Софья Васильевна Ковалевская
Сейчас женщиной-профессором никого не удивить. Но было время, когда это звание было недоступно женщине в России. Даже в университеты в ту пору женщин не принимали.
Именно поэтому Софья Ковалевская совсем юной уезжает за границу. И умереть ей пришлось на чужбине – в Стокгольме, который стал её второй родиной. Там она и похоронена на Северном кладбище.
Откуда же возник у девочки такой интерес к математике, которая, по её словам, принесла ей славу, но в то же время лишила обыкновенного женского счастья? «Сто́ит мне только коснуться математики, как я опять забуду всё на свете», — говорила она.
Легко понять её способности, если заглянуть в биографию.
Софья Васильевна Ковалевская родилась в 1850 г. Москве в семье генерал-лейтенанта артиллерии В.В. Корвин-Круковского и Елизаветы Фёдоровны Шуберт. Дед С. Ковалевской по линии матери, генерал от инфантерии Ф.Ф. Шуберт, был выдающимся математиком, а прадед Ф.И. Шуберт – известным астрономом. Они оба были действительными членами Петербургской академии наук.
Елизавета Фёдоровна владела четырьмя языками и прекрасно играла на рояле.
Детство Софьи прошло в поместье отца: в Полибино Невельского уезда Витебской губернии. Сейчас село Полибино относится к Великолукскому району Псковской области.
Дом в Полибино, в котором прошло детство Софьи Ковалевской
Начальное образование девочка получила в семье. Курс мужской гимназии с домашним учителем она прошла за восемь лет, поражая наставников своими способностями в математике. Талант Софьи по достоинству оценил друг генерала Корвин-Круковского – профессор физики Морской академии Николай Тыртов, который назвал девочку «новым Паскалем» и советовал отцу позволить ей и дальше продолжить математическое образование.
В возрасте 16 лет С. Ковалевская впервые побывала за границей, а затем жила в Санкт-Петербурге, где брала уроки математического анализа у А.Н. Страннолюбского, известного русского педагога и общественного деятеля.
Софья Ковалевская
Софья в своей жизни руководствовалась девизом: «Говори, что знаешь; делай, что обязан; и пусть будет, что будет!»
Раз поступление женщинам в высшие учебные заведения России было запрещено, то продолжить обучение она могла только за границей. Но как получить заграничный паспорт? Это можно было сделать только с разрешения родителей или мужа.
Но отец не собирался давать разрешения, так как считал, что удел дочери – домашнее образование, замужество, хозяйство и дети. О дальнейшем обучении дочери он не хотел и слышать. Поэтому Софья была инициатором фиктивного брака с молодым учёным В. О. Ковалевским. Парадокс, но фиктивный брак закончился фактическим, взаимной любовью, к сожалению, недолгой.
В.О. Ковалевский
Влади́мир Ону́фриевич Ковале́вский (1842-1883) – геолог, палеонтолог-эволюционист, основатель эволюционной палеонтологии, доктор философии, революционер.
Он родился в имении своих родителей в деревне Шустянка Динабургского уезда Витебской губернии. Его брат Александр стал впоследствии известным эмбриологом. И хотя Владимир окончил Училище правоведения, по этому пути не пошёл, а занялся наукой.
В 1868 г. он вступил в фиктивный брак с Софьей Корвин-Круковской, и они вместе уехали в Германию, где Софья Ковалевская поступила в Гейдельбергский университет, а Владимир занялся изучением естественных наук. Его увлекла палеонтология – наука о древних ископаемых организмах. Эта область знания в ту пору была ещё мало разработана. За несколько лет он самостоятельно в совершенстве овладел ею. Ковалевский был сторонником эволюционной теории Ч. Дарвина и решил доказать её справедливость при помощи палеонтологических находок, особенно копытных, которые наиболее полно были представлены в музеях Европы.
В 1871 г. чета Ковалевских посещает осаждённый Париж, в это время там находится сестра Софьи Анна – убеждённая революционерка, жена коммунара Виктора Жаклара. Анна и Софья ухаживали за ранеными коммунарами, а Виктор Жаклар был одним из руководителей Коммуны. После поражения коммунаров от смерти Виктора спасли жена Анна и семья Ковалевских.
В 1872 г. в Йенском университете В. Ковалевский получил степень доктора философии, а в 1875 г. – степень магистра минералогии в Петербургском университете. В 1881 г. его избирают доцентом кафедры геологии Московского университета.
В 1878 г. у Софьи и Владимира родилась дочь, которую также назвали Софьей. В молодой семье были некоторые разногласия, впрочем, как бывают они и в любой другой семье, но Владимир уже был влюблён в свою жену. Чтобы поддержать семью, он даже решил заняться коммерцией. В последние годы жизни одновременно с научной работой занимался предпринимательской деятельностью.
Когда пришла телеграмма о судебном процессе против промышленного общества, директором которого он ранее состоял, В. О. Ковалевский немедленно возвращается в Москву и в ночь с 27 на 28 апреля 1883 г., не дождавшись суда, кончает жизнь самоубийством.
Для Софьи самоубийство мужа стало тяжелейшим ударом. Она только сейчас поняла, как дорог был ей муж и насколько она его любила.
После Гейдельбергского университета Софья Ковалевская начала учёбу в Берлинском университете у К. Вейерштрасса, немецкого математика, которого называют «отцом современного анализа». Вейерштрасс руководил занятиями Софьи, т.к. видел её необыкновенные дарования.
Карл Вейерштрасс
В 1874 г. в Гёттингенском университете Софья Ковалевская защищает диссертацию «К теории дифференциальных уравнений» и получает степень доктора философии. Исследование Ковалевской войдёт в курс анализа под названием «Теорема Коши – Ковалевской». В 1879 г. она выступает с сообщением на VI съезде естествоиспытателей в Санкт-Петербурге. В 1881 г. её избирают в члены Московского математического общества в должности приват-доцента.
Это был небывалый успех в научном мире для женщины вообще, а для русской женщины – тем более. Молодому доктору философии в то время было всего 24 года.
Несмотря на признание в Европе, Софью тянет на родину, и она возвращается в Россию с мечтой преподавать математику в университете. Но… Женщине в царской России могли доверить только преподавание арифметики в начальных классах женской гимназии. Что означает это для учёного такого уровня, как Ковалевская?
А на руках у неё 5-летняя дочь…
Софья обратилась за помощью к своему учителю Карлу Вейерштрассу. Он добивается для неё места профессора кафедры математики в Стокгольмском университете, где она должна первый год читать лекции по-немецки, а начиная со второго – на шведском языке. Но вспомним: её мать, Елизавета Фёдоровна, владела четырьмя языками. Эти способности к языкам передались и Софье.
"Профессор Соня"
Она читает лекции на шведском и пишет на этом языке свои новые научные труды. В это же время она начинает писать и художественную прозу. И тоже на шведском.
Наиболее важные исследования Софьи Ковалевской относятся к теории вращения твёрдого тела. Она открыла третий классический случай разрешимости задачи о вращении твёрдого тела вокруг неподвижной точки, которую начали Леонард Эйлер и Ж. Л. Лагранж.
Она доказала существование аналитического (голоморфного) решения задачи Коши для систем дифференциальных уравнений с частными производными, исследовала задачу Лапласа о равновесии кольца Сатурна, получила второе приближение.
Решила задачу о приведении некоторого класса абелевых интегралов третьего ранга к эллиптическим интегралам. Работала также в области теории потенциала, математической физики, небесной механики.
В 1889 г. Софья Ковалевская получила большую премию Парижской академии за исследование о вращении тяжёлого несимметричного волчка.
«Профессор Соня» (так её называли коллеги) была очень известной личностью в Европе. Но её тянет в Россию. В 1889 г. она стала иностранным членом-корреспондентом на физико-математическом отделении Российской академии наук, и у неё появляется надежда на то, что её изберут в члены Академии на вакантное место. Но ей даже не разрешили присутствовать на заседании академии, т.к. она была женщиной… Министр даже пообещал ей, что ни она, ни её дочь не доживут до того времени, когда в России это станет возможным.
