Советские войска продолжали, в исполнении директивы Ставки Верховного главнокомандования, наступать почти на всех фронтах, однако основные события месяца развернулись на Ржевско-Вяземском направлении. Судя по всему, Сталину не давала покоя мысль, что немцы, несмотря на декабрьское поражение, находятся сравнительно недалеко от Москвы. Поэтому Западному и Калининскому фронтам была поставлена задача, в кратчайшие сроки окружить и разгромить всю германскую группу армий "Центр".
На Западном фронте основными ударными соединениями, наступавшими на Вязьму, были части 33-й армии под командованием генерала Ефремева, а также 1-й кавалерийский корпус генерала Белова. Последний, перейдя в конце января 1942 года линию фронта, пошел по немецким тылам, нарушая вражеские коммуникации, что серьезно встревожило немецкое командование. В полосе Калининского фронта на Вязьму наступал 11-й кавалерийский корпус генерала Соколова, а на Ржев двигалась 29-я армия генерала Швецова. Для усиления ударов в тыл противника были высажены несколько крупных авиадесантных отрядов.
Поначалу наступление развивалось довольно успешно. Советские войска вышли на подступы к Вязьме и Ржеву. Казалось, победа уже в кармане. Однако несогласованность между советскими частями и умелая оборона немцев не позволили в феврале 1942 года освободить эти города.
Противник воспользовался организационной неразберихой у наступающих. Кроме того, негативным образом сказалось отсутствие у советских войск должного количества танков, тяжелой артиллерии, авиационного прикрытия, а также бесперебойного подвоза боеприпасов и продовольствия. Командующий Западным фронтом генерал (впоследствии, маршал) Жуков вспоминал, что в период наступления суточная норма расхода боеприпасов на одно орудие составляла всего 1-2 выстрела.
В общем, получилось по пословице: "Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить". Еще одним фактором, негативно повлиявшим на советское наступление, стали умелые действия недавно назначенного командующим 9-й германской армии генерала Моделя. Забегая вперед, отмечу, что его войска сумели удержать Ржев в течение года, до марта 1943-го, отразив в том же 1942 году несколько крупных наступлений Красной Армии.
Жуков против Ефремова
Придя в себя, противник ударил по наступающей на Вязьму группировке и уже к 3 февраля отрезал четыре дивизии 33-й армии во главе с Ефремовым. А 5 февраля последовало два сильных удара по 29-й армии, с запада и востока, которые отсекли и ее от остальных сил фронта. Завязались тяжелые и кровопролитные бои, которые начальник штаба начальник штаба Верховного командования сухопутных войск вермахта генерал Гальдер охарактеризовал, как высшую стадию сражения на Восточном фронте. Он ошибался. Все еще было впереди.
Воздушные десанты же, которые в течение всего февраля 1942 года Ставка выбрасывала на помощь своим сухопутным войскам, существенной помощи оказать не смогли. На это было несколько причин. Во-первых, господство в воздухе было по-прежнему у люфтваффе, во-вторых, при приземлении большая часть грузов была потеряна, а люди рассеяны на большой площади. Путаницу вносило и большое количество костров на земле, среди которых летчикам трудно было распознать нужные сигналы. А радиостанции, как таковые, почти отсутствовали.
В результате, приземляясь, десантники часто сами попадали под немецкий огонь и, в итоге, не столько помогали наступающим войскам, сколько вели, с разной степенью успешности, разрозненные партизанские действия в тылу врага.
Спаслись далеко не все. 19 февраля 1942 года командующий Калининским фронтом генерал Конев доложил Сталину, что из окружения вышли 3,5 тысячи командиров и бойцов 29-й армии. Что же касается 33-й армии, то ее отдельные группы выходили к своим аж до мая 1942 года, а сам командарм, генерал Ефремов, застрелился.
Некоторые исследователи солидарны с Жуковым, который считал, что вина за провал наступления на Вязьму лежит на самом Ефремове. По их мнению, генерал, "вместо того, чтобы плотными порядками стремительно идти на Вязьму, вытянул свою 33-ю армию "кишкой" вдоль оси наступления" и в результате, столкнулся с двумя танковыми немецкими дивизиями.
Вместе с тем, в докладе Оперативного управления Генерального штаба Красной Армии, разбиравшего по свежим следам действия 33-й армии, было указано на просчеты и со стороны командования Западного фронта. В своих воспоминаниях Жуков признал, что "мы переоценили возможности своих войск и недооценили противника. "Орешек" там оказался более крепким, чем мы предполагали". Что же касается кавалерийских корпусов, то они были вынуждены несколько месяцев сражаться в немецком тылу, и, изрядно поредевшие, вышли к своим только летом 1942-го.
Котлы немецкие и советские
На фоне неудач в центре наметился успех на Северо-Западном фронте. К началу февраля советские войска продвинулись на витебском направлении на 250 километров к западу, нарушив тем самым взаимодействие между группами армий "Центр" и "Север".
8 февраля замкнулось кольцо окружения вокруг 2-го немецкого корпуса 16-й полевой армии, входившего в группу армий "Север". Образовался так называемый Демянский котел, который следовало как можно скорее ликвидировать, а затем помочь Волховскому и Ленинградскому фронтам прорвать блокаду северной столицы. Однако, в отличие от попавших в подобную ситуацию советских армий, немецкие войска не были раздавлены и продержались на своих позициях до мая 1942 года, когда блокада была окончательно снята.
Как рассказал , столь разная судьба советских и немецких окруженцев была обусловлена наличием у Германии развитой структуры транспортной авиации.
По словам историка, "у СССР не было орды Ю-52 (немецкий транспортный самолет - Ред. ), которые возили в Демянск даже сено". Исаев подчеркнул, что налаженный воздушный мост позволял нацистам ежедневно перебрасывать в котел до 300 тонн продовольствия, боеприпасов и медикаментов. Такой воздушной поддержки были лишены ефремовцы и беловцы.
Помимо транспортных самолетов, в советском небе уверенно чувствовали себя и другие представители люфтваффе. Чему свидетельство - приказ Сталина от 6 февраля. В нем он гневно распекал виновных в безнаказанном пропуске вражеского бомбардировщика к городу Горький в ночь с 3 на 4 февраля 1942 года.
"Несмотря на то, что бомбардировщик противника был обнаружен в 210 км от г. Горького, средства ПВО в боевую готовность приведены не были и ни одна зенитная батарея, находящаяся на обороне г. Горького, не сделала по противнику ни одного выстрела", - сообщил в приказе Верховный главнокомандующий и потребовал отдать виновных под трибунал.
Ошибка британцев
27 февраля перешел в очередное наступление Крымский фронт. Как и раньше, основной целью было деблокирование Севастополя. Однако с самого начала наступление не задалось - зарядили непрерывные дожди, и почва размокла настолько, что в ней застревали даже танки.
Тем не менее, на Керченском направлении советским войскам удалось добиться некоторого результата. Благо, румынские войска не выдержали удара и начали отходить. Основные же бои на полуострове развернулись уже весной 1942 года.
Тем временем японские войска осуществили одну из самых блестящих операций в своей истории, взяв штурмом Сингапур, главную 6ританскую военно-морскую базу в Юго-Восточной Азии. Надо отметить, что долгие годы считалось, что оборонять город следует только с моря, и потому основная роль в обороне Сингапура отводилась флоту.
Британцы недооценили врага, посчитав его неспособным вести активную войну на суше. Впрочем, их противник тоже допустил ошибку, решив, что оборонявшихся не более 30 тысяч (тогда как на самом деле их было не менее 85 тысяч, включая части из стран Британской империи).
Однако генерал Ямасита действовал куда решительнее генерала Персиваля, а руководимые им войска действовали быстро и умело, в отличие от медлительных британцев, выпустивших инициативу из своих рук.
В итоге недельных боев 14 февраля 1942 года гарнизон Сингапура во главе с генералом Персивалем капитулировал. В плен попало свыше 80 тысяч солдат и офицеров войск Британского содружества.
Премьер-министр Великобритании Черчилль назвал потерю Сингапура "величайшей трагедией и самым жестоким поражением в британской истории". Престижу Британии был нанесен сильнейший удар, а японцы получили возможность для захвата Индии и Австралии.
5 января в Кремле состоялось заседание Ставки, на котором было принято решение о всеобщем наступлении Красной Армии на пространстве от Балтийского до Черного моря, нанесении стратегического поражения вермахту и выходе на государственную границу СССР в 1942 году. В разгроме группы армий «Север», согласно грандиозному плану, основная роль отводилась Волховскому фронту. Войскам его правого крыла предстояло во взаимодействии с Ленинградским фронтом разгромить 18-ю немецкую армию и деблокировать Ленинград; войскам левого крыла ставилась задача во взаимодействии с правофланговыми Северо-Западного фронта разбить 16-ю армию противника. Ленинградцам предстояло «содействовать Йолховскому фронту в разгроме противника, обороняющегося под Ленинградом, и в освобождении Ленинграда от блокады».
Войска Северо-Западного фронта должны были ударом в направлении Старая Русса, Сольцы, Дно перерезать коммуникации новгородской группировки противника и нанести ей поражение.
Общее соотношение сил на северо-западном направлении складывалось в пользу Красной Армии. На 1 января в группе армий «Север», по советским данным, было 665 тысяч солдат и офицеров, 6 тысяч орудий и минометов, 160 танков и штурмовых орудий, 250 самолетов всех типов.
В войсках Ленинградского, Волховского и Северо-Западного фронтов насчитывалось около миллиона человек, 9 тысяч орудий и минометов и не менее 400 танков. Ставка исходила также из того, что успешное развитие контрнаступления под Москвой не позволит германскому командованию усилить группу армий «Север» резервами или соединениями, снятыми с других участков советско-германского фронта. В подчинении генерала Мерецкова имелось 28 стрелковых и кавалерийских дивизий, 9 отдельных бригад, 25 отдельных танковых и лыжных батальонов - 242 тысячи человек, 2295 орудий и минометов, 220 танков. Волховский фронт превосходил противника в людях как минимум в 2,2 раза, в танках - в 3,2, в артиллерии - в 1,5, в авиации - в 1,3 раза. В 54-й армии Федюнинского было 11 дивизий, 2 «спешенные» танковые и одна морская стрелковая бригады, 2 отдельных батальона - 83,5 тысячи человек, 1156 артиллерийских и минометных стволов, 18 танков.
В рвущихся им навстречу 8-й и 55-й армиях Ленинградского фронта насчитывалось 10 стрелковых дивизий, 1 стрелковая и 2 танковые бригады.
Шести советским армиям противостояли три германских армейских корпуса - 28, 1 и 38-й - и «разгромленный» 39-й моторизованный.
Наступление предстояло вести в пустынной лесисто-болотистой местности, в условиях бездорожья, по глубокому снегу, прикрывавшему со времен ледникового периода незамерзающие хляби, что изначально исключало широкий маневр.
К назначенному времени Волховский фронт готов не был. Основной причиной являлась задержка сосредоточения войск. В 59-й армии к сроку успели развернуться пять дивизий, еще три находились в пути. Во 2-й ударной исходное положение заняли немногим больше половины соединений, остальные следовали по единственной железной дороге. До линии фронта войска добирались с огромным трудом: «Шли только ночью, днем укрывались в лесу. Чтобы пробить дорогу в глубоком снегу, приходилось колонны строить по пятнадцать человек в ряду. Первые ряды шли, утаптывая снег, местами доходивший до пояса. Через десять минут направляющий ряд отходил в сторону и пристраивался в хвосте колонны. Трудность движения усугублялась еще и тем, что на пути встречались не замерзшие болотистые места и речушки с наледью на поверхности. Обувь промокала и промерзала. Подсушить ее было нельзя, так как костры на стоянках разводить не разрешалось. Выбивались из сил обозные кони. Кончилось горючее, и машины остановились. Запасы боеприпасов, снаряжения, продовольствия пришлось нести на себе». Добавим к этому 30-40-градусные морозы и строжайший запрет командования, вплоть до расстрела нарушителей, на разведение костров. С другого бока, можно было попасть под расстрел и за обморожение: мол, нарочно обморозился, подлец, чтоб с фронта дезертировать (генерал Гальдер, экий дурень, как раз в это время мучился вопросом, как бы растолковать фюреру, что войска «не могут больше выдерживать морозы, превышающие 30 градусов»).
Не прибыла авиация, в ВВС Волховского фронта насчитывалось 118 боевых самолетов, в их числе всего 6 бомбардировщиков и 19 штурмовиков. Отсутствовал санный транспорт и полевые кухни, крайне медленно проходило накопление боеприпасов и материально-технических средств. Спешно сформированный фронт практически не имел своего тыла.
К началу января войска имели не более одной четверти боекомплекта вместо пяти, положенных для прорыва, и совершенно незначительные запасы продовольствия и фуража. Прибывающие соединения не имели оружия, средств связи, транспорта. Например, 378-я стрелковая дивизия что называется «до зубов» была вооружена 379 винтовками, 3 станковыми и 15 ручными пулеметами и 3 минометами. На всю 374-ю дивизию наличествовало 344 винтовки и 3 миномета. Тем не менее их немедленно, «чтобы не терять времени», отправляли в район сосредоточения в расчете на то, что немцы все равно отходят, а вооружение к началу наступления «будет подано». Ветеран 372-й дивизии вспоминает, как в ходе формирования 1236-го полка, ввиду отсутствия оружия, солдатам было приказано смастерить деревянные трещотки, чтобы на тактических учениях имитировать ведение огня. Учеба быстро закончилась, а 30 % личного состава полка так и пошли в свой первый бой - с трещотками.
Снабжение оставалось крайне неудовлетворительным почти все время. Не было ни одного полевого госпиталя. О противнике знали только то что он есть и находится на западном берегу. Однако снова тяжелое положение трудящихся Ленинграда требует немедленных наступательных действий».
Да и не способен был генерал армии Мерецков ничего возразить «кремлевскому гори\». просто боялся его до судорог. Как свидетельствует генерал В.М. Никольский, работавший в то время в штабе Волховскою фронта, при каждом вызове к прямому проводу командующий резко бледнел и не сразу подходил к телефону. Кирилл Афанасьевич был сломленным человеком. Сделав в 30-е годы блестящую военную карьеру, дослужившись до должностей начальника Генерального штаба и заместителя наркома обороны, он в первый день войны был арестован. Довольно скоро лубянские следователи сапогами и резиновыми дубинками выбили из Мерецкова признания в организации заговора с целью свержения рабоче-крестьянской власти, шпионаже в пользу германской и британской разведок одновременно, показания на подельников - Г. М. Штерна, А.Д. Локтионова, П.В. Рычагова, Д.Г. Павлова, Г.К. Жукова, М.П. Кирпоноса и многих других, вывших от боли в соседних камерах Сухановской тюрьмы или уже сражавшихся с вермахтом. Этот страшный период своей жизни Мерецков зашифровал в мемуарах как службу в должности «постоянного советника при Ставке Главного Командования». В сентябре 1941 года генерала, мечтавшего лишь о быстрой смерти, неожиданно переодели в новенькую форму и доставили к товарищу Сталину. Вождь поинтересовался здоровьем Мерецкова, само собой, тот чувствовал себя хорошо и рвался в бой, затем «спокойно ознакомил» с военной обстановкой и направил в компании с Мехлисом представителем Ставки на Северо-Западный фронт. Большинство остальных «заговорщиков» расстреляли. На фронте «красный профессор» преподал возвратившемуся в фавор генералу еще один урок: по прибытии в разбитую противником 34-ю армию Мехлис приказал немедленно, перед строем офицеров штабарма, расстрелять командующего артиллерией генерал-майора B.C. Гончарова «за дезорганизацию в управлении артиллерией армией и личную трусость». Что и было немедленно исполнено.
А Мерецков вскоре возглавил 7-ю армию, затем фронт. Он изо всех сил старался «оправдать доверие» и всегда помнил, что в любой момент снова может оказаться в чистых руках следователей-ударников вроде Шварцмана или Родоса. Поэтому командующий не только никогда не пытался оспаривать указания Москвы, но зачастую сам «бежал впереди паровоза», заваливая Генеральный штаб утопическими планами самых решительных наступательных операций, невзирая на потери и состояние вверенных ему войск.
