомб. К концу месяца на ТВД действовала целая эскадрилья ТБ-3 (23 аппарата, командир - майор Егоров).

15 июля, в соответствии с приказом наркома обороны СССР, 57-й Особый корпус был преобразован в 1-ю армейскую группу (АГ, командующий - комкор Г.К.Жуков). Командующим ВВС 1-й АГ стал полковник А.И.Гусев, командующим истребительной авиацией - майор Иван Алексеевич Лакеев.

Я. Смушкевич демонстрирует командному составу 1-й АГ кусок обшивки сбитого японского самолета.

В то же время противник сосредоточил в районе р. Халхин-Гол 2 авиационные бригады (148 самолетов). Заметно возросла мощь и советской авиации (пополненная свежими силами, в том числе 10 лучшими летчиками Балтийского и Черноморского флотов).

21 июля состоялось второе крупное воздушное сражение: 157 советских самолетов (95 И-16, 62 И-15бис: 22-й и 70-й иап) и 40 японских истребителей. Противнику удалось сбить 6 наших И-15бис, потеряв при этом 3 своих аппарата.

К 1 августа общая численность группировки ВВС РККА в Монголии составила 532 самолета (включая 7 аппаратов монгольской авиаэскадрильи).

Силы японской авиации выглядели значительно скромнее - около 200 боевых машин.

К этому времени законченный вид получила группировка ЗА в зоне боевых действий. В течение 23 июля - 9 августа в район р. Халхин-Гол прибыли 2 зенитных артиллерийских полка (85-й и 191-й). Всего на ТВД имелось 3 отдельных зенитных артиллерийских дивизиона (63-й, 66-й и 150-й), два зенитных артиллерийских дивизиона 85-го зенап и две отдельные зенабатр (36-я и 57-я) - всего 16 батарей.

20 августа советско-монгольские войска приступили к проведению наступательной операции по окружению и уничтожению японской группировки на восточном берегу р. Халхин-Гол. По позициям противника были нанесены массированные воздушные удары силами 150 (по другим данным - 153) скоростных бомбардировщиков СБ под прикрытием 144 истребителей. Одновременно штурмовые группы (46 самолетов И-16) подавили огонь японской зенитной артиллерии. Всего за день на вражеские позиции, тыловые объекты и транспортные коммуникации было сброшено 166 тонн бомб.

Сбитый японский бомбардировщик Ки-21.

Полковник А.Гусев и командир 22-го ИАП майор Г.Кравченко

При подготовке и проведении операции советская зенитная артиллерия использовалась на широком фронте. Прикрытию подлежала территория площадью более 1000 квадратных километров, а имеющимися зенитными средствами возможно было охватить лишь около 600 км 2 . Дивизионы имели задачу по прикрытию отдельно выбранных объектов. Широкие интервалы между батареями (7-8 км) при организации боевых порядков внутри дивизионов не обеспечивали многослойность огня, более того, огневую связь имели, как правило, лишь две зенитные батареи. В целом боевой порядок созданной зенитно-артиллерийской группы (ЗАГ) был линейным и, соответственно, боевые порядки дивизионов являлись линейными и на широких интервалах удаленность фланговых зенитных дивизионов от штаба группы достигала 30-35 километров.

Взаимодействие нашей истребительной авиации и ЗА в течение операции не производилось, так как этот вопрос был упущен отделом ПВО 1-й АГ и план взаимодействия отсутствовал. Это, безусловно, снизило эффективность боевых действий зенитной артиллерии. Так, например, 29 августа советские зенитчики открыли огонь по групповой цели (25 истребителей и 9 бомбардировщиков), однако неожиданно в бой с самолетами противника ввязалась малая группа наших истребителей. Зенитный огонь был прекращен и противник ушел практически безнаказанно.

Несмотря на это, зенитная артиллерия с задачей справлялась вполне успешно. В зоне ее огня японские летчики сбрасывали бомбы, не долетая до цели, и поворачивали обратно, стремясь выйти из-под обстрела, или, в ущерб основной задаче, начинали совершать противозенитный маневр. В целом боевые действия зенитной артиллерии и выполнение ею поставленных задач Военным советом 1-й АГ в целом оценивались на «хорошо». Зенитной артиллерией сбито 33 самолета противника (из числа тех, что были заактированы - оформлены акты об уничтожении), истребительной авиацией - 646 самолетов.

21 августа японские ВВС попытались повторить массированный налет на советские аэродромы, задействовав для этой цели 41 бомбардировщик под прикрытием 88 истребителей. Противник был своевременно обнаружен нашими постами ВНОС, на перехват ему вылетели советские истребители. В 15-20 километрах к северу от Тамсаг-Булака развернулось воздушное сражение, в котором участвовало 184 самолета ВВС РККА и более 120 японских боевых машин (потери: 13 самолетов противника и 5 -наших истребителей).

Дальний бомбардировщик ДБ-3

В том же месяце в боевой обстановке впервые были применены реактивные снаряды РС-82, установленные на истребителях И-16 авиагруппы (командир - капитан Н.И. Звонарев), организационно входившей в авиаполк Героя Советского Союза майора Г.П. Кравченко.

Всего за период с 8 августа (день первого вылета самолетов с подвешенными РС-82) по 15 сентября 1939 г. группа совершила 59 боевых вылетов и участвовала в 16 воздушных боях, применяя реактивные снаряды, и в 6 боях, применяя пулеметный огонь. При этом советскими летчиками было сбито 17 самолетов противника (И-97 - 14, СВ-96 - 2 и ЛБ-97 -1). В воздушных боях израсходовано 413 снарядов (24,3 снаряда на один сбитый самолет).

Применение реактивных снарядов РС-82 в воздушном бою против истребителей и бомбардировщиков целиком себя оправдало. По сравнению с другими средствами, снаряды оказались наиболее мощным видом авиационного вооружения, безопасными в обращении, безотказными в бою. После событий на Халхин-Голе реактивные снаряды калибра 82 мм были включены в вооружение самолётов-штурмовиков и бомбардировщиков СБ.

31 августа советско-монгольские войска завершили разгром окруженной наземной японской группировки. За время наступательной операции (20-31 августа) общие потери японской авиации составили 57 машин.

ПРЕДЫСТОРИЯ КОНФЛИКТА

С начала 1939 г. в районе границы между Монгольской Народной Республикой (на территории которой в соответствии с советско-монгольским протоколом 1936 г. находились советские войска) и Манчжоу-Го, фактически управлявшейся Японией, произошло несколько инцидентов между монголами и японо-маньчжурами.

Последняя стычка произошла в мае. Обе стороны стали подтягивать силы в спорный район. Монголия - за которой стоял Советский Союз - объявила о прохождении границы близ маленького поселка Номон-Хан-Бурд-Обо, а Манчжоу-Го - за спиной которой стояла Япония - провела границу по реке Халхин-Гол (именно поэтому в западной историографии последующая локальная война получила название "Инцидент у Номонхана", а в советской и российской - "Война на Халхин-Голе"). Формальная причина объяснялась наличием множества содержавших разночтения карт района, которые трактовались каждой из сторон в свою пользу, а также характером пустынной и малолюдной местности с неопределенными пограничными указателями, отстоявшими друг от друга на многие километры. Примечательно, что в начале конфликта стороны рассматривали его как обычный инцидент. Они обменялись несколькими взаимными протестами (первый из них был адресован правительству МНР). В Москве вообще узнали о случившемся лишь спустя несколько дней после его начала. Но вряд ли будет правильным расценивать конфронтацию случайным стечением обстоятельств. Она назревала не только потому, что частые и мелкие пограничные инциденты накапливались и создавали благоприятную почву для противостояния.

Конфликт на Халхин-Голе, помимо военно-силового, имел явное политико-дипломатическое измерение. И Советскому Союзу, и Японии было важно продемонстрировать свою боеспособность перед потенциальными союзниками, поскольку в Европе и в США существовали довольно серьезные сомнения в способности СССР и Японии выступать в качестве надежных и боеспособных партнеров в предстоящих коалициях, состав и конфигурации которых еще не были прояснены.