И Софья снова возвращается в Стокгольм.
В 1891 г. она возвращалась из Берлина в Стокгольм, ехала в открытом экипаже и простудилась. Простуда перешла в воспаление лёгких. Усугубил положение обнаруженный врачами ещё в детстве порок сердца.
Переведена со шведского её повесть «Vae victis».
По-шведски написаны воспоминания о польском восстании и роман «Семья Воронцовых» – о молодёжных исканиях конца 60-х годов XIX в.
Интерес для характеристики личности Ковалевской представляет переведенная на русский язык М. Лучицкой книга «Борьба за счастье. Две параллельные драмы. Сочинение С. К. и А. К. Леффлёр». Книга была написана Ковалевской в сотрудничестве со шведской писательницей Леффлер-Эдгрен. По мысли Ковалевской, в ней изображена судьба одних и тех же людей с двух противоположных точек зрения: «как оно было» и «как оно могло быть». Идея Ковалевской была следующей: она считала, что все поступки и действия людей заранее предопределены. Но в то же время признавала, что в жизни представляются возможности для тех или иных действий, и тогда уже жизнь складывается по-другому, в соответствии с тем, какой путь кто изберёт.
М. Иванова «Софья Ковалевская»
Свою художественную гипотезу Ковалевская основывала на работе французского математика, механика, физика, астронома и философа. А. Пуанкаре о дифференциальных уравнениях: интегралы рассматриваемых Пуанкаре дифференциальных уравнений являются, с геометрической точки зрения, непрерывными кривыми линиями, которые разветвляются только в некоторых изолированных точках. Теоретически явление протекает по кривой до места раздвоения, но здесь всё делается неопределённым, и нельзя заранее предвидеть, по которому из разветвлений будет дальше протекать явление. По словам Леффлёр, в главной женской фигуре этой двойной драмы, Алисе, Ковалевская обрисовала саму себя.
Дочь профессора Ковалевской, Софья Владимировна Ковалевская, закончила Санкт-Петербургский женский медицинский институт, работала врачом, перевела со шведского языка многие работы своей знаменитой матери. Она умерла в Москве в 1952 г. и похоронена на Новодевичьем кладбище. Она дожила до того времени, когда женщина-профессор и член Академии наук в России станут обычным явлением.
С.В. Ковалевская - российский ученый конца XIX века. Кроме того, что эта женщина была выдающимся математиком своего времени, мы знаем о ней до обидного мало. Софья Васильевна говорила, что многие высокоодаренные специалисты, как люди, малоинтересны. Сама же Ковалевская - живой человек с ошибками и слабостями. В кратком биографическом очерке хотелось бы передать все обаяние ее образа.
Биографии знаменитостей всегда начинаются и заканчиваются словами: "Родился…" и "Умер… Похоронен…". Однако Софья Васильевна Ковалевская не признавала канонов. Пусть и описание ее жизни будет нетрадиционным. Она прожила всего 41 год (с 3.01.1850 по 29.01.1891), но время между этими датами кажется материей более плотной, чем в другие периоды. Сколько всего уместилось за эти годы, 16 из которых приходится на детство! Хочется предварить биографию двумя яркими моментами ее жизни - двумя своеобразными эпиграфами.
Талантливый ученый, она сочувствовала идеям французской революции. В 1871 году приехала в осажденный Париж, помогала раненым коммунарам. Спасение из тюрьмы В. Жаклара - члена Парижской Коммуны, мужа ее сестры Анны - произошло с ее участием.
Высшее образование в те годы женщина могла получить только за границей. Для получения загранпаспорта требовалось разрешение родителей, но отец такого согласия не дал. Тогда Софья Корвин-Круковская оформляет фиктивный брак с В.О.Ковалевским и с ним выезжает в Германию.
Очевидно, Соня наследовала выдающиеся способности Шубертов - отца и деда ее матери. Один из них был известным математиком, другой - не менее знаменитым астрономом, и оба - академиками Петербургской АН. Предки отца происходили из знатного венгерского рода, восходящего к королевской фамилии Корвин. Портреты родителей украшали дом в прямом и переносном смысле.
Мама, Елизавета Федоровна, талантливая пианистка, светлый и веселый человек. Прекрасно образована, полна светского обаяния, свободно владеет 4-мя европейскими языками.
Отец, В.В. Корвин-Круковский, генерал-лейтенант артиллерии, сведущий в науках, особенно в математике. Но дочерям желает жизни, принятой в обывательской среде: удачное замужество, светские рауты, заграничные поездки.
Софья получила "богатое" наследство: страсть к науке, любовь к математике, музыке и литературе.
Родилась Софья в Москве, детство провела в имении отца в теперешней Псковской области. Увлечение математикой началось в раннем детстве. В родовой усадьбе Полибино стены ее комнаты оклеили листами с университетскими лекциями Остроградского (не хватило обоев). Так произошло первое знакомство девочки с дифференциальным исчислением. Дальше - больше.
Домашнее обучение развило природные способности и пробудило интерес к математике и механике. Еще будучи 16-тилетним подростком, девушка уехала в Петербург. Доступ женщинам в университеты России был закрыт. Два года она брала частные уроки высшей математики, слушала лекции Сеченова, занималась анатомией. Кто из образованных людей не слышал этих прославленных имен: педагог А. Н. Страннолюбский, профессор Петербургского университета И. М. Сеченов, преподаватель анатомии в Военно-медицинской академии В. Л. Грубер, западные ученые Кирхгоф, Дюбуа-Реймон, Гельмгольц, Вейерштрасс. Все они в разное время были наставниками Ковалевской, и все восхищались ее талантом, трудолюбием и упорством.
Ковалевская нашла способ продолжить обучение в Европе. Фиктивное замужество давало вид на жительство; удалось вызволить из дому и старшую сестру Анну. Выехав в 1868 году с мужем В.О.Ковалевским в Германию, Софья за 6 лет сделала в науке удивительно много. Она находилась в постоянном творческом поиске.
Несколько лет вынужденного перерыва в работе (рождение дочери, сложные отношения с мужем, его смерть) только усилили жажду деятельности.
В эти же насыщенные работой годы нашлось время и для литературы. Печатаются фельетоны в "Новом Времени" и "Русских Ведомостях". Издаются повести в "Русской Мысли" (1886), "Вестнике Европы" и "Северном Вестнике" (1890). Серьезная драма "Vае victis" на шведском заслуживает отдельной главы.
Так уважительно называли Софью Васильевну шведские друзья. Она не ограничивала свою жизнь занятиями наукой. Богатая фантазия вылилась в поэтические строки. Неравнодушие к общественному устройству сделало ее публицистом. Прекрасный психолог, она успела свои тонкие наблюдения оформить в виде нескольких повестей и главной книги "Борьба за счастье". Произведение имеет и второй заголовок "Две параллельные драмы", написано оно в сотрудничестве со шведской писательницей К.Леффлер-Каянелло. В основе лежала гипотеза, выдвинутая С.В. Суть ее в следующем.
Несмотря на предопределенность поступков людей, в жизни всегда встречается перепутье. И тогда дальнейшее зависит уже от самого человека, от того, какой путь он выберет. Так и построена книга: судьба одних и тех же персонажей показана в двух мирах - "как было" и "как могло быть". Под гипотезой лежала серьезная работа Пуанкаре о диф. уравнениях. Упрощенно это выглядит так. Интегралы решений некоторых дифференциальных уравнений являются кривыми с разветвлениями в изолированных точках. Явление протекает по этой кривой, но в точке раздвоения приобретает неопределенность. Для выбора одной из двух ветвей требуется дополнительное условие.
