Модные тенденции и тренды. Аксессуары, обувь, красота, прически

После упорных боев 4-го Донского конного корпуса и Терско-Кубанского генерала Шкуро против конного корпуса Буденного с его двумя пехотными дивизиями - 11-го октября (все даты по старому стилю) Воронеж был сдан красным и дивизии отошли на запад на 10 верст, перешли Дон и заняли позиции.

Командующий южным фронтом красных А.И.Егоров, бывший офицер генерального штаба Императорской Армии, в своем труде "Разгром Деникина в 1919 г." на странице 183 пишет:

"6-го октября Буденный подошел к рубежу Усмань-Собакино. В этом районе завязался ожесточенный и упорный бой, длившийся до глубокой ночи. В результате боя белые были опрокинуты и Буденный подошел к Воронежу. На следующий день корпус Буденного вновь перешел в наступление, но белые сумели за ночь организовать сопротивление, и бой не увенчался успехом. 9-го октября снова подошла 12-я дивизия, которая повела наступление далее на запад, к реке Воронеж. Перед фронтом 15-й и 16-й пехотных дивизий белые продолжали отход. Наконец, 11-го октября совместными усилиями пехоты и конного корпуса Буденного Воронеж был взят, и части белых отошли за реку Дон".

В "Приложении" к той же книге, на стр.226, конный корпус Буденного к октябрю месяцу А.И.Егоров определяет в 7450 сабель при 26-ти орудиях.

Генерал Деникин в своем труде "Очерки Русской Смуты", том 5, стр.122, силы 4-го Донского корпуса, после рейда генерала Мамонтова по тылам красных, определяет: "около 2.000 шашек, так как открылись свободные пути и потянулись в Донские станицы многоверстные обозы, а с ними вместе и тысячи бойцов. Генерал Мамонтов поехал на отдых в Новочеркасск и Ростов, где был встречен восторженными овациями. Ряды корпуса поредели окончательно", - закончил свое определение генерал Деникин.

К этому времени неприятные события на фронте усилились. В конце сентября восставший в тылу Махно занял почти всю Екатеринославскую губернию с портами на Азовском море Мелитополь и Мариуполь, приближаясь к Таганрогу, где находилась Ставка Главнокомандующего генерала Деникина. Для противодействия восстанию Махно из Донской Армии спешно вытребованы Ставкой некоторые части, а из корпуса Шкуро Ставкой требовалась 1-я Терская казачья дивизия генерала Владимира Агоева. У Шкуро оставалась только 1-я Кавказская (Кубанская) казачья дивизия, численностью чуть свыше 1200 шашек.

В "Примечании" на стр.233 генерал Деникин пишет:

"Командующий 4-м Донским корпусом генерал Мамонтов был в отпуску, почему во главе конной группы стал генерал Шкуро".

Генерал Шкуро в эти дни был в Харькове по вызову Командующего Добровольческой Армии генерала Май-Маевского, которому с начала 1919 года был подчинен со своим корпусом. Узнав о событиях под Вороножом, он спешно вернулся в город поездом "в один вагон", в ночь на 6 октября. По этим обстоятельствам, обоими корпусами никто не руководил в первые дни боев по широкому выпуклому фронту к противнику, по линии сел - Рамонь, Усмань-Собакино, Рыкань, Масловка - в 45 верст длиною.

6-го октября я прибыл утром в Воронеж с последним поездом по линии Лиски-Воронеж, которая в тот же день была перерезана красными. Над городом впервые был открыт шрапнельный огонь высоких разрывов, видимо, для наведения паники на жителей. Несколько дней я оставался при штабе корпуса, был в курсе военных событий и после оставления Воронежа был назначен командиром 2-го Хоперского полка 1-й Кавказской (Кубанской) дивизии, во главе которого арьергардными боями отходил до самой Кубани. Через несколько дней получил приказ - выступить с полком в Касторную, в распоряжение генерала Ростовского, с пехотою занимавшего этот важный железнодорожный узел.

После первого перехода полк ночует в каком-то селе. Утром следующего дня сторожевая сотня обнаружила движение на запад красной конницы. Пропустив ее, командир сотни атаковал в хвосте колонны обоз и захватил до 2-х десятков красноармейцев, два пулемета и несколько крестьянских саней с печеным хлебом. То была бригада Колесова, шедшая также к Касторной северной дорогой.

В тот же день, перед Касторной, остановил полк, спешил его и направил на завтрак, обогатившийся печеным хлебом, отбитым у красных, а сам со штабом полка поднялся на бугорок, чтобы ориентироваться в обстановке. Кругом снежное белое поле. С запада к нам приближаются две фигуры. Подошли и представились - командир батальона 2-го Марковского полка и его адъютант. Оба в чине поручика. Молодые, интеллигентные, воински подтянутые. Одеты в простые солдатские шинели, в погонах защитного цвета, при шашках и револьверах. Настроение их бодрое. На мой вопрос о численности батальона командир ответил: "Чуть свыше двухсот штыков". На мое удивление о малочисленности батальона он весело ответил: "Но у нас есть танки!"

"Где же они?" - спрашиваю. Батальонный отступил от меня шага на два назад, поставил свою правую ступню на каблук тяжелого английского ботинка, на подошве которого были вбиты железные толстые гвозди-шипы, и качнув ботинком вправо и влево, весело произнес: "А вот они, господин полковник!". Все мы засмеялись. Сила пехоты ведь в ногах и в крепкой обуви, - знали мы.

Полк подошел к правому флангу боевого участка, к северу от Касторкой. Остановив полк в ложбине, спрашиваю какого-то офицера: "Где генерал Постовский?" Он указал на курганчик, на котором стояли верхом на лошадях две фигуры. Скачу к курганчику. У подножия стоит группа солдат, которых спрашиваю: "Где генерал Постовский?"

"А вот перед вами, на курганчике", - отвечают. На курганчике стояли верхом на обозных лошадях два солдата, как близнецы, так похожие один на другого, в солдатских шинелях, как и солдаты под курганчиком. Ничего не понимая, нажав на тебеньки седла, наметом вскочил на курганчик.

Где генерал Постовский? - спрашиваю правофлангового.

А вы кто таков будете? - получаю в ответ.

Я командир 2-го Хоперского полка и прибыл с полком в распоряжение генерала Постовского, которого ищу, - произношу громко,но запросто.

А-а!... Здравствуйте, полковник. Я и есть генерал Постовский, - отвечает мне эта фигура, по внешности и по мундиру чисто рядового солдата. Я только тогда обратил внимание, глянув на его плечи и на всю его фигуру с конем. Он в простой солдатской шинели, с солдатскими суконными погонами того же цвета, на которых химическим карандашом проведены чуть заметные угловые линии - три полоски, обозначавшие его чин генерала. На голове солдатская фуражка. Английский казенный солдатский чулок, охватывавший подбородок и уши генерала, своими концами прятался под фуражкой, предохраняя часть лица от холода. Два таких же чулка были надеты на его руки, заменяя перчатки. Четвертым чулком, как шарфом, была охвачена шея. На белом круглом лице коротко вились усы и бородка. Под ним был рыхлый обозный конь грязно-серой масти, с дрянным обозным седлом и с мужицкой уздечкой. Конь как лежал ночью в своем помете, так и остался в нем. Конь стоял, понурив голову, и у него на косматой гриве, как ненужные ни седоку, ни лошади, висели длинные поводья, так как генерал Постовский, держа бинокль обеими руками, осматривал предстоящее "поле боя"...

Ваше превосходительство... по распоряжению начальника 1-й Кавказской казачьей дивизии, со 2-м Хоперским полком в ваше распоряжение прибыл, - приложив руку к белой папахе, отрапортовал я.

Очень приятно, очень приятно, полковник. Где же ваш славный полк? - радостно произнес он.

Мой славный полк в ложбине, - доложил я генералу и рукою указал на восток.

"Что за ненужная любезность? - ударило мне в голову. - И почему "славный Хоперский полк"? Полка ведь он не знает, к чему же эта похвала? Вам нужна конница, так вот я и прибыл", - возмущаюсь я в душе.

Я с удивлением рассматриваю его "мундир". Он это заметил.

Что? Удивляетесь, как я одет? - нарушил он мое молчание, любопытство и удивление.

Это, во-первых, чтобы мне было тепло, а во-вторых, чтобы красные не заметили, что я есть генерал. Это как бы маскировка. Но я очень рад, что вы прибыли ко мне с полком. Когда вернемся на ночлег в Касторную, обязательно зайдите ко мне "на чай". Под вами отличная кобылица, полковник; не боитесь ли вы, что ее могут убить в бою? - переводит он разговор.

Не только кобылицу, но и меня могут убить в бою, - отвечаю.

Да, вы правы... Да и напрасно вы одеты в серебряные погоны. Смотрите на меня... Если поймают красные, я словно солдат, а свои солдаты и так меня знают, что я есть генерал. Я даже не бреюсь поэтому, - выразил мне свой духовный мир начальник пехотной группы, защищающий вот теперь важный железнодорожный узел Касторную.

Здесь я узнал, что 1-й Армейский корпус генерала Кутепова оставил Орел и отошел на юг. 4-й Донской конный корпус и три полка нашей 1-й Кавказской казачьей дивизии, под руководством генерала Шкуро, сосредоточены южнее Касторной, фронтом на восток, против пехоты и конного корпуса Буденного.

Через несколько дней 2-й Хоперский полк, с батальоном 2-го Марковского полка и четырьмя танками удачно атаковал красную конную бригаду Колесова и отбросил ее на север. После этого, для обеспечения левого фланга войск в Касторной полк был переброшен в село Алиса, в 30 верстах к северо-западу. Касторная пала 3-го ноября. Освещая события боев при взятии Касторной, Буденный в книге "Пройденный путь" на стр.313 пишет: "Генерал Постовский, бросив свой штаб, пытался в санях скрыться, но был опознан нашими бойцами и зарублен". Это не соответствует действительности. В 1932 году, в Париже, на казачьем собрании я встретился с генералом Постовскии. Говорили, что он был шофером такси. Он был одет в хороший штатский костюм, чисто выбрит, казался даже молодым и элегантным. Я представился ему и напомнил о Касторной, но... он ничего не помнил и меня не узнал... В марте 1933 года я выехал на джигитовку в Индию и другие страны юго-востока Азии. В 1939 году, в сентябре, на острове Суматра нас застала 2-я Мировая война. Джигитовка прекратилась. Как проживающему во Франции, мне предложено было поступить лейтенантом в Иностранный Легион Французской армии, я дал согласие и был зачислен в полк, находившийся в Индокитае. По окончании войны, осенью 1946 года я вернулся в Париж и узнал, что некоторые эмигранты, ввиду победы красной армии, образовали "Общество советских патриотов" для возвращения на Родину. В газете прочитал, что на юге Франции группу возглавляет генерал Постовский. Я был удивлен. Через много десятков лет это позволило мне написать настоящий очерк. Дальнейшая судьба генерала Постовского мне неизвестна.

Полковник Ф.И.Елисеев.