Именно в эти месяцы японская дипломатия вела ожесточенный торг об условиях сотрудничества с Германией и Британией. С другой стороны, Япония в то время вела тяжелую захватническую войну в Китае, где несла ощутимые потери в живой силе и технике. В 1939 г., в частности, там использовалось около 900 боевых самолетов, из них около половины - армейской авиации. В Китае были сосредоточены лучшие силы японской императорской армии, и, очевидно, что в таких условиях японцы, при всей своей агрессивности, не были заинтересованы в раздувании параллельной крупной войны, отвлекающей их силы от главной цели.

Летом 1939 г. не менее важные переговоры вела и военная делегация СССР с представителями военных миссий Британии и Франции в Москве. Не надо забывать и о политической ситуации вокруг Советского Союза. Осенью 1938 года СССР даже не был приглашен на конференцию в Мюнхене, где решалась судьба Чехословакии, с которой Москва имела договор о взаимопомощи. Это означало одно - падение авторитета Советского Союза в Европе, где весной 1939 года пала Республиканская Испании - последний союзник Москвы. На Западе небезосновательно полагали, что Красная Армия, ослабленная многочисленными чистками, - небоеспособна. К тому же СССР, активно помогавший Китаю оружием и военными специалистами, косвенно был заинтересован в распылении японских сил.

Таким образом, возникший конфликт, который формально был четырехсторонним - МНР и СССР против Манчжоу-го и Японии, - фактически же был выяснением отношений между СССР и Японией. Конфликт был прекрасной возможностью для любой из сторон не только закрепить за собой спорные территории, но и значительно поднять свой военный и политический престиж на международной арене.

НАЧАЛО ВОЗДУШНОЙ ВОЙНЫ

Первый самолет - машину типа Р-5, осуществлявшую связь с шестой кавалерийской дивизией - ВВС РККА потеряли в воздушном бою 22 мая. Этот день стал точкой отсчета воздушным схваткам над границей.

СССР обвинил Японию в агрессии против Монголии и заявил, что будет защищать ее границы "как свои собственные". Из Советского Союза в экстренном порядке стали перебрасываться в район Халхин-Гола дополнительные авиационные и бронетанковые части.

Первые столкновения с японской авиацией в мае вызвали тревогу у военно-политического руководства СССР. Разумеется, потеря даже нескольких десятков самолетов не могла подорвать боеспособности советских ВВС на Дальнем Востоке. Негативное впечатление исходило прежде всего из самого факта, что советская авиация начала действовать неэффективно.

Особенно показателен был в этом отношении воздушный бой 1-ой эскадрильи 22 ИАП, которую лично лидировал исполняющий обязанности командира авиабригады майор Т.Ф.Куцевалов, произошедший 27 мая.

При появлении в воздухе японских самолетов самолет Куцевалова не взлетел из-за неисправности двигателя, а во время боя четыре машины вынуждены были выйти из боя и приземлиться по той же причине (возможно, это произошло из-за некачественного топлива при дозаправке на земле перед вылетом). Из четырех оставшихся пилотов - двое были убиты и один ранен.

На следующий день, 28 мая, практически полностью была уничтожена 4-ая эскадрилья 22 ИАП на И-15. Из десяти пилотов - пять были убиты или пропали без вести, включая помощника командира 22 ИАП майора П.А.Мягкова; не менее трех получили ранения, в том числе - комэск капитан А.И.Балашов.

РОЛЬ ПЕРЕБРОСИК В МНР ОПЫТНЫХ АВИАТОРОВ

Начавших прибывать с начала июня в МНР пилоты прошедшие войну в Испании и в Китае прежде всего необходимо рассматривать как инструкторов и организаторов, а не просто как летное пополнение с отличной подготовкой. Следует также отметить, что возможность поднять уровень имевшимся в Монголии летчикам за сравнительно короткий срок стало возможно благодаря хорошему в целом качеству рядовых пилотов, быстро усвоивших уроки ветеранов. В противном случае, подобная учеба успеха просто бы не имела. Подобное обстоятельство позволяет по иному взглянуть на качество массового летного состава ВВС РККА периода начала второй мировой войны, в отличии от имеющей распространение точки зрения, что рядовые пилоты имели крайне низкий уровень подготовки, а авиация в целом была полностью разложена репрессиями.

Прибывшую в МНР группу из 48 пилотов и технических специалистов возглавлял замначальника ВВС РККА Я.В.Смушкевич; кроме него 11 летчиков имели звание Героев Советского Союза. Все они тут же были рассредоточены по разным подразделениям и приступили к боевой учебе.

РОСТ ЧИСЛЕННОСТИ ВВС РККА В МНР В НАЧАЛЕ ВОЙНЫ

К началу войны все японские авиасилы в Манчжурии и в Корее насчитывали 274 самолета. Следовательно, уже к середине июня, даже при условии сосредоточения всех вышеуказанных авиасил против МНР, никакого численного превосходства в авиации у японской стороны быть не могло. Реально же, в июне японские авиасилы в районе Халхин-Гола насчитывали всего 129 самолетов, из них 77 истребителей, 24 двухмоторных бомбардировщика, 28 одномоторных самолетов - легких бомбардировщиков и разведчиков. А самым первым формированием, предназначенным для действий в этом районе стало Временное воздушное соединение, созданное 12 мая и насчитывающее 32 самолета, в том числе 20 истребителей и 12 одномоторных машин.

Таким образом, по состоянию на середину июня, советские авиасилы, переброшенные в район боев, по численности вдвое превосходили находившиеся там японские и равнялись всем японским авиасилам, которые находились в Манчжурии и в Корее вообще. Не случайно с конца мая японцы долгое время не проявляли активности в воздухе, что, в общем-то, и предполагалось советской стороной, которая оценивала первоначально могущий быть использованный в боях японский авиапарк в сто с небольшим машин.

Если майские неудачи можно было отчасти объяснить недочетами в организации боевых действий и отсутствием боевого опыта у пилотов, то воздушный бой, произошедший 22 июня, не оставил никаких сомнений относительно тревожного состояния матчасти советской истребительной авиации и несоответствия ее уровня самолетам противника. Речь идет о массовом использовании ВВС РККА истребителей-бипланов.

Следует отметить, что потери И-15 бис именно в этом бою отнюдь не были обусловлены плохим управлением боем или малым количеством использованных самолетов. Так, четвертая эскадрилья 22 ИАП находилась под командованием опытного пилота Евгения Степанова, прошедшего бои в Испании, где он летал именно на И-15. Сам Степанов, несмотря на свое искусство, с трудом выдержал бой с японцами и приземлился на своей машине с перебитой тягой управления двигателем.

Процент потерь советских истребителей-монопланов и бипланов от примененных в воздушном бою 22 июня 1939 г.

Тип самолета	И-15	И-16
Задействовано	49	56
Потеряно	13	1
Процент потерь от примененных	27	2

Тенденция развития бипланов уходила своими корнями в опыт войны в Испании. Неплохо показавшие себя в боях начального периода этой войны самолеты типа И-15, произвели определенное впечатление на руководство советских ВВС. Если до этого были колебания, относительно применения машин подобной схемы, то надежность в эксплуатации и простота пилотирования этой машины по сравнению с более сложным монопланом И-16 говорили за то, что она имеет право на существование. И хотя из Китая позже поступали совершенно иные отзывы о биплане И-15 бис, который с самого начала столкнулся со скоростными японскими монопланами, ситуацию исправить было уже сложно - машина была запущена в массовую серию на крупнейшем в стране авиазаводе №1. В 1939 г. самыми массовыми истребителями, выпускаемыми в СССР, стали истребители именно бипланной схемы и среди них преобладали по итогам года именно самолеты типа И-15 бис.