7 января, не дожидаясь сосредоточения всех соединений, войска Волховского фронта, одновременно с Ленинградским и Северо-Западным фронтами, перешли в наступление. Основной удар с плацдарма в устье Тигоды наносила 4-я армия, в которой были сосредоточены почти половина артиллерии фронта и две трети бронетанковой техники. Соединения 59-й и 2-й ударной армий вводились в сражение последовательно по мере прибытия.
«Артподготовка была явно недостаточной, - рассказывает бывший командир взвода управления 894-го артполка 327-й стрелковой дивизии П.П. Дмитриев. - На каждую гаубицу у нас было всего 20 снарядов. Расстреляв их, мы оказались безоружными и не смогли подавить огневые точки врага. Пехота, беззащитная перед ураганным огнем немецкой артиллерии, бьющей с высокого западного берега, полегла на волховском льду густыми черными точками: маскхалатов стрелкам не полагалось».
Наступление 54-й армии, в котором участвовали пять стрелковых дивизий, две бригады и три артполка РГК, двумя оперативными группами - синявинской и волховской - разворачивалось от Вороново в направлении Тосно. Навстречу ей пробивалась 55-я армия Свиридова.
К 12 января красные флаги должны были взвиться над Любанью и Новгородом, но вышло иначе. Тяжелые бои продолжались несколько дней, однако прорвать оборону противника нигде не удалось.
Боевые действия в очередной раз убедительно показали, что простым количественным превосходством германца не возьмешь. Войска не умели воевать. Вновь прибывшие дивизии не прошли полного курса обучения. Они были направлены на фронт, не имея навыков в тактических приемах и в обращении с оружием. А если винтовку ты получил перед самой атакой, толку от нее в неумелых руках немногим больше, чем от трещоток, с которыми пошла в атаку 372-я дивизия (даже меньше: в первом бою, а он был ночным, наши «трещотники» оказали на немцев такое мощное психологическое воздействие, что вызвали у них панику и захватили опорный пункт). Отдельные части и подразделения были полностью сформированы из жителей степных или среднеазиатских районов, многие из которых впервые в жизни оказались в лесах и, чтобы не потеряться, ходили в атаку «кучей». Бойцы лыжных батальонов «реагировали на местность» значительно лучше, но лыжами не владели и предпочитали передвигаться пешком. «Из семи лыжных батальонов, - докладывал командующий фронтом, - при проверке их оказалось, что личный состав трех батальонов совершенно не подготовлен к передвижению и ведению боя на лыжах».
Артиллерия палила в белый свет, затем стрелковые, лыжные и саперные подразделения раз за разом посылались в лобовые атаки на огневые точки.
Командиры не умели осуществлять управление частями и организовать взаимодействие между ними, многие запрещали связистам включать рации, опасаясь, что немцы «запеленгуют» и «накроют» огнем. В штабах составляли планы и рисовали красивые карты разгрома врага с расчетным темпом продвижения по снежной целине до 4 километров в сутки, прорывами, выходами на оперативный простор и хронометражем занимаемых «красными» рубежей. Противодействие «синих» в этих планах не предусматривалось. Вот генерал-полковник И.С. Катышкин, бывший офицер оперативного отдела, не смущаясь, сообщает, что «к положительным моментам» деятельности штаба 59-й армии в этот период следует отнести «вообще всю разработку плана разгрома чудовской группировки противника», в коем ясно просматривается «зрелость нашей тактической и оперативной мысли», а также разработку директив, инструкций и приказов: «Но вот беда: доходили они до войск с большим опозданием… А что касается сосредоточения всей артиллерии на направлении главного удара, это решение подчас и вовсе не претворялось в жизнь… Мы тогда не очень-то и умели осуществлять подобное». Или того лучше: «…об этом почему-то забывали».
Штабы не были сколочены, теряли управления почти сразу, как только войска приходили в движение, почти не имели технических средств связи, а там где они были - не знали, как этой «техникой» пользоваться. А кроме того, вот еще какая неожиданность: «…противник своими настойчивыми контратаками всячески мешал нам претворить этот план в жизнь». Короче говоря, штабы больше напоминали классы для умственно отсталых, чем «мозги армий». Ну нельзя же всерьез воспринимать рассуждения о том, что, работая «с перенапряжением», генералы «приобретали некоторый опыт руководства операцией», а работники оперативного отдела «набирались навыков в разработке и доведении до войск различных боевых документов».
И техника зачастую была еще та! К примеру, корректировщики огня 122-мм гаубиц, следовавшие в боевых порядках пехоты, снабжались новейшими «секретными» телефонными аппаратами TAT отечественного производства, которые обеспечивали кое-какую слышимость на расстоянии до 100 метров.
Командующий 2-й ударной армией, произведенный в полководцы с должности заместителя наркома внутренних дел, на военном поприще проявил себя полным кретином, сочинявшим для войск подобия ростопчинских афишек: «Холоду не поддаваться, бабами рязанскими не обряжаться, быть молодцами и морозу не поддаваться», но не имевший понятия даже о том, где находятся вверенные ему соединения.
Командующий Волховским фронтом, накопивший богатый опыт руководства армиями и округами, сражавшийся с «франкистами» и «белофиннами», тоже проявил себя, мягко говоря, недостаточно квалифицированным военачальником. Правда, в отличие от Жукова, он это признал.
Фронт не имел выраженной ударной группировки, его войска были растянуты в один эшелон вдоль берега реки Волхов, проводя непрерывную разведку боем по всей 150-километровой линии с целью вскрытия позиций противника и поиска в них слабых мест. Второго эшелона не было вовсе, и наращивать удар с целью развития успеха в глубину было нечем. В резерве находилась одна дивизия и 3 (три!) танка. В случае прорыва вражеской обороны штаб фронта все надежды возлагал на обещанную товарищем Сталиным свежую армию.
«Между тем, - пишет прозревший годы спустя Мерецков, - основные силы надо было с самого начала сосредоточить на участке главного удара… Не удалось нам найти также правильную форму и верные способы оперативного взаимодействия между армиями Волховского и Ленинградского фронтов. Это можно объяснить отчасти и отсутствием тесного контакта между мною и командующим Ленинградским фронтом М.С. Хозиным. В результате удары фронтов пошли по расходящимся направлениям и не совпадали целиком во времени. Гитлеровцы получили возможность отражать наши удары поочередно и осуществлять подвоз из тыла оперативных резервов».
Судя по всему, в 1942 году и Мерецков, и Хозин, отслужив в Красной Армии по двадцать пять лет, мало понимали в своей профессии. (Дело усугублялось еще тем обстоятельством, что действовали они порознь, похоже, вполне сознательно. Высший советский генералитет все еще пребывал в уверенности, что немцы почти разбиты и в условиях русской зимы не способны к серьезному сопротивлению, а потому каждый мысленно примерял на себя венок победителя и вертел дырки для орденов^
Поэтому уже на вторые сутки стало ясно, что наступление провалилось, едва начавшись. Советские части откатились на исходные рубежи.
Военный совет Волховского фронта попросил Ставку отложить операцию еще на три дня, Сталин великодушно дал пять, разрешив перенести наступление войск фронта на 13 января. Сохранилась запись телефонного разговора между Ставкой и комфронта:
«По всем данным, у вас не готово наступление к 11-му числу. Если это верно, надо отложить на день или два, чтобы наступать и прорвать оборону противника. Чтобы наступать и прорвать оборону противника, надо иметь в каждой армии ударную группу хотя бы из трех дивизий и надо, кроме того, сосредоточить 50–60 орудий в районе ударной группы каждой армии для поддержки ударной группы… У русских говорится: поспешишь - людей насмешишь. У вас так и вышло, поспешили с наступлением, не подготовив его, и насмешили людей. Если помните, я вам предлагал отложить наступление, если ударная армия Соколова не готова, а теперь пожинаете плоды своей поспешности».
И хотя Мерецков прекрасно понимал, что для основательной подготовки операции требуется как минимум еще 15–20 суток, возразить он не посмел: «…мы с радостью ухватились за предложенную Ставкой отсрочку». Так Верховный ли торопил командование фронта, или сами генералы занимались очковтирательством, спеша порадовать Вождя успехами? Недаром маршал И.Х. Баграмян по поводу постановки войскам невыполнимых задач отметил, что «оптимизм центра во многом был навеян нашими довольно бодрыми донесениями».
Пока шло не в меру затянувшееся сосредоточение советских войск, противник готовился к обороне. Ближайшей оперативной задачей группы армий «Север» было закрепиться и удержаться на рубеже реки Волхов и линии железной дороги от станции Кириши до станции Мга.
Немцы ожидали наступление русских на подготовленных позициях, оборудованных системой узлов сопротивления и опорных пунктов, с большим количеством дзотов и пулеметных площадок. Передний край обороны проходил по западному берегу реки, поверхность которой перекрывалась плотной системой всех видов огня. Второй оборонительный рубеж проходил по насыпи железнодорожной линии Кириши - Новгород. Он представлял собой линию укрепленных населенных пунктов с хорошо организованной огневой связью между ними. Все пространство между Волховом и железной дорогой густо опутывалось проволочными заграждениями, покрывалось минными полями. В оперативной глубине крупные населенные пункты были превращены в мощные, по советским меркам, узлы сопротивления, подходы к ним преграждали высокие снежные валы, поливаемые водой. По немецким стандартам, оборона только начала создаваться, была слаба и недостаточно оборудована.
«К этому еще добавлялась непривычная дьявольская стужа при полном отсутствии зимнего обмундирования, - анализирует диспозицию Хартвиг Польман, бывший командир 284-го полка 96-й пехотной дивизии, - тогда как противник был удобно одет, привычен к климату, фантастически неприхотлив по части питания и обладал многими другими преимуществами, к счастью, кроме одного - способности использовать эти превосходящие качества для достижения реальных результатов».
Позиции по Волхову занимали пять пехотных дивизий - 250-я (испанская), 126, 215, 61 и 21-я. От станции Кириши вдоль железной дороги на Мгу оборону против войск Федюнинского держали 11, 96 и 269-я пехотные дивизии. Во втором эшелоне находились 291-я и 254-я пехотные дивизии и 9-й полк СС. Сильно потрепанные соединения 39-го моторизованного корпуса приводились в порядок, пополнялись техникой и людьми в районе Любани. В районе Еглино дислоцировалась 285-я охранная дивизия.
Самым перспективным направлением прорыва являлись железная и шоссейная дороги Москва - Ленинград. Естественно, именно здесь немцы создали множество огневых точек и сосредоточили основную массу артиллерии. О внезапном нападении не могло быть и речи: о готовящемся наступлении было известно всем. Широкий маневр также исключался: отсутствие дорог и труднопроходимая местность приковывали войска к определенным направлениям. Советские полководцы решили перехитрить врага, действуя «по-суворовски» - штыком и гранатой через болота и непроходимые леса.
Для советских солдат нет преград.
Генерал Соколов 10 января был отстранен от командования. 2-ю ударную армию, на которую возлагались большие надежды, возглавил генерал-лейтенант Н.К. Клыков. Армия дополнительно усиливалась 259-й стрелковой дивизией, ствольной й реактивной артиллерией. 52-ю армию принял генерал-лейтенант В.Ф. Яковлев. Количество боеприпасов в войсках было доведено до одного боекомплекта на дивизию, что, конечно, было совершенно недостаточно, исходя не только из уставных норм, но и по причине абсолютного отсутствия информации о противнике. Ведение огня планировалось не по конкретным целям, а по площадям.
Качество войск лучше не стало. К примеру, формирование 59-й отдельной ударной бригады подполковника Черника началось в конце 1941 года в Саратовской области, в двадцатых числах декабря она срочно была направлена на фронт без оружия и личного состава, по пути под Пензой в эшелоны загрузили призывников, с которыми командиры подразделений приступили к изучению уставов, политработники разъясняли «требования партии к защитникам Родины» и «воспитывали» презрение к смерти. Под Москвой в течение недели бойцов учили в основном двум приемам - перебежка и бросок в атаку, в Ярославле бригада получила пушки и минометы, в Будогощи, откуда начинался шестидневный пеший переход к передовой, - зимнее обмундирование и уже в Малой Вишере - стрелковое вооружение. За день до начала наступления, без всякой передышки, после изнурительных ночных маршей, 59-я бригада заняла исходное положение во втором эшелоне 2-й ударной армии. Эту бригаду, по советским меркам, уже можно считать обученным соединением: ее солдаты три дня держали в руках винтовки и, что немаловажно, понимали русский язык.
Бывший начальник политуправления фронта генерал К.Ф. Калашников с гордостью рассказывает о том, как агитатор политотдела 59-й армии за пару часов обучил стрелять, разбирать и собирать винтовку две роты маршевого пополнения, укомплектованных таджиками и узбеками, никогда в глаза не видевших оружия: «Самое поразительное: оказывается, начав обучать те маршевые роты, он и слова не знал по-узбекски и по-таджикски.
Как же вас понимали? - удивился я.
Какие же мы будем коммунисты, если нас люди не поймут? - просто ответил он». И не поймешь сразу, генерал ли был идиотом или два его литературных редактора или они нас, читателей, таковыми считали. А «самое поразительное», что эти роты, не знавшие и слова по-русски, «просто» пошли в бой в тот же день, сразу после «обучения». Впрочем, я бы удивился, если б вышло иначе, какие бы мы тогда были коммунисты? Ветераны рассказывают, как эти солдаты с «окраин южных советских республик» собирали для обогрева немецкие гранаты с деревянными ручками и кидали их в костры. Стоило везти так далеко парней, которых при «кровавом царизме» не призывали в армию даже во время мировой войны, гнать через всю страну эшелоны, чтобы тупо и бездушно убить безо всякой пользы для дела.
Советское наступление развивалось мучительно медленно. Немцы всюду оказывали упорное сопротивление.
На участке 4-й армии они сами атаковали, и войска генерала Иванова вместо наступления вели оборонительные бои. 59-я армия, которая, нанося главный удар пятью дивизиями от Грузино, должна была разгромить вражескую группировку в районе Чудово и овладеть этим железнодорожным узлом, застряла на сплошных минных, полях перед позициями 61-й пехотной дивизии противника, прикрытых убийственным пулеметным и минометным огнем. Батальонам не удалось даже зацепиться за противоположный берег. Успех обозначился только на направлении действий 2-й ударной и 52-й армий. К исходу второго дня их ударные группировки пересекли Волхов и овладели рядом населенных пунктов, вклинившись в немецкую оборону на стыке 126-й и 215-й пехотных дивизий.
«До переднего края противника было около 800- 1000 метров, - вспоминает бывший командир 327-й стрелковой дивизии генерал-майор И.М. Антюфеев. - Глубокий снег, особенно в долине реки, мороз до 30 градусов, сильный пулеметный и минометный огонь противника, а у нас ни лыж, ни маскировочных халатов… Пространство до рубежа атаки бойцы вынуждены были преодолевать ползком, зарываясь в снег. Лишь около 14 часов роты первого эшелона вышли на рубеж атаки. Люди были настолько измотаны, что, казалось, не в состоянии сделать и шагу. Я вынужден был ввести в бой второй эшелон дивизии. И только вместе с ним поднялись в атаку подразделения первого эшелона. Оборона противника на участке Бор - Костыле-во была прорвана». Левее успешно действовала 58-я стрелковая бригада полковника Ф.М. Жильцова, овладевшая населенным пунктом Ямно. Еще левее правофланговые соединения 52-й армии вышли на западный берег реки,
Для развития успеха с утра 15 января генералы Клыков и Яковлев ввели в бой вторые эшелоны своих армий, но сломить сопротивление врага не удавалось. Четыре дня понадобилось войскам 2-й ударной армии, чтобы преодолеть восьмикилометровый путь до второй позиции немецкой обороны, оборудованной вдоль железной и шоссейной дорог Чудово - Новгород. Еще неделю они топтались на 12-километровом рубеже, безуспешно атакуя укрепленные пункты Мясной Бор, Мостки и Спасскую Полисть. Снарядов уже не хватало, в воздухе господствовала авиация противника. Боевые действия велись вслепую, немецкие позиции брали массой пока еще живой силы.