Ожесточение боёв в районе окружения достигло наивысшего предела. Кольцо вокруг вражеских войск сжалось ещё туже в результате наступления наших войск с востока, а на западе, по берегу реки Любовши, гитлеровцы не могли прорвать оборону кавалеристов 5-го корпуса. В критической обстановке командир 35-го немецкого армейского корпуса генерал Метц вылетел из района окружения на самолёте.В течение 16 декабря войска 13-й армии и подвижной группы вели бои по уничтожению окружённой вражеской группировки. В районе окружения, в треугольнике между сёлами Измалково, Россошное, Успенское развернулась борьба с остатками 134-й и 45-й пехотных дивизий противника, которые отчаянно сопротивлялись в занятых сёлах и стремились прорваться на запад. Части гитлеровцев перемешались и потеряли управление.Войска 13-й армии и подвижной группы сломили организованное сопротивление фашистских войск и разбили окружённую группировку на отдельные части. Одни группы гитлеровцев продолжали ожесточённо сопротивляться, а некоторые, не видя выхода, сдавались в плен. На полях осталась техника вражеских дивизий. После ожесточенных боев большая часть окруженных войск противника была истреблена. Генерал Костенко писал: «Все поле сражения… усеяно огромным количеством трупов противника и брошенного им автотранспорта, повозок, пушек, минометов… ».В ходе наступательных боев очищалась от врага территория будущей Липецкой области: 10 и 11 декабря было освобождено 44 населённых пункта, 12 декабря – 36, 13 декабря – 67… К 15 декабря 1941 года территория нынешней Липецкой области была полностью освобождена от фашистских захватчиков. Военные действия в нашем крае в конце ноября – первой половине декабря 1941 года привели к разгрому значительных сил 2-й немецкой армии. Почти полностью были уничтожены 45-я и 134-я пехотные дивизии, большие потери нанесены 262-й и 95-й пехотным дивизиям. Соседние – 3-я и 40-я армии – нанесли значительный урон 293-й пехотной, 3-й и 9-й танковым дивизиям противника.Людские потери противника оцениваются по разному: от 8700 человек (Москаленко) до 15000 (Костенко). Советские войска захватили богатые трофеи: 226 орудий, 319 пулемётов, 164 автомата, 1286 винтовок, 907 автомашин, 1055 повозок, 1260 лошадей, 30 тысяч снарядов, 5 тысяч мин, 500 тысяч патронов. Было захвачено в плен 557 вражеских солдат и офицеров. Наши же потери 3-й, 13-й армий и группы Москаленко за 6-31 декабря составили 9709 убитых, 12186 раненых. Героическое мастерство наших войск было позже отмечено наградами. Наступательная операция, проведённая на правом крыле Юго-Западного фронта у Ельца, оказала большую помощь войскам западного направления. Противник не смог снять ни одного соединения для усиления своей московской группировки. Действия наших войск создали реальную угрозу тылу 2-й немецкой танковой армии, наступавшей на Москву с юго-запада.После разгрома фашистских войск под Ельцом группа войск генерала Ф.Я. Костенко развила наступление на северо-запад в сторону Верховья. 19 декабря к Ливнам (Орловская область) подошла 148-я стрелковая дивизия и завязала кровопролитные бои с частями 299-й пехотной дивизии врага. К 26 декабря Ливны были освобождены, продолжилось наступление на запад. Первое крупное наступление 13-й армии прошло успешно. Наши войска за 24 дня продвинулись от Ельца на запад более чем на 100 километров, освободив города Елец и Ливны и сотни населенных пунктов. В Елецкой операции осуществлено одно из первых в Великой Отечественной войне окружений важной группировки противника. С победой под Ельцом и Ливнами улучшилась обстановка на левом фланге советских войск под Москвой. Армия очистила от врага участок железнодорожной рокады московско-курского направления, оттянула на себя часть сил 2-й танковой армии врага, создав благоприятные условия для разгрома вражеской танковой группировки южнее Тулы на левом крыле Западного фронта.

ВОЕННЫЕ ДЕЙСТВИЯ

На территории ЛИПЕЦКОГО КРАЯ в 1942 - начале 1943 года.