Халкин-Гол, лето 1939 г. Подготовка истребителя И-15 к боевому вылету

Некоторые советские и российские исследователи полагают, что появление на Халхин-Голе истребителей И-153 "Чайка" позволило советским авиачастям в дополнение к И-16 получить воздушное оружие, которое превосходило японские истребители. Эта точка зрения представляется явно преувеличенной.

Одним из доказательств этому служит показательный воздушный бой, проведенный в начале августа между командиром 22 ИАП Г.К.Кравченко и командиром группы И-153 полковником Кузнецовым. При первом сближении уже на третьем вираже И-16 зашел в хвост "Чайке", при втором - это произошло уже через два виража.

Следует отметить, что "Чайки" действовали в особых условиях - они считались новейшим оружием, через границу им перелетать не разрешалось. То же самое можно сказать и про И-15 бис, которые использовались после июньских боев только для атаки наземных целей под сильным истребительным прикрытием. Несмотря на это, по имеющимся данным, всего за время боев было потеряно не менее 40 бипланов И-15 бис и И-153, что, соответственно, составляет не менее четверти от всех потерянных советских истребителей. Разумеется, потери бипланов в боях не были катастрофическими по абсолютным цифрам, но подобная статистика отражала тревожные тенденции с состоянием матчасти советской истребительной авиации в целом. Основным же и наиболее современным советским истребителем в боях был моноплан И-16. Именно наличием этой машины в строю в массовом количестве и можно объяснить значительную долю успеха ВВС РККА на Халхин-Голе.

Количественный фактор в боях на Халхин-Голе

Как уже отмечалось выше, советское командование практически с самого начала войны (вопреки утверждениям некоторых авторов) обладала численным превосходством над японскими силами.

Это объясняется в первую очередь советской военной доктриной, которая предусматривала одновременное ведение боев против двух противников - на Западе и на Востоке, и, соответственно насыщение ВВС РККА необходимым для этого количеством материальной части.

Еще год назад подобная схема показала себя - в августе были приведены в боевую готовность советские ВВС на Дальнем Востоке в связи с событиями на Хасане. В то же самое время в европейской части СССР была развернута группировка в 2000 самолетов, предназначенных для боевого использования в случае оказания помощи Чехословакии во время Мюнхенского кризиса.

В 1939 г. ситуация была аналогичной. Практически сразу же после окончания боев на Халхин-Голе мощная группировка ВВС РККА на Западе была задействована против Польши.

Советский авиапром был также ориентирован на то, чтобы не только оснастить эти автономные группировки (эта задача была фактически решена), но и восполнять их потери в случае боевых действий. С этой задачей он справился блестяще. Никакого дефицита техники ВВС РККА не испытывали.

Опираясь на мощный авиапром, советское командование наряду с качественным совершенствованием матчасти проводило также политику наращивания в районе боев количественного уровня авиасил.

В первой половине августа прибыло новое мощное подкрепление - до 200 самолетов. К середине августа советские авиачасти (включая группу монгольских Р-5) насчитывали не менее 558 боевых самолетов, что более чем вдвое превосходило японские авиасилы. Из этого количества 181 машина были бомбардировщиком СБ, которые явились основной ударной силой авиации при прорыве японской обороны во время наступления 20 августа.

Совершенно иное положение было у японской стороны. Армейская авиация могла задействовать незначительное количество двухмоторных бомбардировщиков (часть из них была импортирована из Италии). Потери истребителей поглощали все текущее производство страны. Незначительный количественный рост японских авиасил в конце конфликта (295 с 9 сентября) был достигнут, в том числе за счет переброски около 60 морально устаревших истребителей-бипланов.

Оценка потерей советской и японской сторон в авиации

10 июля 1940 года газета "Известия" - год спустя после событий - привела данные генштаба Красной Армии о потерях сторон за четыре месяца боев, с 15 мая по 15 сентября 1939 года. Согласно им, Япония потеряла 660 самолетов, СССР - 143.

Почти пятьдесят лет спустя, когда настал 1988 год, капитальный труд советский труд "Воздушная мощь Родины" изложил следующие цифры: Япония - 646, СССР - 207 потерянных самолета (в том числе 160 истребителей) и 211 авиаторов. Как видим, советские оценки потерь выросли в полтора раза. Количество японских потерь, соответственно, было несколько сокращено - с 660 до 646.

По причинам, о которых было сказано выше, советское руководство крайне нуждалось в благоприятной картине боевых действий в воздухе. Советская дипломатия активно рекламировала успехи Красной Армии.

В Кастель Фузано (загородная резиденция итальянского правительства. А.С.) встретился с Чиано (министр иностранных дел Италии. А.С.). В процессе беседы я указал министру, что его заявление на днях мне о приличном поведении итальянской печати в отношении СССР уже не соответствует действительности: в течение последних трех дней газеты систематически печатают фальшивки из Токио, приводя явно смехотворные цифры сбитых советских аэропланов". (Из телеграммы временного поверенного в делах СССР в Италии Л.В. Гельфанда в Наркомат иностранных дел СССР)

Широко опубликовано и принесло ощутимую пользу заявление ТАСС (от 26 июня). Все же очень важно не оставлять японцам инициативы в освещении событий. Так, воздушный бой 26 июня дается сейчас газетами, в основном, по нашему сообщению, поскольку японская лживая версия поступила позже. Интерес к событиям в правительственных кругах значительный... Как и во время хасанских событий, в американских газетах имеются ссылки на "неясность" границы и сомнение по вопросу об ответственности за ее нарушение". (Из телеграммы полномочного представителя СССР в США К.А. Уманского в Наркоминдел СССР).

Из-за месячной задержки с освещением боев, советским полпредам приходилось крутиться как на сковородке, но затем сообщения о "победах" стали поступать из Москвы более-менее регулярно. Какова же была реальная цена этих побед?

В воспоминания Н.Н. Воронова "На службе военной" 1991 года (автор в 1937-1940 гг. был начальником артиллерии РККА, принимал участие во многих локальных войнах 30-40 годов)говорится следующее:

"Сразу же после возвращения меня вызвал нарком обороны по итогам работы на Халхин-Голе. ...Неожиданно последовал вопрос:
- По донесениям, за время боев наши истребители сбили около 450 японских самолетов. Правда это или нет?
Точных данных в моем распоряжении не было. Ворошилов, видимо, понял мое замешательство и заключил:
- Можно быть удовлетворенными, если наша авиация сбила хотя бы половину".

Если принять оценку наркома обороны К.Е. Ворошилова за основу (вряд ли кто-то располагал более точной информацией), получается, что советская сторона оценивала потери противника в 220 самолетов, то есть в три раза меньше первоначально заявленного официального числа.

Японское агентство Домой Цусин, ссылаясь на отдел печати штаба японской армии, подводя итоги трех лет войны - выделяет: "На границе Манчжоу-Го и Внешней Монголии японские самолеты сбили 1340 советских самолетов и 30 самолетов уничтожили на земле". Собственные потери при этом оценивались в 138 самолетов, что примерно в полтора раза ниже оценки Ворошилова.

Но все же следует отметить, что хотя в политических целях неправдоподобные цифры (завышенные в 4-6 раз) широко использовались обеими сторонами, делать вывод о преднамеренном обмане летчиков собственного руководства вряд ли стоит. Дело в том, что оснащенные в основном пулеметами винтовочного калибра истребители обеих сторон могли обеспечивать значительное количество попаданий в машину противника, которое, однако, не достигало цели. Различные резкие маневры и насыщенность поля боя огромным числом машин не всегда позволяли точно оценить исход борьбы.

Реальные же потери японской армейской авиации составили 164 самолета 12 типов (в это число включены потери манчжурской авиакомпании), в том числе 90 - от боевых причин и 74 - от прочих (к сожалению, автор не располагает подробной расшифровкой последнего термина, вероятно это были машины разбитые на взлете или посадке, а, возможно, и списанные из-за боевых повреждений). Основная масса потерянных машин пришлась на истребители - 99 машин, из них Nakajima Ki.27 - 96 машин, в том числе 62 - от боевых причин, а также 3 Kawasaki Ki.10 (все потеряны в бою). Сравнительно небольшое количество потерянных двухмоторных бомбардировщиков (Mitsubishi Ki.21-I и Fiat BR-20) - 7 обеих типов от всех причин, говорит, скорее, об общем незначительном их количестве у японской стороны.