Огромное место в драме занимает тема любви, которая должна стать всепоглощающей. Ведь именно любовь дает жизни энергию и силу - "Жизнь есть любовь".
Прежде всего, женщина, Софья всегда искала интимной привязанности, но судьба не была благосклонна к ней. Вместе с признанием успехов в науке каждый раз приходило разочарование и крушение надежд о счастливой личной жизни. Рождение дочки в 1878 г. совпало с трудным периодом в отношениях с мужем. Он ушел из жизни добровольно, запутавшись в своих финансовых делах. Судьба подарила встречу еще с одним близким человеком, однофамильцем, преподавателем Московского университета и европейских ВУЗов, Максимом Максимовичем. Всегда самостоятельная в решениях, она очень дорожила его мнением. Так, по его настоянию была написана трогательная книга воспоминаний о детстве. Но он хотел видеть возле себя не "богиню математики на троне", а заботливую жену. Она не могла бросить научные занятия. И все же любовь на этот раз, кажется, победила… Сильнее оказалась только смерть. Софья как будто предчувствовала что-то, задумав написать философский труд "Когда не будет больше смерти". Но не успела. Банальная простуда неожиданно привела к быстрому концу.
Работы российской ученой не потеряли актуальности и через столетие. Вот только Россия, как это не раз бывало в истории, при жизни не распознала гения. Просматривая хронологию, легко убедиться, что основные результаты научной деятельности Ковалевской стали достоянием зарубежных университетов и Академий, более всего, шведских. Российские ученые хорошо понимали значение работ своей соотечественницы. Для нее было сделано невиданное в России конца 19 века исключение - избрание женщины членом корреспондентом Петербургской Академии Наук. Правда, чиновники поспешили "исправить ошибку". Она постоянно рвалась на родину из Германии, Швеции. Возвратившись в Петербург, она как член-корр. пожелала присутствовать на заседании, надеясь на избрание в члены АН. Ответ отрезвил Софью Васильевну, напомнил ей, в какой стране она родилась: "пребывание женщин на заседаниях не в обычаях Академии". Оскорбление достигло цели, Ковалевская вернулась в Стокгольм.
С.В.Ковалевская скончалась в Стокгольме от воспаления легких в возрасте 41 года.
Полный список трудов невозможно вместить в этот короткий очерк. Вот главные, не потерявшие актуальности и более века спустя (так, теорема Коши-Ковалевской используется в методе мажорации).
· "Задача о вращении твердого тела вокруг неподвижной точки". После работ Эйлера и Лагранжа эта работа впервые продвинула решение проблемы.
Лучшим памятником Ковалевской, по мнению русских ученых, было бы издание ее работ на русском языке.
2000 год был объявлен ЮНЕСКО годом Софьи Ковалевской. Ее память увековечена в Швеции и на родине, в России. Это музей-усадьба Ковалевской в Полибино, памятник на могиле Ковалевской (был установлен в 1896 г. на средства, собранные комитетом Высших женских курсов и др. женскими организациями России).
Российская империя
Первая в мире женщина-профессор математики
Со́фья Васи́льевна Ковале́вская (урождённая Корвин-Круковская ; 3 января , Москва - 29 января [10 февраля ] , Стокгольм) - русский математик и механик, с 1889 года иностранный член-корреспондент Петербургской Академии наук . Первая в России и в Северной Европе женщина-профессор и первая в мире женщина-профессор математики (получившая ранее это звание Мария Аньези никогда не преподавала). Автор повести «Нигилистка» (1884).
Дочь генерал-лейтенанта артиллерии В. В. Корвин-Круковского и Елизаветы Фёдоровны (девичья фамилия - Шуберт). Дед Ковалевской, генерал от инфантерии Ф. Ф. Шуберт , был выдающимся математиком, а прадед Ф. И. Шуберт ещё более известным астрономом. Родилась в Москве в январе 1850 года . Свои детские годы Ковалевская провела в поместье отца Полибино Невельского уезда, Витебской губернии (ныне - село Полибино Великолукского района Псковской области). Первые уроки, кроме гувернанток, давал Ковалевской с восьмилетнего возраста домашний наставник, сын мелкопоместного шляхтича Иосиф Игнатьевич Малевич, поместивший в книге «Русская старина» (декабрь ) воспоминания о своей ученице. В 1866 году Ковалевская ездила впервые за границу, а потом жила в Санкт-Петербурге , где брала уроки математического анализа у А. Н. Страннолюбского.
Поступление женщин в высшие учебные заведения России было запрещено. Поэтому Ковалевская могла продолжить обучение только за границей, но выдавать заграничный паспорт можно было только с разрешения родителей или мужа. Отец не собирался давать разрешения, так как не хотел дальнейшего обучения дочери. Поэтому Софья организовала фиктивный брак с молодым учёным В. О. Ковалевским. Правда, Ковалевский не подозревал, что в итоге влюбится в свою фиктивную жену.Эмансипированные подруги Софьи не одобряли её близости с фиктивным супругом. Они были вынуждены жить в разных квартирах и разных городах. Это положение тяготило обоих. В 1874 г. они стали жить вместе, а четыре года спустя у них родилась дочь.
Доказала существование аналитического (голоморфного) решения задачи Коши для систем дифференциальных уравнений с частными производными, исследовала задачу Лапласа о равновесии кольца Сатурна , получила второе приближение.
В 1889 получила большую премию Парижской академии за исследование о вращении тяжёлого несимметричного волчка.
Из математических работ Ковалевской наиболее известны: «Zur Theorie der partiellen Differentialgleichungen» (1874, «Journal für die reine und angewandte Mathematik», том 80); «Ueber die Reduction einer bestimmten Klasse Abel’scher Integrale 3-ten Ranges auf elliptische Integrale» («Acta Mathematica», 4); «Zusätze und Bemerkungen zu Laplace’s Untersuchung ü ber die Gestalt der Saturnsringe» (1885, «Astronomische Nachrichten », т. CXI); «Ueber die Brechung des Lichtes in cristallinischen Medien» («Acta mathematica » 6,3); «Sur le problème de la rotation d’un corps solide autour d’un point fixe» (1889, «Acta mathematica », 12,2); «Sur une propriété du système d’equations differentielles qui definit la rotation d’un corps solide autour d’un point fix e» (1890, «Acta mathematica », 14,1). О математических трудах написаны рефераты А. Г. Столетовым , Н. Е. Жуковским и П. А. Некрасовым в «Математическом Сборнике», т. XVI вышедших и отдельно (М., 1891).
Благодаря своим выдающимся математическим дарованиям, Ковалевская достигла вершин ученого поприща. Но натура живая и страстная, она не находила удовлетворения в одних только отвлеченных математических изысканиях и проявлениях официальной славы. Прежде всего женщина, она всегда жаждала интимной привязанности. В этом отношении, однако, судьба была мало благосклонна к ней и именно годы наибольшей славы её, когда присуждение парижской премии женщине обратило на неё внимание всего света, были для неё годами глубокой душевной тоски и разбитых надежд на счастье. Ковалевская горячо относилась ко всему, что окружало её, и при тонкой наблюдательности и вдумчивости обладала большой способностью к художественному воспроизведению виденного и перечувствованного. Литературное дарование поздно пробудилось в ней, а преждевременная смерть не дала в достаточной степени определиться этой новой стороне замечательной, глубоко и разносторонне образованной женщины. На русском языке из литературных произведений К. появились: «Воспоминания о Джордже Эллиоте» («Русская Мысль », 1886, № 6); семейная хроника «Воспоминания детства» («Вестник Европы», 1890, № 7 и 8); «Три дня в крестьянском университете в Швеции» («Северный Вестник», 1890, № 12); посмертное стихотворение («Вестник Европы », 1892, № 2); вместе с другими (переведённая со шведского повесть «Vae victis», отрывок из романа в Ривьере) эти произведения вышли отдельным сборником под заглавием: «Литературные сочинения С. В. К.» (СПб., 1893).