В ходе Елецкой наступательной операции в декабре 1941 г. западные районы Липецкой области были очищены от фашистов. Общий успех Красной Армии под Москвой породил надежды на скорый перелом в войне. 1942 год стал годом суровых испытаний для советского народа и его армии. Просчеты в стратегическом планировании, недооценка наступательных возможностей противника дорого обошлись стране. Неудачи наступательных операций под Харьковом, Ленинградом, в Крыму резко изменили ситуацию на фронте. Стратегическая инициатива перешла к немцам, и они приступили к реализации своих военных планов на кампанию 1942 года.В стратегическом плане германского командования захват Воронежа являлся одной из решающих предпосылок успешного похода на Кавказ и Сталинград. Но наступать на юге, не ликвидировав сильную группировку советских войск, стоявших в обороне на Курско-Воронежском направлении, и прочно не обосновавшись в районе Воронежа, было для немцев невозможно. Три месяца тщательно готовились немцы к наступлению на Воронеж. Операция «Blau» началась 28 июня 1942 года со стороны Курска, 30 июня – со стороны Волчанска. Она принадлежит к числу самых подготовленных наступательных операций немцев на советско-германском фронте. Ею руководил главнокомандующий армиями «Юг» фельдмаршал фон Бок. На первом этапе наступления противник решил овладеть городами Ливны, Тим, Касторное, Старый Оскол, Коротояк, по возможности Елец, с ходу форсировать Дон, взять Воронеж и оседлать железную дорогу на участке Отрожка – Давыдовка – Лиски; оставив на вновь образованной линии фронта минимум необходимых сил, главную массу своих войск, в первую очередь танковые и моторизованные соединения, из района Воронежа и Острогожска в первых числах июля бросить на юг и юго-восток в сторону Кантемировки, Миллерова, Каменска и Морозовского, глубоко в тыл нашим Юго-Западному и Южному фронтам. Наступление должно было проходить стремительно. Советские войска на этом фронте – 40-я армия, левый фланг 13-й армии Брянского фронта и основная часть сил 21-й армии Юго-Западного фронта – подлежали окру жению, пленению и разгрому.К операции гитлеровцы привлекли крупные силы и средства в составе 4-й танковой, 2-й полевой, 2-й венгерской, основных сил 6-й полевой армий и 4-го воздушного флота. Весной 1942 г. войска Брянского фронта (он был восстановлен в середине декабря 1941 г.) готовились к наступательным боям. Первоначально им ставилась задача овладеть Курском, затем началась подготовка наступления на Орел. 24 мая, когда обозначился перелом ситуации в пользу немцев, Ставка отменила наступательные задачи, и командование Брянского фронта получило указание создавать эшелонированную оборону во всей полосе. Многие наши соединения после тяжелых оборонительных боев отошли на новый рубеж и начали закрепляться на нем только с двадцатых чисел июня 1942 года. К 27 июня 1942 года в полосе действий группы армий «Б» противник превосходил войска Брянского и Юго-Западного фронтов по пехоте в два раза и по танкам в полтора раза. В авиации противник имел преобладающее численное превосходство. На направлении главных ударов численное превосходство врага в живой силе и технике было еще более значительным.Утром 28 июня после артиллерийской и авиационной подготовки армейская группа «Вейхс» перешла в наступление против войск левого крыла Брянского фронта. В первом эшелоне ее ударной группировки между верховьем реки Сосна и районом Щигры наступало семь пехотных, три танковые и три моторизованные дивизии.Советские войска начали тяжелые оборонительные бои, получившие название Воронежско-Ворошиловградской оборонительной операции. Три наши стрелковые дивизии, оборонявшиеся на этом участке в первом эшелоне, не смогли отразить удар тринадцати дивизий противника, поддержанных значительными силами авиации. Противник был уверен в успехе – он создал много кратное превосходство в силах и средствах. В полосе обороны 15-й стрелковой дивизии 13-й армии противник сразу же бросил в бой пять дивизий (две танковые, одну моторизован ную и две пехотные), а через сутки - еще одну. К исходу 28 июня 1942 года вражеские войска вклинились в нашу оборону на севере на 5 - 7 километров и на юге – на 15 - 20 километров. Войска Брянского фронта в ходе боя понесли значительные потери. Требовались решительные меры для того, чтобы остановить дальнейшее продвижение врага.Весь день 29 июня наши войска, ведя упорные бои, сдерживали наступление противника. Левофланговые соединения 13-й армии под командованием генерал-майора Н.П. Пухова действовали на линии железной дороги Ливны – Мармыжи, правофланговые соединения 40-й армии под командованием генерала Парсегова М.А. – на реке Кшень и северо-восточнее города Тим. За два дня наступления противник добился крупного тактического успеха. Ему удалось прорвать оборону на стыке войск 13-й и 40-й армий на 40-километровом фронте и продвинуться на глубину до 35 - 40 километров. В результате этого прорыва обстановка на левом крыле Брянского фронта значительно осложнилась. В начале июля 1942 г. враг вновь вступил на территорию современной Липецкой области, вторгшись в юго-западные районы: Воловский и Тербунский. Главный удар противника в операции «Blau» был на правлен на Воронеж. На город и прилегающие к нему районы наступало пять танковых и три моторизованные дивизии. Почти круглосуточно Воронеж подвергался массированным ударам авиации врага.Для отражения натиска 48-го танкового корпуса врага, рвавшегося к Воронежу, Ставка Верховного Главнокомандования приказала силами свежих танковых соединений нанести контрудары из района Старый Оскол на север и из района Касторное на юг. Резервы фронта должны были нанести контрудары из района Ливны на юг вдоль железной дороги Ливны – Мармыжи и из района Волово (ныне Липецкая область) – на юг вдоль восточного берега реки Кшень. Командующий Брянским, а затем Воронежским фронтами Ф.И. Голиков вспоминал: «Мы сознавали, что сил 40-й армии для отражения ожидаемого наступления врага будет недостаточно, и решили для этой цели использовать три танковых корпуса фронтового резерва из четырех имевшихся: 1, 16 и 4-й. Последний находился в районе Старого Оскола; 1-й из района северо - западнее Ельца мы сосредоточили к городу Ливны; 16-й из района станции Волово вывели на реку Кшень к станции Мармыжи и севернее… 1, 16 и 4-й танковые корпуса планировалось использовать для согласованного, сильного контрудара при наступлении противника из района Щигры. Но 20 июня 4-й танковый корпус был неожиданно передан Ставкой в состав Юго-Западного фронта.. . Потом, 28 июня его приказали спешно возвратить обратно, и лишь на третий день сражения он смог вступить в дело между Старым Осколом и Горшечным – 30 июня. Почти следом за ним прибыл в район Старого Оскола из Юго-Западного фронта еще 24-й танковый корпус. В предыдущих боях оба они были ослаблены, в дороге растянулись и перемешались внутри своих корпусных колонн. Стараясь помочь нашему фронту, Ставка в ходе событий начала сосредоточивать в район Касторное – Горшечное только что сформированный 17-й танковый корпус. Авто транспорт шел своим ходом, танки – по железной дороге, мотопехота – смешанным порядком. Сосредоточение корпуса проходило с очень большими трудностями, под частыми массированными ударами авиации и не было завершено, так как вражеские ВВС вывели из строя ряд железнодорожных станций, разбомбили и сожгли несколько эшелонов. Эти причины, а также большой недостаток автотранспорта до крайности затруднили и замедлили боевое развертывание корпуса. К моменту вступления в бой он не имел ни компактной группировки, ни четкой боевой организации, а дрался смешанными боевыми группами. Штаб корпуса был плохо обеспечен радиосредствами и не справлялся с задачами управления. К тому же во всех звеньях корпуса не велось действенной войсковой разведки ».Несмотря на все сложности большой состав танковых соединений, подтянутых к району наступления врага, вселял определенные надежды в командование, но быстрое изменение обстановки помешало осуществить план контрудара. Наступление 1-го и 16-го танковых корпусов Красной армии между реками Кшень и Олым успеха не принесло.К исходу 2 июля подвижные соединения врага прорвали нашу оборону как на левом крыле Брянского фронта, так и на правом крыле Юго-Западного фронта на глубину до 80 километров. Утром 3 июля противник продолжил свое наступление. Армейская группа «Вейхс» главный удар наносила из района Касторное – Горшечное на Воронеж, выдвигая часть сил на рубеж Ливны – Тербуны. 4 июля завязались бои с врагом на подступах к Воронежу и в районе Репьевки, а 6 июля части 48-го танкового корпуса противника, форсировав Дон, ворвались в западную часть Воронежа. Дальнейшее продвижение противника в районе Воронежа было остановлено только что начавшими прибывать туда соединениями, переданными во фронт из резерва Ставки.Для удара в тыл немецкой группировки, наступавшей на Воронеж, было решено нанести удар силами 5-й танковой армии (командующий – генерал-майор А.И. Лизюков) из района Тербунов на Землянск. 5-я танковая армия вступила в бой 6 июля. Для отражения этого удара немецко-фашистское командование вынуждено было повернуть на север выдвигавшиеся в район Воронежа 24-й танковый корпус и три пехотные дивизии, что и позволило врагу отразить наступление с большими для нас потерями. В итоге оборонительная операция войск Брянского и Юго-Западного фронтов на Воронежском направлении закончилась неудачей. Противник прорвал их оборону на 300 - километровом фронте от Дросково до Купянска, продвинулся вперед на 150 - 170 километров, вышел на Дон в районе Воронежа и южнее и глубоко охватил правое крыло войск Юго-Западного фронта. Остановив наступление врага на Воронежском направлении, войска левого крыла Брянского и вновь созданного Воронежского фронтов в течение лета и осени 1942 года вели активные боевые действия, не позволяя противнику снимать с этого направления силы для переброски их под Сталинград, где в это время велись самые ожесточенные бои. В период с июля по сентябрь 1942 года войска обоих фронтов неоднократно предпринимали наступательные действия местного значения, которые велись отдельными армиями или соединениями.Так, 8 июля Брянский фронт силами нескольких танковых, кавалерийских и стрелковых соединений начал наступление из района Тербуны в южном направлении. Однако это наступление, которое должно было улучшить тактическое положение наших войск и сковать противостоящего противника, окончилось неудачей. Войска Воронежского фронта 12 июля предприняли частичную наступательную операцию в районе Воронежа, пытаясь освободить город. Однако эта операция успеха не имела. Нашим войскам удалось освободить только небольшой район в северной части города. 18 июля Брянский и Воронежский фронты частью сил провели совместную операцию в районе Воронежа с целью уничтожения действовавших там соединений врага и освобождения города. Эта операция также успеха не принесла. Следует отметить, что основными причинами неуспеха операций, о которых говорилось выше, явились отсутствие в войсках достаточного опыта в подготовке и ведении наступления, а также известная недооценка противника.Необходимо, однако, указать и на положительный результат этих боевых действий. Оперативное значение их заключалось в том, что немецко-фашистское командование было вынуждено полностью сохранять в районе Воронежа группировку своих войск, не имея возможности перебрасывать оттуда соединения для усиления 4-й танковой и 6-й немецких армий, развивавших в июле наступление по среднему течению реки Дон. В августе 1942 года войска Воронежского фронта начали готовиться к наступательной операции, которая должна была проводиться с целью разгрома группировки противника в районе Воронежа, освобождения города и захвата плацдарма на правом берегу реки Дон. В первой половине сентября подготовка к наступлению закончилась. 15 сентября войска фронта начали наступательную операцию, которая продолжалась десять дней. В этой операции войска фронта добились лишь незначительных тактических успехов на отдельных направлениях. Войскам 40-й армии под командованием генерал-лейтенанта М.М. Попова удалось овладеть пригородом Воронежа Чижовкой и южной частью города. Действия войск 60-й армии оказались безрезультатными. Войска 38-й армии имели незначительный тактический успех.Недостаток сил в войсках фронта, привлеченных к операции, слабая обеспеченность их материальными средствами, упорное сопротивление войск 2-й немецкой армии, опиравшихся на хорошо подготовленные оборонительные позиции, – все это явилось причиной того, что в операции не было достигнуто какого-либо оперативного результата. В конце сентября войска Воронежского и Брянского фронтов по приказу Ставки Верховного Главнокомандования прекратили дальнейшие наступательные действия и перешли к жесткой обороне. Таким образом, в июле 1942 г. юго - восточные районы современной Липецкой области стали ареной ожесточенных танковых боев, в ходе которых нашим войскам, понеся тяжелые потери (в Воронежско-Ворошиловградской оборонительной операции 13-я, 40-я, 5-я танковая армии с 28 июня по 24 июля потеряли 36883 чел. убитыми и 29.329 чел. ранеными), не удалось нанести поражения вражеской группировке, наступавшей на Воронеж. Оборонительные действия велись на территории Воловского и Тербунского районов до января 1943 г., когда в результате успешных боев под Сталинградом кардинально изменилась обстановка на всем советско-германском фронте.Чтобы как можно полнее использовать успех, достигнутый советскими войсками в контрнаступлении под Сталинградом, Ставка Верховного Главнокомандования наметила провести в начале 1943 года общее наступление Советской Армии. Войскам южного крыла советского фронта предстояло развернуть наступление и разгромить войска немецко-фашистских групп армий «Б», «Дон» и «А», действовавшие на Воронежско-Курском и Харьковском направлениях, в Донбассе и на Северном Кавказе. Одновременно на правом крыле советско-германского фронта готовилась операция с целью прорыва блокады Ленинграда.Разгром группы армий «Б» и освобождение от противника важного в стратегическом отношении харьковского промышленного района планировалось осуществить путем проведения на Воронежско-Курском и Харьковском направлениях ряда последовательных наступательных операций, объединенных единым стратегическим замыслом. Вначале намечалось разгромить острогожско-россошанскую группировку противника, оборонявшуюся в районе верхнего течения Дона между Воронежем и Кантемировкой, а затем нанести удар по войскам противника, действовавшим перед левым крылом Брянского и правым крылом Воронежского фронтов в районе Воронеж – Касторное (2-я немецкая армия). В дальнейшем имелось в виду развивать наступление непосредственно на Курск и Харьков. Войска 13-й армии составляли левое крыло Брянского фронта. Они нависали с северо-запада над флангом касторненской группировки, создавали угрозу тылу 2-й полевой армии врага, а войска правого крыла Воронежского фронта после 20 января угрожали ей ударом с юга. К выполнению предстоящей задачи 13-я армия начала готовиться ещё в начале декабря. Командующий фронтом генерал М.А. Рейтер, начальник штаба генерал Л.М. Сандалов совместно с командным составом и штабом армии провели три военные игры. Разведчики и сапёры в период этих игр вели поиски по захвату пленных, разминировали свои минные поля и проделывали проходы в минных полях врага. По замыслу Ставки Верховного Главнокомандования две смежные армии – 13-я Брянского и 38-я Воронежского фронтов – должны были нанести удар от Тербунов на Касторное и отрезать пути отхода гитлеровцев от Воронежа. 40-я армия Воронежского фронта должна была наступать на Касторное с юга. В итоге намечалось окружить и уничтожить в котле немецкую 2-ю полевую армию.К началу 1943 г. 13-я армия имела в своем составе восемь стрелковых дивизий (по 8,5-9 тыс. человек), две танковые бригады и три отдельных танковых полка (251 танк), мощную артиллерийскую поддержку – две артиллерийские дивизии прорыва и один артиллерийский полк резерва Главного командования, одну истребительную дивизию противотанковой обороны, четыре гвардейских миномётных полка, шесть минометных полков, три артиллерийских противотанковых полка, а также свыше двенадцати различных инженерно-сапёрных батальонов, аэросанный отряд, армейский лыжный отряд и дивизион бронепоездов. Армию прикрывали 16-я зенитно-артиллерийская дивизия и 615-й зенитно-артиллерийский дивизион. Всё это было развёрнуто в общей 47-километровой полосе армии. В полосе 13-й армии намечалось использовать 15-ю воздушную армию (300 самолётов). Прорыв 13-й армии предполагалось осуществить на узкой полосе в 18 км. В междуречье Кшени и Олыма, где было создано превосходство над противником по пехоте в 4,7 раза, артиллерии – в 9, танкам – в 5 раз.Удар наносился силами четырех стрелковых дивизий (148-й, 307-й, 132-й и 8-й). Им было приказано на третий день операции выйти к железной дороге у Касторного, к ст. Набережное и, перерезав врагу пути отхода на запад, совместно с 38-й и 40-й армиями Воронежского фронта окружить его и уничтожить. В прорыв было намечено ввести подвижную группу армии – 129-ю танковую бригаду с аэросанным отрядом, 4-м армейским лыжным отрядом и 6-м полком гвардейских миномётов с задачей после выхода первого эшелона на рубеж с. Волово (Липецкая область) энергичным броском захватить Касторное (Курская область). С вводом в бой подвижной группе переподчинялся 872-й истребительно-противотанковый артполк. Командиром группы назначался заместитель командующего армией генерал М.И. Глухов.В случае успеха войска второго эшелона армии предназначались для создания внешнего фронта окружения по линии Нижне-Гурово – Мармыжи – Советский.15-я Сивашская стрелковая дивизия генерала А.Н. Слышкина одним стрелковым полком прикрывала левый фланг наступления. Остальные полки находились во втором эшелоне в готовности к удару на Урицкое. Для обеспечения наступления командарм создал две группы артиллерии дальнего действия. Первая группа (три артиллерийских полка) обеспечивала правый фланг армии, вторая (два артиллерийских полка) – левый. С этой же целью создавалась армейская группа реактивной артиллерии. Противотанковая группа армии обеспечивала фланги прорыва. Начало наступления намечалось на 26 января – на третий день после начала наступления 40-й армии Воронежского фронта. На подготовку и перегруппировку войск в условиях сильных морозов и снежных заносов отводилось пять суток.Круглосуточно на дорогах трудились дорожно-эксплуатационные и сапёрные батальоны. Им помогали местные жители. Без их героического труда немыслимо было в короткое время произвести перегруппировку воск. С 20 по 25 января они расчистили 520 км дорог. Это позволило вывести на огневые позиции орудия и миномёты 5-й и 12-й артиллерийских дивизий прорыва резерва Главного командования. Всего было оборудовано 500 наблюдательных пунктов, 365 батарейных позиций. В районе боевых действий имелось большое число населенных пунктов. Многие из них соединяются друг с другом и тянутся на несколько километров, что в условиях зимнего времени облегчало противнику организацию обороны. Большую часть населенных пунктов, находившихся в оборонительной полосе противника, вражеские войска превратили в опорные пункты и узлы сопротивления с многочисленными дзотами. Немецко-фашистское командование еще летом 1942 года приступило к созданию прочной обороны по правому берегу Дона и севернее Воронежа и почти полгода совершенствовало ее. Особенно широкий размах оборонительные работы приняли в конце декабря 1942 года. Главная полоса обороны имела глубину до 6- 8 километров и состояла из опорных пунктов, созданных на высотах и в населенных пунктах.Все опорные пункты были соединены между собой хода ми сообщения и траншеями. Впереди траншей имелись сплошные проволочные заграждения и минные поля. Вся главная полоса была насыщена большим количеством пулеметных, минометных и артиллерийских точек дерево-земляного типа. Все артиллерийские орудия калибра 37 и 50 мм, а частично и 75 мм были укрыты в дзотах и подготовлены для ведения огня прямой наводкой.Немецко-фашистское командование, возлагая большие надежды на оборонительный рубеж по Дону, о который, по его мнению, должен был разбиться натиск советских войск при их наступлении, все силы и средства бросило на этот рубеж. В ночь на 21 января бойцы сапёрных батальонов проделали до 100 проходов в минных полях и около 200 – в проволочных заграждениях. Командующий армией решил перед операцией вскрыть огневую систему переднего края противника. В 13 часов 21 января усиленный батальон 307-й стрелковой дивизии пошел в разведку боем на стыке 383-й и 82-й пехотных дивизий противника. Утром 24 января перешли в наступление войска 40-й армии Воронежского фронта. Противник с 25 января приступил к эвакуации войск из Воронежа. 26 января в 8 часов утра залпы реактивной артиллерии возвестили о начале прорыва на Касторное с севера в полосе 13-й армии. Потом ударили артиллерийские орудия. Вскоре над обороной фашистов появились группы наших самолетов. Они в течение 10 минут бомбили и штурмовали позиции врага. Когда дым и снежная пыль рассеялись, с армейского наблюдательного пункта стати отчётливо видны атакующие по глубокому снегу цепи пехоты. Впереди двигались танки с десантами автоматчиков. Лёгкая артиллерия шла в боевых порядках.Скоро, однако, выяснилось, что артиллерийская подготовка атаки оказалась недостаточно эффективной. Особенно это ощутили воины правофланговой 148-й стрелковой дивизии. Неподавленные огневые средства противника обрушились на атакующих. Танки не могли продвигаться в очень глубоком снегу и остановились. Только благодаря мужеству и настойчивости командиров дивизия после шестичасового боя прорвала оборону противника на переднем крае и к вечеру достигла сильных узлов сопротивления в Ломигорах и Мишино (сейчас – в Воловском районе), но неоднократные попытки фронтальными атаками овладеть ими привели лишь к большим потерям.Ожесточённый бой развернулся и на левом фланге ударной группировки армии. Здесь прорывала оборону противника 8 - я стрелковая дивизия под командованием генерала И.И. Иванова. Опираясь на укреплённые пункты в селах Большая Ивановка и Борки (первое – Воловского района, второе – Тербунского), фашисты огнём и контратаками по флангам дивизии сдерживали наше наступление. Приданные дивизии танки 43-го танкового полка, буксуя в заносах, очень медленно продвигались вперёд. Более успешно наступали соединения в центре. 307-я стрелковая дивизия с приданной ей 118-й танковой бригадой подполковника Л.К. Брегвадзе осуществила прорыв, в который немедленно устремились резервы - лыжный батальон дивизии, танки и мотострелковый батальон бригады. Наступать по расчищенному гитлеровцами большаку на Волово было значительно легче. Уничтожая и обходя узлы сопротивления противника, восточнее 307-й стрелковой дивизии глубоко вклинилась в оборону и 132-я. Командарм не торопился с вводом в бой резервов. Гитлеровцы ещё прочно держались на флангах наступления (Ломигоры, Борки). После неудачи, постигшей попытку расширить зону прорыва на участке 148-й дивизии, эта операция была повторена на участке 8-й стрелковой дивизии, где 26 января были введены в бой два полка и лыжный батальон 15-й стрелковой дивизии с задачей овладеть Борками и развить наступление на Урицкое. Их ввод в бой поддерживался 49-м дивизионом бронепоездов, тремя инженерными батальонами, лёгким артиллерийским полком и двумя дивизионами 65-го гвардейского минометного полка. К сожалению, авиация, ввиду внезапно поднявшейся метели, не смогла поддержать сивашцев.После упорных боёв ударная группировка армии при 20-градусном морозе к исходу дня прорвала главную полосу обороны врага между Ломигорами и р. Олым на глубину 6- 8 км, выполнив задачу дня. В юго-западном направлении 38-я армия продвинулась на такую же глубину. В ночь на 27 января согласованными ударами частей 15-й стрелковой дивизии удалось разгромить и пленить боркинский гарнизон вместе со штабом полка и 162-м артиллерийским полком 82-й пехотной дивизии противника. В результате ширина прорыва армии увеличилась до 22 км. Наступил момент для ввода в бой подвижной группы армии. Ранним утром 27 января, пройдя через боевые порядки 307-й стрелковой дивизии, 84 танка двинулись на Волово. Из-за сложных погодных условий к Волово вовремя подойти не удалось. Утром погода улучшилась, но этим раньше воспользовался враг – самолеты противника внезапно нанесли по группе удар. 82-я и 383-я пехотные дивизии противника упорно сопротивлялись перед Воловом, стремясь обеспечить отход воронежской группировки по этому коридору. Тогда 129-я танковая бригада развернулась в обход Волово с флангов и совместно с 4-м армейским лыжным отрядом попыталась овладеть селом. Танкисты и лыжники, несмотря на упорное сопротивление противника, выполнили приказ. К 12 часам дня совместно с подошедшей 307-й стрелковой дивизией они очистили Волово. Путь на Касторное был открыт.После овладения Воловом командарм включил в подвижную группу и 118-ю танковую бригаду. Генерал М.И. Глухов решил на плечах отходящего противника ворваться в Касторное с разных сторон. Свернувшись в колонны, первой двинулась на д. Новосёлки (сейчас – Воловского района) 129-я танковая бригада. Удалось не только захватить деревню, но и уничтожить во встречном бою колонну 82-й пехотной дивизии противника. В бою было истреблено много гитлеровцев, 1100 человек сдалось в плен. Танкисты захватили 167 автомашин и 75 повозок с боевым имуществом. К исходу 27 января подвижная группа и дивизии ударной группировки армии прорвали оборону врага на глубину 20- 25 км, разгромили части 13-го армейского корпуса и продолжили наступление на Касторное. 28 января Касторное было взято. В районе юго-восточнее него в окружении оказалось около 9 дивизий, основные силы которых в ходе ожесточенных боев были уничтожены к 2 февраля 1943 г. Непродолжительная по времени Воронежско-Касторненская операция была весьма значительна по результатам. Соединенными усилиями войск Брянского и Воронежского фронтов удалось ликвидировать до восьми немецких дивизий и остатки 2-й венгерской армии. Только убитыми противник потерял до 15-17 тысяч человек. В качестве трофеев войсками Воронежского фронта взято 143 танка, 516 орудий, 149 минометов, 589 пулеметов, 12000 винтовок, 2360 автомобилей и 32 железнодорожных эшелона. Потери наших войск также оказались большими – например, 13-я армия Брянского фронта в Воронежско-Харьковской наступательной операции потеряла 13876 чел. убитыми, 23547 чел. ранеными. В итоге этой наступательной операции советские войска освободили от противника значительную часть территории Воронежской и Курской областей, включая и те районы, которые теперь входят в состав Липецкой области – Тербунский и Воловский. Перед войсками Красной Армии открывались возможности для дальнейшего наступления на Курском и Харьковском направлениях.