«Много часов подряд, до темноты, я со своими автоматчиками отвечал стрельбой на стрельбу немцев, - описывает действия 59-й стрелковой бригады бывший начальник штаба батальона К.И. Штатнов. - Стрельба была неприцельной, так как мы не видели противника. Когда стемнело, стали стрелять в ту сторону, откуда летели трассирующие пули. С наступлением темноты страх напал на моих бойцов. Им стало казаться, что нас окружают, что они слышат лязг гусениц танков. От волнения у многих бойцов тряслись руки, что сказывалось на качестве выстрелов… Вскоре бой затих. Меня вызвали в штаб бригады. Подполковник был уже пьян. Он приказал мне доложить о боевом состоянии батальона, я ответил, что ему это лучше известно, так как он самолично руководил боем, а я выполнял его же приказы об обороне левого фланга. На меня полилась матерная ругань, из кобуры был вытащен пистолет и наведен на меня. Однако выстрела не последовало, и я уцелел.
Спустя какое-то время я получил приказ продвинуться со своим батальоном и приданным мне отделением станковых пулеметов километра на два вперед. Никаких карт, никаких ориентиров! «Пойдешь прямо!» И все! Мне уже все осточертело. Надоела эта пьяная ругань командиров, их безалаберность, а главное - напрасная гибель людей из-за бесцельного ведения боя. Вот и сейчас - никакой боевой задачи. Продвинуться, и все тут! Местность никому не известна. Куда я поведу людей? Кругом ночь, не видно ни зги!
Но приказ есть приказ. Собрав людей, я двинулся в направлении, куда вел до этого стрельбу из автоматов. За мной потянули провод связи… Неожиданно ко мне явился сам начштаба бригады майор Старцев. Снова матерная ругань: меня вызывает подполковник. (Через две недели тот же майор Старцев в госпитале в Боровичах подкатит на коляске - он был ранен в обе ноги - к моей кровати и скажет: «Эх, Штатнов! За то, как мы воевали, нас нужно расстрелять!» Он будет говорить, конечно, о руководстве бригадой, а не о нас, подчинявшихся их приказам.)»
Подполковника Черника с бригады сняли, сразу после боя за Мясной Бор, в котором он потерял не только много красноармейцев, но и половину собственного штаба. Интересно, чему он учил китайских товарищей, у которых до этого был советником? Или, наоборот, это они научили его так воевать? Посоветовавшись со Сталиным, Мерецков «для глубокого развития прорыва» перебросил в полосу 2-й ударной армии 366, 382, 111 и 374-ю стрелковые, 87-ю кавалерийскую дивизии и 12 лыжных батальонов, сосредоточил более 400 орудий.
К этому времени 54-я армия Ленинградского фронта, перегруппировавшая силы и пытавшаяся осуществить прорыв в районе станции Погостье в общем направлении на Тосно, «израсходовала» 20 тысяч солдат, все боеприпасы и прекратила наступление.
Оттачивая до войны тактику блицкрига, вермахт, в отличие от Красной Армии, не разбрасывался и опытом Первой мировой войны. Немцы показали себя мастерами полевой фортификации, приспосабливаясь к любой местности, умело выбирая позиции и в кратчайшие сроки превращая их в неприступные крепости. Такой непреодолимой преградой для советских войск стала насыпь железной дороги Кириши - Мга, обороняемая частями 225-й и 269-й пехотных дивизий, и станция Погостье - исходная точка наступления армии Федюнинского. Противник, увеличив высоту железнодорожного полотна до трех метров, врыл в насыпь ружейные и пулеметные ячейки, соорудил площадки для противотанковых орудий (10–12 стволов на километр) и землянки для личного состава, укрытые рельсами и накатами бревен. Все это скрывалось от взгляда наблюдателя за маскировочным забором из ветвей и прутьев. Подступы были густо минированы и прикрыты несколькими рядами колючей проволоки. Ключевые пункты поддерживали мощные артиллерийские группировки, позади дороги курсировали самоходные установки.
Вообще-то Погостье, выбив оборонявший его пехотный батальон, 281-я стрелковая дивизия заняла еще 17 декабря 1941 года. Однако, обнаружив на путях цистерну спирта, наши воины быстро потеряли боеспособность и через день были разгромлены сотней немецких автоматчиков при двух танках. В январе станцию ежедневно атаковали полки 3-й гвардейской, 281, 265,11-й стрелковых дивизий, затем - 311, 177, 80, 198 и 11-я стрелковые дивизии, 122-я и 124-я танковая бригады - безрезультатно и с большими потерями. Армия увязла в первой линии обороны врага. Отдельные полки и лыжные батальоны преодолевали железную дорогу на менее укрепленных участках, но быстро отрезались фланговыми ударами и вынуждены были прорываться обратно. Мат командарма гремел по всем линиям связи, долетая до передовой и немецких позиций: «Вашу мать! Вперед!!! Не продвинешься - расстреляю! Вашу мать! Атаковать!!!», но толку все равно не было.
В железнодорожной насыпи вместе с товарищами сидел солдат 1-й роты 333-го полка 225-й пехотной дивизии Хендрик Виерс: «Едва брезжил рассвет, толпой атаковали красноармейцы. Они повторяли атаки до 8 раз в день. Первая волна была вооружена, вторая часто безоружна, но мало кто достигал насыпи. 27-го красноармейцы четырнадцать раз атаковали нашу позицию, но не достигли ее. К концу дня многие из нас были убиты, многие ранены, а боеприпасы исчерпаны. Мы слышали во тьме отчаянные призывы раненых красноармейцев, которые звали санитаров. Крики продолжались до утра, когда они умирали».
Некоторые из немецких пулеметчиков от таких впечатлений тронулись умом.
«Соединения и части армии в этот период вели бои местного значения, - пишет генерал Федюнинский. - Наиболее активные действия проходили в районе По-гостья, но удачными их признать было нельзя». В конце января действовавшая в составе 54-й армии Синявинская оперативная группа (128, 294, 265-я стрелковые, 21-я танковая дивизии, 16-я танковая, 6-я морская бригады, 882-й артполк) была передана в развертываемую в этом районе 8-ю армию Ленинградского фронта. Управление армии передислоцировалось на Большую землю через Ладожское озеро 27 января, командующим армией назначили генерал-майора A.B. Сухомлина - восьмой по счету командарм за восемь месяцев войны. На невском оборонительном рубеже 1 февраля была вновь образована Невская оперативная группа под командованием генерала А.Л. Бондарева. В районе Волхова на базе выведенной в резерв 3-й гвардейской дивизии началось формирование 4-го гвардейского стрелкового корпуса.
Деятельность Мерецкова и Федюнинского особого впечатления на высшее германское командование, судя по записям начальника штаба ОКХ, пока не производила. Так, 19 января генерал Гальдер отметил, что «на фронте 18-й армии также как будто ожидаются (!) крупные удары». Гораздо большее беспокойство вызывало продвижение 11-й и 34-й армий Северо-Западного фронта к Старой Руссе и Демянску. Командующий группой армий «Север» предложил начать здесь немедленный отход, но Гитлер категорически потребовал удерживать фронт на Валдайской возвышенности. Не достигнув единства взглядов со свежеиспечённым Верховным Главнокомандующим вермахта, фельдмаршал фон Лееб попросился в отставку, бросив напоследок: «Гитлер ведет себя в России так, как будто действует с русскими заодно». Фюрер, и без того числивший Лееба в «неисправимых антифашистах», отставку принял, а затем уволил фельдмаршала в запас. Группу армий «Север» принял генерал-оберст Георг фон Кюхлер, в командование 18-й армией вступил генерал кавалерии Георг фон Линдеман.
Только 24 января 366-я стрелковая дивизия полковника СИ. Буланова овладела Мясным Бором, ключевой позицией второго рубежа немецкой обороны. На следующий день, развивая наступление вдоль просеки, сибиряки заняли деревни Кречно и Новую Кересть. Немедленно Мерецков принял решение о введении в прорыв 13-го кавалерийского корпуса под командованием генерала Н.И. Гусева в составе двух кавалерийских и одной стрелковой дивизий. В директиве командующего фронтом № 0021 говорилось: «Не позднее 27 января перехватить шоссе и железную дорогу Чудово - Ленинград и овладеть Любанью. С организацией обороны не связываться». Но, едва выступив из мест сосредоточения, конники подверглись непрерывным ударам немецкой авиации, двигаться пришлось ночью, пешком по глубокому снегу, ведя коней в поводу. В прорыв корпус сумел войти лишь утром 26 января. К исходу дня 87-я кавалерийская дивизия полковника Д.М. Баринова внезапной атакой разгромила гарнизон противника в Ольховке, 366-я стрелковая 27 января заняла Финев Луг. За пять дней корпус продвинулся на 40 км и перерезал железную дорогу Ленинград - Новгород в районе станции Рогавка.
Однако лихого кавалерийского рейда на Любань не получилось. Глубокий снежный покров не позволял действовать вне дорог, а лыжных батальонов корпусу не придали. Господство немецкой авиации при полном отсутствии у конников зенитных средств вынудили прекратить активные действия в светлое время суток. Пушек и минометов было недостаточно, 25-я кавдивизия полковника В.Ф. Трантина, именовавшаяся дивизией «легкого типа», вообще не имела артиллерии. Фактор внезапности отсутствовал. Опорные пункты приходилось брать внезапными ночными атаками в пешем строю. Корпус втянулся в безрезультатные затяжные бои, теряя маневренность и подвижность. Тылы остались на восточном берегу Волхова, а у генерала Гусева - почти 6000 лошадей, которых, в отличие от бойцов, надо было кормить.
«До сих пор недоумеваю, - размышляет бывший рядовой И.И. Калабин, - на что рассчитывало командование, загоняя коней в непроходимый лес, где ни дорог, ни тропинок и снега лошадям по брюхо? Ведь достаточно было взглянуть на топографическую карту Новгородской области, чтобы понять: эти места за Волховом - настоящий край Мазая - топи да болота… На какую военную мощь рассчитывали, не ведаю».
Вслед за корпусом потянулись в прорыв войска 2-й ударной армии и артиллерия РГК. Наступление велось, по существу, с открытыми флангами, поскольку соседние армии значительно отставали.
По согласованию со Ставкой было принято решение о перенесении всех усилий Волховского фронта в направлении Спасской Полисти и Любани. Приостановившая наступление 4-я армия расширила свой оперативный участок за счет 59-й армии, а последняя сдвинулась еще южнее, почти в тыл 2-й ударной. Таким образом, в направлении Спасской Полисти создавалась группировка войск трех армий: в центре на 15-километровом участке наступала 2- я ударная, справа и слева от нее - основные силы 59-й и 52-й армий, имевшие задачу расширить брешь.
Ширина прорыва по западному берегу реки Волхов достигла 25 км, но в районе Мясного Бора она сужалась до 3–4 км. В этой горловине развернулись кровопролитные бои. На правом фланге генерал Галанин шестью дивизиями безуспешно пытался прорвать вражескую оборону на 10-километровом участке Трегубово - Спасская Полисть, обороняемом 215-й пехотной дивизией генерал-лейтенанта Кнайсса. В течение нескольких недель не сдавала позиций в деревне Мостки сборная «бригада Кехлинга». Потери 59-й армии в живой силе составили к концу месяца более 16 тысяч человек. Такое же положение сложилось и на левом фланге, где 52-я армия в составе пяти дивизий, после многочисленных атак на деревни Копцы и Любцы, которые удерживала 126-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта Лаукса, сама перешла к обороне.
В боях за деревню Копцы подвиг совершили бойцы Красной Армии 225-й стрелковой дивизии сержант И.С. Герасименко, рядовые A.C. Красилов и Л.А. Черем-нов, одновременно закрывшие собой три амбразуры вражеских дзотов. Никаких подробностей этого ночного боя нигде не приводится, кроме довольно путаного донесения начальника политуправления фронта дивизионного комиссара Горохова:
«Разведчики Арсенин, Лифанов и Селезнев бросились к первому дзоту и через дымоходные трубы и двери гранатами стали уничтожать фашистский гарнизон. (Довольно необычный способ вести разведку, но ясно, что действовала группа блокировщиков.) По разведчикам открыли огонь из других, близко расположенных дзотов. Заметив это, Герасименко, Черемнов и Красиков (Красиковым он был и в выпущенной Госкиноиздатом листовке, потом оказался Красиловым) подбежали к ним, забросали гранатами и через амбразуры вытащили пулеметы, чтобы применить их против врага. В это время разведчики подверглись новому обстрелу из трех ранее молчавших пулеметных точек, огонь которых мог вывести из строя всю группу. Ближе всех других к этим пулеметным дзотам были сержант Герасименко и его бойцы Черемнов и Красиков. По команде Герасименко каждый из них бросился к одной из точек, но гранат уже не было (Кончились у всех сразу?), а винтовкой не остановишь пулеметного огня. (Неясно, куда подевались вытащенные из амбразур пулеметы.) Медлить нельзя было, и у всех троих одновременно возникло одно решение - без всякой команды, не сговариваясь, они бросились на дзоты и своими телами закрыли их амбразуры. Вражеские пулеметы замолкли. Остальные разведчики окружили дзоты и взорвали их. Полтора часа еще длился бой. Смело и беспощадно сражались разведчики, мстя за смерть боевых товарищей. Они уничтожили 55 солдат и офицеров и взорвали 6 дзотов. (Из наших, судя по всему, больше никто не погиб или погиб не так геройски.)
Сомнения вызывает то обстоятельство, что ни одной армии мира такого рода подвиги, противоречащие законам физики и человеческой психологии, оказались не по плечу. (Пуля весом 12,8 грамма из MG-34 вылетает со скоростью 755 м/с, силу удара подсчитайте сами. Писатель-фронтовик Виктор Астафьев, обсуждая с другим фронтовиком, Вячеславом Кондратьевым, подвиг Александра Матросова, заметил: «Грудью на дот, он конечно же не бросался… Амбразуру, ты знаешь, даже сытой комиссарской жопой не закрыть…».)
А тем временем части 2-й ударной армии все дальше углублялись в леса и незамерзающие болота. Только вперед!
«Как ни странно звучит, - пишет X. Польман, - но исход боя решался не в глубине территории у острия наступательных клиньев противника, врезавшихся далеко в леса тыла, какими бы угрожающими эти клинья ни казались на карте, а на месте прорыва Волхова и у шоссе Новгород- Чудово, т. е. у населенных пунктов Мясной Бор, Мостки и Спасская Полисть. Это ясно сознавало командование группы армий «Север», которое в соответствии с этим планировало свои контрмероприятия. Это поняли также солдаты, унтер-офицеры и офицеры, которые с особой стойкостью и упорством сражались здесь за каждый квадратный метр земли.
Советское командование, несмотря на все усилия, явно недостаточно серьезно отнеслось здесь к немецкому сопротивлению и положилось на эффективность своего удара в глубину вместо того, чтобы сначала наступать по обеим сторонам шоссе на север и на юг».
Войска генерала Клыкова - 12 расчетных дивизий, подгоняемые приказами фронта, не зная, что у них делается в тылу, пытались наступать веером по всей окружности освобожденной от врага территории. Плотность боевых порядков соответственно уменьшалась. 59-я стрелковая бригада после ожесточенных боев 28 января овладела Дубовиком, Большим и Малым Еглино. 87-я кавалерийская дивизия, 53-я и 57-я бригады втянулись в многодневные бои за село Ручьи в 25 км от Любани.
Продвижение во многом диктовалось условиями местности и упорством противника. Советские соединения имели успех, наступая на запад и северо-запад, где противника почти не было и бороться приходилось в основном с природой. Зато стоило повернуть на восток, в сторону Любани и железнодорожной линии на Ленинград, достижения были незначительны. Получив отпор, советские войска вынуждены были обходить населенные пункты с запада, снова углубляясь в заснеженные дебри, порой просто бродили по лесам, не зная своих задач, не имея сведений ни о своих, ни о немецких частях. «Так, в 53-й стрелковой бригаде, - доносил начальник политуправления Волховского фронта дивизионный комиссар Горохов, - не только красноармейцы, но и командиры не знали боевой задачи, не знали населенных пунктов, на которые шло наступление». Под Ямно сразу три стрелковые бригады, бодро шагавшие в колонном строю без разведки и боевого охранения, в полной уверенности, что все вокруг «уже наше», попали в организованный немцами огневой мешок. В результате «броуновского движения» огромного количества соединений, частей, отдельных подразделений и тыловых учреждений при характерном для Красной Армии того периода состоянии связи, штаб армии все в меньшей степени управлял процессом.