Потери японцев в личном составе были достаточно велики и, как отмечают западные авторы, восполнить их было нечем. Так, погибло 17 офицеров рангом от комэска и выше, главным образом в истребительной авиации. Наивысшее звание имел полковник Абе Кацуми (Abe Katsumi), командир 15 Сентая (эквивалент советского полка), убитый 2 августа. Кроме того были тяжело раненые, а также попавшие в плен японские офицеры армейской авиации (в том числе командир 1 Сентая майор Ф.Харада (F.Harada), сбитый 29 июля).

Роль разведки в воздушной войне на Халхин-Голе

Большую роль в обеспечении советского руководства соответствующей информацией сыграла разведывательная сеть Рихарда Зорге.

Агент группы Зорге Иотоку Мияги добывал сведения о новых видах оружия и военного снаряжения, передаваемых в японские сухопутные силы и ВВС. Мияги также разведал обстановку на японских военных базах в Хайларе, Цицикаре, Харбине, Синцине и подсчитал количество самолетов на базе снабжения в Куньчулине близ Мукдена.

Особо ценная информация была получена Бранко Вукеличем - официальным представителем французского агентства печати. Он оказался в числе журналистов, которые были приглашены японским генштабом посетить район боевых действий для наблюдения за успехами японских войск, где и находился в период с 3 по 15 июля. Из поездки он привез важные данные о японских аэродромах, их оборудовании, о количестве и типах базировавшихся на них самолетов, а также о складах военного снаряжения.

Что касается самого Зорге, то он также был в числе приглашенных японцами в район боевых действий. В разговорах с ним германский военный атташе полковник Матцки проговорился, что, по его сведениям, японскому генштабу запрещено использовать сражение у реки для дальнейшего расширения агрессии против СССР.

Общие выводы по итогам воздушной войны на Халхин-Голе

Регулярные советские ВВС впервые столкнулись в Монголии с современными и имеющими богатый боевой опыт авиасилами противника. Бои велись на ограниченном пространстве, а это сопровождалось большой концентрацией сил сторон. Особенно большую роль играла истребительная авиация. Подобного опыта воздушных боев ВВС РККА не имели более вплоть до начала Великой Отечественной войны. О масштабах воздушных боев свидетельствует замечание командующего советской группировкой в Монголии с июня 1939 года Г.К. Жукова, который в беседе с К.Симоновым сказал, что таких сражений в воздухе, как над Халхин-Голом, он не видел даже во время Великой Отечественной войны.

Бои на Халхин-Голе показали важность качественного уровня матчасти истребителей, на примере того, что даже богатый боевой опыт не может компенсировать превосходства противника в технике.

Налицо была также и необходимость в способности воюющей стороны быстро возобновлять свои потери на протяжении довольно длительного отрезка времени.

Что касается подготовки кадров, то опыт боев показал, что при всей своей важности этот фактор может выгодно дополнить, ни в коем случае не подменить ни первый, ни второй.

В заключении можно отметить, что успех советской авиации на Халхин-Голе, вне всякого сомнения, являлся также важнейшим фактором, влиявшим на внешнеполитическую ситуацию вокруг СССР в плане оценки ее потенциальных возможностей как противниками, так и союзниками.

С самого начала 30-ых годов прошлого века японские власти вынашивали враждебные планы касательно Монгольской Народной Республики (МНР). В 1933-году генерал Араки, являющийся военным министром Японии, во всеуслышание требовал захвата этой страны. В 1935 году на всех японских картах государственная граница МНР в районе реки Халхин-Гол была перенесена вглубь на двадцать километров. В конце января этого же года японские войска атаковали ряд погранзастав, оставленных монголами без боя. Для предотвращения возникшего конфликта летом начались переговоры. Однако они вскоре были прерваны, так как представители Японии потребовали пустить своих уполномоченных для постоянного проживания в различные пункты МНР. Монголия справедливо расценила это как прямое покушение на свою независимость. В отместку японские дипломаты пообещали решить все насущные вопросы по своему усмотрению.

Командарм 2-го ранга Г.М. Штерн, маршал Монгольской Народной Республики Х. Чойбалсан и командир корпуса Г.К. Жуков на командном пункте Хамар-Даба. Халхин-Гол, 1939 год

Весна 1936-го года прошла в мелких стычках на монголо-маньчжурской границе. Пытаясь обезопасить себя, 12 марта МНР подписала с СССР протокол о взаимопомощи. На сессии Верховного Совета 31 мая Молотов подтвердил, что границы МНР Советский Союз будет защищать так же, как и свои собственные. В сентябре 1937-го в Монголию прибыли тридцать тысяч советских солдат, более двухсот танков и бронемашин, около сотни самолетов. Штаб пятьдесят седьмого особого корпуса, под командованием Н. В. Фекленко, разместился в Улан-Баторе.

Однако это не остановило японцев, продолжавших готовиться к нападению. Для вторжения ими была выбрана местность возле Халхин-Гол, так как расстояние от этой реки до ближайшей советской железнодорожной станции составляло больше 750 километров. Со стороны Маньчжурии здесь проходили две железные дороги.

К сожалению, монгольское руководство и командный состав советского корпуса проявили непростительную халатность, не подготовив и не изучив данный район. Граница за рекой не охранялась, на западном берегу не было постов наблюдения. Наши бойцы занимались дровозаготовками. Японцы в это время проводили рекогносцировки будущего места боевых действий, выпустили отличные карты, провели полевые выезды офицерского состава войск, назначенных для операции.

Затишье прекратилось в январе 1939-го года. В районе реки происходят нападения на сторожевые посты, обстрел пограничников. Полномасштабное вторжение началось в мае. 11, 14 и 15 числа вооруженные отряды японо-маньчжур численностью от двухсот до семисот человек в сопровождении нескольких бронемашин нарушили границу и ввязались в бои с пограничниками. Японские самолеты бомбили монгольские погранзаставы, однако руководство 57-го корпуса по-прежнему ничего не предпринимало. Известно, что 15 мая все наше командование отправилось на лесоразработки. Лишь 16-го числа пришел приказ Ворошилова, требующий привести войска в боевую готовность.

Отправленной к реке шестой кавалерийской дивизии МНР и оперативной группе одиннадцатой танковой бригады под руководством старшего лейтенанта Быкова 21 мая удалось оттеснить неприятеля за Халкин-Гол на землю Маньчжурии. В это же время в Москве японский посол получил от имени советского правительства официальное заявление: «Японо-маньчжурские войска нарушили границу Монгольской Народной Республики, без предупреждения напав на монгольские части. Среди солдат МНР есть раненые и убитые. Также во вторжении участвовала японо-маньчжурская авиация. Поскольку всякому терпению приходит конец, просим, чтобы этого больше не было». Текст заявления был отправлен в Токио. Ответа на него так и не пришло.

Рано утром 28 мая японские войска нанесли новый удар, смяв монгольскую кавалерию и глубоко охватив левый фланг отряда Быкова, создав угрозу переправе. Едва избежав плена, монголо-советские части отступили на холмы в паре километров от переправы, где смогли задержать противника. На помощь подошел на автомобилях 149-й стрелковый полк, с ходу вступивший в бой. Перестрелка шла всю ночь, а утром правый фланг роты Быкова был выбит со своих высот, по ошибке обстрелянный дружественной артиллерией. Зато огнеметные танки на левом фланге уничтожили японский разведотряд подполковника Азума.

Бой затих лишь к вечеру. Понеся значительные потери, японцы отвели войска на свою территорию, а советские части оставили восточный берег Халхин-Гола. Позже Фекленко сообщал в Москву, что это пришлось сделать «под давлением многократно превосходящих сил врага». Хотя само отсутствие японцев советская разведка обнаружила только спустя четыре дня. По итогам боев Фекленко сняли с должности, а ему на смену прибыл Г. К. Жуков.