Первый бой под Касторной

Наш полк был придан к Марковскому пехотному полку, которым командовал молодой красивый капитан-брюнет из кадровых офицеров. В полку у них насчитывалось до 1 тысячи штыков, достаточно артиллерии и пулеметов. К Касторной подошел железнодорожный состав, на котором находились два танка. Ночью они будут выгружены, и с рассветом части перейдут в наступление на село Успенское, находящееся к северу от Касторной, верстах в десяти.

К рассвету 2-й Хоперский полк прибыл. Представился капитану в его полковой канцелярии, но у них еще не разработан план наступления. В канцелярии человек пять офицеров, все молодежь, все отчетливы и вежливы. Несколько писарей и три или четыре пишущие машинки. Я позавидовал их полковой налаженности. У нас в полку канцелярии, в прямом смысле этого понимания, нет. Приказы по полку пишутся от руки. И полковой адъютант временный. Сотник Царев, накануне моего приезда в полк, выехал в обоз «подтянуть канцелярию», там не задержался, выехал на Кубань, и я его больше никогда не видел. Он не казак, но уроженец одной из хоперских станиц; по отзывам офицеров, отличный воин, душою казак, много пережил после восстания, и они были удивлены, что он не вернулся в полк.

На улице холодно. Метет мелкий колкий снег. Роты выстроены тут же и ждут приказа. Наш полк также, но приказа еще нет. Мы с удовольствием рассматриваем два танка, коих видим впервые в своей жизни. Они дают полную уверенность нам в победе.

Солдаты стоят вольно, зябнут, переговариваются между собой… они мобилизованы. Жалуются на плохую обувь и на то, что их рано подняли и «теперь, вот, зря стоим». Я и сам возмущаюсь, что мы зря стоим. Вхожу в канцелярию и довольно резко говорю капитану об этом, что наш полк казаков и их лошади «зря зябнут». Капитан, милый человек, он просит еще подождать… Мы ждали и двинулись в наступление, когда настало утро.

Впереди шли два танка. За ними - две цепи пехоты. Наш полк на левом (западном) фланге. По затверделому снегу танки шли, думаю, верст десять в час. Пехота быстро отстала.

Мы были впервые с танками в бою. Издали и с фланга было хорошо видно, как какие-то две темные стальные черепахи уверенно ползли вперед. Потом они скрылись из нашего наблюдения… потом вновь показались. Оказывается, они проходили овраг-долинку и, неожиданно появившись перед красными, открыли по ним огонь. Наметом и в разные стороны красная конница бросилась врассыпную.

2-й Хоперский полк, выбросив одну сотню в лаву, развернутым фронтом бросился в преследование. Танки остановились у речонки, которую «взять», видимо, не смогли. Хоперцы быстро перешли ее вброд и заняли село, успев захватить несколько седел и сум на брошенных красными раненых своих лошадях. Это были передовые части 11-й красной кавалерийской дивизии - бригада Колесова. Бригада Колесова числилась «отдельной».

В селе, на улицах, много зерна и сена на дороге. Спрашиваю крестьян: «Что это?» Отвечают: «Так красные кормили своих лошадей наспех». Все брали у крестьян бесплатно и под угрозой.

«Мы - народная армия. Мы защищаем права народа. Нашим лошадям нужен фураж. Давайте его нам немедленно же!.. А нет - сами возьмем! А когда прогоним золотопогонников - всем вам будет легче жить. А пока - делайте жертву!» - так они говорили крестьянам, а те, ненавидя их и боясь их, давали все то, что они требовали именем народа.

Должен подчеркнуть, что воронежские крестьяне были настроены исключительно активно против красных. Как жаль, что эта сила не была использована.

Буденный в своем описании этого боя указывает, что у белых было четыре танка и его кавалеристы вначале признали в них движущиеся телеги с сеном. Когда же эти «телеги» открыли пулеметный огонь по ним, то они в панике бросились врассыпную. В его описании и в описании Егорова все время чувствуется сгущение красок в пользу красных. Для истории приведу, что пишет об этом Буденный в своей книге:

«26 октября (по старому стилю. - Ф. Е.) со стороны Касторной, Кожовка и Нижнедевицка противник перешел в наступление силами около 4-х тысяч сабель и до 8-ми полков пехоты, при поддержке 4-х танков и 3-х бронепоездов. На всем фронте корпуса завязался упорный бой, продолжавшийся весь день.

К 9-ти часам утра, в районе 2-й бригады 4-й Кавалерийской дивизии, в село Успенку вошли 4 танка белогвардейцев. Наши бойцы до этого ни разу не видели танков, приняли их в непроглядной пурге за возы с сеном и продолжали спокойно укрываться от непогоды во дворах. Не встретив никого на улице, танки повернули обратно и без выстрела медленно ушли. Через некоторое время Успенку атаковала гренадерская дивизия. Гренадеры дрались упорно и, используя свое численное превосходство и также поддержку танков, потеснили 2-ю бригаду. Но к 17-ти часам, 2-я бригада, совместно с 3-й бригадой этой же дивизии, выбила белогвардейцев из Успенки и отбросила их вместе с танками к Касторной».

Нам без документов трудно определить точность его слов - «как это было», но одно точно - ни наши два танка, ни наша пехота не вошли в село Успенка. В него вошел только 2-й Хоперский полк, который к вечеру вновь был оттянут в Касторную. Мелкий, но характерный штрих.