«При огульном продвижении… - объяснял генсек членам «ордена меченосцев» в 1929 году, - наступление должно неминуемо выдохнуться и провалиться. Огульное продвижение есть смерть для наступления». Сделавшись Верховным Главнокомандующим, Сталин забыл, чему поучал, видимо считал, что война - дело более простое, чем коллективизация. И кто бы решился его поправить.
С первых дней в войсках начала сказываться хроническая нехватка боеприпасов, которые доставлялись из Малой Вишеры с опозданием и в количестве, не достаточном для потребностей армии. Недостаток продовольствия в подразделениях восполняли кониной: почти вся техника была на конной тяге. А потери в лошадях, которых из-за отсутствия фуража кормили березовыми ветками, были большими. Как образно выразился один из ветеранов: «Лошади дохли как мухи». На голодном пайке сидели не только ушедшая в прорыв 2-я ударная армия, но и стоявшие на месте соседи, весь Волховский фронт. «В армиях совершенно отсутствуют махорка, сахар, сухари, мясо, концентраты, мука, - бил тревогу неугомонный Горохов, проверив состояние 4-й и 52-й армий. - В 65 сд пища варится из одной крупы, отпускаемой в половинной норме. В 80 кд нет соли. Ухудшилось положение с фуражом, овес на исходе, сено израсходовано, конский состав сильно истощен. В 60-м артполку 124 лошади от истощения не могут перевозить материальную часть».
Потери Волховского фронта за январь составили 73 тысячи бойцов и командиров, но при этом, за счет новых пополнений, количество войск и техники не уменьшилось, а по артиллерии увеличилось в полтора раза. На 1 февраля насчитывалось 25 дивизий, 9 бригад, 36 отдельных батальонов - более 233 тысяч человек, 3196 орудий и минометов, 171 танк. Военно-воздушные силы фронта имели уже 313 боевых самолетов. Армейскую авиацию полководцы при подсчетах обычно «забывают», но у тружеников тыла собственная гордость, и они докладывают, что ВВС армий получили дополнительно 188 машин.
В мемуарах советских генералов, написанных на основе сводок Совинформбюро и собственных донесений, неизменно утверждается, что бои проходили с «большими потерями для обеих сторон». Это невозможно чисто теоретически, учитывая, что «вооруженные до зубов» немцы твердо оборонялись на подготовленных позициях «в крепких оборонительных сооружениях», а наши солдаты атаковали их в чистом поле «без достаточной огневой поддержки». К примеру, бывший «гвардейский минометчик» Н.И. Исаков вспоминает: «Сколько я был в Мясном Бору - земли не видел, всюду трупы наших солдат. Убитого немца видел только раз, все ходили смотреть на него как на диковину». Да и могло ли быть иначе, если во главе армий стояли «полководцы» типа генерала Иванова, которому командующий фронтом вынужден был посылать такие вот телеграммы: «Категорически запрещаю проводить широко практикуемые вами штыковые атаки против сильно укрепленных позиций противника без предварительной огневой подготовки и серьезного обеспечения атаки минометно-артиллерийским огнем». С «обеспечением», по мнению Мерецкова, можно и в штыки.
А маршевые пополнения все шли и шли, Россия большая. Когда винтовок на всех не хватало, им выдавали палки с привязанными штыками.
Известное дело: пуля - дура, штык - молодец! Раненых в ходе боя не выносили, и первичную помощь им никто не оказывал, поскольку, вопреки всем уставам и здравому смыслу, отцы-командиры ставили санитаров и санинструкторов в стрелковую цепь наравне с рядовыми бойцами. По этой причин в первую очередь в 4-й армии быстро возник огромный некомплект младшего медперсонала. В конце концов Мерецков, рискуя вызвать недовольство Ставки, вынужден был своим приказом отстранить Иванова от должности и назначить на его место генерал-майора П.И. Ляпина. Сталин таки выразил недовольство превышением полномочий, но решение командующего фронтом утвердил.
55-я армия Ленинградского фронта шестью дивизиями (268, 43, 56, 70, 90, 125-я) при поддержке 124-й и 125-й танковых бригад и 86-го отдельного танкового батальона всю зиму вела бои наступательного характера в устье реки Тосны и в противотанковом рву, а также южнее Колпино за поселки Путролово и Ям-Ижору.
«Военный совет 55-й армии поставил перед нами задачу овладеть Красным Бором, - вспоминает полковник В.К. Зиновьев из штаба 125-й стрелковой дивизии. - Думаю, что дивизия могла бы выполнить приказ и взять Красный Бор. Противотанковый ров был уже в наших руках. А это был удобный рубеж для сосредоточения войск и наступления. Можно было ожидать, что соседние дивизии получат приказ облегчить нам выполнение задачи по захвату Красного Бора наступательными операциями, чтобы прикрыть наши фланги. Но соседние дивизии такого приказа не получили, и мы наступали с открытыми флангами.
Бросившись в атаку, наши части продвинулись вперед, но попали под перекрестный огонь противника и вынуждены были залечь на мерзлой земле, которую не выгрызешь, ни шанцевой лопаткой, ни зубами. Особенно большие потери понес 657-й стрелковый полк, которым командовал полковник Варюхин. Полк наступал в первом эшелоне и потерял столько бойцов и командиров, что стал небоеспособным. Об этом и доложил командир полка комдиву генерал-майору Фадееву Ивану Ивановичу.
Повтори, что ты сказал! - воскликнул генерал. А я насторожился, прислушиваясь к их разговору.
В полку осталось тринадцать активных штыков и один станковый пулемет, - говорил голос в трубке, которую генерал приблизил к моему уху.
Не может этого быть! - воскликнул снова генерал… Весь январь и февраль сорок второго части дивизии вели бои, которые в сводках Совинформбюро назывались боями местного значения. Продвинулись мы почти до Красного Бора. Но это не только не улучшило, а даже ухудшило наше положение, потому части соседних дивизий по-прежнему оставались на месте. А полкам и батальонам нашей дивизии, выдвинувшимся вперед, пришлось теперь отражать атаки противника не только с фронта, но и с флангов, ибо мы сами, а точнее, по приказу командования армии, залезли в мешок… При этом потери в людях были большие».
Попытки взять Красный Бор предпринимались и в марте.
«Красноборская операция, - делает вывод экс-командарм генерал В.П. Свиридов, - еще раз убедила нас в том, что наступление на одном направлении ограниченными силами при бездействии остальных участков фронта дает успех только в первые дни, когда в наших руках еще сохраняется преимущество внезапности и превосходство в силах».
Стоило ли в элементарных вещах, неоспоримо доказанных еще в ходе Первой мировой, «убеждаться еще раз»? И так долго: до марта 1943 года продолжался непрерывный штурм Красного Бора! Сколько за него положено жизней - одному Богу известно. Активные действия в это же время развернули подразделения 13, 21 и 189-й стрелковых дивизий 42-й армии на подступах к опорным пунктам Верхнее Койрово, Кискино, Туйполово, Синда, Венерязи, ничего не добившись территориально, но, конечно же, «уничтожив много вражеских солдат и офицеров».
Армия генерала Клыкова в начале февраля окончательно увязла в лесах и болотах, а 59-я армия Галанина лишь в середине месяца вплотную подошла к Спасской Полисти, но взять ее так и не смогла. «Название этого селения, - пишет Мерецков, - возле которого полгода кипели ожесточенные бои, я никогда не забуду. Горловина прорыва расширилась, помнится, до 13 километров… Но на этом и закончились наши успехи по расширению прорыва. Несмотря на настойчивые атаки, войскам не удалось раздвинуть прорыв ни на метр. Иногда приходилось вести даже оборонительные бои». Все яснее становилось, что выйти к Кингисеппу и окружить всю 18-ю германскую армию не получится.
Маршал ссылается на мощь немецкой обороны и намекает на некие шесть дивизий, «переброшенные из Франции, Дании, Югославии и самой Греции», которыми пополнилась группа армий «Север». Очень даже возможно, вот только Мерецкову эти дивизии никак помешать не могли. Более того, когда стало ясно, что наступление Волховского фронта выдохлось, немцы снимали отсюда свои соединения и перебрасывали их на юг. Дело в том, что в это время критическая ситуация сложилась южнее озера Ильмень, в полосе 16-й германской армии, где войска Северо-Западного фронта под командованием генерал-лейтенанта П.А. Курочкина, окружив шесть дивизий 2-го корпуса генерала Вальтера фон Брокдорф-Аллефельдта, организовали Демянский «котел». Прибывавшие из Европы немецкие дивизии должны были закрыть образовавшуюся на стыке двух групп армий брешь. Кроме того, с целью деблокады демянской группировки 13 февраля в Ставке фюрера было принято решение о формировании в районе Старой Руссы ударной группы под командованием генерала Зейдлидц-Курцбаха. В ее состав вошли, в частности, 122-я пехотная и 18-я моторизованная дивизии, снятые с ленинградского и волховского направлений.
Из Москвы в штаб Волховского фронта шли телеграммы и звонки с требованиями активизировать наступательные действия, обвинениями в нерешительности и бездействии. Мерецков, в свою очередь, жаловался на нехватку танков, снарядов, авиации, усталость войск и низкое качество прибывающих пополнений, но в конце переговоров неизменно отвечал одно: «Будет выполнено!» Сталин оказался заложником им же созданной системы, каждый рвался первым доложить о занятии самой захудалой деревеньки, превращавшейся в сводках в мощный узел сопротивления противника, и никто не осмеливался огорчить Вождя дурными вестями.
Врожденным пороком системы оставалась, выражаясь армейским жаргоном, повсеместная залепуха снизу доверху, попросту - очковтирательство. К примеру, генерал Катышкин сообщает, что, выполняя задачу по расширению пробитой в немецкой обороне бреши, 59-я армия «очень скоро втянулась в полосу напряженных и затяжных боев». Правда, сам он при этом не присутствовал, поэтому подчеркивает, что «данные, естественно, я черпал из документов», то есть из оперативных сводок. Зачерпнем из тех документов, куда генерал не мог заглянуть. Начальник Особого отдела НКВД Волховского фронта майор госбезопасности Мельников в докладной записке на имя члена ГКО товарища Маленкова «сигнализировал» об обстановке, сложившейся в армии генерала Галанина:
«Командование 59-й армии, зная о том, что 377,372, 374 и 378-я стрелковые дивизии активных действий не ведут и фактически занимают оборону, в оперативных сводках штаба действия этих дивизий отмечаются «активным сковыванием противника» и «ведением боевой разведки». Бездеятельность этих дивизий в оперсводках также называется «отражением контратак противника», не стыдясь сообщать, что дивизии отбивают контратаку одного взвода противника. Из наиболее характерных примеров очковтирательства приводим следующие: 1269-й стрелковый полк 382-й стрелковой дивизии занимает линию фронта протяжением 18 километров, активных действий не ведет, занимает оборону. Штарм пишет, что полк активно сковывает противника. 377-я стрелковая дивизия занимает фронт протяжением 13 километров, активных действий не ведет, занимает оборону. Штарм в оперативной сводке пишет, что «377-я дивизия ведет активную боевую разведку». Фактически для ведения разведки высылаются 2–3 человека. Части 372-й стрелковой дивизии занимают фронт протяжением 4 километра, активных действий не ведут, ведут оборону. В оперсводке штарма докладывается: «части 372-й дивизии блокируют противника»…
За последнее время в частях 59-й армии со стороны отдельных военнослужащих участились случаи морально-бытового разложения. Зачастую, используя свое служебное положение, командиры склоняют женский персонал к половому разврату, здесь же, в присутствии посторонних, решают боевые задачи. Отдельные командиры и комиссары частей, увлекаясь женщинами, систематически пьянствуют. Входе боевых операций, вместо организации боем, отсиживаются в блиндажах…
Командир 1249-го стрелкового полка 377-й стрелковой дивизии майор Швагирев систематически пьянствует со своим помощником по хозчасти Савичевым. 19 февраля Швагирев, будучи в нетрезвом состоянии, площадной бранью отругал и три раза ударил по лицу политрука Носова. Швагирев в пьяном состоянии собрал весь командный состав полка, силами которого приказал взять дзот противника…
Командир 378-й стрелковой дивизии полковник Дорофеев и комиссар дивизии Корнышев систематически пьянствуют и сожительствуют с женщинами. Будучи выпивши, Дорофеев заявлял командирам: «…Здешние женщины проститутки, а вы, командиры, не теряйте этого случая…»
5 февраля во время наступления дивизии на командный пункт выехали начальник штаба и комиссар дивизии. Дорофеев же вызвал к себе в блиндаж девушку военфельдшера и пропьянствовал с ней четверо суток. Свой невыезд на командный пункт мотивировал болезнью.
Комначсостав в беседах между собой говорит: «Ну, как там наше пьяное командование, что решило?..» В момент выполнения боевой задачи частями дивизии по овладении д. Остров Дорофеев, Корнышев и начальник штаба Аксельрод на протяжении трех суток пьянствовали, не выходя из блиндажей.
Подобные факты морально-бытового разложения в частях 59-й армии не единичны. По нашей информации, командиры и комиссары частей и соединений мер к устранению подобных явлений не принимают, так как сами являются виновниками этого. О фактах морально-бытового разложения отдельных командиров и политработников частей 59-й армии неоднократно информирован Военный совет армии. Однако мер к пресечению безобразий не принял».
Конечно, такое поведение начальства деморализовало и разлагало подчиненных. Но, с другой стороны, кажется, было бы лучше, если бы эти «дорофеевы» и «швагиревы» вообще не вылазили из своих блиндажей. Потому что, когда они, опохмелившись, брались «организовывать бой», выходило еще гаже (месяц спустя полковника И.П, Дорофеева накрыло шальным снарядом, и он попал в святцы 59-й армии как командир, «не щадивший своей жизни во имя победы над врагом, за дело партии, за Родину»).
17 февраля на фронт прибыл представитель Ставки маршал Ворошилов. Он передал приказ, требовавший до начала марта любым способом выйти на железную дорогу Любань - Чудово. Затем маршал, по своему обыкновению, полез на передний край, заставляя обливаться холодным потом всех сопровождающих и оперуполномоченных. Картины ворошиловских посещений описаны во многих мемуарах и выглядели всегда одинаково: в сопровождении очередного комдива маршал добирался под огнем до позиций передового батальона, там, на виду противника, не кланяясь пулям и четко взяв под козырек, выслушивал доклад об обстановке, после чего по-отечески беседовал с солдатами и обращался с призывами. К примеру, вспоминает П.М. Кошевой, командир сражавшейся у Мясного Бора 65-й стрелковой дивизии:
«- Вот и хорошо, - сказал маршал, услышав, что свои боевые задачи дивизия выполнила успешно. - А теперь поедем в любой батальон на передний край.
Мерецков и Яковлев стали подавать мне знаки, которые могли означать только одно: ни в коем случае на передовую представителя Ставки не вози.
Не могу, товарищ маршал. Шоссе и железная дорога пристреляны противником. Там всегда, когда появляются люди, бьет артиллерия и бывает плотный пулеметный огонь.
Боишься? - спросил К.Е. Ворошилов. - А я считал тебя человеком неробкого десятка. Пошли, пошли.
На передний край отправились мы вдвоем. Всем остальным маршал приказал остаться на моем КП… Маршал всем интересовался и отнюдь не собирался скрываться от пуль, которые то и дело свистели рядом с нами и вспахивали снег…
Мне очень нагорело тогда от К.А. Мерецкова за длительное пребывание с К.Е. Ворошиловым на переднем крае. Сам же маршал был крайне доволен и отбыл из дивизии в отличном расположении духа». Неизвестно, что увидел «первый красный командир» из передовых траншей, может быть, Ленинград. Во всяком случае, грядущей военной катастрофы он не разглядел (хотя на Западном и Калининском фронтах безоглядные прорывы на узких участках уже привели к окружению 29-й армии генерала Швецова и 33-й армии генерала Ефремова). Так, в отличном расположении духа, и укатил в Москву.
По опыту Тихвинской операции приказом командующего фронтом были созданы временные оперативные группы. Так, соединения 2-й ударной армии, образовавшие фронт, обращенный на восток, были объединены в группу генерал-майора П.Ф. Привалова (191-я, 382-я стрелковые дивизии, 57-я стрелковая бригада). Обеспечивать левый фланг армии и перехватить железную дорогу Ленинград - Новгород должна была оперативная группа Жильцова (23, 25, 58-я стрелковые бригады). На Финев Луг наступала группа Коровникова (327, 374, 111-я стрелковые дивизии и 22-я стрелковая бригада). 4-я гвардейская дивизия и 59-я стрелковая бригада, действовавшие в направлении на Сенную Кересть, составили группу генерала А.И. Андреева.