По-шведски написаны воспоминания о польском восстании и роман «Семья Воронцовых», сюжет которого относится к эпохе брожения в среде русской молодёжи конца 60-х годов XIX в. Но особый интерес для характеристики личности Ковалевской представляет «Kampen för Lyckan, tvänne paralleldramer of К. L.» (Стокгольм, 1887), переведенная на русский язык М. Лучицкой, под заглавием: «Борьба за счастье. Две параллельные драмы. Сочинение С. К. и А. К. Леффлёр» (Киев , 1892). В этой двойной драме, написанной Ковалевской в сотрудничестве с шведской писательницей Леффлер-Эдгрен, но всецело по мысли Ковалевской, она желала изобразить судьбу и развитие одних и тех же людей с двух противоположных точек зрения, «как оно было» и «как оно могло быть». В основание этого произведения Ковалевская положила научную идею. Она была убеждена, что все поступки и действия людей заранее предопределены, но в то же время признавала, что могут явиться такие моменты в жизни, когда представляются различные возможности для тех или иных действий, и тогда уже жизнь складывается различным образом, сообразно с тем, какой путь кто изберёт.
Свою гипотезу Ковалевская основывала на работе А. Пуанкаре о дифференциальных уравнениях: интегралы рассматриваемых Пуанкаре дифференциальных уравнений являются, с геометрической точки зрения, непрерывными кривыми линиями, которые разветвляются только в некоторых изолированных точках. Теория показывает, что явление протекает по кривой до места раздвоения (бифуркации), но здесь всё делается неопредёленным и нельзя заранее предвидеть, по которому из разветвлений будет дальше протекать явление (см. также Теория катастроф). По словам Леффлёр (её воспоминания о Ковалевской в «Киевском сборнике в помощь пострадавшим от неурожая», Киев, 1892), в главной из женских фигур этой двойной драмы, Алисе, Ковалевская обрисовала самоё себя, и многие из произносимых Алисой фраз, многие из её выражений были взяты целиком из собственных уст самой Ковалевской. Драма доказывает всемогущую силу любви, которая требует, чтобы любящие всецело отдались друг другу, но зато она и составляет в жизни всё, что только придает ей блеск и энергию.
Знакомство Софьи Ковалевской с математикой произошло в раннем детстве: стены её детской в усадьбе Полибино были оклеены (случайно, из-за нехватки обоев) лекциями профессора Остроградского о дифференциальном и интегральном исчислении .
В истории человечества до Ковалевской не было женщины,
равной ей по силе и своеобразию математического таланта.
С.И. Вавилов
Софья Васильевна Ковалевская (15 января 1850 - 10 февраля 1891) - русский математик и механик, с 1889 года иностранный член-корреспондент Петербургской Академии наук. Первая в России и в Северной Европе женщина-профессор и первая в мире женщина-профессор математики (получившая ранее это звание Мария Аньези никогда не преподавала).
Софья Ковалевская (урождённая Корвин-Круковская) родилась в Москве, где её отец, артиллерийский генерал Василий Корвин-Круковский занимал должность начальника арсенала. Мать, Елизавета Шуберт, была на 20 лет моложе отца. Впоследствии Ковалевская говорила о себе: «Я получила в наследство страсть к науке от предка, венгерского короля Матвея Корвина; любовь к математике, музыке, поэзии - от деда по матери, астронома Шуберта; личную свободу - от Польши; от цыганки-прабабки - любовь к бродяжничеству и неумение подчиняться принятым обычаям; остальное - от России».
Когда Соне было шесть лет, отец вышел в отставку и поселился в своём родовом имении Полибино, в Витебской губернии. Девочке для занятий наняли учителя. Единственный предмет, к которому Соня на первых занятиях не проявила ни особого интереса, ни способностей, была арифметика. Однако постепенно положение переменилось. Изучение арифметики продолжалось до десяти с половиной лет. Впоследствии Софья Васильевна считала, что этот период учения как раз и дал ей основу математических знаний.
Девочка настолько хорошо знала всю арифметику, так быстро решала самые трудные задачи, что учитель перед алгеброй позволил изучить двухтомный курс арифметики Бурдона, применявшийся в то время в Парижском университете.
Первым учителем Ковалевской по высшей математике была стена. Не удивляйтесь, самая обыкновенная стена детской комнаты, оклеенная пожелтевшими листами литографированного курса высшей математики М. В. Остроградского, по которому когда-то учился сам отец, ныне отставной артиллерийский генерал. Софа подолгу стояла у этой загадочной стены, стараясь разобрать символы высшей математики, неведомый ей язык дифференциального и интегрального исчисления. Она по-своему раскрывала их содержание и запоминала на долгие годы. Для понимания некоторых формул понадобилась тригонометрия, которую она постигла самостоятельно по учебнику физики Н. П. Тыртова, подаренному отцу самим автором.
Профессор Тыртов был частым и желанным гостем отставного генерала. Как-то он заметил, как юная Софа подолгу сидит за его учебником физики, силясь что-то понять и осмыслить.
Софочка, - сказал он однажды, - эта книга не для тебя. Ее можно постигнуть, только зная тригонометрию, которую ты со своим домашним учителем не проходила.
А все-таки я знаю тригонометрию, - неожиданно для профессора заявила Софа.
Тригонометрия, как я ее понимаю, - продолжала она, - есть наука о решении треугольников. Ее основные величины: синус косинус, тангенс, котангенс, секанс и косеканс. Синус, например, можно рассматривать как половину хорды некоторой дуги…
Молодец, Софочка! А кто же тебе все это сообщил? - спросил удивленный профессор.
До всего этого я дошла собственными размышлениями, читая ваш учебник физики, где вы на каждом шагу пользуетесь готовыми формулами тригонометрии.
Восхищению ошеломленного профессора не было границ. Он тут же бросился в кабинет генерала и громко заявил, что его дочь гений, что ее можно сравнить разве с Паскалем, что ее стихия - математика, что такой талант надо беречь и всемерно развивать.
Отец Софы, сам любивший математику, принял горячо к сердцу слова своего друга, и вскоре Софья стала брать уроки у известного педагога А.Н. Страннолюбского.
Страннолюбский на первом уроке дифференциального исчисления удивился быстроте, с какой Соня усвоила понятие о пределе и о производной, «точно наперёд всё знала». А девочка и на самом деле во время объяснения вдруг отчётливо вспомнила те листы лекций Остроградского, которые она рассматривала на стене детской.
В 1863 году при Мариинской женской гимназии были открыты педагогические курсы с отделениями естественно-математическим и словесным. Сёстры Круковские горели желанием попасть туда учиться. Их не смущало, что для этого необходимо вступить в фиктивный брак, так как незамужних не принимали. Кандидата в мужья искали среди разночинцев и обедневших дворян.
В качестве «жениха» для Анюты был найден Владимир Онуфриевич Ковалевский. И надо же было такому случиться, что на одном из свиданий он заявил Анюте, что он, конечно, готов вступить в брак, но только… с Софьей Васильевной. Вскоре он был введён в дом генерала и с его согласия стал женихом Софьи. Ему было 26 лет, Софье - 18.
15 сентября 1868 года в деревенской церкви близ Полибино состоялась свадьба. А вскоре в Петербурге Софья стала посещать лекции. Девушка вскоре поняла, что изучать надо только математику, и, если теперь, в молодые годы, не отдаться исключительно любимой науке, можно непоправимо упустить время! И Ковалевская, сдав экзамен на аттестат зрелости, снова вернулась к Страннолюбскому, чтобы основательнее изучать математику перед поездкой за границу.
3 апреля 1869 года Ковалевские и Анюта выехали в Вену. Но Софья не нашла в Вене хороших математиков. Ковалевская решила попытать счастья в Гейдельберге, который рисовался в её мечтах обетованной землёй студентов.