Вернувшись в Касторную, полк расположился по старым квартирам. Дочери нашего хозяина, среднего крестьянского достатака, думая, что мы отступаем, буквально заголосили.

Да что вы? - спрашиваю их.

А-а-а!.. Опять придут красные!.. Што мы будем де-ла-атть?.. Опять будут грабить!

Я их успокаиваю, что «красные не придут». Девицы не верят, несут нашим лошадям спрятанное зерно и завывают:

Берите лучше вы-ы… чем им от-да-ать!

Жуткие бывали сцены при отступлении. И их нужно было переносить, бодрить павших духом и часто лгать, лгать в противовес своей душе…

автора Исаев Алексей Валерьевич

День первый На правом фланге главной ударной силой группировки 1-го Украинского фронта наступала 3-я гв. армия В. Н. Гордова. Боевой порядок армии строился в два эшелона. В первом эшелоне были пять стрелковых дивизий{240}, во втором эшелоне - три стрелковых дивизии{241}.

Из книги Лаптежник против «черной смерти» [Обзор развития и действий немецкой и советской штурмовой авиации в ходе Второй мировой войны] автора Зефиров Михаил Вадимович

Первый блин… Операцией, в которой русские впервые попытались массированно применить свою авиацию, в том числе штурмовики, стали удары по 2-й танковой группе генерал-оберста Хейнца Гудериана (Heinz Guderian). 23 августа Верховное командование Вермахта приняло решение развернуть

Из книги Мы дрались с «Тиграми» [антология] автора Михин Петр Алексеевич

6-й гвардейский – он же первый Осенью 1940 г. в Смоленске под руководством полкового комиссара П. А. Силантьева начал формироваться 215-й ББАП. Весной следующего года он был преобразован в штурмовой авиаполк и его командиром был назначен майор Леонид Давыдович Рейно, эстонец

Из книги Бронемашины Сталина, 1925-1945 [= Броня на колесах. История советского бронеавтомобиля, 1925-1945 гг.] автора Коломиец Максим Викторович

Первый бой Начало наконец светать, занимался яркий солнечный день, видимость была отличная… и - о ужас! - местность перед нами оказалась видна на километры. В темноте мы стали на скате, обращенном к немцам - значит, нас сразу же засекут и…Поняли это и мои солдаты,

Из книги Авианосцы, том 1 [с иллюстрациями] автора Полмар Норман

Первый полноприводной Работы по созданию первых отечественных полноприводных бронеавтомобилей начались в НАТИ. Здесь в 1937–1938 годах под руководством старшего инженера Н. Коротоношко на базе грузовика ГАЗ-АА спроектировали полноприводное шасси 4?4, предназначенное для

Из книги Дневники казачьих офицеров автора Елисеев Федор Иванович

Первый бой авианосцев Бой в Коралловом море стал первым боем в истории морской войны, во время которого корабли противника не видели друг друга и не сделали ни одного выстрела друг в друга. Это был первый бой, целиком проведенный авианосными самолетами, и он стал первой

Из книги Су-25 «Грач» автора Иванов С. В.

Сдача Касторной. Результат нашей атаки… Было часов восемь вечера и было очень телшо и холодно, как из Касторной прискакал ординарец от полка при штабе дивизии с письменным приказанием от генерала Губина, начальника нашей дивизии: «2-му Хоперскому полку немедленно же,

Из книги Подлодки в бою. «Топи их всех!» автора Больных Александр Геннадьевич

Первый прототип После победы в конкурсе работы по Т-8 развернулись широким фронтом. Т-8 представлял собой двухдвигательный высокоплан с максимально упрощенными обводами, крылом большого размаха и умеренной стреловидности по передней кромке. Особое внимание при

Из книги «Пламенные моторы» Архипа Люльки автора Кузьмина Лидия

Первый и последний раз Кампании войны на Тихом океане во многом носили совершенно уникальный и неповторимый характер, например, именно здесь во весь голос заявил о себе новый владыка морей – авианосец, моментально отправивший на свалку бывшего короля – линейный

Из книги Капитан-лейтенант Баранов автора Шигин Владимир Виленович

Из книги Танк «Шерман» автора Форд Роджер

Первый на ярмарке Итак, в середине 1882 года, уже в чине генерал-лейтенанта, Баранов становится губернатором Нижнего Новгорода. Ситуация там была непростая. После отставки нижегородского губернатора графа Кутайсова немногим более года Нижегородской губернией управлял

Из книги «Яки» против «мессеров» Кто кого? автора Харук Андрей Иванович

Первый бой Боевое крещение «Шерманов» состоялось вскоре после восхода солнца 24 октября, когда части 2-й британской танковой бригады вступили в бой с немецкими танками PzKpfw III и PzKpfw IV 15-й танковой дивизии. Это были машины последних модификаций, вооруженные длинноствольными

Из книги Золотые звезды «Альфы» автора Болтунов Михаил Ефимович

Первый «Як» Изучая историю создания Як-1, трудно избежать параллелей с Bf 109. И А. Яковлев, и В. Мессершмитт были известны прежде всего как конструкторы легких спортивных машин, а Як-1 и «сто девятый» стали первыми в их практике самолетами-истребителями автора Табуреткин Иван

Бой первый… Зазвонил телефон. Заместитель начальника отделения группы «А» капитан Виктор Карпухин поднял трубку.- Дежурный слушает…- Это генерал Бесчастнов, - услышал капитан на том конце провода голос начальника управления, - группе объявляется срочный

Из книги Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1917 год. Распад автора Айрапетов Олег Рудольфович

§ 3.8. Первый допрос 29 декабря то, о чем так давно говорила общественность, наконец свершилось: Анатолия Сердюкова вызвали на допрос к следователю. Правда, пока лишь в роли свидетеля. Видимо, скопилось-таки достаточно вопросов и оснований, чтобы тревожить столь важного

Из книги автора

Первый кризис 1 Акты Временного правительства по вопросам внешней политики // ИМИД. Пг. 1917. № 1–2. С. 12–13.2 Вестник Временного правительства. 20 апр. (3 мая) 1917 г. № 35 (81). С. 2.3 Войтинский В. С. Указ. соч. С. 73.4 Вестник Временного правительства. 20 апр. (3 мая) 1917 г. № 35 (81). С. 2.5 Акты

ВПК "РУСИЧ", продолжает поисково - разведывательную работу по местам боёв во время Великой Отечественной войны 1941-45г., с целью поиска без вести пропавших бойцов красной армии и восстановления их имён. И вот в очередной раз, вернувшись из поездки, хочется рассказать об одном из таких мест.

На севере Семилукского района Воронежской области на административной границы с Липецкой областью, тихо живёт село Перекоповка. Жаркий июль 59-й танковой бригады - 1942 год.