В 59-й армии появилась оперативная группа под командованием генерал-майора П.Ф. Алферьева, на которого была возложена персональная ответственность за взятие Спасской Полисти. У этой деревни без остановки вертелась «карусель» из советских соединений, поочередно бросаемых на штурм - 327-я стрелковая дивизия, 59, 57, 22-я отдельные бригады, 111, 92, 382, 372, 374, 2-я дивизии…
«Наступление обычно велось четверо суток, - вспоминает бывший командир взвода из 382-й дивизии И.Д. Никонов. - Ночью ползали, проверяли, сколько осталось в живых. Подползешь, пошевелишь - живой или нет? Бывало, человек и не убит, а мертвый: замерз. Морозы в январе доходили до 40 градусов. В дни наступления пищи мы не получали. Когда наступление прекращалось, оставшихся отводили на исходные позиции и там кормили. Люди разводили костры и грелись, засыпали, частенько поджигая одежду и валенки. Приходилось ползти на передний край и снимать с убитых - нового взять неоткуда. Недоставало всего: продуктов, фуража, боеприпасов. Патронов выдавали по одной-две обоймы, их тоже добывали у убитых… Перед немецкими позициями все было изрыто снарядами и устлано трупами наших бойцов, раненые пытались переползти через трупы и тоже умирали или замерзали. У нас траншей и даже ячеек никаких не было. Забирались в воронки и прятались за трупы… Стали выяснять, сколько у кого бойцов. В одном полку оказалось пять, в другом шесть, в нашем - семь человек. Всего на переднем крае осталось 35 штыков. А приказ тот же - наступать! Утром снова наступали. К полудню осталось: ты да я, да мы с тобой… Трупы с переднего края никто не убирал, они так и истлели, без вести павшие…» Одни полки отправляли на переформирование, вместо них вводили в дело новые. В атаку поднимались каждый день, месяц за месяцем, но взять Спасскую Полисть так и не удалось.
Командование группы армий «Север» тоже практиковало создание боевых групп на отдельных участках. Только Мерецков занимался этим с целью хоть как-то наладить управление канувшими в «джунглях» массами войск и делегировать ответственность, а немецкие генералы - по скудости резервов. В состав импровизированных соединений с переменным составом сводились отдельные штабы, батальоны и батареи, снимаемые со спокойных участков фронта. На «штопку дыр» в обороне были брошены обозники и службы тыла, ремонтные, строительные и охранные части, выгруженные из поездов отпускники. Так, после советского прорыва у Мясного Бора на правом фланге 38-го армейского корпуса на базе 20-й мотодивизии и других частей была сформирована боевая группа Яшке. В районе Луги, подчинив все формирования командиру 285-й охранной дивизии, командование 18-й армии создало боевую группу генерала фон Поло. Прибывавшие из Франции еще в начале декабря части 225-й пехотной дивизии, так напугавшие Мерецкова, составили группу фон Бассе, занявшую рубеж Еглино - Красная Горка. (Внезапно пересаженная с почвы солнечного Виньякура в звеневшие от мороза волховские леса посреди января, в легких шинелях, неподготовленная тактически и психологически, она несла большие потери, особенно от обморожений. Один из ветеранов дивизии жаловался после войны нашему ветерану, что на обогрев ему давали всего восемь часов в сутки - два часа на позиции, час на отдых, и как мало тепла было в немецких деревянных бункерах с железной печкой. Наш, ночевавший в снегу и не всегда имевший возможность развести костер, просто не понял.) Но в целом советские успехи на Волхове расценивались германским Генштабом как тактические и не внушающие серьезных опасений. Главное - 215-я и 126-я пехотные дивизии с прибывающими к ним подкреплениями твердо удерживали фланги прорыва, не позволяя свернуть немецкую оборону по Волхову.
23 февраля в частях, батареях, эскадрильях зачитали праздничный приказ наркома обороны СССР: «…Инициатива теперь в наших руках, и потуги разболтанной ржавой машины Гитлера не могут сдержать напор Красной Армии. Недалек тот день, когда Красная Армия своим могучим ударом отбросит озверелых врагов от Ленинграда, очистит от них города и сёла Белоруссии и Украины, Литвы и Латвии^ Эстонии и Карелии, освободит советский Крым, и на всей советской земле снова будут победно реять красные знамена».
February 6th, 2015
Мы снова на Украине. Снова белеют милые украинские хаты, крытые соломой, слышится певучая речь, снова криницы, плетеные заборы, вишневые и яблочные садки, засыпанные снегом. Войска идут по освобожденной украинской земле.
Едем в часть, которой командует полковник Песочин. В эту ночь необычайный для здешних мест мороз. Железный ветер жжет, дым поземки стелется по полям и вдоль дороги. Колонны войск, обозы, гусеницы танков и тягачей, колеса орудий и грузовиков с боепитанием пронзительно скрипят по сухому морозному снегу. Молчат укутанные ездовые, их подшлемники, спущенные уши шапок обросли инеем. Из темноты появляются молчаливые фигуры в заснеженных шинелях и снова уходят в темноту.
На перекрестке дорог, у небольшого деревенского мостика, скопление машин. Скрипя, под"езжает тяжелое орудие. Укутанная фигура ездового поднимается во весь рост. Ездовый, осипший от мороза, кричит, указывая кнутовищем на деревенскую улицу:
Эй, хлопцы! Здесь, что ли, дорога на Берлин?
И в ответ ему из морозной тьмы раздается хохот. Десятки голосов отвечают ему, смеются шутке танкисты, шоферы, номера орудийных расчетов.
Нелегко воевать в глубоких снегах, в январские морозы, под степным ветром. Но когда ночью проезжаешь мимо дымных степных костров, часто слышится хохот, видишь задорного танцора, отплясывающего на утрамбованной снежной площадке. Во время отдыха звучит гармошка, в батальонах, дивизионах почти сами собой возникают хоровые и струнные кружки, появились свои ротные чтецы, декламаторы. Во время недолгих стоянок в деревнях слышится хоровое пение - поют «Катюшу», поют «Тучи над городом встали», поют прекрасные украинские песни, поют «Раскинулось море широко». Войска идут вперед весело, уверенно.
Утром двадцать немецких танков прорвались на фланге наступавшей части полковника Песочина. С танками встретились пехотинцы. Для многих этот бой был первым в жизни, но ни один человек не дрогнул. Пехотное подразделение, поддержанное артиллерией, отразило танковую атаку. Часть, ни на минуту не остановившись, продолжала движение вперед и заняла сильно укрепленный немцами населенный пункт. Очевидно, фашисты надеялись, что появление тяжелых танков на фланге части вызовет смятение. Они думали, что смутится командир, смутятся бойцы. Они просчитались, потому что .
Дух армии! Он проявляется во всем - в шутке, в песне, в пляске бойцов у ночного костра, в смелом решении командира полка, в веселом бесстрашии, с которым необстрелянный красноармеец встречает германский танк, в задорной пальбе, поднимающейся навстречу шестерке пикирующих бомбардировщиков, в наступательном плане маршала. Дух победы, дух уверенности, дух правды!
Это незнакомо германским солдатам, безвозвратно потерявшим свою былую наглость и спесь. В лицах , в письмах, в , в обороне, которую они строят, и даже в упорстве, с которым цепляются они за чужую, захваченную ими землю, - во всем проявляется дух обреченности.
Вот перешли они в контратаку на большую деревню, лежащую на берегу реки. С наблюдательного пункта хорошо видны немецкие цепи, спускающиеся по снежным холмам. Они идут в знаменитую «психическую» атаку. Их встречает несколько пулеметных очередей, огонь наших пулеметов не очень силен, но немцы, пройдя несколько шагов, залегли. Видны две фигурки, бегающие вдоль лежащей цепи. Фигурки машут руками, неистовствуют. Ясно - это . И вот солдаты снова поднялись и пошли вперед. Строчат песочинские пулеметы, и снова залегли немцы. «Инфантери» не хочет итти вперед. Опять забегали смешные жестикулирующие фигурки. Цепи поднялись, прошли десяток шагов, заколебались. Видно, как мечутся люди, и вот они уже бегут беспорядочной толпой, поднимаются на гребень холма, сливаясь с морозной дымкой на горизонте. А восточный склон холма весь в черных неподвижных точках. Так выглядит «психическая» атака в январе 1942 года.
Гитлер в своем последнем обращении к войскам восклицал: «Мои солдаты!». Он требовал от них стойкости, он не звал их вперед, он призывал их держать захваченную землю. Призыв атамана разбойничьей шайки не отдавать награбленное добро. Обращение читали в частях перед строем. Затем каждый солдат расписывался в том, что он слушал обращение фюрера и обязуется не отступать. «Мы выслушали свой смертный приговор и сами подписали его»,- говорили между собой солдаты. Таков .
Пусть никто не думает, что нашим бойцам легко воевать. Сурова война в зимнюю стужу, нелегки длинные ночные марши в глубоких снегах, упорен враг, жестоки сражения с немецкими гарнизонами, тяжко бывает на сердце, когда глядишь на пылающие среди ночи огромные костры подожженных немцами деревень. В невиданных по жестокости боях, обагряя сыпучий снег своей праведной кровью, освобождают бойцы .
Но десятки украинских сел вновь становятся советскими. Новые тысячи и десятки тысяч людей возвращаются в семью советских народов, тысячи глаз плачут слезами радости, глядя на бойцов, входящих в полуразрушенные немцами деревни, тысячи уст благословляют их. И в этом один из могучих источников, питающих дух нашей Красной Армии. Древний миф об Антее, становящемся сильнее с каждым прикосновением к земле, превратился для немецких захватчиков в свою роковую противоположность. Не сильней становились они, прикасаясь к нашей земле. Каждый шаг в глубь нашей страны подрывал их силы, подтачивал их дух. Наша земля обессиливала их своей ненавистью, своим могучим простором, губила их, отравляла. И пришел день, когда захватчик обессилел, стал истекать кровью.
Ну, а для нас жив этот прекрасный миф. С каждым шагом вперед, с каждым прикосновением к родной земле новые физические и духовные силы вливаются в нашу Красную Армию. Уже сотни тысяч освобожденных людей снова работают в семье наших народов, оживают железные, шоссейные, грунтовые дороги, фабрики, заводы, восстанавливается кровообращение, .
И дух Красной Армии крепнет с каждым шагом вперед,- дух борьбы, дух бодрости, дух победы. // , с. Залиман, Савинского района, Харьковской области.
________________________________
("Красная звезда", СССР)
("Красная звезда", СССР)
* ("Красная звезда", СССР)
("Красная звезда", СССР)
**************************************** **************************************** *********************************
Весна
Гитлер хочет отыграться весной, взять реванш за Клин, за Можайск, за Холм, за Лозовую. Гитлер ждет весны, как влюбленная девица. Он торопит солнце. Зато он осаживает своих солдат: «Потише! Нельзя так быстро отступать...»
Немецкие инженеры готовят новые бомбардировщики, новые танки. Немецкие генералы формируют новые дивизии. Может быть весенние танки Гитлера будут лучше осенних, но весенние солдаты у него будут весьма посредственные. Это будут солдаты-недомерки. Гитлер думает моторами заменить солдат. Он ждет весны, когда настанет сезон для танков.
Пленный солдат 14 роты 53 полка 14 немецкой моторизованной дивизии Гейнц Эшер рассказал: «Около села Левашово эсэсовцы повесили 5 человек из местных жителей. Я сам видел виселицу. В этом же селе я видел трупы с отрубленными головами. Этих людей ».
Изобретатели и рационализаторы советской страны своей творческой работой помогают Красной Армии громить немецко-фашистских захватчиков. На Горьковском автозаводе имени Молотова в течение месяца было внесено 770 рационализаторских предложений. Осуществление только одного предложения молодых инженеров тт. Борисова и Горбмана даст 500 тысяч рублей экономии в год. Предложение молодых технологов тт. Тихонова и Минадова поможет заводу ежегодно экономить 450 тонн металла. Бригада мастера Матвеенко на Хабаровском заводе имени Горького внесла 10 ценных предложений, из которых 6 уже внедрены в производство.
Пленный солдат 7 роты 499 полка 268 немецкой пехотной дивизии Вильгельм Штрейт рассказал: «Мы несем большие потери. В 7 роте осталось 28 человек, из них 6 обмороженных. Сильно обмороженных отправляют в тыл, а легко обмороженные остаются в строю. Но боеспособность их невелика. Все они хромают или не могут свободно двигать руками. Морозы действуют на всех ужасно, а наступление русских . У всех одна мысль - как бы остаться в живых. Нам говорили, что мы должны отступать сначала на 15 километров, а потом на 30, потом на 60. Однако мы продолжаем отступать и дальше. Питание солдат еще более ухудшилось. В день дают 250 граммов хлеба и в обед один половник супа. Все солдаты завшивели. Тело , зимнего обмундирования ни у кого нет. Большое впечатление на германских солдат произвело смещение Браухича. Мы, немецкие солдаты, думаем, что в Германии должен произойти взрыв. Но говорить, выражать свое недовольство нельзя, кругом шпионы. Эсэсовцы услышат и сейчас же расстреляют. Отступление очень сильно действует на психологию солдат. За последние дни несколько офицеров кончили жизнь самоубийством. Участились случаи исчезновения солдат. Никто не знает, куда они пропадают, то ли сдаются в плен, то ли дезертируют. Но таких случаев все больше и больше».
У убитого немецкого обер-ефрейтора Вилли Гартунга найдено неотправленное письмо к сестре. В письме говорится: «За неделю погибло 17 моих товарищей. Очень много раненых. Меня, артиллериста, направили в пехоту, так как мы потеряли все орудия. То, что мы пережили, ».
Немецко-фашистские изверги повесили в деревне Дурнево, Погорельского района, Калининской области, колхозника Некрасова И. и его жену только за то, что их малолетний сын Шура взял у немецких солдат, поселившихся в их доме, коробку спичек.
Горняки Восточного Казахстана с каждым днем увеличивают добычу свинцовой руды. В последнее время на Лениногорском руднике установлены новые выдающиеся рекорды производительности труда. Бурщик Николай Добродеев выполнил свое сменное задание на 3870 процентов, Прасковья Казакова - на 2780 процентов, Анна Давыдченко - на 2400 процентов. // ("Das Reich", Германия)
("The Times", Великобритания)
В Ленинграде в 17:25 на заводе имени Козицкого разорвалось девять снарядов. Пятеро раненых, двое погибших. Были жертвы и от других снарядов, разорвавшихся в этот день в различных частях города, в частности в Торговом порту. Враг продолжает обстрелы, а ряды тех, кому надлежит бороться с их последствиями, значительно поредели. К 1 сентября 1941 года во всех формированиях МПВО Ленинграда, в том числе в домовых группах самозащиты, насчитывалось 275891 человек. На 1 февраля 1942 года в их составе осталось только 168160 человек. Сказались бомбежки, обстрелы, голод, эвакуация. Тем, кто остался в поредевших рядах, нелегко, но это опытные, закаленные бойцы.
Грузовики с продовольствием на Ладожском озере.
На Ладожском озере с начала работы ледовой трассы затонуло 327 машин. Несмотря на это, автомобильный парк Дороги жизни выглядит внушительно. На 1 февраля в нем насчитывается 3624 автомашины. Кроме того, грузы транспортируют 147 тракторов и 960 лошадей. Обслуживает ладожскую военно-автомобильную дорогу 17281 человек.
Адмирал Гордей Иванович Левченко (1897–1981), участник 1 мировой войны, штурма Зимнего дворца, гражданской и Великой Отечественной войн, заместитель наркома ВМФ, ставший затем заместителем главкома ВМФ.
20-летие встретила санинструктор 2-го батальона 514-го стрелкового полка 172-й стрелковой дивизии Приморской армии Северо-Кавказского фронта старший сержант Мария Карповна Байда (1922–2002). В Красной Армии с 1941 года. В одном из боёв за Севастополь в мае 1942 года освободила из плена советского командира и нескольких бойцов, уничтожив 15 фашистов. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 июня 1942 года ей присвоено звание Героя Советского Союза. 12 июля 1942 года, будучи тяжелораненой, попала в плен, прошла концлагеря, но держалась мужественно и стойко. После войны жила в городе-герое Севастополе, избиралась депутатом городского совета.