После всевозможных проволочек комиссия университета допустила-таки Софью к слушанию лекций по математике и физике. В течение трёх семестров 1869/1870 учебного года она слушала курс теории эллиптических функций у Кёнигсбергера, физику и математику у Кирхгофа, Дюбуа-Реймона и Гельмгольца, работала в лаборатории химика Бунзена - самых известных учёных Германии.
Профессора восторгались её способностью схватывать и усваивать материал на лету. Работая с изумлявшей всех напряжённостью, она быстро овладела начальными элементами высшей математики, открывающими путь к самостоятельным исследованиям. На лекциях она слышала восторженные похвалы профессора Кёнигсбергера его учителю - крупнейшему в то время математику Карлу Вейерштрассу, которого называли «великим аналитиком с берегов Шпре».
Во имя своего высшего назначения, как она его понимала, Софья Васильевна преодолела застенчивость и 3 октября 1870 года отправилась к Вейерштрассу в Берлин. Желая избавиться от докучливой посетительницы, профессор Вейерштрасс предложил ей для проверки знаний несколько задач по гиперболическим функциям из разряда тех, даже несколько потруднее, которые он давал самым успевающим студентам математического факультета, и попросил её зайти на следующей неделе.
По правде, Вейерштрасс успел забыть о визите русской, когда ровно через неделю она снова появилась в его кабинете и сообщила, что задачи решены!
Вейерштрасс был поражён быстротой и оригинальностью математического мышления и профессор стал хлопотать перед учёным советом университета о допуске её к слушанью лекций. Но совет был неумолим. Тогда Вейерштрасс решил сам заниматься с талантливой женщиной, передавать ей содержание лекций, прочитанных им студентам университета.
За неполные 4 года с осени 1870 и по весну 1870 года Ковалевская усвоила университетский курс математики, приобрела такую математическую подготовку, что Вейерштрасс немногих своих учеников мог сравнить с ней по математическому образованию. Обычно Вейерштрасс подавлял слушателей своим умственным превосходством, но живой пытливый ум юной Ковалевской потребовал от старого профессора усиленной деятельности. Вейерштрассу нередко приходилось самому приниматься за решение разных проблем, чтобы достойно ответить на сложные вопросы ученицы.
«Мы должны быть благодарны Софье Ковалевской, - говорили современники, - за то, что она вывела Вейерштрасса из состояния замкнутости».
Она изучала новейшие математические труды мировых учёных, не обходила даже диссертаций молодых учеников своего преподавателя.
Ковалевская написала первую самостоятельную работу - «О приведении некоторого класса абелевых интегралов третьего ранга к интегралам эллиптическим». Знаменитый французский математик, физик и астроном Лаплас в своём труде «Небесная механика», рассматривая кольцо Сатурна как совокупность нескольких тонких, не влияющих одно на другое жидких колец, определил, что поперечное его сечение имеет форму эллипса. Но это было лишь первое, очень упрощённое решение. Ковалевская задалась целью исследовать вопрос о равновесии кольца с большей точностью. Она установила, что поперечное сечение кольца Сатурна должно иметь форму овала.
Вскоре Софья задумала сделать ещё одно исследование из области дифференциальных уравнений. Оно касалось труднейшей области чистого математического анализа, имеющего в то же время серьёзное значение для механики и физики.
Зиму 1873 и весну 1874 года Ковалевская посвятила исследованию «К теории дифференциальных уравнений в частных производных». Она хотела представить его как докторскую диссертацию. Работа Ковалевской вызвала восхищение учёных. Правда, позднее, установили, что аналогичное сочинение, но более частного характера, ещё раньше Ковалевской написал знаменитый учёный Франции Огюстен Коши.
В своей диссертации она придала теореме совершенную по точности, строгости и простоте форму. Задачу стали называть «теорема Коши - Ковалевской», и она вошла во все основные курсы анализа. Большой интерес представлял приведённый в ней разбор простейшего уравнения (уравнения теплопроводности), в котором Софья Васильевна обнаружила существование особых случаев, сделав тем самым значительное для своего времени открытие. Недолгие годы её ученичества кончились.
Совет Гёттингенского университета присудил Ковалевской степень доктора философии по математике и магистра изящных искусств «с наивысшей похвалой».
В 1874 году Ковалевская вернулась в Россию, но здесь условия для занятий наукой были значительно хуже, чем в Европе. К этому времени фиктивный брак Софьи «стал настоящим». Сначала в Германии они с мужем даже жили в разных городах и учились в разных университетах, обмениваясь лишь письмами. Но потом начались другие отношения.
Осенью 1878 года у Ковалевских родилась дочь. Почти полгода провела Ковалевская в постели. Врачи теряли надежду на её спасение. Правда, молодой организм победил, но сердце Софьи было поражено тяжёлой болезнью.
Есть муж, есть ребёнок, есть любимое занятие - наука. Вроде бы полный набор для счастья, но Софья была максималисткой во всём и требовала от жизни и от окружающих слишком многого. Ей хотелось, чтобы муж постоянно клялся ей в любви, оказывал знаки внимания, а Владимир Ковалевский этого не делал. Он был просто другим человеком, увлечённым наукой не меньше своей жены.
Ревность была одним из самых сильных недостатков порывистой натуры Ковалевской. Полный крах их отношений наступил тогда, когда супруги занялись не своим делом - коммерцией, чтобы обеспечить себе материальное благополучие.
«Мой долг - служить науке», - сказала себе Ковалевская. Не было оснований рассчитывать, что в России позволят ей сделать это. После убийства Александра II кончилась пора либеральных заигрываний, и начались разнузданная реакция, казни, аресты и ссылки. Ковалевские спешно оставили Москву. Софья Васильевна с дочкой уехала в Берлин, а Владимир Онуфриевич отправился к брату в Одессу. Ничто их больше не связывало.
В комнате, где работала Ковалевская, теперь была ещё и маленькая Соня - Фуфа, как она её называла. Нужно было проявить большую смелость, чтобы именно теперь приняться за задачу, решению которой посвящали себя крупнейшие учёные: определить движение различных точек вращающегося твёрдого тела - гироскопа.
Владимир Онуфриевич окончательно запутался в своих финансовых делах и в ночь с 15 на 16 апреля 1883 года покончил с собой. Ковалевская была в Париже (её избрали членом Парижского математического общества), когда узнала о самоубийстве мужа.
В начале июля Софья Васильевна вернулась в Берлин. Она ещё была слаба после потрясения, но внутренне вполне собрана. Вейерштрасс встретил её очень сердечно, просил поселиться у него «как третью сестру».
Узнав о смерти Ковалевского, который возражал против планов жены сделать математику делом всей жизни, Вейерштрасс написал своему коллеге, видному шведскому учёному-математику Миттаг-Леффлеру, что «теперь, после смерти мужа, более не существует серьёзных препятствий к выполнению плана его ученицы - принять должность профессора в Стокгольме», и смог порадовать Софью благоприятным ответом из Швеции.
Швеция ждала Ковалевскую. Газеты писали: “Наш город почтила своим посещением принцесса науки - госпожа Ковалевская. Она будет первым приват - доцентом женщиной во всей Швеции”.
30 января 1884 года Ковалевская прочитала первую лекцию в Стокгольмском университете, по завершению которой профессора устремились к ней, шумно благодаря и поздравляя с блестящим началом.
Курс, прочитанный Ковалевской на немецком языке, носил частный характер, но он составил ей отличную репутацию. Поздно вечером 24 июня 1884 года Ковалевская узнала, что «назначена профессором сроком на пять лет».
Будучи профессором Стокгольмского университета, Ковалевская прочла студентам более 10 различных математических курсов. Популярность её быстро возрастала. Она очаровала всех простотой обращения, изяществом, остроумием, внесла оживление в шведское общество. Софья Васильевна любила спорт, принимала участие в верховой езде и в катании на коньках. Но главным её делом, ради которого она приехала в Швецию, было преподавание высшей математики.