В июле и августе 1942 г. село Перекоповка и соседние населённые пункты Семилукского района Воронежской области оказались в эпицентре кровопролитных боёв с немецко-фашистскими захватчиками. Однако широкой известности эти страницы Великой Отечественной войны, к сожалению, не получили. На севере Семилукского района действовали части и соединения Брянского фронта, в который 16 июня 1942 г. вошла 5-я танковая армия Героя Советского Союза генерала-майора А.И. Лизюкова. 11-й танковый корпус 5-й танковой армии составляли 12-я мотострелковая бригада, 160-я, 53-я и 59-я танковые бригады. 59-я танковая бригада формировалась с 15 февраля по 31 мая 1942 г. в г. Вязники Ивановской области. В соответствии с Постановлением № ГОКО-1295сс от 16 февраля 1942 г. “О формировании танковых бригад в феврале, марте и апреле месяцах 1942 года” и согласно Приказу НКО № 00106 от 29 мая 1942 г. “О составе и организации танковых частей в танковых корпусах и танковых армиях”. Командиром назначили подполковника Крупского Петра Алексеевича, который командовал 59-й танковой бригадой до 15 августа 1942 г. К началу июля 1942 г. 59-ю танковую бригаду составляли 293-й и 294-й танковые батальоны, моторизованный стрелково-пулемётный батальон, истребительно-противотанковая и зенитная батареи, роты управления и технического обеспечения, медико-санитарный взвод. В бригаде насчитывалось 44 средних танков английского производства МК-II “Матильда”, 21 советский лёгкий танк Т-60, другая техника и вооружение. Чтобы не допустить захвата врагом Воронежа Ставка направила для усиления Брянского фронта общевойсковые объединения и 5 танковую армию. Задача на 6 июля для 11-го танкового корпуса состояла в нанесении удара в направлении Вислая Поляна, Казинка, Нижняя Ведуга, Нижнее Турово, совместно с 7-м танковым корпусом освободить Казинку, Долгое, Зацепино, затем – Верхнее и Нижнее Турово. 6 июля 59-я танковая бригада с другими частями и подразделениями 11-го танкового корпуса после выгрузки с эшелонов выдвинулась в район сосредоточения: Вислая Поляна – Ивановка – лес Яруги (ныне Тербунский район Липецкой области). Во время совершения марша корпус подвергся удару двенадцати пикирующих бомбардировщиков “Ю-87”. Зенитчики командир приборного отделения сержант Григорий Григорьевич Царьков и старший дальномерщик ефрейтор Иван Иванович Максимов, несмотря на интенсивный пулемётный огонь противника, расположились на открытой местности, чтобы иметь возможность определять данные для точной стрельбы по самолётам. Их быстрая и беспрерывная работа во время очередного налёта позволила пулемётчику зенитной артбатареи красноармейцу Тимофею Никифоровичу Шерстнёву подбить вражеский самолёт. Лишь к исходу дня 59-й танковой бригаде удалось сосредоточиться в заданном районе – у села Вислая Поляна. Командующий 5-й танковой армией генерал-майор А.И. Лизюков поставил задачу уничтожить фашистов в районе сёл Перекоповка, Ломово и Озёрки (северное), при этом 11-й танковый корпус должен был действовать в направлении Новосильское, Хрущёво (западное), Спасское, Высочнино. Утром 7 июля 53-я тяжёлая и 59-я танковые бригады предприняли попытку переправиться на южный берег реки Кобылья Снова, но неудачно. 53-я танковая бригада смогла переправиться только к 17.00. Форсировали реку и успешно дрались с врагом за освобождение с. Ивановка мотострелки. Командир 2-го взвода 1-й стрелковой роты мотострелково-пулемётного батальона младший лейтенант Михаил Терентьевич Одиноков, силами взвода атакуя немецких автоматчиков, застрелил пулемётчика и взорвал ДЗОТ. Его бойцы уничтожили трёх вражеских солдат и двух офицеров. Командиры отделений 1-й и 2-й стрелковых рот сержант Борис Николаевич Куприянов и красноармеец Михаил Александрович Шевелёв бесстрашно бросились на врага и увлекли за собой свои отделения. В ходе атаки сержант Б.Н. Куприянов лично сразил пятерых фашистов, а красноармеец М.А. Шевелёв – восьмерых. В бою за село Ивановка пулемётчик 2-й роты мл. сержант Иван Филиппович Воробьев уничтожил 10 вражеских солдат, вынес из-под миномётного обстрела пятерых раненых красноармейцев, затем огнём пулемёта помог своему подразделению защитить село. При освобождении Ивановки командир отделения танко-десантной роты ст. сержант Михаил Григорьевич Перменов со своими бойцами ударил по немцам с фланга, чем вызвал у них панику. Он первым ворвался во вражеский окоп и уничтожил десятерых фашистов и орудие, затем силами отделения удерживал занятый участок до закрепления на рубеже мотострелково-пулемётного батальона. 59-я танковая бригада к 15.30 освободила село Хрущёво (западное), потеряв убитыми 18 мотострелков. Когда стемнело, бригада отошла на северный берег реки Кобылья Снова. Ночью на 8 июля немецкая мотопехота и до 100 танков 9-й танковой дивизии оборонялись на южном берегу реки Кобылья Снова на рубеже сёл Ивановка, Хрущёво (западное), Перекоповка, Каменка. С 6.00 вражеские войска отошли с рубежа реки Кобылья Снова на юг, оставив после боёв сёла Озёрки, Каменка и Перекоповка. Село Хрущёво вновь было освобождено силами 11-го танкового корпуса, но в дальнейшем развить наступление не удалось. Не смотря на то, что возможности провести разведку местности не было, командир 59-й танковой бригады для расширения фронта атаки приказал одному танковому батальону переправиться через ручей, впадающий в Голую Снову западнее села Ивановка. Узкие гусеницы “Матильд” не позволили преодолеть заболоченную местность, и в трясине увязло 12 машин (по другим данным – 13). Так было потеряно более половины средних танков батальона и успешное наступление в направлении Ильиновки и Фёдоровки стало невозможно. (Не за это ли позже был наказан командир бригады подполковник Крупский П.А.?) В 18.30 командующий Брянского фронта генерал-лейтенант Н.Е. Чибисов радировал: “Товарищ Сталин приказал, во что бы то ни стало сегодня взять Землянск. Отдельными машинами прорываться подальше и громить тылы и транспорты противника”. Понеся потери от артиллерийских ударов, 59-я и 160-я танковые бригады к концу дня заняли лесной массив южнее высоты 218,7. В этот день в бригаде 10 человек погибло и пропало без вести. 9 июля войска 5-й танковой армии стремились овладеть Землянском и двинуться тылами противника к Воронежу. На рассвете 63 тяжёлых и средних и 60 малых танков 11-го танкового корпуса продолжили наступление из района рощи у высоты 218,7. В “Журнале боевых действий пятой танковой армии за период с 29 мая по 18 июля 1942 года” от 30 августа 1942 г. о боях 9 июля была сделана запись: “Корпус имел боевой порядок в три эшелона: в голове – 53 ТБр, за ней – 59 ТБр и в третьем эшелоне 160 ТБр. 12 МСБр вместе с 53 ТБр должна была обеспечить переправы и одним МСБ удерживать Хрущево (западное). Бой начался контратакой противника в направлении Ивановка, Хрущево (западное). Один батальон 12 МСБр в 7.00 начал отход, превратившийся в бегство, но был остановлен. После смены командира этого батальона и усиления пятью танками, к 11.00 положение было восстановлено. К 12.00 танки подошли к р. Сухая Верейка в районе отм. 188.6, Дмитровка, Чибисовка, но переправиться здесь не смогли из-за сосредоточенного артминогня и действий танков противника из засад. Особенно сильно действовала авиация противника, которая только по двум головным ТБр сделала более 160 самолётовылетов. Получив приказ 5 ТА об отходе переправ через Сух. Верейка в направлении Ильиновка, Мало-Покровка на Никандровка ТБр начали движение, снова подвергаясь непрерывной бомбёжке с воздуха. 53 ТБр оставалась в Спасское. Выйдя в район рощи (южн.отм. 218.7), ТБр остановились, замаскировали танки и выслали разведку. Только ночью ТБр, после дозаправки и разведки, продолжили движение и вступили в бой за Ильиновка и МалоПокровка. В итоге дня 11 ТК, подбив и уничтожив до 15 танков противника и потеряв 8 своих танков, не выполнил задачи, оставшись на сев. берегу р. Сух.Верейка”. Во время боёв за освобождение села Ивановка политрук 1 роты мотострелково-пулемётного батальона Иван Нестерович Привезенцев из комсомольцев своего подразделения создал ударную группу, которая вперёд роты по-пластунски выдвинулась на позиции врага. Достигнув первого окопа фашистов, ст. политрук И.Н. Привезенцев лично уничтожил гитлеровских пулемётчиков станкового и ручного пулемётов. Это позволило роте беспрепятственно продвинуться вперёд. Несмотря на ранение, политрук не покинул поля боя и дрался с врагом до завершения сражения. При освобождении села Ивановка, красноармеец Пётр Романович Сорокин убил десятерых фашистов, уничтожил огневую точку ручного пулемёта и первым ворвался во вражескую оборонительную линию. 9 июля, выполняя задачу нанести удар по вражеским позициям, форсировав реку Сухая Верейка, подразделения 59-й танковой бригады совместно с усиленным 352-м батальоном 160-й танковой бригады атаковали противника в северо-восточной части села Ильиновка. Во время переправы в районе сёл Спасское и Высочнино наши войска подвергались обстрелу вражескими танками и бомбёжке с воздуха. У с. Спасское бойцы отдельной зенитной батареи надёжно прикрывали переправу бригады. И в этот день отличился ст. дальномерщик ефрейтор И.И. Максимов. Точное определение дальности позволило зенитчикам один немецкий самолёт сбить и подбить ещё два. Во время атаки вражеских позиций силами 293-го танкового батальона один танк МК-II был подбит, а члены экипажа потеряли сознание. Лишь радиотелеграфист мл. сержант Захар Ильич Самошко, получивший тяжёлые ранения руки, головы и лишившийся правого глаза, под ураганным огнём вражеских противотанковых орудий и автоматов вывел повреждённый танк с ранеными товарищами с поля боя. В этот день бригада вела бои по фронту до 10 км западнее с. Спасское в районе сёл Ивановка, Ильиновка, Фёдоровка. К 20.00 160-я, 53-я и 59-я танковые бригады разгромили два батальона немецкой пехоты, 5 батарей противотанковых орудий и 5 миномётных батарей. В сражениях у с. Ильиновка погибли 30 человек и 31 пропал без вести, 10 человек пропали без вести у Ивановки. Три дня – 7, 8 и 9 июля – наступление наших войск сдерживали немецкие 9-я танковая дивизия у сёл Хрущёво, Чуриково, Большая Верейка и части 11-й танковой дивизии, затем – 377-я пехотная дивизия в районе сёл Козинка и Озерки (западное), 340-я пехотная дивизия у сёл Озёрки (северное), Ивановка, Хрущёво, 387-я пехотная дивизия – в районе Малой и Большой Верейки. Они лишили возможности 5-й танковой армии выйти на оперативный простор и выполнить поставленную задачу. 10 июля к 11.30 59-я и 160-я танковые бригады вышли к с. Ильиновка. В ходе боя получил контузию командир 294-го танкового батальона майор Яков Григорьевич Ларочкин. Он командовал своим подразделением до потери сознания. Когда пришёл в себя, то продолжал руководить личным составом. Во время сражения за с. Спасское командир взвода 294-го танкового батальона лейтенант Виктор Васильевич Пополовнин (Ополовнин?) со своим экипажем ворвался в расположение противника, уничтожая его живую силу и технику. Но тут он увидел, что противник огнём отрезал путь мотострелкам. Лейтенант В.В. Пополовнин развернул свой танк, подавил огневые точки гитлеровцев и продолжил атаку. В этот день танкисты уничтожили два танка и противотанковое орудие. Во время боя вражеский снаряд попал в трак и гусеница спала. Под вражеским огнём механик-водитель старшина Федор Алексеевич Анисимов восстановил боевую машину и вывел с поля боя. Разведгруппа под командованием помощника командира взвода разведки старшего сержанта Александра Павловича Прохорова выяснила, что с. Спасское занимало небольшое количество немецких автоматчиков, и, предприняв атаку, выбила их из села. Во время боя танковые бригады и подошедшая 2-я мотострелковая бригада потеряли 6 танков МК-II, 40 человек убитыми и около 100 ранеными. 11 июля войска 11-го танкового корпуса сражались за с. Спасское. В этих боях офицеры мотострелково-пулемётного батальона бригады являли своим подчинённым пример воинского искусства, несмотря на то, что сами участвовали в сражениях лишь несколько дней. Бойцы 1-го взвода 1-й стрелковой роты под командованием ст. лейтенанта Сергея Васильевича Дегтяренко успешно атаковали врага, уничтожив три огневых точки. Они истребили 25 фашистов и пятерых захватили в плен. Бойцы миномётной роты мл. лейтенанта Анатолия Кузьмича Боброва, атаковав вражеские позиции, ворвались в немецкие окопы и перебили около 40 вражеских солдат и офицеров. Сам командир роты ликвидировал пулемётное гнездо и уничтожил 12 фашистов. Начальник технической части по артиллерийскому снабжению 294-го танкового батальона лейтенант Михаил Васильевич Силантьев прямо на поле боя при непрерывных обстрелах обеспечивал боеприпасами и топливом танки бригады. Он вывел с поля боя вышедший из строя танк Т-60. 11 июля войскам 11-го танкового корпуса удалось закрепиться в с. Спасское. Не смотря на предпринимаемые усилия продвинуться дальше в направлении населённых пунктов Никандровка, Малая Верейка, Землянск танкисты не смогли. 11-й танковый корпус потерял почти половину личного состава. К утру 12 июля 11-й танковый корпус занимал позиции в 1,5 км южнее с. Спасское. Танкисты предпринимали попытки наступать, но из-за вражеских танковых контратак и бомбовых ударов продвинуться не смогли. В 15.20 и 16.00 позиции советского 11-го танкового корпуса атаковали подошедшие с юго-запада около 110 немецких танков с пехотой 11-й танковой дивизии фашистов. У с. Спасское артиллеристы истребительно-противотанковой батареи вели огонь по ним, сдерживая наступление. В результате одного из ответных выстрелов погиб командир батареи лейтенант Алексей Павлович Косихин, и получила повреждение пушка. Командование батареей принял на себя лейтенант Сергей Васильевич Костерев. Под непрекращающимися обстрелами он вместе с артиллерийским мастером отремонтировал орудие и открыл огонь по колонне вражеских танков. Из восстановленной пушки лейтенант С.В. Костерев подбил 6 фашистских танков, 3 из которых сгорели. Во время боя артиллеристам подавал снаряды военком противотанкового батальона политрук Константин Иванович Кербиков. Получив ранение, он не покинул поле боя. Около 70-80 вражеских танков, пехота, мотопехота и артиллерия при поддержке авиации нанесли удар по позициям 11-го танкового корпуса в районе сёл Высочнино и Спасское. Понеся значительные потери и не имея перспектив удержать занятые рубежи, части корпуса вынуждены были без организации обороны отступить на 6-8 километров к северу за реку Кобылья Снова и занять оборону на рубеже сёл Перекоповка (северное) – Каменка. Вместе с другими танкистами переправу корпуса через реку у с. Перекоповка оборонял командир 2-го взвода 4-й танковой роты 293-го танкового батальона лейтенант Анатолий Иванович Ильин. Под его командованием танкисты подбили 3 вражеских танка, уничтожили миномёт с расчётом и большое количество фашистов. Танковое наступление противника было сорвано, до 500 немецких пехотинцев вынуждены были залечь, благодаря чему корпус смог с минимальными потерями осуществили переправу. Поспешное отступление 11-го танкового корпуса оголило правый фланг действующего рядом 7-го танкового корпуса, из-за чего он понёс огромные потери. В этот день в боях за с. Спасское погибли шестеро мотострелков и 15 пропали без вести. Также бойцы бригады сражались у с. Высочнино, где потери составили 11 человек погибших и четверо пропавших без вести. В 7-м и 11-м танковых корпусах потери личного состава составляли около 75%. На 13 июля 11-му танковому корпусу командование поставило задачу обороняться по рубежу Кобылья Снова в районе сёл Перпекоповка и Каменка. В течение всего дня танкисты сдерживали атаки гитлеровцев. Командир корпуса получил приказ на следующий день к 14.00 быть готовым к наступлению в направлении сёл Перекоповка – Спасское. В ходе недели непрерывных боёв танкисты 59-й танковой бригады сражались героически. Среди них – награждённый орденом Красного Знамени командир орудия МК-II 293-го танкового батальона сержант Ипокситий Яковлевич Струц. Он со своим экипажем ходил в атаку пять раз и уничтожил 3 противотанковых орудия, миномёт с расчётом, сжёг средний танк, а также огнём, гусеницами и бронёй истребил около 50 фашистов. В начале атаки 294-го батальона погиб механик-водитель одного из танков Т-60, и тогда его место занял командир машины сержант Павел Павлович Лукьянчук (экипаж Т-60 состоял из двух человек: командира танка и механика-водителя). Чтобы вести огонь, сержант П.П. Лукьянчук останавливал танк и пересаживался к оружию. За 4 часа он расстрелял 22 и задавил 5 немцев. Благодаря мастерскому маневрированию по полю боя танк остался невредимым. В конце сражения доблестный танкист с поля боя отбуксировал подбитый танк. Механик-водитель Т-60 294-го батальона сержант Леонид Николаевич Дубровин с командиром танка уничтожили 6 пулемётных огневых точек, расчёт противотанкового орудия и истребили около 30 фашистов, обеспечив продвижение мотострелкам. Пренебрегая опасностью, медики спасали жизни и здоровье раненым солдатам и офицерам бригады. Санинструктор стрелковой роты мотострелково-пулемётного батальона Семен Филиппович Серегин вынес с поля боя из-под вражеского огня 30 раненых с оружием. С 7 по 14 июля командир медицинского отделения военврач 3 ранга Семен Афанасьевич Шевченко под вражескими обстрелами и бомбёжками лично обработал 215 раненых, из которых тяжело раненными были 44 человека, успешно провёл 9 серьёзных операций. 15 июля 59-я танковая бригада заняла с. Перекоповка. Из-за того, что из боевых машин исправными числились всего 2 танка МК-II и 8 танков Т-60, бригада оставалась в этом населённом пункте в резерве командира корпуса до 18 июля включительно. В июле 1942 г. на севере Семилукского района Воронежской области состоялось боевое крещение бойцов и командиров 59-й танковой бригады. Почти все они участвовали в боях впервые, и, во многом по этой причине, потери были значительными: за время июльских боёв погибли 120 человек и 70 пропали без вести. Разной степени ранения получили значительно более этого количества человек. При штатной численности 1078 человек в строю осталось менее половины бригады. Перекоповка, Хрущёво, Ивановка, Ильиновка, Спасское, Высочнино… Эта земля пропитана кровью защитников Родины. Священная земля. Каждое село достойно называться Населённым пунктом воинской доблести. Каждое село будет вечно напоминать нам о героизме нашего народа в годы Великой Отечественной войны. Слава русского народа переживёт века. Подвиг артиллеристов у села Перекоповка.