1-й гвардейский кавалерийский корпус под командованием П.А. Белова вышел на подступы к Вязьме.
Взвод лыжников под командованием Гайдука устроил засаду у деревни Ивково. Подпустив отступающий немецкий обоз на 70 метров, лыжники открыли огонь из станкового пулемёта и автоматов и перебили больше 100 вражеских солдат.
Группа разведчиков части командира Терентьева атаковала отступавшую немецкую роту. Противник бежал, оставив на поле боя 30 убитых и двух тяжело раненых солдат.
Связист Бажанов под пулемётным и миномётным огнём противника исправлял линию связи. В решающий момент боя он вместе с пехотой пошёл в атаку и в рукопашной схватке уничтожил 4 фашистов.
15-летие встретил будущий рядовой железнодорожного батальона Михаил Константинович Макарцев , ставший затем советским военачальником, генерал-полковником, Героем Социалистического Труда, начальником Железнодорожных войск Вооруженных Сил СССР.
На территории СССР в городе Бузулук начато формирование Чехословацкого пехотного батальона под командованием Людвига Свободы, будущего президента Чехословакии.
Красноармеец Сукайлович , вооруженный противотанковым ружьем, вступил в единоборство с фашистскими танками. Один немецкий танк он подбил, а другой заставил отступить.
Политрук Настечко вместе с четырьмя красноармейцами ворвался в окопы противника и заколол штыком 3 немецких солдат и одного офицера. Всего отважная пятерка уничтожила 14 гитлеровцев, захватила два ручных пулемета и несколько винтовок.
Даже правоверный нацист, министр оккупированных восточных территорий Розенберг, не замеченный в гуманном отношении к недочеловекам, особенно к русским, написал начальнику штаба Кейтелю большое письмо с протестом по поводу обращения с русскими военнопленными: «Судьба русских военнопленных в Германии есть трагедия величайшего масштаба. Из 3 миллионов 600 тысяч пленных лишь несколько сот тысяч еще работоспособны. Большинство из них истощены до предела или погибли из-за ужасной погоды… В большинстве случаев лагерное начальство (еще на советской территории. – Ред.) запрещало передачу продовольствия заключенным… Во многих случаях, когда военнопленные не могли дальше двигаться от голода и истощения, их пристреливали на глазах потрясенных местных жителей, а трупы оставляли на дороге. Во многих лагерях пленные содержались под открытым небом. Ни в дождь, ни в снег им не предоставляли укрытия… И, наконец, следует упомянуть о расстрелах военнопленных. При этом полностью игнорировались какие-либо политические соображения. Так, во многих лагерях расстреливали, к примеру, всех «азиатов»…»
Еще раз о трагической судьбе сибирских дивизий. Часть из них была направлена под Ленинград, на один из самых слабых участков, и сразу брошена в наступление. Участник тех боев П.С.Брызгалов вспоминал:
«Это было не наступление, а истребление измученных длительным маршем солдат и командиров. К 12 часам дня от дивизии осталось около 500 человек. Помню хорошо, как командир дивизии, после того как ему позвонили сверху и сказали, что если он не возьмет Старую Руссу, то будет расстрелян, попрощался со мной (я тогда временно командовал полком) и пошел в бой. Комиссара вскоре провезли мимо КП тяжело раненным, а о судьбе командира я ничего не мог узнать. Артиллерия подошла к месту боя, когда дивизия перестала существовать. Вводили ее в бой полками, поочередно, в одном направлении. Глупее и хуже этого вряд ли можно было придумать. Горы трупов – результат этого наступления. И гнали солдат в бой без артиллерии, авиации и танков, без тщательной подготовки – по приказу Сталина, который вину за все поражения свалил на других».
Газета «Правда» публикует «Красноармеец Кузиванов уничтожил 140 немцев»:
Упорно и мужественно дерутся с немецкими захватчиками красноармейцы подразделения младшего лейтенанта Бойко. На одном из участков фронта враг, имея численное превосходство, сильно наседал на нашу часть. По наступающим фашистам открыли ураганный огонь пулеметчики подразделения Бойко, тт. Кравцов и Кузиванов. Вражеская пуля сразила Кравцова, Красноармеец Кузиванов остался у станкового пулемета один и продолжал вести огонь. В течение часа он расстреливал немцев из пулемета и уничтожил за это время 140 фашистов.
Под Харьковом погиб астроном Владимир Григорьевич Шапошников (1905–1942), заведующий службой времени Ташкентской обсерватории и научный сотрудник Симеизской обсерватории, в июле 1941 года ушедший на фронт. Был выдающимся специалистом по измерению времени и абсолютным определениям координат небесных светил. На основе его наблюдений и рекомендаций была изготовлена серия отечественных зенит-телескопов, установленных во всех крупных обсерваториях страны.
15-летие встретил будущий участник войны Владимир Петрович Куц (1927–1975), ставший затем олимпийским чемпионом и рекордсменом в беге на 5 и 10 тысяч метров, десятикратный чемпион СССР и рекордсмен мира. Лучший спортсмен мира 1956, 1957 годов.
В бою на Смоленщине погиб политрук пулеметной роты, замечательный 22-летний русский поэт Николай Петрович Майоров
(1919–1942), вступивший добровольцем в армию в октябре 1941 года. П.Г.Антокольский писал: «Николаю Майорову не приходилось искать себя и свою тему. Его поэтический мир с самого начала был резко очерчен, и в самоограничении он чувствовал свою силу. Его лирика, повествующая об искренней мужской любви, органична в этом поэтическом мире».
Есть в голосе моем звучание металла.
Я в жизнь вошел тяжелым и прямым.
Не все умрет. Не все войдет в каталог.
Но только пусть под именем моим
Потомок различит в архивном хламе
Кусок горячей, верной нам земли,
Где мы прошли с обугленными ртами
И мужество, как знамя, пронесли… 50-летие встретил советский военачальник Фёдор Алексеевич Астахов
(1892–1966), участник 1-й мировой (летчик), гражданской (начальник ВВС Сибири) и Отечественной войн. Командовал ВВС Юго-Западного фронта, служил заместителем командующего авиацией дальнего действия, маршал авиации.
25-летие встретил фронтовой кинооператор Анатолий Александрович Колошин , ставший затем оператором, режиссером и сценаристом документального кино, народным артистом России.
На подступах к Севастополю артиллерия, взаимодействуя с авиацией, только за четыре дня февраля подавила 9 артиллерийских батарей, разрушила 2 ДЗОТа, 5 укрепленных точек, 4 минометных батареи противника.
Мы, нижеподписавшиеся, военный прокурор стрелковой дивизии военный юрист 3 ранга Кровяков, военный следователь техник-интендант 2 ранга Лоцманенко, старший политрук Кучминский, представитель НКВД Мальев, военный врач 3 ранга Винокурова, военный врач 3 ранга Настаскина и красноармейцы Плаченов и Ларешнев, составили настоящий акт о нижеследующем:
При осмотре землянки, которая расположена близ колхоза «Рекинцы», Солнечногорского района, Московской области, найдены 16 трупов советских бойцов, зверски замученных немцами.
При осмотре трупов установлено:
1 труп. В форме летчика. Фамилия неизвестна. Имеется сквозное пулевое ранение грудной клетки. На лице рубленая рана в области надбровной дуги. Нос отрезан холодным оружием. Открытый перелом в области правого голеностопного сустава. Нога вывернута. На черепе следы побоев ногами, череп сдавлен.
2 труп. Фамилия не установлена. Обнаружено сквозное пулевое (разрывное) ранение правой голени. Пулевое ранение брюшной полости (разрывное), ранение в грудь в упор.
3 труп. Трубин Пётр Васильевич, санитар, уроженец Куйбышевской области, Кузоватовского района, Никольского сельсовета. При наружном осмотре трупа обнаружено: рубленая рана в области левой щеки с повреждением кости, в рану вбит деревянный клин. Сквозное пулевое ранение черепа.
4 труп. Резник Александр Романович, красноармеец, уроженец УССР, Черниговской области, Батуринского района, Краснянского сельсовета, деревни Красное. Обнаружен пролом черепа всей теменной и затылочной области. Ранения холодным оружием.
5 труп. Раздет. Труп находился в таком положении, по которому можно предполагать, что красноармеец пытался сползти с нар на груди, упираясь руками, но был расстрелян в лоб, в упор.
6 труп. Фамилия неизвестна. При наружном осмотре обнаружена рубленая рана, нанесённая холодным оружием в теменной области с повреждением кости. Пулевое ранение в грудную клетку.
7 труп. Фамилия неизвестна. Под левой ключицей имеется сквозное пулевое ранение от разрывной пули. В области груди нанесено штыковое ранение.
8 труп. Фамилия неизвестна. В области скуловой кости справа имеется рваная рана, нанесённая холодным оружием. Ранение правой голени.
9 труп. Фамилия неизвестна. Половые органы вырваны без применения огнестрельного или холодного оружия. Имеется разможжённая рана черепа с повреждением костей.
10 труп. По знакам различия – сержант-артиллерист. В области поясницы имеются две поверхностных раны. На трупе-кровоподтёки, образовавшиеся от нанесения тяжёлых побоев ногами. Смерть, как видно, последовала от внутреннего кровотечения.
11 труп. Фамилия неизвестна. Обнаружено пулевое ранение в области левой ягодицы, на лице, в области переносицы, рубленая рана.
12 труп. Фамилия неизвестна. Обнаружено пулевое ранение в области левого виска. Выстрел в упор, следы ожога.
13 труп. Фамилия неизвестна. Обнаружено ранение правого бедра. Второе ранение огнестрельное, в грудь, в упор. Следы ожога на шинели.
14 труп. Фамилия неизвестна. Обнаружено пулевое сквозное ранение бедра, рубленая рана полового члена.
15 труп. Фамилия неизвестна. Обнаружено пулевое сплошное ранение верхней трети правого бедра и слепое ранение – пулевое в области печени. На лице следы тяжёлых побоев сапогами.
16 труп. Фамилия неизвестна. По одежде – лётчик. Часть одежды сожжена. Правая нога выкручена и вырвана, судя по рваным краям раны, без применения огнестрельного и холодного оружия. Живот вскрыт холодным оружием. Череп сдавлен.
Заключение
Полученными данными и медицинским осмотром трупов установлено:
1. В землянке находилась группа красноармейцев, среди которых было 12 раненых и 4 здоровых.
2. Все находившиеся в землянке – фашистском застенке – красноармейцы были подвергнуты гитлеровцами зверским пыткам, а затем умерщвлены.
3. Твёрдо установлено, что в землянке производился допрос пленных бойцов с применением чудовищных издевательств и пыток. Есть также полная уверенность в том, что 16 героев, несмотря на неслыханные издевательства фашистов-людо-едов, до последнего дыхания остались верными сынами нашей великой родины и погибли смертью храбрых».
Газета «Правда» публикует с Северо-Западного фронта:
«Ранним утром звено истребителей в составе летчиков Кузнецова, Бондаренко и Соломова вылетело на разведку района С. На высоте 1700 метров встретился фашистский истребитель «Мессершмидт-109». Лейтенант Кузнецов ринулся на врага. Подбитый «Мессершмитт», пытаясь ускользнуть, перевернулся через крыло, но его атаковал майор Бондаренко и фашистский самолет, загоревшись, свалился вниз.
В то время как шел воздушный бой, лейтенант тов. Соломов заметил еще два истребителя «Ме-109». Лейтенант смело пошел навстречу вражеским машинам. Метким огнем он сбил одного «Мессершмитта», спутник его поспешил повернуть обратно».
Звания Героя Советского Союза удостоен младший лейтенант Владимир Поликарпович Симонок (1912–1942), командир миномётной роты 31-го стрелкового полка 25-й Чапаевской стрелковой дивизии Отдельной Приморской армии. Мужественно сражался он с захватчиками с начала войны – в ожесточённых боях на пограничной реке Прут, в районе города Дубоссары, при обороне Одессы. Особенно отличилась рота Симонка при отражении декабрьского штурма Севастополя. 26 марта 1942 года в одном из наступательных боёв в районе посёлка Мекензия лейтенант В.П.Симонок погиб. В честь Героя была названа улица в Севастополе.
Стало известно о героическом подвиге, который совершил 62-летний колхозник Иванов Иван Петрович в дни, когда немецкие бандиты захватили село Лишняги, Серебряно-Прудского района, Тульской области. Гитлеровцы предложили тов. Иванову проводить их в соседнее село Подхожее. Колхозник Иванов отказался выполнить приказ. Избив старика, немцы силой заставили его показывать дорогу. Тогда Иванов завёл немцев в глухой лес. 30 немецких автомашин, гружённых оружием, завязли в глубоком овраге. Взбешённые гитлеровцы расстреляли славного патриота. Однако сами немцы из леса выйти не могли. Большинство немецких солдат и офицеров заблудились в лесу и замёрзли.
Геройский подвиг совершил красноармеец Кучкар Ахмет Дурдиев .
Во время атаки немецких позиций он первым ворвался в ДЗОТ противника и очутился один среди группы вражеских солдат. Бесстрашный боец, свалив с ног ударом приклада одного гитлеровца, устремился к немецким пулемётчикам, которые вели огонь по нашим войскам. В жестокой схватке Дурдиев лишился винтовки. Тогда он выхватил винтовку из рук гитлеровца и поразил насмерть немецких пулемётчиков. Накинувшегося на него немецкого офицера боец убил лопатой. Одного унтер-офицера и двух немецких солдат Дурдиев захватил в плен и доставил вместе с трофеями в свою часть.
Сапёры-красноармейцы Зотов , Егоров , Козлов и Епифанов в боях за одну деревню умело расставленными минами уничтожили три немецких танка.
Группа гвардейцев под командованием старшего лейтенанта Савченко блокировала 7 вражеских ДЗОТов и взорвала их связками гранат. Все находившиеся в ДЗОТах гитлеровцы погибли. Смелые действия гвардейцев обеспечили успешное продвижение вперёд нашей стрелковой части.
Орудийный расчёт сержанта Якова Земзюлина ночью выкатил своё орудие на открытую огневую позицию и прямой наводкой уничтожил несколько вражеских ДЗОТов, подавил 16 огневых точек и взорвал склад с боеприпасами.
Многие советские военачальники уже в полной мере осознали, что наступление, начатое по приказу Сталина в начале января на всех фронтах, фактически провалилось. Командование Западного фронта в очередной раз доносило Сталину: «Как показал опыт боев, недостаток снарядов не дает возможности проводить артиллерийское наступление. В результате система огня противника не уничтожается, и наши части, атакуя малоподавленную оборону противника, несут очень большие потери, не добившись надлежащего успеха».
Три женщины-санинструктора стоят, готовые к несению службы.
Однако «организатор всех наших побед» Сталин стоял на своем. Лишь в конце февраля – начале марта Ставка решила подкрепить силами и средствами фронты, действовавшими на западном направлении, но это было запоздалое решение. Наши войска потеряли за 2 последних месяца битвы (до середины апреля) еще около полумиллиона человек.
Разведгруппа из трёх бойцов во главе с лейтенантом Носовым встретилась с разведкой противника. Советские разведчики перебили 17 белофиннов и захватили трофеи.
Красноармейцы-лыжники подразделения лейтенанта Погонина зашли в тыл отступающей вражеской части и отрезали ей пути отхода. Все попытки немцев выйти из окружения были отбиты. Отважные лыжники уничтожили более 100 вражеских солдат и офицеров. Большая группа немцев сдалась в плен.
Газета «Правда» публикует: «Красноармейцу Фомину присвоено звание старшего лейтенанта»: Полтора месяца назад, когда был ранен командир роты лейтенант Кравцов, командование ротой принял на себя красноармеец Фомин Михаил Германович. Рота под его командованием уже не раз отличалась в боях с фашистами. Молодой командир вел своих бойцов в наступление на безымянный хутор. Осколком мины его ранило в ногу. Тов. Фомину сделали перевязку и предложили отправиться в госпиталь, но он, превозмогая боль, догнал свое подразделение и повел бойцов в атаку. В этом бою Фомин был еще раз ранен в грудь, но по-прежнему продолжал руководить сражением. Позавчера рота тов. Фомина наступала на деревню З… Пуля пронзила Фомину губу и вышибла два зуба, но он поднял роту и первым бросился в атаку… Военный совет высоко оценил мужество красноармейца Фомина, выросшего в боях в волевого и бесстрашного командира, присвоив ему звание старшего лейтенанта. Вчера тов. Фомин получил приветственную телеграмму от командования фронтом».