Ковалевская всё больше углублялась в исследование одной из труднейших задач о вращении твёрдого тела. «Новый математический труд, - писала Ковалевская, - живо интересует меня теперь, и я не хотела бы умереть, не открыв того, что ищу. Если мне удастся разрешить проблему, которою я занимаюсь, то имя моё будет занесено среди имён самых выдающихся математиков. По моему расчёту, мне нужно ещё пять лет для того, чтобы достигнуть хороших результатов».
Весной 1886 года Ковалевская получила известие о тяжёлой болезни сестры Анюты. Она съездила в Россию и с тяжёлым чувством возвратилась в Стокгольм. Ничто не могло вернуть к прежней работе. Ковалевская нашла способ говорить о себе, своих чувствах и мыслях и пользовалась им с увлечением. Вместе с писательницей Анной-Шарлоттой Эдгрен-Леффлер она начинает писать. Захваченная литературной работой, Ковалевская была уже не в состоянии заниматься задачей о вращении твёрдого тела вокруг неподвижной точки.
У Ковалевской было много друзей, в основном в писательских кругах, но в личной жизни она оставалась одинокой. Идеальные отношения Софья представляла себе таким образом: совместная увлекательная работа плюс любовь. Однако такая гармония была труднодостижима. Ковалевская бесконечно мучилась от сознания, что её работа стоит стеной между ней и тем человеком, которому должно принадлежать её сердце. Честолюбие мешало ей быть просто любящей женщиной.
В 1888 году «Принцесса науки», так называли Ковалевскую в Стокгольме, всё-таки встречает человека, с которым пытается построить отношения, подобные тем, о которых мечтала. Этим человеком оказывается видный юрист и социолог Максим Ковалевский, её однофамилец. Судьба словно нарочно устроила подобное совпадение.
Дружба двух учёных вскоре перешла в нечто напоминающее любовь. Они собирались пожениться, но из-за повышенных требований Софьи их отношения настолько запутались, что чувство, не успев набрать высоту, потерпело полное крушение.
Наконец, Ковалевская возвращается к задаче о вращении тяжёлого твёрдого тела вокруг неподвижной точки, которая сводится к интегрированию некоторой системы уравнений, всегда имеющей три определённых алгебраических интеграла. В тех случаях, когда удаётся найти четвёртый интеграл, задача решается полностью. До открытия Софьи Ковалевской четвёртый интеграл был найден дважды - знаменитыми исследователями Эйлером и Лагранжем.
Ковалевская нашла новый - третий случай, а к нему - четвёртый алгебраический интеграл. Полное решение имело очень сложный вид. Только совершенное знание гиперэллиптических функций позволило ей так успешно справиться с задачей. И до сих пор четыре алгебраических интеграла существуют лишь в трёх классических случаях: Эйлера, Лагранжа и Ковалевской.
6 декабря 1888 года Парижская академия известила Ковалевскую о том, что ей присуждена премия Бордена. За пятьдесят лет, которые прошли с момента учреждения премии Бордена «за усовершенствование в каком-нибудь важном пункте теории движения твёрдого тела», её присуждали всего десять раз, да и то не полностью, за частные решения. А до открытия Софьи Ковалевской эта премия три года подряд вовсе никому не присуждалась.
12 декабря она прибыла в Париж. Президент академии, астроном и физик Жансен, поздравил Ковалевскую и сообщил, что ввиду серьёзности исследования премия на этом конкурсе увеличена с трёх до пяти тысяч франков.
Учёные не поскупились на рукоплескания. Софья Васильевна, несколько ошеломлённая успехом, с трудом овладела собой и произнесла приличествующие случаю слова благодарности.
Ковалевская поселилась близ Парижа, в Севре, и поручила Миттаг-Леффлеру привезти к ней дочь. Здесь она решила продолжить дополнительное исследование о вращении твёрдых тел для конкурса на премию Шведской академии наук. К началу осеннего семестра в университете Софья Васильевна вернулась в Стокгольм. Работала она с какой-то отчаянной решимостью, заканчивая своё исследование. Ей надо было успеть представить его на конкурс. За эту работу Ковалевской была присуждена Шведской академией наук премия короля Оскара II в тысячу пятьсот крон.
Успех не радовал её. Не успев по-настоящему отдохнуть, полечиться, она опять надорвала здоровье. В таком состоянии Софья Васильевна не могла заниматься математикой и опять обратилась к литературе. Литературными рассказами о русских людях, о России Ковалевская пыталась заглушить тоску по родине. После научного триумфа, какого она достигла, стало ещё невыносимее скитаться по чужой земле. Но шансов на место в русских университетах не было.
Луч надежды блеснул после того, как 7 ноября 1889 года Ковалевскую избрали членом-корреспондентом на физико-математическом отделении Российской академии наук. Об этом Ковалевскую специальной телеграммой известил П. Л. Чебышев.
В апреле 1890 года Ковалевская уехала в Россию в надежде, что её изберут в члены академии на место умершего математика Буняковского и она приобретёт ту материальную независимость, которая позволила бы заниматься наукой в своей стране.
В Петербурге Софья Васильевна дважды была у президента академии великого князя Константина Константиновича, один раз завтракала с ним и его женой. Он был очень любезен с прославленной учёной и всё твердил, как было бы хорошо, если бы Ковалевская вернулась на родину. Но когда она пожелала, как член-корреспондент, присутствовать на заседании академии, ей ответили, что пребывание женщин на таких заседаниях «не в обычаях академии».
Большей обиды, большего оскорбления не могли нанести ей в России. Ничего не изменилось на родине после присвоения Ковалевской академического звания. Своё сорокалетие она встречала очень нервным и больным человеком: сказались все отрицательные переживания и систематическое переутомление. Она знала, что страдает болезнью сердца.
В 1891 году на пути из Берлина в Стокгольм Софья узнала, что в Дании началась эпидемия оспы. Испугавшись, она решила изменить маршрут. Но кроме открытого экипажа для продолжения путешествия не оказалось ничего, и ей пришлось пересесть в него. По дороге Софья простудилась. Простуда перешла в воспаление лёгких.
10 февраля 1891 года, не приходя в сознание, Софья Ковалевская скончалась от паралича сердца, в возрасте сорока одного года, в самом расцвете творческой жизни. Её загадочные последние слова: «Слишком много счастья». Ковалевская похоронена в Стокгольме, на Северном кладбище.
В 1896 году на средства, собранные русскими женщинами и общественными организациями, на могиле Софьи Ковалевской был воздвигнут памятник.
Фриц Леффлер, близко знавший Софью Ковалевскую, на ее смерть написал следующие сердечные строки:
Прощай! Тебя мы свято чтим,
Твой прах в могиле оставляя.
Пусть шведская земля над ним
Лежит легко, не подавляя...
Прощай! Со славою твоей
Ты, навсегда расставшись с нами,
Жить будешь в памяти людей
С другими славными умами,
Покуда чудный звездный свет
С небес на землю будет литься
И в сонме блещущих планет
Кольцо Сатурна не затмится...
Имя Ковалевской носят:
В 2000 году Банк России выпустил серебряную памятную монету номиналом 2 рубля посвящённую 150-летию со дня рождения С.В. Ковалевской.
Имя Ковалевской носят следующие математические объекты:
По материалам книги Д. Самина «100 великих учёных», сайтов
Математик.
До пяти лет жила в Москве, затем в Калуге. Затем – в селе Палибино Витебской губернии в имении отца генерал-лейтенанта артиллерии В. В. Корвин-Круковского, воевавшего на Балканах, а затем назначенного начальником московского арсенала. Имение Корвин-Круковских было огромным. Прямо к барскому дому примыкал парк, постепенно переходящий в глухой лес, а в самом доме было много залов и комнат.