Среди героев битвы по праву можно назвать имя Георгия Ивановича Акиньшина, уроженца села Чулок Бутурлиновского района Воронежской области. В первых числах апреля части дивизии выгрузились из эшелонов недалеко от Ельца. Она вошла в состав 40-й армии Брянского фронта. Вскоре поступил приказ командующего фронтом в 4-6 км западнее станции Касторная построить узел обороны. На восточном берегу реки Олым отрывались окопы, ходы сообщения и укрытия для техники в полный профиль. Строились блиндажи и дзоты. На переднем крае обороны ставились и маскировались противотанковые орудия. Первого июля бойцы 284-й стрелковой дивизии приняли боевое крещение. Враги обошли дивизию с флангов, но они продолжали драться в окружении. Батарея лейтенанта И.З.Шуклина в ходе боев под Касторной уничтожила десять танков врага..... На высоте у Перекоповки бой произошел 24 июля 1942 года. Одно орудие вступило в единоборство с тридцатью танками врага. В орудийный расчет входили: командир орудия сержант Георгий Иванович Акиньшин из села Чулок Бутурлиновского района Воронежской области, наводчик орудия младший сержант Иван Георгиевич Ромашев и заряжающий красноармеец Климентий Максимович Вяткин из Новосибирской области, замковой красноармеец Июсуп Хабирович Каюмов из Юрги, связной Николай Иванович Лончаков из Кемеровской области, красноармеец М.Панин и тракторист В.Шлонов (в другой статье – Слонов). Командир батареи уроженец Алтайского края младший лейтенант Илья Захарович Шуклин, сидя верхом на коне, корректировал огонь пушки. За этот бой защитники Родины получили награды. Акиньшин и Ромашев - ордена Красного Знамени, Шуклин -орден Красная Звезда, Каюмов и Вяткин награждены медалями «За Отвагу». Впервые о подвиге командира 76-миллиметрового орудия сержанта Акиньшина написала газета «Красная звезда» 30 июля 1942 года. В статье «Орудийный расчет Акиншина (в статье фамилия упоминается без мягкого знака) уничтожил 14 вражеских танков» старший политрук А. Овчаров писал: «На днях на одном участке Брянского фронта произошел еще невиданный в ходе войны случай, ярко выявляющий бессмертный героизм советских воинов. Одно советское 76 мм орудие успешно сражалось с 50 немецкими средними танками. Беспримерный поединок длился ровно два с половиной часа. Орудийный расчет старшего сержанта Акиншина выкатил орудие на открытую огневую позицию и с дистанции 900 метров стал бить прямой наводкой по скоплению танков. Первыми же выстрелами артиллеристы подожгли четыре танка. Танки немцев открыли ответный огонь по одному нашему орудию. Из восьми человек расчета семь были ранены, но легко раненые не покинули боевого поста. Вся тяжесть борьбы по сути дела легла на трех человек: на Акиншина, наводчика младшего сержанта Вяткина и тракториста Шлонова. За это время орудийный расчет израсходовал 200 снарядов, уничтожив 14 танков, три автомашины и до 100 немцев. Противник был отбит». Второго августа в передовице газеты «Бить прямой наводкой по танкам врага» редакция вновь возвращается к подвигу Георгия Акиньшина и его расчета, ставя его в пример и призывая учиться у него бить фашистов. Для беседы с героями были посланы фронтовые корреспонденты Константин Симонов и Виктор Темин, которые встретились с артиллеристами. Девятого августа в газетах «Красная Звезда» и «Правда» вышел очерк Константина Симонова «Единоборство». В нем он писал: «Этот эпизод можно было бы еще назвать «Четырнадцать и одна». Четырнадцать - это танки. Немецкие средние танки, марки Т3, образца 1939 года. 50-ти миллиметровая пушка, 2 пулемета, 4 человека команды. Одна - это пушка. Русская, полуавтоматическая, 76 миллиметровая пушка. Когда мы говорим о пушке, это означает, что мы подразумеваем орудийный расчет - семь бесценных бойцов и их командира лейтенанта Илью Шуклина». В статье главным героем стал командир батареи. Он и рассказывает корреспонденту, как проходил бой. В рассказе Симонова Акиншин показан как заводила и плясун, душа коллектива. Когда поступил приказ остановить прорвавшиеся танки, все орудия полка находились в ремонте и не могли стрелять. Шуклин и мастера ремонтники засомневались, чем остановить врага. Сомнения рассеял Георгий Иванович Акиньшин: «Ничего, мое орудие не разорвется, я его знаю». На фотографии, сделанной В. Теминым, – шесть человек из орудийного расчета. Нет среди них Егора Ивановича Акиньшина и наводчика Ивана Георгиевича Ромашева, которые были ранены в этом бою и отправлены в госпиталь. Удалась выяснить, что все они – солдаты 820-го артиллерийского полка 284-й стрелковой дивизии, которая после выхода из окружения из-под Касторной сражалась на рубеже между селом Перекоповкой Семилукского района Воронежской области и селом Озерки Тербунского района Липецкой области. Во время войны села входили в состав Голосновского района Воронежской области. Надо сделать так, чтобы память о ветеранах войны сохранялась как можно дольше, чтобы она помогла нашему народу быть единым, и не допустить проникновения в наше общество идей нацизма.

Нам повезло. Для вновь формировавшегося в Томске артиллерийского полка 1-е Томское артиллерийское училище в декабре 1941 года произвело досрочный специальный выпуск. Преподаватель тактики училища старший лейтенант Овсянников подобрал по одному-два курсанта из каждой учебной батареи, и мы из курсантов за одни сутки стали лейтенантами.

На следующий день старший лейтенант Овсянников направил меня и нескольких лейтенантов в какую-то школу для получения личного состава. В полутемном огромном зале было много новобранцев. Я представился представителю стрелковой дивизии, который мне показал один из четырех углов помещения, где я должен собирать людей для 820-го артиллерийского полка. В остальных углах собирались новобранцы для стрелковых полков дивизии.

В этом помещении рождалась вновь формируемая 284-я стрелковая дивизия.

Большинство новобранцев были молодые, крепкие и веселые парни. В то время я считал, что артиллеристы должны быть высокими, крепкими и грамотными. Поэтому в своем углу, если я встречал маленьких ростом или малограмотных новобранцев, я отправлял их в другие углы - в стрелковые полки. Если же замечал хороших парней в стрелковых полках, я их переманивал в артиллерийский полк.

Разместились мы в двухэтажных корпусах. Стекла были побиты, печки поломаны, инструмента нет, а мороз за 40

Для формирования полка были отведены помещения дома отдыха под Томском. Там находился старший лейтенант Овсянников, который принимал и размещал прибывших новобранцев, а я их большими группами в сопровождении лейтенантов отправлял из Томска. За два дня мы полностью получили личный состав для полка. Командира и штаба полка еще не было. Старшим командиром у нас был старший лейтенант Овсянников. Разместились мы в двухэтажных корпусах. Стекла были побиты, печки поломаны, инструмента нет, а мороз за 40. Выручили нас колхозники соседней деревни: дали нам пилы, топоры и другой инструмент. Нашлись и плотники, и печники, и другие специалисты. Работали все дружно и самоотверженно. В помещениях стало тепло, а кухни еще не было. Привезенный хлеб рубили топором или пилили.

Однажды вызывает меня старший лейтенант Овсянников и говорит мне, что так как я служил в кадровой армии, в училище был помощником комвзвода, поэтому он временно назначил меня на должность командира второго дивизиона, а он будет командовать первым дивизионом и временно исполнять обязанности командира полка. Лейтенантов и личный состав поделили на два дивизиона по три батареи в каждом. Начали поступать лошади и амуниция. Была организована учеба с личным составом. Орудий еще не было, поэтому первое время изучали стрелковое оружие и теорию артиллерийской стрельбы. В 1-м ТАЦ выпросили буссоль и орудийную панораму. С большим восторгом солдаты приступили к их изучению. Было получено обмундирование, и новобранцы стали солдатами .

Прибыл командир полка майор Ерин, и был создан штаб полка, затем был создан штаб второго дивизиона во главе со старшим лейтенантом Лазаренко. Дивизион я передал старшему лейтенанту Скворцову, а меня назначили начальником разведки дивизиона.

На фронт мы прибыли в марте 1942 года

На фронт мы прибыли в марте 1942 года в самую распутицу. Вскоре дороги настолько раскисли, что невозможно было проехать ни на лошади, ни на тракторе. Приходилось раскрывать крыши сараев и кормить лошадей. Наш командир орудия Куртиш внес предложение: сделать очки с зелеными стеклами и надеть их на лошадей, чтобы они принимали солому за сено. С питанием было также очень плохо. Выручила нас картошка, которая осталась в земле с прошлого года. Выкапывали ее, промывали и из полученной кашицы пекли оладьи по прозванию «лейтенанты». Предприимчивые солдаты, любители покушать, картофельную кашицу приготовляли в касках и на найденном листе железа пекли «лейтенанты» и, обжигаясь, ели и похваливали.