20-летие встретил участник войны Григорий Иванович Салманов (1922–1993), ставший затем заместителем главкома Сухопутными войсками и начальником Академии Генерального штаба.
Миномётный расчёт красноармейца Хромченко , открыв огонь по отступающей вражеской автоколонне, уничтожил 6 грузовиков с боеприпасами и продовольствием и штабную автомашину.
Командир взвода Алиев с группой разведчиков совершил ночное нападение на деревню, занятую противником. В результате боя наши разведчики истребили 20 немецких солдат, захватили два пулемёта, важные оперативные документы и разное снаряжение.
25-летие встретил участник войны (политрук роты, командир танковой бригады) Семён Константинович Куркоткин (1917–1990), ставший затем начальником Тыла Вооруженных Сил СССР – заместителем министра обороны СССР.
Партизаны Дятьковского района Орловской области образовали на большей части своего района «Дятьковскую советскую республику».
Колхозный сторож Матвей Кузьмич Кузьмин из деревни Куракино Псковской области повторил подвиг Сусанина.
Накануне командир немецкого батальона, занимавшего Куракино, потребовал у 83-летнего Кузьмина выступить проводником и вывести часть к занятой советскими войсками деревне Першино (в 6 километров от Куракина), пообещав за это денег, муки, керосина, а также охотничье ружье марки «Три кольца». Кузьмин согласился. Однако, узнав по карте предполагаемый маршрут, он послал в деревню Першино своего сына Василия, чтобы тот предупредил советские войска и назначил им место для засады у деревни Малкино. Матвей Кузьмин долго водил немцев окольной дорогой и, наконец, на рассвете вывел в деревню Малкино, где уже занял позицию 2-й батальон 31-й отдельной курсантской стрелковой бригады Калининского фронта, занимавший тогда оборону на Малкинских высотах в районе деревень Макаедово, Малкино и Першино. Немецкий батальон попал под пулеметный огонь и понес большие потери (50 убитыми, 20 пленными). Сам Кузьмин был убит немецким командиром. 8 мая 1965 года Указом Президиума Верховного Совета СССР Кузьмину Матвею Кузьмичу было присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно). Памятник Матвею Кузьмичу Кузьмину установлен на станция метро «Партизанская» в Москве.
Артиллерийская батарея лейтенанта Шумилкина была атакована немецкой частью, усиленной танками. Мужественные артиллеристы три часа отражали танковые и штыковые атаки немцев. На поле боя остались несколько подбитых немецких танков, орудий и много трупов гитлеровских солдат.
Группа лыжников-красноармейцев под командованием сержанта Сахарова ночью атаковала противника в одной из деревень. Забросав гранатами дома, в которых находились гитлеровцы, красноармейцы выбили их из деревни. На всех путях отхода из деревни немцев встретили умело расставленные тов. Сахаровым лыжники-автоматчики. В результате успешно проведённой операции убито около 100 немецких солдат, захвачены вражеский обоз и продовольственный склад.
К середине февраля в районе Вязьмы сложилась крайне тяжёлая обстановка. Частям Красной Армии не удалось окружить немецкие войска, и бои приняли затяжной характер. Советское командование решило высадить главные силы 4-го воздушно-десантного корпуса западнее Юхнова с задачей перерезать Варшавское шоссе и в дальнейшем соединиться с частями 50-й армии. Высадка 9-й и 214-й воздушно-десантных бригад происходила в ночное время с 16 по 24 февраля. За этот период в районе Желанья было выброшено 7.373 человека и 1.525 тюков с боеприпасами, вооружением, продовольствием и другим имуществом. Высадка проходила при активном противодействии немцев. 23 февраля самолёт с командиром корпуса был обстрелян, в результате чего генерал-майор А. Ф. Левашев погиб. В командование корпусом вступил начальник штаба полковник А. Ф. Казанкин. На земле корпус встретил сильное сопротивление немецких войск. Несмотря на это, десантники прошли в немецком тылу 20–22 км и 28 февраля вышли на рубеж, указанный для встречи с 50-й армией. Однако войска армии не смогли прорвать немецкую оборону, и 4-й воздушно-десантный корпус перешёл к обороне.
Отважные разведчики сержант Агапитов и красноармеец Бердников , продвигаясь в тылу врага, заметили немецкую штабную автомашину. Разведчики уничтожили гранатами двух штабных офицеров и шофёра и захватили ценные документы.
Младший лейтенант Русеновский вместе с четырьмя бойцами захватил в плен 22 немецких солдата.
Погиб, добровольцем ушедший на фронт в 1941 году, выдающийся изобретатель в области цветной кинематографии Павел Михайлович Мершин (1897–1942). Во время 1-й мировой войны он был аэрофотографом, после, окончив авиашколу, служил летчиком-наблюдателем, затем работал на киностудии «Мосфильм». Разработал оригинальный способ печати цветных фильмов на хромированном желатине, по которому в 1936-37 годах было изготовлено несколько мультфильмов («Лиса и волк», «Сказка о рыбаке и рыбке»). В 1938 году получил патент на гидротипный способ производства цветных фильмов, сохранивший свое значение до наших дней.
Сталин потребовал от командования Западного фронта разгромить болховско-жиздро-брянскую группировку противника и к 5 марта выйти на рубеж, который советские войска занимали в конце сентября. Однако передача обещанных Ставкой резервных соединений сильно затянулась, и в результате ожесточенных боев советским войскам удалось лишь взять 5 марта Юхнов.
11 красноармейцев под командой лейтенанта Голованова успешно отразили контратаку вражеской роты. Тов. Голованов застрелил 7 гитлеровцев. Оставив на снегу 28 трупов, немцы отступили.
Во время боя за деревню коновод Черкасов находился около коновязи. Заметив, что в деревню ворвался немецкий танк, который обстреливает красноармейцев, ведущих уличный бой, тов. Черкасов связал несколько гранат и пополз вперед. Подобравшись по канаве к танку, боец с близкого расстояния бросил в него связку. Раздался взрыв, танк был выведен из строя.
Войска 29-й армии Калининского фронта прорвали окружение, в которое они попали 6 февраля под Ржевом, и вышли в расположение 39-й армии. Прорваться к своим удалось только 5 тысячам человек, из них – 800 человек раненых.
Семнадцать разведчиков во главе с младшим лейтенантом Габисовым столкнулись ночью более чем с ротой фашистских солдат. Разведчики смело пошли на врага. Бой длился свыше двух часов. Фашисты оставили на поле боя 21 убитого солдата и офицера и поспешно отступили.
Три красноармейца-автоматчика Мисков , Владимирский и Журин , подпустив на близкое расстояние перешедших в контратаку вражеских пехотинцев, открыли по ним огонь. Потеряв 50 солдат убитыми и ранеными, немцы отступили.
25-летие встретил советский летчик Кирилл Алексеевич Евстигнеев (1917–1996), ставший затем дважды Героем Советского Союза, генерал-майором авиации.
На следующий день после смертельного ранения в бою в возрасте 42 лет умер выдающийся русский кинорежиссер, актер и сценарист Евгений Вениаминович Червяков (1899–1942), выпускник Госкинотехникума (1927), бывший актер и режиссер Уфимского театра. Сниматься в кино он начал еще студентом («Золотой запас», 1925, «Крест и маузер», 1925). В 1927 году исполнил роль Александра Пушкина в картине «Поэт и царь», которую поставил по своему сценарию вместе с Владимиром Гардиным. Его творчество отличалось тонким лиризмом, поэтичностью, своеобразием монтажа, глубоким раскрытием психологических характеристик. Его картины стали классикой мирового кино: «Золотой клюв» (1929), «Девушка с далекой реки» (1928), «Мой сын» (1928), «Города и годы» (1930, по Федину), «Заключенные» (1936), «Честь» (1938), «Станица Дальняя» (1940). Его картины очень не нравились Сталину, и они выходили на экран ограниченным тиражом. В 1941 году Евгений Червяков добровольно ушел в партизанский отряд.
Три вражеских танка пытались атаковать наши позиции. Орудийный расчёт старшего сержанта Василия Андрушева несколькими выстрелами подбил один за другим два вражеских танка, третий танк повернул обратно.
Красноармеец-автоматчик А. Кудинов в боях за одно село истребил 8 вражеских солдат и 4 немецких солдат взял в плен. В этом же бою тов. Кудинов захватил два немецких пулемёта и четыре автомата.
45-летие встретил советский военачальник Павел Алексеевич Белов (1897–1962), участник Гражданской и Отечественной войн. Командуя 61-й армией (Центральный фронт) он особо проявил себя в битве за Днепр (сентябрь 1943-го). Войска генерала Белова форсировали Днепр, захватили плацдарм на правом берегу и расширили его, освободив 21 населенный пункт. После войны он командовал рядом военных округов. Герой Советского Союза, генерал-полковник.
Северо-западнее Юхнова ночью высадился десант 9-й и 214-й воздушнодесантных бригад и батальона 8-й воздушно-десантной бригады. В их задачу входило прорвать оборону противника с тыла, однако им этого сделать не удалось.
20-летнему капитану Василию Иосифовичу Сталину присвоено звание полковника. Войну он закончил командиром авиаполка, имея на счету два (или три) сбитых немецких самолёта. В 1947 году стал уже генерал-лейтенантом.
Газета «Правда» публикует:
«Во время боя за село группа радистов во главе с командиром отделения Воробьевым забрались на чердак дома. Заметив это, противник открыл пулеметный и минометный огонь. Однако радисты не ушли со своего поста, продолжали доносить на командный пункт наблюдения за ходом боя. Фашисты начали окружать дом. Нужно было выбрать другое место. Красноармеец Завялов вызвался прикрыть отход товарищей. Хорошо замаскировавшись, Завялов убил из винтовки 10 фашистов. Тем временем радисты выбрались из окружения. Завялов вернулся невредимым».
Войска Северо-Западного фронта окружили в районе Демянска группировку противника. Несмотря на ожесточенные бои, большей части немецких войск удалось вырваться из окружения.
Шесть автоматчиков под командованием сержанта Полякова , перерезав дорогу, по которой отступал немецкий обоз, перебили 12 вражеских солдат и захватили 6 повозок, 11 пулемётов, 4 миномёта и 6 ящиков мин.
35-летие встретил советский военачальник Сергей Матвеевич Штеменко (1907–1970), ставший затем генералом армии, начальником Главного разведывательного управления, возглавлял Генеральный штаб. В июле 1953 года был снят с работы, разжалован в генерал-лейтенанты и отправлен на должность командующего Волжским военным округом, а затем – в отставку. В 1956 году Георгий Жуков вернул его в Москву, поставил во главе ГРУ, но после опалы Жукова (октябрь 1957-го) Штеменко вновь разжаловали и сняли с работы. В июне 1962 года он стал начальником Главного штаба Сухопутных войск, затем стал начальником штаба Объединенных Вооруженных сил государств – участников Варшавского договора.
В городе Горьком сформирован 31-й отдельный особый Горьковский дивизион бронепоездов. В состав дивизиона входили горьковский и муромский бронепоезда: «Козьма Минин» и «Илья Муромец», черный паровоз С-179, бронедрезина БД-39, специальные вагоны: штабной, медпункт, мастерская, кухня-баня, жилые. Автомобильный парк дивизиона включал в себя два бронеавтомобиля БА-20, три мотоцикла М-72 и Иж-9, шесть грузовых автомашин ГАЗ-АА, две машины М-1, две – ГАЗ-64. Личный состав дивизиона вместе с приданной десантно-минометной ротой составлял 335 человек. Особенностью бронепоездов дивизиона являлось использование реактивной артиллерии и орудий, размещённых в танковых башнях.
Дивизион прошёл боевой путь от Волги до Одера, закончив его под Берлином. За участие в боях за освобождение Варшавы удостоен наименование Варшавского. 31 октября 1944 года награждён орденом Александра Невского, получив наименование 31-й отдельный особый Горьковско-Варшавский ордена Александра Невского дивизион бронепоездов. На счету дивизиона уничтоженный немецкий бронепоезд «Адольф Гитлер», 42 артиллерийско-миномётные батареи, 24 отдельных орудия, 14 дзотов, 94 пулемётные точки, 15 немецких самолётов.
Под прикрытием огня разведчиков красноармеец Пономарёв подполз к вражескому блиндажу и взорвал его минами. Под развалинами блиндажа погибло 15 немецких солдат и офицер.
Командир отделения Изотьев за два дня боёв на одном из участков Юго-Западного фронта метким огнём из пулемёта уничтожил несколько десятков солдат и офицеров противника. Капитан Орлов в одной рукопашной схватке с противником истребил 8 гитлеровцев.
30-летие встретил участник войны (художник фронтовых газет) Владимир Николаевич Минаев , ставший затем прекрасным художником-иллюстрато-ром, выработавшим оригинальную живописно-графическую технику.
Боец Александр Виноградов написал предсмертную записку, вложил ее в винтовочный патрон и забил в ствол березы (она была найдена после войны): «Нас было двенадцать послано на Минское шоссе преградить путь противнику, особенно танкам. Мы стойко держались. И вот нас осталось трое: Коля, Володя и я – Александр. Но враги без пощады лезут, и вот еще пал один, Володя из Москвы. Но танки все лезут, уже на дороге горят 19 машин, но нас двое, но мы будем стоять, пока хватит духа, но не пропустим до подхода своих. И вот я один остался, раненый в голову и руку. И танки прибавили счет. Уже 23 машины. Возможно, я умру. Но, может, кто найдет мою когда-нибудь записку и вспомнит. Я из Фрунзе, русский. Родителей нет. До свидания, дорогие друзья. Ваш Александр Виноградов». Эти события происходили на 152-м километре автострады Москва-Минск. 612-й стрелковый полк 144-й стрелковой дивизии 5-й армии Западного фронта, которая перешла в наступление на Гжатск, прорвал оборону противника, вышел в тыл к немцам и перерезал Минское шоссе в 25 километрах восточнее Гжатска. Немцы бросили танки; кровопролитные бои не утихали трое суток. Батальон, в котором служил Виноградов, полег здесь весь.
Трупы немецких солдат после отступления
В бою на Кривой Косе, неподалеку от Таганрога, в качестве военного трофея был захвачен роскошный портфель, содержавший наряду с прочим тетрадь с расчетами, формулами, графиками и соображениями по урановой проблеме. Тетрадь была передана в Научно-техническое управление Государственного Комитета Обороны и сыграла определенную роль в принятии решения о начале советских работ по созданию атомного оружия.
Артиллеристы подразделения командира Реутова (Западный фронт), отражая контратаку вражеского полка, отсекли пехоту противника от танков, уничтожили и рассеяли до 400 вражеских солдат.
45-летие встретил советский военачальник Леонид Александрович Говоров (1907–1955), во время войны командовал артиллерией Западного направления, Резервного и Западного фронтов, 5-й армией, группой войск Ленинградского фронта и Ленинградским фронтом, руководил прорывом блокады Ленинграда. После войны был удостоен высшей военной награды – ордена «Победа», был заместителем министра обороны СССР.
Герой Советского Союза, Маршал Советского Союза.
В деревне Дубовик во время немецкого налета погиб поэт и драматург Всеволод Эдуардович Багрицкий
(1922–1942), сын Эдуарда Багрицкого (Дзюбина). Он был освобожден от военной службы по зрению, но в январе 1942 года добился направления на Волховский фронт в газету 2-й ударной армии «Отвага» писателем-поэтом (была такая должность во фронтовых газетах).
На фронте пробыл 1 месяц и 2 дня. Погиб, когда в избе брал интервью с отличившимся в боях политруком 100го кавалерийского полка Онуфриенко. Осколки прошили бревна и изрешетили обоих. Ровно за 10 дней до гибели, 16 февраля записал в дневнике: «Сегодня 8 лет со дня смерти моего отца. Сегодня 4 года 7 месяцев как арестована моя мать (Лидия Густавовна Багрицкая-Суок). Сегодня 4 года и 6 месяцев вечной разлуки с братом. Вот моя краткая биография. Вот перечень моих счастливых дней… Чужие люди окружают меня. Мечтаю найти себе друга и не могу… И я жду пули, которая сразит меня». Всеволод Багрицкий учился в одной школе с Еленой Боннэр и, кажется, был в нее влюблен. На его место в газету прибыл Муса Джалиль.