«В двенадцать лет, – писала Ковалевская в своих воспоминаниях, – я была глубоко убеждена, что буду поэтессой. Из страха гувернантки я не решалась писать своих стихов, но сочиняла их в уме, как старинные барды, и поверяла их своему мячику. Погоняя его перед собой, я несусь, бывало, по зале и громко декламирую два моих поэтических произведения, которыми особенно горжусь: „Обращение бедуина к его коню“ и „Ощущения пловца, ныряющего за жемчугом“. В голове у меня задумана длинная поэма „Струйка“, нечто среднее между „Ундиной“ и „Мцыри“, но из нее готовы пока только первые десять строф…»
Рано проявившиеся математические способности Ковалевской были замечены и поддержаны ее родным дядей П. В. Корвин-Круковским и профессором физики Тыртовым, часто посещавшим имение.
Да и некоторые случайности счастливо вмешались в судьбу.
«Когда мы переезжали на житье в деревню, – рассказывала Ковалевская в своих воспоминаниях, – весь дом пришлось отделать заново и все комнаты оклеить новыми обоями. Но на одну из наших детских комнат обоев не хватило. Эта обиженная комната так и простояла много лет с одной стеной, оклеенной простой бумагой. Но, по счастливой случайности, на эту предварительную оклейку пошли именно листы литографированных лекций Остроградского о дифференциальном и интегральном исчислении, приобретенные моим отцом в его молодости.
Листы эти, испещренные странными, непонятными формулами, скоро обратили на себя мое внимание. Я помню, как я в детстве проводила целые часы перед этой таинственной стеной, пытаясь разобрать хоть отдельные фразы и найти тот порядок, в котором листы должны были следовать друг за другом. От долгого ежедневного созерцания внешний вид многих из формул так и врезался в моей памяти, да и самый текст оставил о себе глубокий след в мозгу, хотя в самый момент прочтения он и остался для меня непонятным.
Когда, много лет спустя, уже пятнадцатилетней девочкой, я брала первый урок дифференциального исчисления у известного преподавателя в Петербурге Александра Николаевича Страннолюбского, он удивился, как скоро я схватила и усвоила себе понятие о пределе и о производной, «точно я наперед их знала». И дело, действительно, было в том, что в ту минуту, когда он объяснял мне эти понятия, мне вдруг ясно припомнилось, что все это стояло на памятных мне листах Остроградского, и самое понятие о пределе показалось мне давно знакомым…»
Решающее влияние на развитие взглядов Ковалевской оказала ее старшая сестра Анна. Она рано увлеклась литературой. Повесть Анны «Сон» была опубликована Ф. М. Достоевским в его журнале «Эпоха». В повести речь шла о девушке, которая даром потратила свою молодость. Сами сестры Корвин-Круковские просто так терять молодость не хотели. Они мечтали получить высшее образование, а потому всерьез занимались наукой и литературой. Правда, строгий отец не одобрял их интересов, особенно занятий младшей дочери математикой. Софья прятала под подушку «Курс алгебры» Бурдона и читала книгу ночью.
Чтобы вырваться из-под опеки отца, в России существовал только один способ, правда, многими уже опробованный, – фиктивный брак.
Кандидат нашелся.
Этим кандидатом оказался сосед, мелкопоместный дворянин, проживавший неподалеку от Палибино – талантливый молодой человек Владимир Онуфриевич Ковалевский. О Софье, поразившей его воображение, он так написал старшему брату: «…Несмотря на свои 18 лет, воробышек образована великолепно, знает все языки, как свой собственный, и занимается, до сих пор, главным образом, математикой. Работает, как муравей, с утра до ночи, и при всем том жива, мила и очень хороша собой».
Как ни странно, генералу Корвин-Круковскому Ковалевский понравился.
Сразу после свадьбы «молодожены» уехали в Петербург, где Ковалевская попыталась получить разрешение слушать лекции в Медико-хирургической академии. Но к слушанию лекций она не была допущена и весной 1869 года, все еще полные надежд, Ковалевские (а с ними – Анна) уехали в Германию, в Гейдельберг. Здесь, наконец, Ковалевская начала усердно посещать лекции Г. Кирхгофа, Э. Дюбуа-Реймона и Г. Гельмгольца.
В 1870 году Ковалевская переехала в Берлин, где четыре года работала у известного немецкого математика Карла Вейерштрасса, согласившегося давать ей частные уроки, поскольку в Берлинский университет в то время женщины тоже не допускались. Поначалу Вейерштрассе тоже был настроен скептически, но, в конце концов, признал талант Ковалевской. Более того, он признал ее талант навсегда. «Что касается математического образования Ковалевской, то могу заверить, – писал Вейерштрассе, – что я имел очень немногих учеников, которые могли бы сравниться с нею по прилежанию, способностям, усердию и увлечению наукой».
Позже именно Вейерштрассе возбудил перед Геттингенским университетом ходатайство о присуждении Ковалевской степени доктора философии без обязательного экзамена. В представлении, датированном 1874 годом, Вейерштрассе дал очень высокую оценку трем математическим работам Ковалевской – «К теории уравнений в частных производных», «Дополнения и замечания к исследованию Лапласа о форме кольца Сатурна» и «О приведении одного класса абелевых интегралов третьего ранга к интегралам эллиптическим».
В результате инициативы, проявленной Вейерштрассом, Геттингенский университет присудил Ковалевской степень доктора.
Летом 1874 года Ковалевские вернулись в Россию.
Работать им хотелось именно здесь и Ковалевская надеялась, что известность, заработанная ею за рубежом, поможет ей в России.
Однако русские математики встретили Ковалевскую недружелюбно. Во многом это объяснялось антипатией к немецкому направлению в математике. По настоящему приветил ее только Чебышев, сразу понявший меру ее таланта. Но такие крупные математики как А. М. Ляпунов и Н. Е. Жуковский далеко не сразу приняли ее. Впрочем, Ковалевская радовалась самому возвращению в Россию. В воспоминаниях она писала:
«…Все меня теперь интересовало и радовало. Забавляли меня и театры, и благотворительные вечера, и литературные кружки с их бесконечными, ни к чему не ведущими спорами о всевозможных абстрактных темах. Обычным посетителям этих кружков споры эти уже успели приесться, но для меня они имели еще всю прелесть новизны. Я отдавалась им со всем увлечением, на которое способен болтливый по природе русский человек, проживший пять лет в неметчине, в исключительном обществе двух-трех специалистов, занятых каждый своим узким, поглощающим его делом и не понимающих, как можно тратить драгоценное время на праздное чесание языка…»
К этому времени фиктивный брак Ковалевских стал фактическим, а в 1878 году у них родилась дочь Софья. Жизнь требовала немалых средств, добывать их было трудно. Шведский математик Миттаг-Леффлер, подружившийся с Ковалевской во время учебы у Вейерштрасса, и Чебышев пытались отвлечь Ковалевскую от пустого времяпрепровождения, уговорить ее изменить новый образ жизни, но Ковалевской понравились выходы в свет. К тому же, ни одна попытка устроиться на преподавательскую работу успеха не имела. Когда на основе подготовительных Аларчинских курсов в Петербурге открылись Бестужевские высшие женские курсы, Ковалевскую туда не пригласили даже читать бесплатные лекции. Один из многих чиновников, отказывавших Ковалевской в работе, самодовольно заметил: «У нас преподаванием всегда занимались мужчины. Справляются они со своими обязанностями, слава Богу, хорошо, поэтому не надо нам никаких нововведений!» Ковалевская на эти слова ответила: «Когда Пифагор открыл свою знаменитую теорему, он принес в жертву богам сто быков. Видимо, с тех пор скоты стали бояться нового!»
Пытаясь создать семье нормальные условия жизни, Владимир Ковалевский много сотрудничал в газете «Новое время», переводил и издавал научные труды, – денег все равно не хватало. Неудачные деловые спекуляции привели Ковалевских к разорению, весной 1880 года им пришлось уехать в Москву. Там, будучи директором «Общества русских фабрик минеральных масел Рагозина и Компании», Ковалевский стал жертвой новой аферы. Не выдержав давления обстоятельств, в апреле 1883 года он покончил с собой.