Поскольку майские бои показали значительное превосходство вражеской авиации, первым делом советское командование решило увеличить воздушные силы. В последние дни мая к уже размещенной на территории Монголии 100-ой смешанной авиационной бригаде прибыли 38-ой бомбардировочный и 22-ой истребительный авиаполки. Началась борьба за господство в воздухе.

Из воспоминаний летчика-истребителя Героя Советского Союза Антона Якименко: «Нас разместили на аэродроме в юрте. Кроме холода и отсутствия элементарных удобств, донимали комары. Из-за них я не мог заснуть, покусанное лицо опухло и горело. Однажды ночью поднялся ураган и повалил юрту. Утром мы едва вылезли из занесенной песком норы. Самолет У-2 бурей сломало пополам. В фюзеляжи наших И-16 набилось столько песка, что, когда мы взлетели, песок вылетал подобно дыму, оставляя хвост за самолетом».

Японский офицер ведет наблюдение во время боев на реке Халхин-Гол

27 мая восемь самолетов эскадрильи И-16 находящиеся на аэродроме возле горы Хамар-Даба получили приказ взлетать по тревоге. Это был уже четвертый вылет за этот день. Встреч с японцами до этого момента не было, зато два пилота сожгли моторы своих самолетов и остались на базе. Шесть истребителей И-16 летели к границе по одному, постепенно набирая высоту. На высоте две тысячи метров они столкнулись с двумя звеньями японских истребителей, летевших в строю. Оказавшись в проигрышной позиции, после первой атаки летчики развернулись и стали возвращаться, а находившийся выше неприятель расстреливал их до аэродрома и даже после посадки. Итог «боя» был плачевен – двое наших летчиков (включая командира эскадрильи) погибли, одного ранило, двое из оставшихся сожгли моторы. Вечером нарком обороны Ворошилов предельно ясно разъяснил командованию 57-го корпуса позицию Москвы о недопустимости подобных потерь в дальнейшем.

Однако поистине «черным» днем для отечественной авиации стало 28 мая. Приказ вылететь в заданный район из двадцати самолетов успело выполнить лишь три истребителя И-15 бис. Остальные были застигнуты врасплох новым распоряжением «вылет прекратить». Радиосвязи с взлетевшим звеном не было, летчики даже не поняли, что остались одни. В ходе выполнения задания над рекой Халхин-Гол они были уничтожены превосходящими силами японцев. Три часа спустя другая эскадрилья И-15 из десяти истребителей была внезапно атакована в облаках. Очень быстро погибло семь летательных аппаратов, противник потерял лишь один. После этого дня советских самолетов над Халхин-Голом не было видно в течение двух недель, а японцы безнаказанно сбрасывали бомбы на наши войска.

Из рассказа летчика-истребителя Антона Якименко: «Война началась неудачно для нас. Японцы сумели захватить господство в воздухе. Почему так произошло? Мы встретили над Халхин-Голом японских ветеранов, которые до этого два года воевали в Китае. Мы боевого опыта не имели и убивать еще не были готовы».

Тем не менее, реакция Москвы на случившееся последовала немедленно. Уже 29 мая в Монголию летели лучшие советские асы во главе с замначальника ВВС РККА Смушкевичем. За несколько недель было проведена огромная работы: налажена учеба летного состава, улучшено снабжение, создана сеть взлетно-посадочных площадок. Число машин доведено до 300 единиц, против 239 у неприятеля.

В следующем воздушном бою 22 июня японцам противостоял уже совсем другой противник. Итогом грандиозного ожесточенного боя, длившегося более двух часов, стало отступление пилотов Страны восходящего солнца, потерявших 30 летательных аппаратов. Наши потери также были огромны – 17 машин не вернулось на базы. Однако это была первая победа в воздухе с начала войны.

Следующие три дня показали, что справиться с русскими летчиками в воздухе японцам не удастся, и тогда они решили изменить тактику. Утром 27 июня около тридцати японских бомбардировщиков совместно с 74 истребителями напали на наши аэродромы. В районах Тамцак-Булак и Баин-Тумен приближение японцев успели обнаружить и поднять истребители на перехват, сорвав атаки. Но в Баин-Бурду-Нур все вышло иначе. Посты наблюдения увидели самолеты противника, однако, предположительно из-за действия диверсантов, не успели вовремя сообщить на летное поле. В итоге на земле было уничтожено шестнадцать наших самолетов. Несмотря на это японцы больше не хозяйничали в воздухе, постоянные бомбардировки наземных войск прекратились, воздушные бои до начала августа проходили с переменным успехом.

По замыслу японских военачальников второй этап данного инцидента должен был начаться стремительной атакой ударной группы на западном берегу Халхин-Гола в тылу советско-монгольских войск. Ее целью было отрезать нашим войнам пути отступления с восточного берега и одновременно не допустить подхода резервов. Сковывающая группа, имеющая в составе, кроме пехоты и кавалерии, два танковых полка, должна была завязать бой с русскими на восточном берегу реки и помешать их прорыву.

Наступление началось ночью 2 июля. Трижды легкие японские танки атаковали батарею лейтенанта Алешкина, но не смогли нанести значительного урона. На следующий день состоялось первое сражение между нашими и японскими танкистами. Имея численное превосходство, японцам не удалось продвинуться вперед ни на шаг. Подбив три танка, они потеряли семь и отступили. Еще более значительные потери неприятелю нанес разведбат девятой мотоброневой бригады. Укрывшись, броневики БА-10 безнаказанно расстреляли девять танков наступающего отряда противника. За 3 июля японцами были потеряны 44 танка из 73 на восточном берегу.

Гораздо успешнее продвигалась ударная группа. Быстро перейдя реку утром 3 числа, она разгромила 15-ый монгольский кавалерийский полк и направилась на юг прямо в тыл основным силам советских войск, обороняющих восточный берег. Навстречу неприятелю были выдвинуты: отряд монгольской конницы, 24-ый мотострелковый полк и 11-ая танковая бригада. Однако кавалерию на марше рассеяла авиация противника, а мотострелки заплутали и вышли на назначенные позиции с полуторачасовым опозданием. В результате в полдень, не проведя разведки и не имея поддержки пехоты, японцев с ходу контратаковала одна только 11-ая танковая бригада. Взломав оборону японцев, она понесла страшные потери. Более половины танков были выведены из строя или уничтожены. В 15 часов дня прямо с марша в бой отправился бронебатальон седьмой мотоброневой бригады. Потеряв из 50 бронемашин 33, он отступил. Взаимодействие между советскими резервами было налажено лишь к вечеру. К этому времени все части уже понесли тяжелые потери в ходе одиночных несогласованных атак. Перед наступлением темноты была проведена еще одна атака, общими силами, но прижатые к реке японцы успели за день окопаться на горе Баин-Цаган. Их эшелонированная оборона отразила все приступы.

Из воспоминаний снайпера Михаила Попова: «Готовясь к войне в степи, японцы окрасили всю боевую технику, транспорт, все средства обеспечения до последнего телефонного кабеля в песчано-желтый цвет. На каски надели хлопчатобумажные чехлы, защищающие от солнечного блеска. Подобным мелочам японцы уделяли самое пристальное внимание, чего нельзя было сказать о нас. Советские командиры выделялись надетыми полевыми сумками или планшетами, биноклями, противогазами. На них были фуражки с блестящими звездами, тогда как бойцы носили пилотки. Это стало одной из главных причин больших потерь нашего командного состава».

На следующий день серьезно просчиталось уже японское руководство. Оно приняло решение отвести свои войска обратно за реку, но поблизости был только один-единственный понтонный мост, созданный для наступления. Целые толпы японских солдат и офицеров гибли на нем от огня нашей авиации и артиллерии. На горе Баин-Цаган осталось брошено огромное количество техники и . Когда, не дождавшись окончательного вывода своих войск, японские саперы взорвали мост, тысячи японцев в панике стали прыгать в воду, пытаясь добраться вплавь. Многие из них утонули.