Незадолго до смерти поэт писал:
Мне противно жить, не раздеваясь,
На гнилой соломе спать.
И, замерзшим нищим подавая,
Надоевший голод забывать.Коченея, прятаться от ветра,
Вспоминать погибших имена,
Из дому не получать ответа,
Барахло на черный хлеб менять.Дважды в день считать себя умершим,
Путать планы, числа и пути,
Ликовать, что жил на свете меньше
Двадцати. На Ленинградском фронте погиб выдающийся русский кинооператор Святослав Александрович Беляев
(1903–1942), бывший ассистент известного кинооператора Фридриха Вериго-Даровского. Под его руководством он дебютировал в 1925 году картиной «Минарет смерти». В 1927 году началось его творческое содружество с кинорежиссёром Евгением Червяковым, которому пришлось по душе тонкое и проникновенное искусство Беляева, стремление оператора к выразительности портретной характеристики героев, эмоциональности пейзажа. Беляев снял лучшие картины Червякова: «Поэт и царь» (1927, натурные съёмки), «Девушка с далёкой реки» (1928), «Золотой клюв» (1929), «Города и годы» (1930).
В связи с Днем Красной Армии издан приказ наркома обороны СССР Иосифа Сталина , где говорилось, что недалек день, когда Красная Армия разгромит врага, и на всей советской земле снова будут реять красные знамена. «Теперь уже нет у немцев того военного преимущества, которое они имели в первые месяцы войны в результате вероломного и внезапного нападения», – говорилось в приказе. – «Стоило исчезнуть в арсенале немцев моменту внезапности, чтобы немецко-фашистская армия оказалось перед катастрофой». Здесь же впервые появились слова: «Было бы смешно отождествлять клику Гитлера с германским народом, с германским государством… Гитлеры приходят и уходят, а народ германский, а государство германское остается». Сталин, видимо, после разгрома немцев под Москвой уверовал в свой полководческий гений и совершенно серьезно полагал, что война вот-вот закончится. Фраза насчет германского народа явно адресована немцам – побежденным немцам. После этого приказа в газетах появились заголовки: «Под знаменем Ленина, под водительством Сталина – вперед на разгром немецко-фашистских захватчиков!», «Вперед, к победе!» Но до победы пройдут еще 3 с лишним года.
Группа разведчиков под командой старшего сержанта Волкова зашла в тыл к немцам. Отважные бойцы забросали вражеские блиндажи гранатами и уничтожили 20 немецких солдат и офицеров. Вернувшаяся без потерь группа разведчиков доставила пленного немецкого солдата, один крупнокалиберный пулемёт и несколько винтовок.
Зенитчики части тов. Батракова сбили фашистский транспортный самолёт, который пытался сбросить хлеб немецкому гарнизону, блокированному нашими частями. 8 человек экипажа самолёта взяты в плен.
Командиру Алябьеву с отрядом в 10 танков и с десантом лыжников было приказано совершить глубокий рейд в тыл врага. У одной деревни отряд был встречен ожесточённым огнём немецких противотанковых орудий, миномётов и пулемётов. Смелой атакой отряд уничтожил четыре орудия, перебил 80 немецких солдат и офицеров. Продвигаясь вперёд, отряд танкистов встретил немецкую батарею, шедшую на помощь гарнизону. Батарея была целиком уничтожена.
Бойцы подразделения лейтенанта Крючкова огнём из противотанковых ружей сбили два немецких транспортных самолёта, перевозивших бензин и муку для блокированного в одном из населённых пунктов немецкого гарнизона. Экипажи обоих самолётов – 9 солдат и офицеров взяты в плен.
Танковый экипаж под командованием старшего лейтенанта Райдофира в двухдневном бою пять раз ходил в атаку на врага. Отважные танкисты уничтожили 4 немецких противотанковых орудия, 5 станковых пулемётов, 3 миномёта, разрушили два ДЗОТа и истребили свыше 50 солдат и офицеров противника.
35-летие встретил военачальник Павел Михайлович Фитин (1907–1971), будущий генерал-лейтенант, начальник внешней разведки.
В Красной Армии к концу февраля насчитывалось 11 миллионов человек.
Метким огнём танковый экипаж лейтенанта Крещановского уничтожил в одном бою 2 немецких зенитных и 2 противотанковых орудия и взорвал склад с боеприпасами.
Сержант-пулемётчик Лев Антипин , подпустив на близкую дистанцию взвод немецких кавалеристов, метким огнём вывел из строя 13 вражеских солдат. В другом бою отважный сержант уничтожил связками гранат вражеский танк и 2 автомашины с пехотой.
Наши сапёры под командованием тов. Кузнецова проникли на немецкий аэродром, подорвали 110 тонн авиабомб, 103.000 снарядов и привезли в расположение наших частей 60 бочек горючего и 1.500 снарядов.
Экипажи двух танков под командованием тов. Цыса дважды атаковали противника. Огнём и гусеницами уничтожены 7 вражеских противотанковых орудий, 19 пулемётов, подбиты два немецких танка и выведены из строя несколько десятков немецких солдат и офицеров.
Солдаты из бригады военно-воздушной обороны наблюдают за самолетами противника.
Погиб (согласно «Книги памяти погибших и пропавших без вести в Великой отечественной войне. Том 7»), как указано в книге, «помощник командира взвода 1291-го стрелкового полка 110-й стрелковой дивизии 33-й армии», один из пионеров разработки основ космонавтики Юрий Васильевич Кондратюк (Александр Игнатьевич Шаргей , 1897–1942), ученый-самоучка, независимо от Константина Циолковского, выведший основное уравнение движения ракеты и давший схему и описание 4-х ступенчатой ракеты на кислородно-водородном топливе (1919). Участник Гражданской войны, по одним данным, – на стороне белых, причем сам ушел от них, по другим, – боролся с деникинцами. Друзья во время гражданской, боясь репрессий со стороны красных /или белых/, достали ему метрику на имя умершего человека – Кондратюка. В 1930 году его арестовали и два года продержали под следствием. Отпустили, но запретили заниматься исследованиями. В 1933 года его приглашал к себе Королев, но Контратюк отказался, боясь разоблачения и дальнейших репрессий. В 1941 году он ушел добровольцем на фронт и погиб. Еще в 1929 году в Новосибирске вышла книга Кондратюка «Завоевание межпланетных пространств», которую перевели на многие мировые языки. Нейл Армстронг, штудировавший ее и первым побывавший на поверхности Луны, после возвращения сказал: «Это не было бы возможно, если бы не Юрий Кондратюк». В КГБ СССР была объявлена тревога: искали американского шпиона. Книга Кондратюка вышла тиражом несколько десятков экземпляров. В ней были указаны этапы освоения космического пространства на 2 тысячи лет вперед, и все пункты его плана до сих пор сбываются именно в приведенной Шаргеем-Кондратюком последовательности.
По немецким сведениям, в феврале в Германию еженедельно угонялось на работу 8-10 тысяч «гражданских русских». В Прибалтике в феврале начался первый набор рабочей силы для Германии в форме добровольной записи. Вербовались мужчины 1920–1922 годов рождения, обладающие хорошим здоровьем и не имевшие судимостей. Предлагались следующие условия: год работы в Германии, после чего гарантировалось предоставление прежней работы на родине, бесплатный проезд в оба конца, бесплатное питание в пути, выдача обмундирования, предоставление после 6 месяцев работы отпуска, во время которого разрешалась поездка для свидания с родственниками. Однако и в Прибалтике, где немцы действовали осторожно, этот первый, добровольный набор рабочих уже сопровождался определенным давлением: немцы увольняли с предприятий мужчин, заменяя их женщинами, а оставшимся без работы мужчинам предлагали ехать в Германию. Весной 1942 года набор прибалтийских крестьян для работы в Германии проводился уже принудительным порядком. Полицейские по ночам объезжали деревни, забирали мужчин и женщин в возрасте от 16 до 35 лет и группами по 600 человек под конвоем отправляли в Германию.
Бойцы взвода крупнокалиберных пулемётов старшего лейтенанта А. Г. Кухтина (Западный фронт) в одном бою вывели из строя 6 немецких танков и уничтожили свыше 100 вражеских солдат и офицеров.
Красноармеец Чёрный , доставляя газеты и письма на линию огня, заметил у окраины деревни группу немецких солдат. Отважный боец пробрался на чердак одного из домов и огнём из своей винтовки уничтожил 12 гитлеровцев.
Группа красноармейцев-разведчиков под командованием тов. Плугина , обнаружив в тылу противника склад боеприпасов и вооружения, вернулась в свою часть и доложила командованию о результатах разведки. Командование дало приказ одному из подразделений овладеть складом. Наши бойцы незаметно пробрались в расположение противника и, бесшумно сняв немецких часовых, захватили склад. Снаряды, станковые пулемёты, миномёты, противотанковые мушки, телефонный кабель, находившиеся в складе, были доставлены в нашу часть.
35-летие встретил советский писатель Евгений Ефимович Поповкин (1907–1968), во время войны редактировавший армейскую газету. После войны был главным редактором журнала «Москва». Он отважился первым опубликовать незначительно сокращенный роман Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита».
Завершилась Вяземская воздушно-десантная операция. В район Вязьмы для соединения с 50-й армией было выброшено свыше 10 тысяч человек с вооружением. Но 50-я армия на намеченный рубеж не пробилась, и десантники перешли к обороне в тылу противника.
Танковый экипаж лейтенанта Шматко во время атаки укреплений противника уничтожил 80 вражеских солдат и разрушил 3 ДЗОТа, под обломками которых погибло несколько десятков немецких автоматчиков.
Красноармеец Козлов в бою за деревню ворвался в дом, где засели 10 немцев. Гранатой взорвал шестерых гитлеровцев, а остальных уничтожил в рукопашной схватке.
Поздно ночью в прифронтовом районе в избу 70-летнего колхозника Александра Петровича Савченко ввалились 7 гитлеровцев, пытавшихся скрыться от преследования советских бойцов. Угрожая оружием, немцы потребовали еды, а затем легли спать. Когда «гости» заснули, Савченко вынес из хаты оружие и спрятал во дворе. А потом взял гранату и, встав у порога, не выпустил из дома немцев до прихода советских воинов.
Как сообщила газета «Советская Украина», немецко-фашистские захватчики запретили украинцам, проживающим на оккупированной территории, пользоваться родным языком . На днях гитлеровцы сообщили по радио населению, что впредь все адреса на письмах должны писаться на немецком языке или латинскими буквами.
20-летие встретил советский летчик Василий Николаевич Харитонов .
Командир звена 123-го истребительного авиаполка (Войска ПВО территории страны), он к августу 1942 года совершил 281 боевой вылет, в 58 воздушных боях лично сбил 9 и в группе 11 самолетов врага. Звание Героя Советского Союза получил 10 февраля 1943 года. После войны служил в авиации, полковник. Кавалер десяти боевых орденов.
Ставкой Верховного Главного командования вновь создано Главное командование войск Западного направления во главе с генералом армии Георгием Константиновичем Жуковым.
В Москве, в семье военнослужащего, родился (1942) популярнейший эстрадный певец, Народный артист РФ Лев Валерьянович Лещенко. Голос, красивый от природы, мягкий и неповторимый тембр, широта исполнительского диапазона и многообразие творчества, открытая, приветливая манера общения, – всё это черты творческого портрета Л. Лещенко.
Из книги Их послал на смерть Жуков? Гибель армии генерала Ефремова автора Мельников Владимир Михайлович12 февраля 1942 года Соединения западной группировки армии занимали прежние рубежи обороны. Укомплектованность частей и подразделений, особенно боевых, была очень низкой, в связи с чем часть бойцов тыловых подразделений была отправлена на пополнение стрелковых
Из книги Великие герои Великой войны [Хроника народного подвига, 1941–1942] автора Сульдин Андрей Васильевич13 февраля 1942 года Во всех дивизиях западной группировки армии активно велась работа по укомплектованию своих подразделений за счет местного населения и бойцов и командиров, оказавшихся в окружении в этом районе еще в октябре 1941 года. В результате проведенной работы в
Из книги автора15 февраля 1942 года В течение ночи и всего дня было неспокойно как в западной, так и в восточной части района, занимаемого соединениями западной группировки армии.338-й СД не удалось овладеть населенными пунктами Безымянное и Островки и перерезать дорогу Вязьма– Юхнов на
Из книги автора16 февраля 1942 года 113-я и 160-я СД в течение дня вели огневой бой с противником практически на всем рубеже обороны от д. Малая Гусевка до д. Красная Татарка, не предпринимая активных действий своими подразделениями.1136-й и 1138-й СП 338-й СД, предприняв в первой половине дня в районе
Из книги автора17 февраля 1942 года Соединения западной группировки продолжали вести боевые действия с противником. Совместная атака одного из батальонов 1138-го СП 338-й СД и отряда 329-й СД на Блохино в ночь на 17 февраля вновь закончилась неудачей. В то же время главным силам 338-й СД удалось
Из книги автора18 февраля 1942 года Западная группировка продолжала вести боевые действия с противником, находясь в полной изоляции. Воспользовавшись беспечностью отдельных командиров, противнику удалось на некоторых участках обороны потеснить некоторые подразделения 113-й и 160-й СД,
Из книги автора20 февраля 1942 года В полосе боевых действий 113, 160 и 338-й СД наблюдалось некоторое затишье. Противник, не предпринимая активных действий, вел редкий артиллерийский и минометный огонь.Разведгруппа 1136-го СП 338-й СД, которой было поручено пробиться к отряду, блокировавшему
Из книги автора21 февраля 1942 года В то время, пока в районах боевых действий обеих группировок 33-й армии шли ожесточенные бои, командование Западного фронта продолжало поиск виновных в происшедшем. Вместо того чтобы принять действенные меры помощи окруженным, командование фронта
Из книги автора22 февраля 1942 года За истекшие сутки существенных изменений в положении соединений Западной группировки не произошло. Противник активных действий не предпринимал, зато все тяжелей становилось войскам решать тыловые задачи, связанные с организацией питания личного
Из книги автора23 февраля 1942 года С утра противник возобновил наступление в районе боевого участка подполковника Сташевского. До 200 человек пехоты противника предприняли наступление в направлении Прокшино и до роты пехоты с тремя танками – на Колодезки. Оборонявшиеся здесь
Из книги автора24 февраля 1942 года Ночью, незаметно для врага, 1295-й и 1297-й СП 160-й дивизии оставили свой рубеж обороны и сосредоточились в районе населенного пункта Горбы, откуда выступили по маршруту Стуколово, Дмитровка, Семешково, Беляево, Буслава, планируя к утру 25 февраля выйти к р. Угра
Из книги автора25 февраля 1942 года 113-я и 338-я СД продолжали совместно с отрядом подполковника Кириллова обороняться на прежнем рубеже. Противник постоянно вел огонь по позициям наших частей, не предпринимая никаких активных действий.К 9 часам утра 160-я СД вышла в указанный район и
Из книги автора26 февраля 1942 года Рано утром в штаб армии пришло распоряжение, которое повергло комбрига Онуприенко в уныние: решением командующего войсками Западного фронта генерала армии Г.К. Жукова 93-я СД и 5-я ТБр выводились из состава 33-й армии и их было приказано немедленно передать
Из книги автора27 февраля 1942 года Обычный день для окруженной группировки был не совсем обычным для командующего армией генерал-лейтенанта Ефремова: в этот день Михаилу Григорьевичу исполнилось 45 лет.Воспользовавшись некоторым затишьем, подполковник Русецкий уточнил командирам
Из книги автора24 февраля 1942 года Бойцы подразделения лейтенанта Крючкова огнём из противотанковых ружей сбили два немецких транспортных самолёта, перевозивших бензин и муку для блокированного в одном из населённых пунктов немецкого гарнизона. Экипажи обоих самолётов – 9 солдат и
Из книги автора25 февраля 1942 года В Красной Армии к концу февраля насчитывалось 11 миллионов человек. Метким огнём танковый экипаж лейтенанта Крещановского уничтожил в одном бою 2 немецких зенитных и 2 противотанковых орудия и взорвал склад с боеприпасами. Сержант-пулемётчик Лев