В ноябре трагического 1883 года Ковалевская приняла приглашение Миттаг-Леффлера занять должность приват-доцента в Стокгольмском университете. В Швеции математические способности Ковалевской получили, наконец, настоящее признание, а значит, возможность развития. Она быстро овладела шведским языком и уже летом 1884 года получила место профессора Стокгольмского университета, где в течение восьми лет прочла двенадцать полных курсов, в том числе курс механики.
В 1888 году Ковалевская опубликовала «Задачу о вращении твердого тела вокруг неподвижной точки». После классических работ Л. Эйлера и Ж. Лагранжа Ковалевская впервые продвинула решение задачи о вращении твердого тела вокруг неподвижной точки, найдя новый случай вращения не вполне симметричного гироскопа.
Следует заметить, что указанная работа не была просто математической игрой, связанной с расчетами движения запущенного волчка, хотя сам по себе такой волчок давно мучил ученых своими загадками. Непонятно было, например, почему ось стремительно вращающегося волчка совершает столь медленное вращение, удивительным казалось и то, почему волчок всегда стремится сохранить свое направление при действии на него внешних сил. Объяснения этих свойств ждали самые разные специалисты, например, астрономы, для которых планеты и солнца, в сущности, являются теми же волчками, а также оружейники, давно заметившие, что пули и снаряды гораздо точнее попадают в цель, если им придать вращательное движение.
В 1888 году за работу «Задача о вращении твердого тела вокруг неподвижной точки» Ковалевская была удостоена премии Бордена, выдаваемой Парижской академией наук.
В следующем году за работу, также посвященную вращению твердого тела, Ковалевская получила премию Шведской академии наук.
За границей Ковалевская получила всеобщее признание, но ей всегда хотелось работать в России. Пытаясь помочь Ковалевской, ее двоюродный брат генерал А. И. Косич обратился с письмом к президенту Академии наук великому князю Константину. В письме он напомнил великому князю известные слова Наполеона о том, что всякое государство должно дорожить возвращением выдающихся людей более, нежели завоеванием богатого города. К сожалению, генерал почти ничего не сказал о выдающихся научных заслугах Ковалевской, а потому его письмо не возымело реального действия.
В октябре 1889 года Чебышев с огорчением писал Ковалевской:
«Многоуважаемая Софья Васильевна!
Никто не сомневается, что вы всем сердцем преданы отечеству и что вы с радостью перешли бы из Шведского университета в Русский. В этом не может быть никакого сомнения; можно только сомневаться, что вы согласитесь променять университетскую кафедру в Швеции на место преподавателя математики Высших женских курсов у нас. Я полагаю, что такая перемена была бы большой жертвою с вашей стороны и жертвою в ущерб развитию высшей математики.
При ныне действующих у нас уставах мужских учебных заведений, безусловно не допускающих женщин ни на какие кафедры, нам остается только радоваться и гордиться, что наша соотечественница с таким успехом занимает кафедру в заграничном университете, где национальное чувство далеко не в пользу ее. Я слышал, что ответ уже послан на письмо г. Косича, которым был возбужден вопрос о доставлении вам места в России взамен того, которое вы имеете в Стокгольме. Я имел случай читать это письмо и, признаюсь, был крайне удивлен, как мало знаком ваш родственник с тем, что общеизвестно о вашей ученой карьере…»
Хлопоты друзей вернуть Ковалевскую в Россию не увенчались успехом.
Всю жизнь Ковалевская хотела заниматься именно тем, что у нее получалось лучше всего.
В России ей этого не позволили.
Правда, по представлению академиков П. Л. Чебышева, В. Г. Имшенецкого и В. Я. Буняковского, в декабре 1889 году она была избрана членом-корреспондентом Петербургской академии наук. Для этого пришлось на правительственном уровне решать принципиальный вопрос о допущении женщин к избранию в члены-корреспонденты. «Наша Академия наук только что избрала вас членом-корреспондентом, – телеграфировал Ковалевской Чебышев, – допустив этим нововведение, которому не было до сих пор прецедента. Я очень счастлив видеть исполненным одно из моих самых пламенных и справедливых желаний».
К сожалению, долгожданную победу Ковалевская праздновала недолго.
29 января 1891 года она умерла от воспаления легких при возвращении из Парижа в Стокгольм. Ей шел сорок первый год, она была в самом расцвете умственных сил и таланта. Фриц Леффлер, друг Ковалевской, написал на ее смерть стихи.
Душа из пламени и дум!
Пристал ли твой корабль воздушный
к стране, куда парил твой ум,
призыву истины послушный?В тех сферах – числа, функций ряд,
иному следуя порядку,
тебе, быть может, разрешат
бессмертья вечную загадку.Душа из пламени и дум!
В часы надежд и просветленья
одну любовь считал твой ум
надежным якорем спасенья.Прощай! Со славою твоей
ты, навсегда расставшись с нами,
жить будешь в памяти людей
с другими славными умами,покуда чудный звездный свет
с небес на землю будет литься
и в сонме блещущих планет
кольцо Сатурна не затмится.
Память о Ковалевской осталась не только в науке.
Большой популярностью у современников пользовался ее роман «Нигилистка», (1891), ставилась на сцене драма «Борьба за счастье» (1887), написанная в соавторстве со шведской писательницей А. Ш. Леффлер-Эдгрен (сестрой математика Миттаг-Леффлера).
«Я понимаю, – писала Ковалевская в воспоминаниях, опубликованных в 1890 году, – что вас так удивляет, что я могу заниматься зараз и литературой и математикой. Многие, которым никогда не представлялось случая более узнать математику, смешивают ее с арифметикой и считают ее наукой сухой и бесплодной. В сущности же это наука, требующая наиболее фантазии, и один из первых математиков нашего столетия говорит совершенно верно, что нельзя быть математиком, не будучи в то же время поэтом в душе…
Мне кажется, что поэт должен только видеть то, чего не видят другие, видеть глубже других. И это же должен и математик.
Что до меня касается, то я всю мою жизнь не могла решить: к чему у меня больше склонности – к математике или к литературе? Только что устанет голова над чисто абстрактными спекуляциями, тотчас начинает тянуть к наблюдениям над жизнью, к рассказам, и наоборот, в другой раз все в жизни начинает казаться ничтожным и неинтересным; и только одни вечные, непреложные научные законы привлекают к себе…»
Как всякому русскому человеку Ковалевской близки были идеи сочувствия, так хорошо выраженные Н. Г. Чернышевским в «Первом сне Веры Павловны», самом, наверное, пронзительном из всех четырех снов.
«Снится ей, что она заперта в сыром, темном подвале. И вдруг дверь растворилась, и Верочка очутилась в поле, бегает, резвится и думает: „Как же это я могла не умереть в подвале?“ – „Это потому, что я не видела поля; если б я видала его, я б умерла в подвале“, – и опять бегает, резвится. Снится ей, что она разбита параличом, и она думает: „Как же это я разбита параличом? Это бывают разбиты старики, старухи, а молодые девушки не бывают“. – „Бывают, часто бывают, – говорит чей-то незнакомый голос, – а ты теперь будешь здорова, вот только я коснусь твоей руки – видишь, ты уж и здорова. Вставай же… Я хочу, чтоб мои сестры и женихи выбирали только друг друга. Ты была заперта в подвале? Была разбита параличом?“ – „Была“ – „Теперь избавилась?“ – „Да“. – „Это я тебя выпустила, я тебя вылечила. Помни же, что еще много не выпущенных, много не вылеченных. Выпускай, лечи. Будешь?“ – „Буду“.
Может, в этом кроется разгадка русской души.
Может, сон Верочки не раз повторяла про себя Софья Ковалевская и в счастливые и в трагические для себя дни.