После этого японцам ничего не оставалось, как попытаться взять реванш на восточном берегу Халхин-Гола. Начиная с 7 июля, неприятель непрестанно атаковал наши части. Сражения проходили с переменным успехом, пока, наконец, ночью 12 числа, воспользовавшись нашей ошибкой, японцы не сумели прорваться к переправе, взяв ее под пулеметный обстрел. Однако уже утром советские войска окружили подразделения противника и после короткого яростного боя уничтожили. После этого на восточном берегу воцарилось временное затишье, которое обе воюющих стороны употребили для наращивания сил, перемещая в район свежие подкрепления.

В это время в воздухе наши летчики ощущали себя все более уверенно. В конце июля советская авиация отомстила за нападение в Баин-Бурду-Нур, безнаказанно атаковав аэродромы противника в районе Ухтын-Обо, Узур-Нур и Джинджин-Сумэ. Огромное количество японских самолетов было уничтожено на земле, при попытке взлететь или во время посадки. А в начале августа в ряде воздушных боев погибло несколько выдающихся японских асов. Учитывая это, а также двукратный численный перевес советских самолетов в районе боевых действий, можно было говорить о господстве в воздухе отечественной авиации.

К середине августа наше командование разработало план операции по разгрому японцев. Согласно ему были созданы три группы – Центральная, Южная и Северная. Центральной группе следовало завязать бой с противником по всему фронту, сковав его на всю глубину. Южная и Северная группы должны были прорвать оборону на флангах и окружить все силы противника, расположенные между границей и рекой Халхин-Гол. Также были подготовлены крупные резервы на случай помощи Южной или Северной группе. Была проведена тщательная рекогносцировка переднего края обороны японцев с воздушной разведкой, захватом «языков» и фотографированием местности. Много внимания уделялось дезинформации противника. Войскам рассылались листовки, как вести себя в обороне. Шли ложные сводки о возведенных оборонительных сооружениях. Мощная звуковещательная станция создавала впечатление оборонительных работ, имитируя забивку кольев. Передвижения войск проходили ночью, а вдоль фронта ездили машины со снятыми глушителями. Все это оказалось весьма эффективным, позволив застать противника врасплох.

20 августа на рассвете советская авиация в составе 150 бомбардировщиков, имея прикрытие из 144 истребителей, прицельно бомбила оборону противника до артиллерийской подготовки, которая длилась 2 часа 50 минут. За пятнадцать минут до конца авианалет повторился. Наступление советских войск по всему фронту началось в 9 утра. За день непрекращающихся боев со своими задачами справились Центральная и Южная группы. Северная группа налетела на высоту под названием «Палец», на которой японцы создали мощный оборонительный пункт, недооцененный нашим командованием. Отчаянно сопротивляясь, японцы сумели продержаться на высоте четверо суток.

Наши истребители благополучно прикрывали бомбардировщики, одновременно штурмуя японские аэродромы, чтобы заставить неприятеля убрать свою авиацию подальше от фронта. Не сумев подавить авиацию русских, японские пилоты попытались произвести бомбометание на наступающие наземные войска, но ударные группы были перехвачены советскими истребителями. Тогда 21 августа японцы попытались атаковать наши аэродромы, но и тут их ждала неудача, все самолеты были замечены еще на подлете. Потери авиации Страны восходящего солнца были огромны, в бой вводили все имеющиеся резервы, включая устаревшие бипланы.

21 августа Южная группа выполнила свое задачу, отрезав японо-манчжурским частям, расположенным южнее небольшой реки Хайластын-Гол отступление на восток. На северном направлении наши войска, обойдя высоту «Палец», угрожали замкнуть кольцо. 22 августа силы Южной группы разгромили появившиеся японские резервы, а к вечеру 23 окружение группировки противника было завершено. 24 и 25 августа японцы извне пытались прорвать кольцо, но были отброшены. Окруженные подразделения также вырывались из «котла», попадая под ураганный огонь советской артиллерии. Ликвидация мелких групп и одиночек затянулась до 31 августа. Засевшие в блиндажах и «лисьих норах» японцы сражались до последнего человека. 1 сентября 1939-го года территория Монголии было очищена от захватчиков.

Из рассказа Василия Руднева, командира танка БТ-5: «Японских танков мы не опасались. Легкие «Ха-го» были настоящими гробами. Наша «сорокапятка» насквозь прошибала их. 37-мм противотанковые орудия самураев отличались низкой эффективностью бронебойного снаряда. Часто наши Т-26 и БТ приходили из боя с пробоинами, но без потерь в экипаже и своим ходом. Также японцы рыли щели и ждали в них танки, бросая бутылки с зажигательной смесью. Мы пускали вперед Т-26 с самодельным огнеметом, который выжигал самураев. Были и смертники с минами на бамбуковых шестах. От них мы несли особенно тяжелый урон. Только шахматный боевой порядок во время атаки и взаимодействие с пехотой позволили снизить потери от «бутылочников» и минеров».

На границе столкновения с японцами длились еще полмесяца. Кроме каждодневных перестрелок, 4, 8 и 13 сентября японцы безуспешно атаковали наши позиции. Советские летчики, патрулировавшие границу, постоянно вступали в бои с противником. Лишь 15 сентября был подписан договор о прекращении огня, 23 числа советские войска позволили японским похоронным командам прибыть на поле боя. Вывоз трупов занял целую неделю. Японские позиции были затянуты черным дымом – «самураи» предавали огню останки павших воинов, а пепел посылали родным в Японию.

Советские и японские офицеры на переговорах о прекращении огня на Халхин-Голе

Советская сторона объявила, что японцы потеряли в результате военного конфликта около 22 тысяч человек убитыми, 35 тысяч ранеными. Противник называет гораздо более скромные цифры – 8,5 тысяч убитыми и 9 тысяч ранеными. Однако эти значения вызывают серьезные подозрения в истинности. Советские войска потеряли в ходе военного конфликта около восьми тысяч человек убитыми и шестнадцать тысяч ранеными. Также потери советских войск оказались очень высокими в бронетехнике (133 бронеавтомобиля и 253 танка), поскольку именно танковым частям пришлось вынести главную тяжесть боев. Это подтверждает и большое число танкистов, удостоенных звания Героя Советского Союза в ходе боев на Халхин-Голе.

Японская сторона дает совсем другие данные о потерях наших войск. Причем врут они совсем беззастенчиво, цифры даже фантастическими нельзя назвать. Например, по их утверждению на Халхин-Голе было уничтожено 1370 советских самолетов, что в два раза превышает количество летательных аппаратов, имевшихся у нас там.

Командир взвода разведки Николай Богданов писал в мемуарах: «Это был отличный урок для самураев. И они его усвоили. Когда фрицы стояли под Москвой, Япония так и не рискнула выдвинуться на помощь союзнику. Очевидно, свежи были воспоминания о разгроме».