С наступлением тепла дороги подсохли, и нас перебросили под Касторную. Я напросился в батарею, и меня назначили командиром первого огневого взвода и старшим на батарее.

Огневые позиции мы заняли во втором эшелоне и ежедневно от зари до зари занимались огневой подготовкой. 76-миллиметровые дивизионные пушки образца 1939 года были у нас новые. Занятия проводились без всякой маскировки. Летали над нами немецкие самолеты «Рама», но мы не обращали на них внимания.

Однажды во время проведения занятий над нашим расположением появилась «Рама», и вскоре из-за облаков вынырнул наш истребитель. Мы первый раз наблюдали воздушный бой, и все были в большом восторге, когда «Рама» загорелась, а потом рухнула на землю.

Наши пушки были полуавтоматическими. Желая достичь автоматизма при заряжении, я разрешил пользоваться боевыми снарядами. Во время воздушного боя одна из пушек была заряжена боевым снарядом. У пушек этого образца было два пусковых рычага для производства выстрела. Выстрел могли произвести и наводчик, и замковый.

В то время, когда немецкий самолет врезался в землю, замковый резко повернулся, чтобы посмотреть, куда и как упал самолет. Его рука в это время была на пусковом рычаге. При резком движении произошел нечаянный выстрел боевым снарядом, который разорвался вблизи нашего штаба дивизии. Был ранен один солдат и убита лошадь. Я доложил об этом по команде. Тут же приехали дознаватели из полка и дивизии. В ревтрибунал быстро были оформлены документы, и я был отстранен от командования. В это время я очень жалел, что мне не пришлось участвовать в бою. Лучше было бы погибнуть в бою, чем ждать своего суда.

Но через два дня немцы перешли в наступление, прорвали оборону нашей 40-й армии и стали приближаться к расположению нашей дивизии. На батарею снова приехал дознаватель и комиссар полка Михеев Семен Ефимович, которые сказали мне, что снаряд списан в стрельбе по самолетам, а мне приказано готовиться к бою.

Фашисты долго бомбили, а потом пошли в наступление танки. Танков было очень много

Занимаемую огневую позицию мы быстро превратили в ложную огневую позицию, установив там «орудия» из бревен. Второй взвод занял огневые позиции на новом месте для стрельбы с закрытых огневых позиций, а первый взвод мне приказано было разместить для стрельбы по танкам с открытых огневых позиций на случай их прорыва. Клеверное поле способствовало хорошей маскировке. За короткую летнюю ночь мы успели переехать на новое место, выкопать окопы полного профиля для орудий, для личного состава и для хранений снарядов. На натянутые маскировочные сетки набросали клевер. С восходом солнца немцы начали бомбить боевые порядки дивизии. Самолетов было очень много. Одну только нашу ложную огневую позицию непрерывно бомбили девять вражеских самолетов. Долго они бомбили, а потом пошли в наступление танки. Танков было также очень много.

Батареи нашего полка начали вести ураганный огонь по фашистам. Артиллеристы сражались геройски и не прекращали огня даже тогда, когда на них пикировали вражеские самолеты. Впереди нас стояли седьмая и девятая батареи. Мы хорошо видели их бой с фашистами. Они почти все погибли у своих орудий, не прекращая огня. Нам было видно, как фашистские танки гусеницами раздавили орудия седьмой батареи. Пушки были на конной тяге, а гаубицы перевозились тракторами «НАТИ-5». Тракторы стояли в нишах, выкопанных на склонах высоты. Мы видели, как фашистские танки гусеницами давили трактора девятой батареи: танк заедет на трактор, развернется на нем и дальше едет. Мы ждали своего часа, и он пришел. Раздавив орудия впереди стоящих батарей и рассчитывая, что они вышли на оперативный простор, танки лавиной двинулись на нас.

Первыми же выстрелами мы подожгли два танка, и появилась уверенность: танки можно уничтожить

Мы сняли маскировочные сетки, зарядили орудия и приготовились к их встрече. Танки подошли уже на расстояние 500 м, а я не могу дать команду открыть огонь, боясь, а вдруг это ненастоящая война и снова тогда придут следователи. Командиры орудий и солдаты уже начали волноваться, а я всё боюсь открыть огонь. И только после того, как один солдат был убит и я увидел кровь, я подал команду: «По фашистским танкам прямой наводкой бронебойными снарядами огонь!». До головных танков оставалось 300 метров, поэтому первыми же выстрелами подожгли два танка, и у нас появилась уверенность, что можно уничтожить танки. Радуясь первой победе, орудия вели прицельный огонь, и фашистские танки загорались один за другим.

У многих танков были перебиты гусеницы и заклинены башни. Из горящих и подбитых танков вылезали танкисты с автоматами наперевес, но они расстреливались возле своих машин из пулемета нашим снайпером - специалистом на все руки.

Иван Ефимович Зеленухин Ручной трофейный пулемет был доставлен из горящего танка нашим разведчиком Калашниковым. В этой суматохе я вначале очень рассердился на него, а потом, когда отдельные солдаты 40-й нашей армии начали бежать вблизи наших огневых позиций, нам он очень пригодился, так как при помощи угроз пулеметом все они были задержаны и заняли оборону сзади наших огневых позиций. Часть из них активно помогала нам: таскали снаряды, помогали поворачивать орудия, которые от частой стрельбы бронебойными снарядами буквально закапывало. Бой шел уже несколько часов. Перед фронтом батареи стояло более десятка горящих и подбитых танков. Фашисты намеревались зайти с флангов, но своевременно были встречены фланговым прицельным огнем. Несколько танков фашисты потеряли при этом маневре, но упорно лезли со всех сторон, ибо наша батарея была последним опорным узлом нашей дивизии.

Прицельным снарядом фашисты у первого орудия разбили панорамы, многие солдаты были убиты или ранены. Два раненых артиллериста, истекавших кровью, остались на боевых постах, подоспели пехотинцы, и вместо убитого командира орудия мне пришлось самому наводить орудие через ствол и вести шквальный огонь по немецким танкам, которые наседали и наседали, а били мы их в упор. Такой стрельбой три танка были подожжены, а у четвертого, во время захода во фланг, удачным прямым попаданием была сбита башня танка. У меня окончательно пропал страх, что надо будет объясняться со следователем, и, наоборот, появилась страшная злость к фашистам, и я продолжал вести огонь с еще большим упорством.

Вдруг от соседнего орудия я услышал: «Товарищ лейтенант! Откат ненормальный, огонь вести нельзя!» Я побежал туда

Но вдруг от соседнего орудия через грохот канонады я услышал: «Товарищ лейтенант! Откат ненормальный, огонь вести нельзя!» Я побежал туда. Действительно, стрелка отката стояла за предельной красной чертой, и ствол орудия самостоятельно не становился на свое первоначальное положение. Некоторые солдаты испугались, что ствол орудия выскочит в обратную сторону и они будут травмированы. Командир орудия Куртиш был сибиряком и проявил себя хорошим воякой. Пришлось расчету объяснить, что можно погибнуть не только от ствола собственного орудия, но и от фашистских танков. Так лучше бить их. Чем меньше их останется, тем ближе будет победа. Я встал за наводчика и произвел несколько выстрелов. Два танка загорелись. После этого ствол орудия накатывался вручную, и огонь продолжали вести с прежней силой. Куртиш был опытным командиром и продолжал вести огонь, а я поспевал к другим орудиям. Когда я со стороны посмотрел, то, действительно, это было страшное зрелище, пожалуй, страшнее, чем немецкие танки, когда ствол орудия при откате почти выскакивает из своего гнезда.

Этот бой длился до самого вечера. Перед нашей огневой позицией по фронту и по флангам стояло больше двадцати сожженных и подбитых танков, несколько десятков убитых фашистов. Огонь и копоть были вокруг. Мы уже не в состоянии были отразить новый натиск фашистских танков. Но и немцы побоялись еще раз пускать на нас свои танки, да и негде им было пройти, так как на подступах к батарее всюду стояли их искореженные и пылающие скелеты. По слуху мы определили, что немцы по балке начали передвигаться влево и вправо от нас. Стало темнеть, а гул от их машин не прекращался.

В это время на батарею прибежал комиссар дивизиона и передал приказ на смену огневых позиций. Лошади многие были убиты, поэтому собирали своих и чужих. Четверка лошадей не могла вытащить орудие из окопа после длительной стрельбы, но помогли немцы, так как во время минометного обстрела лошади рванули, и мы двинулись в сторону Касторной.

Под гул и вой самолетов я уснул. Проснулся от удара по голове комком земли: начали бомбить нашу батарею

Коротка летняя ночь. На рассвете нашу колонну обстреляли немцы, и мы вынуждены были занять оборону в сторону Касторной. На этом участке обороны наша пушечная батарея была в полном составе и две гаубицы из третьего дивизиона. С рассветом было установлено, что две пушки наши были основательно искорежены и к дальнейшей стрельбе непригодны. Откуда-то взялся майор и назвался командиром третьего дивизиона. На его вопрос я ответил ему, что не знаю, где наш командир батареи. После доклада обстановки он поручил мне командовать батареей и подчинил мне гаубичный взвод. Батарея стала смешанная: наполовину пушечная и наполовину гаубичная. Мы приготовились к бою на открытой площадке. Вскоре над нами появились фашистские самолеты. Нас они пока не трогали. Лежа на спине, я насчитал их семьдесят, и все они бомбили Касторную. Под гул и вой самолетов я уснул. Проснулся от удара по голове большим комком земли: оказывается, они начали бомбить нашу батарею. Недолго они нас бомбили, потому что их пехота перешла в наступление. Мы открыли беглый огонь, стреляли почти прямой наводкой, немцы из пулеметов стали обстреливать батарею. Майор приказал мне пушечным взводом прикрыть отступление пехоты, а гаубицы направить в Касторную. Из пушек мы вели ураганный огонь, пока были снаряды. Оставили четыре снаряда на случай, если придется взрывать орудия. Батарея начала отступать через Касторную. В Касторной размещались тылы 40-й армии, необученные, необстрелянные, неорганизованные войска. Если пехота и артиллеристы под руководством своих командиров организованно отступали, то обозники гнали своих лошадей что есть духу. В случае затора выпрягали одну лошадь и верхом куда-то мчались. Немецкие самолеты на бреющем полете обстреливали таких конников. Тогда они бросали лошадей и бежали куда глаза глядят.

За счет этого нам удалось укомплектовать шестерки лошадей для перевозки орудий и приобрести несколько повозок, в том числе две повозки со снарядами для наших орудий, которые нам очень пригодились, когда мы выходили из окружения.

Командир нашей дивизии принял решение идти на прорыв

Батарея двигалась в середине колонны пехоты. Немцы стремились направить нашу колонну в сторону Воронежа, то есть туда, где были сосредоточены их основные силы, а для этого они оставили свободный коридор, а с других сторон обстреливали. Им действительно удалось это сделать, и некоторые части двинулись в сторону Воронежа. Но командир нашей дивизии Батюк принял решение идти на прорыв огневой.

Взвод исправных пушек немедленно был выдвинут на высоту, на обратном склоне, на котором было несколько немецких танков.

Рожь была высокая, и видно было только башни. Видимо, они не ожидали нашего появления, так как мы быстро развернули пушки и первыми выстрелами один танк подожгли и один подбили. Другие танки быстро опустились вниз, в мертвую от нас зону. Мы открыли стрельбу по мельнице, откуда немецкий пулемет мешал продвижению нашей пехоты. Мельница загорелась, но начался сильный минометный обстрел. Сменив огневую позицию, взвод ураганным огнем прямой наводкой заставил замолчать немецкие минометы. Наша пехота пошла вперед, и было прорвано кольцо окружения. Дивизия заняла оборону на другом участке фронта.