Японские солдаты позируют с трофеями, захваченными в боях на Халхин-Голе. У одного из японцев в руках советский 7,62-мм танковый пулемет системы Дегтярева образца 1929 года ДТ-29 (Дегтярев танковый). Трофеи могли быть захвачены как у советских войск, так и у войск Монгольской народной республики

Японские истребители Накадзима Ki-27 (армейский истребитель тип 97) на аэродроме в районе селения Номонхан во время боев на реке Халхин-Гол. Истребители на фотографии принадлежат к 24-му сентаю (полку) 1-му или 3-му чутаю (эскадрилья). Существует два варианта места, где сделана фотография. Это, либо аэродром Ганчжур в 40 км от реки Халхин-Гол, либо аэродром Алаи в 8 км к северу от озера Узур-Нур

Японские летчики 24-го сентая у аэродромного стартера во время боев на Халхин-Голе

Штабная палатка передового командного пункта ВВС 1-й армейской группы РККА на горе Хамар-Даба. На фото группа советских авиаторов в юрте у ярко освещенного стола с полевыми телефонными аппаратами. Некоторые из военнослужащих в летном обмундировании. На столе видны бытовые принадлежности, над столом электролампа без абажура

Группа советских летчиков в летном обмундировании (кожаные регланы, шлемы и очки) на фоне самолета-истребителя И-16, стоящего в степи. Слева направо: лейтенанты И.В. Шпаковский, М.В. Кадников, А.П. Павленко, капитан И.Ф. Подгорный, лейтенанты Л.Ф. Лычев, П.И. Спирин. Аэродром в районе реки Халхин-Гол

Советский офицер и солдаты осматривают остатки японского самолета во время боев на Халхин-Голе

Советские солдаты обследуют брошенную японскую технику после боев на реке Халхин-Гол. На переднем плане легкий танк Тип 95 «Ха-Го», вооруженный 37-мм орудием Тип 94, видна выхлопная система 120-сильного дизельного двигателя Mitsubishi NVD 6120. Слева боец осматривает 75-мм орудие, «улучшенный тип 38», основное полевое орудие Квантунской армии в боях на Халхин-Голе. Несмотря на архаичную конструкцию, это орудие благодаря своему небольшому весу, продержалось в войсках до конца войны

Монгольские кавалеристы в ходе боев на Халхин-Голе. В боях на реке Халхин-Гол с 11 мая по 16 сентября 1939 года помимо противоборствующих советских и японских сторон участвовали монгольские войска из просоветской Монгольской народной республики и прояпонского государства Маньчжоу-Го

Японцы, попавшие в советский плен в ходе боев на Халхин-Голе. Советский командир на переднем плане имеет воинское звание майор. На советских военнослужащих одеты хлопчатобумажные панамы для жарких районов, дошедшие до наших дней с минимальными изменениями. Спереди на колпаки панам нашиты красные звезды диаметром 7,5 см, в центре прикреплены эмалевые звездочки

Советские минометчики у 82-мм батальонного миномета во время обстрела японских позиций 6-й (Квантунской) армии

Одной из необъявленных войн, в которых воевал Советский Союз, стали бои на Халхин-Голе (11 мая – 16 сентября 1939 года). Именно на этой войне взошла звезда маршала Жукова, и он стал героем Монгольской Республики. Бои шли на территории Монголии у границы с марионеточным государством Маньчжоу-го (созданном Японской империей) в районе реки Халхин-Гол.

На первом фото танковая атака РККА. Халхин-Гол, август 1939.

Начало конфликта

С января 1939 года на границе Монголии японцы устраивали провокации, обстреливали пограничников Монгольской Народной Республики (МНР), совершали нападения на их наряды.

Ночью 8 мая отряд японцев попытался захватить островок на реке Халкин-Гол, монгольские пограничники отбили атаку. 11-го мая отряд японской кавалерии вклинился вглубь территории МНР на 15 км и атаковал пограничную заставу, после подхода подкреплений монголы оттеснили врага к границе. 14-го японский отряд, поддержанный авиацией, атаковал 7-ю пограничную заставу Монголии, японцы заняли высоту Дунгур-Обо, 15-го к занятой высоте японцы перебросили 2 роты и 8 единиц бронетехники.

Советский Союз был связан с МНР «Протоколом о взаимопомощи», наша армия отреагировала сразу: утром 17-го мая подразделения 57-го особого стрелкового корпуса Н. В. Фекленко были направлены в район конфликта, 22-го советские части отбросили противника к границе. 22-28 мая в районе конфликта стороны сосредотачивали силы: со стороны СССР и МНР было около 1000 человек, японцы сосредоточили более 1600 человек. 28 мая японцы атаковали с целью окружить советско-монгольские силы и отрезать их от переправы на западный берег реки. Наши силы отступили, план окружения был сорван. 29-го наши силы контратаковали и восстановили положение.

Москва заявила, что будет защищать границы Монголии "как свои собственные", началась переброска бронетанковых и авиационных частей. Так, на 1 мая было 84 самолёта, на 23 мая – 147, на 17 июня – 267 самолетов.

Японская пехота переправляется через р. Халхин-Гол.

Воздушная война

В июне боёв на суше не было, но шла ожесточённая битва за превосходство в воздухе. Первый самолет, машину типа Р-5, СССР потерял 22 мая. Первые же столкновения ВВС СССР с японскими вызвали беспокойство в Москве: 27-го мая была разбита 1-я эскадрильи 22 ИАП (истребительный авиационный полк), истребитель майора Т.Ф.Куцевалова не взлетел из-за неисправности двигателя, ещё 4 истребителя вышли из боя и сели по той же причине, из четырех оставшихся пилотов – двое погибли. Один был ранен.

28-го мая была почти полностью уничтожена 4-я эскадрилья 22 ИАП: из 10 лётчиков – 5 погибли или пропали без вести, трое были ранены. В начале июня начали прибывать пилоты, имевшие опыт боёв в Испании и Китае, в качестве инструкторов и организаторов. Можно отметить, что пилоты, не имевшие опыта боёв, довольно быстро переняли их опыт, что говорит об их в целом хорошей подготовке. Группа летчиков и технических специалистов из 48 человек во главе с замначальника ВВС РККА Я.В.Смушкевичем, кроме него ещё 16 пилотов имели звание Герой Советского Союза, они были распределены по частям и приступили к обучению личного состава.

Японский истребитель Ki 27 .

И-153 комэска третьей эскадрильи 56 ИАП майора Черкасова. Реконструкция Владимира Загороднева.

У японских ВВС на начало войны в Манчжурии и в Корее насчитывалось 274 самолета, то есть численного превосходства у них не было. В июне у японцев в районе конфликта было 77 истребителей, 24 двухмоторных бомбардировщика, 28 одномоторных самолетов (разведчиков, легких бомбардировщиков).

Ещё одной причиной, обусловившей крупные потери советских ВВС (всего за время этой войны СССР потерял 207, а Япония - 162-164 самолёта), было массовое использование истребителей-бипланов. Так, уже 22 июня в бою с японцами было потеряно 13 из 49 участвовавших истребителей И-15 (27%) и только один из 13-ти И-16. Командир 4-й эскадрильи 22 ИАП лётчик Евгений Степанов (прошел «школу» Испании) с трудом вышел из боя и посадил И-15 с перебитой тягой управления двигателем. Бипланы хорошо показали себя в Испании и в 1939 году стали самым массовым истребителем СССР, хотя из Китая уже поступала тревожная информация. Там наши лётчики столкнулись со скоростными японскими монопланами.

22-28 июня шли ожесточённые воздушные бои, 27-го утром японским ВВС удалось нанести внезапный удар по советским аэродромам, они потеряли 5 самолетов, мы 19. За эти дни японские ВВС потеряли примерно 90 самолетов, мы 38.

Основным и самым современным монопланом советских ВВС в этих боях был моноплан И-16, во многом именно он позволил переломить ситуацию в пользу ВВС РККА.

Успешным было и стратегическое планирование в отношении авиапрома и ВВС: советская военная доктрина предполагала готовность вести одновременно две войны - на западе и востоке. И для этого была создана материальная база, советская авиационная промышленность не только создала две группировки авиации, но и могла своевременно восполнять потери. Это позволило в 1938 году ВВС поддержать наши войска во время конфликта на Хасане и одновременно на Западном стратегическом направлении держать в готовности 2000 самолётов, готовых поддержать Чехословакию. В 1939 году на Востоке ВВС воевали на Халкин-Голе и одновременно поддержали операцию по присоединению Западной Белоруссии и Западной Украины.

СССР создал на фронте с Японией количественный перевес, в первой половине августа прибыло новое пополнение - около 200 самолетов. К середине августа, вместе с монгольскими Р-5, у советских ВВС было до 558 боевых самолетов, вдвое больше чем у японцев. Из них 181 самолет – это бомбардировщики СБ, которые стали основной ударной силой ВВС при прорыве японской линии фронта во время наступления 20 августа. Япония же из-за слабой промышленной базы и одновременной войны в Китае (которая поглощала большую часть сил ВВС) не смогла увеличить свои силы. Только уже в конце конфликта, в сентябре, смогли перебросить 60 устаревших истребителей-бипланов, доведя свои силы до 295 самолетов. Кроме того, японцы не обладали значительным числом обученных пилотов, их потери были невосполнимы.

В первой половине сентября состоялось 7 воздушных боев, самый крупный 15 сентября 1939 года (за день до перемирия) - 120 японских самолетов против 207 советских.

Воздушные бои на Халкин-Голе уникальны тем, что на небольшом пространстве столкнулись значительные силы сторон. Они показали важность хорошего состояния матчасти, необходимость быстроты пополнения пилотами и техникой.

Халкин-Гол, лето 1939 г. Подготовка истребителя И-15 к боевому вылету.

Халкин-Гол. Красная звезда против Восходящего солнца. И-16 против Nakajima Ki.27.

Куцевалов Тимофей Фёдорович (1904-1975), Герой Советского Союза.

Бои на суше

Жуков был направлен на Халкин-Гол в качестве инспектора, есть мнение, что поспособствовал его отправке Будённый, старый маршал уважал Жукова как жесткого и требовательного командира дивизии. 30 мая Жуков отправил в Москву критическое донесение, в котором сообщил, что комкор «мало организован и недостаточно целеустремлён». В начале июня Н.В. Фекленко отозвали в Москву, а Жуков был назначен на его место, начальником его штаба стал комбриг М. А. Богданов. Это был пример сталинского кадрового принципа: критикуешь - покажи сам, что умеешь, Жуков получил шанс выделиться.

Вскоре новый штаб предложил план: активная оборона на плацдарме за Халхин-Голом и подготовка контрудара по японской группировке. Бог войны дал Жукову время на подготовку, весь июнь шли воздушные бои, на суше крупных столкновений не было.

Японцы тоже не сидели сложа руки и концу месяца подготовили свою операцию, её целью было окружить и уничтожить силы РККА на восточном берегу реки, форсировать реку и прорвать советский фронт. 2 июля японцы атаковали, форсировали реку и захватили гору Баян-Цаган в 40 км от границы, ситуация была сложной. Японские силы, одновременно развивая успех, спешно укрепляли плацдарм. Жуков, действуя на свой страх и риск, чтобы спасти положение, был вынужден просить в бой подвижный резерв - 11-ю танковую бригаду комбрига М. П. Яковлева с монгольским бронедивизионом, без поддержки стрелкового полка. Бригада выполнила задачу, японцы были разгромлены, правда ценой потери более половины бронетехники, но ситуация была спасена. Подошли другие части, японцы начали отходить, чтобы их остановить, японское командование взорвало единственный понтонный мост, но утром 5-го это уже было бегство. Японцы потеряли только убитыми несколько тысяч человек, почти всю бронетехнику и артиллерию.

Яковлев, Михаил Павлович (18 ноября 1903 года - 12 июля 1939 года), Герой Советского Союза посмертно.

Разбитый советский бронеавтомобиль БА-10.

На восточном берегу советские силы отошли к реке, сократив свой плацдарм, но не были разгромлены. Чтобы окончательно ликвидировать угрозу МНР, необходимо было разгромить японцев на восточном берегу, восстановить границу. Жуков начал планировать наступательную операцию. Японцы также планировали наступательную операцию, но с учётом печального опыта, уже без форсирования реки. Решили ограничиться уничтожением советского плацдарма.

Стягивались дополнительные силы: 82-я стрелковая дивизия, 37-я танковая бригада, в Забайкальском военном округе провели частичную мобилизацию и были сформированы две новые дивизии. С Забайкальского округа перебросили сводный батальон пограничников для укрепления границы МНР, они задержали десятки японских разведчиков. 57-й корпус переформировали в 1-ю армейскую (фронтовую) группу.

Численность советских сил возросла до 57 тысяч бойцов, у армейской группы было 542 орудия и миномёта, около 500 танков, 385 бронемашин и 515 боевых самолётов. У японцев, в специально созданной 6-й армии, было более 75 тысяч человек, 500 орудий, 182 танка.

8-11 июля шли бои на восточном берегу реки, советские позиции были удержаны. 13-22 июля было затишье, советская сторона укрепляла плацдарм, на него были переброшены 24-й мотострелковый полк И. И. Федюнинского и 5-я стрелково-пулеметная бригада. 23-24 июля японцы атаковали, но выбить наши силы с плацдарма не смогли.

М. А. Богданов.

Комкор Жуков и маршал Чойбалсан.

Разгром противника

Советская подготовка проходила в строжайшей тайне, все перемещения проходили только ночью, радиопереговоры велись о подготовке обороны и планах осенне-зимней кампании, ночью звуковые установки транслировали звуки передвижения танков, самолетов, чтобы японцы привыкли к ночному движению, проводились и другие мероприятия с целью ввести противника в заблуждение.

В итоге наступление, начатое 20 августа, стало неожиданным для японской армии, сами японцы планировали ударить 24 августа. Это была классическая операция с фланговыми ударами механизированных и танковых частей, с целью окружить и разгромить врага в районе между рекой Халкин-Гол и государственной границей МНР. Этот опыт Красная Армия, под командованием Жукова, осуществила раньше знаменитых ударов вермахта в Польше, Франции, в СССР. Удар наносили три группы: Южная группа наносила главный удар (полковник М. И. Потапова), Северная группа наносила вспомогательный удар (полковник И. П. Алексеенко), Центральная группа сковывала противника боем (комбриг Д. Е. Петров).

В 6.15 началась артиллерийская подготовка и авиаудар, в 9 часов пошли в атаку сухопутные силы. Самые жестокие бои шли на Центральном направлении, здесь противник имел мощные укрепления. 21-22-го Жуков ввел в бой резерв - 9-ю мотоброневую бригаду, 23-го на Центральном направлении пришлось ввести последний резерв - 212-ю авиадесантную бригаду и две роты пограничников. Активно помогали ВВС, только за 24-25 августа бомбардировщики сделали 218 боевых вылетов. Японское командование не смогло определить направление главного удара и оказать своевременную помощь своим флангам. К 26 августа окружение было завершено и значительные силы 6-й японской армии попали в «котёл».

Японские солдаты проявили себя с лучшей стороны, дрались до последнего, в плен не сдавались, попытки деблокировать окружённые силы были отбиты. К 31 августа территория МНР была очищена от японцев.

4 и 8 сентября японские силы попытались занять монгольские приграничные территории, но были отбиты, понеся тяжёлые потери (около 500 только убитыми).

15 сентября 1939 года было подписан договор между Советским Союзом, Монголией и Японией о прекращении в районе реки Халхин-Гол, который вступил в силу 16-го сентября. Окончательно урегулирован конфликт был в мае 1942 году, было подписано окончательное соглашение об урегулировании проблемы: это было компромиссное, во многом в пользу Японии, урегулирование границ на основе старых карт. СССР был в тяжёлом положении и настаивать на своём было дипломатически неверно. Правда, соглашение просуществовало всего до 1945 года, затем МНР вернули уступленные в 1942 году участки.

Итоги:

Демонстрация военной мощи СССР на Хасане и Халкин-Голе показала Токио всю опасность войны с Красной армией и стала главной причиной выбора японской элитой главным направление экспансии – Южное. А это в преддверии нападения Германии на СССР имело огромное военно-стратегическое значение, мы получили относительно безопасный тыл на Востоке.

Халкин-Гол стал началом великолепной карьеры Жукова, прежде один из многочисленных командиров стал командующим одного из важнейших военных округов страны – Киевского, и начальником Генерального Штаба.

Мититаро Комацубара, руководил военной операцией Императорской армии Японии у реки Халхин-Гол, осенью 1940 года покончил с собой.

Мемориал «Зайсан», Улан-Батор.